Вечный памятник в мой соул

Спустя несколько часов, Таня уже выдохлась, взмокла и выглядела так, будто пробежала марафонскую дистанцию с сумками в руках наперевес. Шедшая рядом с ней мадам Склепофф, напротив, была весела, жизнерадостна и порхала от полки к полке, как колибри в душный летний день. - Ой, посмотри, какая кофточка! Ой, глянь, какая юбочка! Это же Швырсаче! - выкрикивала она, узрев очередную шмотку. В конце концов, Таня не выдержала: - Склеп, я тебя официально предупреждаю - если я еще раз услышу о юбке от Швырсаче, кофте от Смрада или шляпке от Мельвин Дряйн, клянусь, я засуну тебя в примерочную кабинку, забаррикадирую там и вызову тебе на выручку шейха Спирю. Услышав имя назойливого ухажера, Гробыня побледнела. - Нет, Танечка, Танюшечка, Гроттерешечка, только не Спирю, пожалуйста! - воскликнула она, вручая Таньке очередные пакеты, которые не помещались в ее собственные руки. Согнувшись под тяжестью покупок подруги, Гроттер побрела к выходу, когда внезапно ощутила тычок в бок. Обернувшись,она хотела было высказать Склеповой все, что о ней думает, но внезапно застыла как громом пораженная: по залу изящной походкой двигалась светловолосая девушка в розовом платье, усыпанном кристаллами, толкая перед собой детскую коляску. За ней с унылым выражением лица шел высокий, худой, сутулый молодой человек в очках, навьюченный коробками и пакетами. На миг он поднял голову и встретился взглядом с Таней, от чего в его глазах, как ей показалось, на миг вспыхнул огонек, но его спутница тотчас что-то ему крикнула, он обернулся и вновь поник. - Сиротка, у меня глюки? Я сплю и брежу? - потрясенно бормотала Аня, тряся головой так, что ее волосы обиженно попискивали. - Нет, не бредишь, - одеревеневшими губами произнесла Таня, пытаясь заставить себя поднимать будто ставшие чугунными ноги. Ей было трудно поверить, что Гурий Пуппер, еще три года назад бывший юной звездой мирового драконбола, превратился в сутулого молодого человека с затравленным взглядом и трехдневной щетиной на подбородке, безропотно таскающего за женой гору ее покупок. Сердце Гроттер пронзила острая жалость, она не любила Гурия и знала это совершенно точно, но метаморфоза, произошедшая с ним за такое короткое время, была шокирующей. "А сама-то ты в кого превратилась?" - заикнулся было внутренний голос, но девушка тряхнула головой и решительно зашагала к выходу из бутика, мимо Джейн, наградившей ее презрительным взглядом и обдавшей тяжелым и сладким ароматом духов от Мунзо. Выйдя из здания, девушки плюхнулись на лавочку под ближайшим деревом, переводя дух и пытаясь осмыслить увиденное. - Ты видела? Это, конечно, Пуппер, но в кого эта стерва его превратила? - отдышавшись, воскликнула Склепова. - Склеп, я, что, слепая, по-твоему? - возмутилась малютка Гроттер. - Конечно, видела, и удивлена не меньше твоего, но, возможно, они счастливы в браке... Даже с коляской... - задумчиво протянула девушка. - Счастливы в браке? - взвилась Гробыня. - Не смеши меня, сиротка! У человека, который счастлив в браке, не бывает вида, как у свежевыкопанного вурдалака с Лысой горы. У него хотя бы вид сытого вурдалака. Не все, конечно, в браке умудряются так хорошо сохраниться, как я, но Пуппер - это уже крайняя стадия, - от возмущения она даже подавилась обезжиренным кофейным коктейлем, которым решила побаловать себя после плодотворного шоппинга. Склепова еще хотела добавить что-то к своей гневной тираде, но ее прервал назойливый звонок портативного зудильника, который истерично надрывался в безразмерной сумке магведущей. - Черт, и куда я его только запихнула? Если это Гунявий очухался и звонит, то я его заставлю съесть скорпиона и без хлеба! Всю сумку из-за него выпотрошила! - девушка принялась перетряхивать все содержимое в поисках аппарата. Когда, в конце концов, ей это удалось, звонящий определенно потерял всякое терпение, потому что, ответив на вызов, пространство разразил истошный крик: - Клепоффа, где ви