"Болевой порог"

-2- Кости ломило. Кожу выворачивало наизнанку. Или это жизнь хрустела, трещала по швам, неприятно отдавая где-то в районе сознания? Глаза пытались осмотреть окружающий мир, но веки отказывались работать и самовольно опускались - не слушали приказов разума и воли. Или, может, не слышали? Невелика разница, но есть ли хоть что-нибудь, существеннее нюансов? Повернувшись на бок, она скользнула рукой по шероховатой поверхности, на которой лежала. Это ощущается, как асфальт, как мокрый асфальт после дождя - и пахнет приблизительно так же. Слабо шевеля пальцами и - чего уж там! - мозгами, пришла к неутешительному выводу, что путается не только в ощущениях, но и во временах, чего прежде никогда не случалось. Или всё же... Давняя, забытая, до конца пройденная и выпитая история - она уже не помнит, в какое смятение приходят мысли, когда прошлое не отличишь от настоящего, а истину - от коварной порочной игры. Она уже не хочет, не желает, не намерена об этом помнить! В памяти, истощенной болью, дисплей телефона отблескивает красным. Нет... зеленым... Нет! Всё-таки красным... До чего же трудно.... Ей нужно вставать... *** - Это произошло здесь? - Ч-что? А... Да. Да, здесь - вон на том месте. Короткий жест рукой в неопределенном направлении. Легкая дрожь в голосе. Волнение и растерянность. Что-то ещё, впрочем, тоже, но дополнительные факторы отвлекают и вмешиваются, не давая увидеть до конца единственно правильный вывод. - Вы шли к машине? - Я? Он ждет ответа, вопросительно изогнув бровь. Ответа на простой в сущности вопрос. Если, разумеется, ее история - правда. На данном этапе слишком много несоответствий. Начинается дождь. Лондон и дождь - старо, как мир. Она кутается в жакет, он не обращает внимания на крупные капли, холодные не по сезону, и думает лишь о том, что будь здесь Джон - тот наверняка усмотрел бы в своей ограниченности несколько до оскомины несущественных деталей. Из тех, что потом станут чередой стратегически важных ответов. - Куда Вы шли? Она трет виски, будто втирает в кожу эту промозглую осень, в которую так и норовит перетечь остаток лета. Со стороны могло бы показаться, что она отчаянно пытается вспомнить о чем-то важном или решается о чем-то важном сказать, но по непонятным науке причинам не может. Со стороны могло бы показаться еще, что она не совсем здорова, но вполне возможно: это просто последствия случившегося с дамочкой происшествия. При других обстоятельствах Шерлок Холмс мог бы поспекулировать на тему душевного нездоровья, только едва ли подобные размышления приведут его сейчас к нужным выводам. - Куда. Вы. Шли? - с такими людьми надо четко и доходчиво, чтобы добиться максимально точного и внятного ответа. Она как-то неуверенно трясет головой: - Я не очень хорошо помню произошедшее. Я... - отвлекшись, она заправляет за ухо несуществующий локон. - Я шла к машине... - Где? - Там. - У телефонной будки. - Да. Кажется, так. “Вот же идиотка!” - заключает он мысленно. И тут же высказывает эту мысль вслух. Ему не к чему подбирать слова и выражать свои мысли в корректной форме. Грубо говоря, он никогда так не поступал - Шерлоку Холмсу некогда играть в толерантность и разводить политесы. Она в ответ только сверкает глазами: так делают, когда злятся, но ничего не могут возразить. И если уж поразмыслить, она вполне имеет право злиться и ему достаточно трудно объяснить, почему она не возражает против откровенной грубости. Словно вспоминая школьный курс хороших манер, он вздыхает с большей или меньшей степенью раздражения. - Рассказанная Вами история противоречит всяческой возможности того, чтобы Вы шли оттуда к машине. Скорее уж наоборот. Так что произошло? Она пару мгновений молчит - просто смотрит на него из-за очков, и поблекшие ее зрачки становятся немного ярче, когда двигаются в такт ее обеспокоенным мыслям. Не нужно быть психологом, чтобы усмотреть некоторые закономерности в этом движении. Сперва вверх и влево - она вспоминает, визуально воспроизводя прошлое. Затем резко - вверх и вправо - она конструирует, формируя в воображении картинку того, чего на самом деле не было. И наконец - налево и вниз: она словно говорит сама с собой. Нелогичная последовательность. - Не могу припомнить, - заключает она в итоге, но фраза звучит неискренне. Неэмоционально. В общем, ей трудно поверить. Он кивает: - Хорошо. Продолжим. Когда, говорите, на Вас напали? - Неделю назад. - Вы пострадали? Были в больнице? Ничто в ее внешности не выдает физических повреждений, не указывает на относительно свежие травмы. По крайней мере, недельной давности. Уж он бы заметил. В подтверждение этого вывода она медленно качает головой: - Нет. - В таком случае, почему Вы сразу не обратились в полицию? Горькая улыбка полна скепсиса. Он может с этим согласиться. - Почему не обратились ко мне? Даже за толстыми стеклами старомодных очков видно, как странно расфокусирован ее взгляд. Замешательство. Немного испуга, неуверенность в себя, налет раздражения, но прежде всего - замешательство. Ей нечего сказать.