шляетес?! Где Гготег? Бистго домой! У фас есть угжант миссия! - Дю'Плесень уже рвал и метал. - Сейчас будем, - пролепетала побледневшая Таня, потому что ее подруга разом как-то потеряла весь свой пыл и богатый изобилующий язвительными фразочками словарный запас, стоило ей только услышать крик начальника. Когда они вернулись в дом мадам Шанталь Дю'Плесень, уже начало смеркаться. Подруги тихо приоткрыли дверь и на цыпочках прошмыгнули в прихожую, желая отложить встречу с боссом до поры до времени. Однако, их замыслу не суждено было сбыться, потому что, они тут же наткнулись на Плесеня, который преграждал собой коридор и, уткнув руки в бока, смерял девушек недовольным взглядом. - Ви не в кугсе, сто я пгивез фас сюйда не газвлекатся? - его маленькие темные глазки сверлили по очереди то Таню, то Гробыню. Оправданий у них не было. Девушки просто стояли, понуро опустив головы, и изучали красивый дорогой паркет. Помощь пришла откуда ее совершенно не ждали. В комнате раздалось звонкое французское щебетание бывшей магвицы, вслед за которым, она сама грациозно выпорхнула в прихожую. На плече у нее сидел невесть откуда взявшийся гном-переводчик. По виду, кстати говоря, он вполне гармонировал со своей хозяйкой: у него была длинная борода, выкрашенная в несколько ярких цветов и смешная розовая шапочка с помпоном. - Оливье Мария Огюст Наполеон Дю'Плесень! - пробасил гном, переводя речь мадам Шанталь. - Оставь девочек в покое! Успеешь им еще про свою скучную работу рассказать! - в подтверждение гномьих слов, магвица погрозила сыночку пальцем. - Сначала пусть поужинают, они наверняка проголодались после магазинов. Это так утомляет! При слове "ужин" юные ведьмы мгновенно побледнели, но иных вариантов у них не было, и им смиренно пришлось тащиться за хозяйкой на просторную кухню. Их вмиг присмиревший начальник тоже плелся следом, опасаясь гнева своей дорогой маман. На столе их уже ожидали горячие хрустящие булочки, вазочка с оливками и чипсы. Таня, которая уже успела проголодаться после походов по магазинам, сразу же придвинула к себе последнее и схватила пару булочек. Все начиналось довольно невинно. Гроттер даже начинала думать, что мадам Плесень не всегда кормит отвратно, и даже, окончательно разомлев, согласилась на бокал вина. - Сиротка, ей-богу, будешь есть столько мучного, то скоро в двери студии будешь проходить бочком, - заявила Склепова, чья рука потянулась к оливке, что так ее и манила. - Кто бы говорил, - ответила девушка с набитым ртом. Уж она, как никто другой, прекрасно знала, что Гробыня умяла в торговом центре две порции мороженого, запивая сладкой водой, и это помимо их весьма калорийного обеда в МакДональдсе! Правда, тут же у Тани перед глазами всплыла Джейн, хрупкая как тростиночка, качающаяся на высоких каблуках, как на ветру, кусок сразу же перестал лезть в горло, и девушка отложила кусок хлеба. В голову стала закрадываться гадкие мысли:"А если бы я выглядела, как эта английская курица, то может быть Ванька бы не делся никуда от меня?". Но не успела она углубиться в них, как в нос ударил запах смеси йода, рыбы и пареных овощей. Опустив глаза, она увидела перед собой тарелку, до краев наполненную оранжево-серой субстанцией, по консистенции напоминающей пюре, с утопающими в нем белыми рыхлыми кусочками рыбы. - Попгобуйте Татиана, это буйабес, ошень вкюсны сюп, - проворковала Шанталь Дю'Плесень, подливая девушке еще вина. Отпив маленький глоток, Гроттер сунула в рот ложку супа и едва удержалась от того, чтобы выплюнуть все обратно: горло словно обожгло огнем от избытка специй, плюс к этому во рту появилась омерзительная смесь вкусов йода и гнилой рыбы. Таня нечеловеческим усилием проглотила его и принялась быстро уничтожать содержимое тарелки, не чувствуя вкуса и надеясь, что на этот раз ее не стошнит. Наконец, тарелки опустели и девушки, чувствуя, как суп мадам Дю'Плесень булькает у них в горле, откинулись на спинки стульев. Видя, что обед окончен, Оливье Дю'Плесень поднялся на ноги и, хлопнув в ладоши, затараторил: - Скелетонофа, Гготег, как я уше говогигь, у меня для фас есть угжант миссия: ви должны встгетиться с Гугием Пуппегом и взять у него интегфью. Я точно знать, что он чечас пгисутствовать во Фганция! Искать его где хотите, но если ви не выполните мой миссия, ви вилететь из мой пгогамма, как две пгобка! - взвизгнул он, подпрыгивая от возмущения. Мадам Дю'Плесень тут же что-то залопотала, а в следующий миг, Таня и Гробыня уже с изумлением смотрели друг на друга, зажимая рты руками, чтобы не рассмеяться, слушая речь гнома-переводчика, бойко выплевывающего упругие слова. - Ах, Оливьешек, мой сладкий пирожочек с ягодками, не кричи на девочек, найдут они тебе твоего Труппера, лучше скушай кусочек маминого тортика. На последней фразе девушки не выдержали, и скомкано поблагодарив, вылетели за дверь. - Мой сладкий пирожочек, я не могу! - простонала Гробыня, сползая по стене от хохота. - С гнильцой пирожочек, я тебе скажу, сиротка! - Ладно, Склеп, поднимайся и пойдем искать наши спальни, а то не знаю как ты, а я уже точно Труппер, - отсмеявшись, выдавила Таня. К счастью, их спальня была всего через две двери по коридору. Добравшись до комнаты, Склепова первым делом метнулась к огромному зеркалу и принялась крутиться перед ним, примеряя обновки. Хмыкнув, Танька посмотрела некоторое время на танцующую и поющую перед зеркалом подругу и, взяв полотенце, отправилась в душ. Ванная комната в доме мадам Шанталь была выполнена в нежно-голубых и сиреневых тонах. Вылив в ванну четверть флакона пахнущего сиренью геля, Таня блаженно растянулась в горячей душистой воде. Спустя час, войдя в спальню, малютка Гроттер застыла на пороге: Склепова, визжа и ругаясь, отбивалась от узкого черного платья из блестящей кожи. Лицо ее было перемазано пудрой, тушью, кроваво-красной помадой и румянами, а в спутанных фиолетовых волосах торчали шпильки, напоминающие иглы бешеного дикобраза. - Дрыгус-брыгус! - визжала Склепова. - Дрыгус, я тебе говорю! Однако, платье оставалось равнодушным к ее крикам, и продолжало нападать на ведьму, от чего та схватила стул и стала отбиваться от него. - Ого, это что еще за бешеный образчик магстильной промышленности? И каким образом его, пардон, носят? - выдавила Таня, падая от смеха ничком на кровать. - Очень смешно, сиротка! Вообще-то, оно из новой коллекции Полоджио Вкарманни и обошлось мне в сто пятьдесят дырок от бублика! - возмущенно заорала Гробыня. - Знала бы, что этот жулик Вкарманни вздумал выпускать в этой коллекции бесноватые шмотки, Клоппа с два я его купила бы! Стоило ей произнести эти слова, как платье внезапно подлетело к ней и, отвесив рукавом пощечину, возмущенно пробасило: - Попгошу без обзыфательств! Я фамильный пгизгак этого дома Жозеф Пегсиваль Дю'Плесень Пятнадцатый! От услышанного, глаза у девушек буквально полезли на лоб. - Дрыгус-брыгус! - вновь дрожащим голосом выдавила Гробыня. - Какой еще бгыгус? Что значит фаш бгыгус? - подозрительно осведомилось платье. - Это э-э-э... Такое интернациональное приветствие, - нашлась с ответом Таня. - О-о-о, интегнациональное - это хагашо, - голос призрака потеплел. В следующую минуту материализовался пухленький старичок с пышными баками, как две капли воды похожий на босса девушек. Платье Гробыни было ему безобразно велико, подол и рукава подметали пол. - Bonjour, милые багышни, - он улыбнулся, ощерив мелкие гнилые зубы. – Гад пгифетствовать фас ф нашем госпгеимном доме. Кто ви такие? - Перспективная магведущая зудильниковедения мадемуазель фон Склепофф и ее ассистентка, гримёрша, костюмерша, суфлерша и еще множество полезных в хозяйстве «ёрш», русская стажерка Татиана Гротти, – затараторила мигом оживившаяся Гробыня. Таня хотела было поинтересоваться у подруги, когда это та успела обзавестись знатными немецкими предками, да еще и развестись с Гломовым, и что по этому поводу думает сам Гуня, но разбушевавшаяся Анечка не давала ей и слова вставить. Однако, призрак отнюдь не казался впечатленным списком достижений «мадемуазель» ведущей. - И на кого же ви габотаете, милощка? – прокартавил он. - На вашего потомка Оливье Огюста Дю'Плесеня, - с гордостью произнесла Склепова, - веду его программу "Темномагиня в прямом эфире" вместе со скоро уходящей на пенсию Грызианой Припятской. Стоило ей закончить фразу, как толстячок посерел, зарябил, а следом огромный флакон духов, стоявший на туалетном столике сам собой поднялся в воздух и, подлетев ровно к макушке госпожи Склеповой, принялся поливать ее голову распространяющими омерзительный удушливо-сладкий аромат. - А-А-А! Прекрати, чокнутый! Это же элитные духи от Жуйкавши! Они стоят почти двести дырок от бублика! – заверещала Склепова. - Уж не знаю, во сколько они тебе обошлись, Склеп, но как средство для вывода вшей они идеальны, - рассмеялась Таня, зажимая нос. Гробыня проигнорировала ее слова, слишком увлеченная тем, чтобы увернуться от проливавшегося на нее парфюмерного дождя. Разбушевавшийся призрак, злорадно хихикая, швырял в нее пригоршни голубых и зеленых метеоритов, оставлявших на ярко-малиновой новенькой кофточке от Укурлен яркие пятна. В очередной раз оглушительно взвизгнув, Аня вылетела за дверь. За ней с улюлюканьем мчался призрак, расшвыривающий теперь уже пудру. Спрыгнув с кровати, Таня, хохоча, помчалась за подругой, движимая желанием досмотреть вторую часть представления. Гробыня, охрипнув от визга, мчалась вперед по коридору, очевидно, от шока, утратив способность ориентироваться в пространстве. Итог оказался плачевным: с диким воплем раненого носорога, мадам Склепофф-Гломофф врезалась носом прямо в косяк двери, которой оканчивался коридор. Призрак, злорадно и слишком громко хихикая, в мгновение ока подлетел к поверженной обидчице, которая сидела на полу, размазывая льющуюся из носа кровь и употребляя в адрес двери и хозяев дома эпитеты, от которых покраснел бы и Ржевский, и принялся поливать ее духами. Услышав этот бьющий по ушам, переходящий в ультразвук вой, Таня в панике зажала уши ладонями. Дверь комнаты, к косяку которой привалилась Гробыня распахнулась настежь, заехав незадачливой ведьме по лбу и буквально впечатав ее в стену. - Че-ерт, еще по лбу, - простонала Аня, закрывая лицо руками, - какое мне завтра, к бабушке Плесеня, интервью с Пуппером? Разве что, с ополоумевшим вампиром, который решит притопать в эфир средь бела дня! Она хотела было продолжить поток причитаний, но внезапно, Таня, до того сочувственно осматривавшая ее лицо и накладывающая заклинания вроде "кровус-остановитус" и "гематомус синюшнос выводилос", совсем не сочувственно толкнула ее локтем. - Ай, за что, Плесень тебя загоняй? – вскрикнула Склепова и вдруг осеклась: парфюмерный дождь, льющийся на ее голову, прекратился и, казалось, призрак вообще забыл о ее существовании. Он, громко завывая, летал вокруг какого-то толстячка, одетого в нелепую светло-зеленую пижаму со светящимися микрофончиками и прыгающими нотками и ночной колпак и обутого в тапки-кролики того же цвета. - О, Древнир, это что еще за нелепое создание? - расхохоталась она. - Это же Дю'Плесень, - шикнула Таня, после двухминутных раздумий все-таки узнавшая босса. - Серьезно? Никогда не узнала бы нашего грозу всея зудильниковидения в таком прикиде. Мамочка моя гробовщица, как думаешь, он меня слышал? – зашептала Таньке на ухо перепуганная Гробыня. - Ты так орала, дорогая, что глухой и тот услышал бы, - хмыкнула Таня. - Теперь он меня уволит, исполнится Грызианкина мечта, - убито произнесла Гробыня. Казалось, она вот-вот расплачется. Но к счастью, начальнику было не до них: призрак гонялся за ним по холлу и соседним пустующим комнатам, устрашающе воя и сжимая в полупрозрачной руке вполне материальный гнутый старинный подсвечник. - Позог моего года! Пгодажная душонка! Ты забыл, кем были тфои феликие пгедки? Фот уже шестьдесят лет ты позогишь их мемуаг! Так умги же, отгодье! – завывал он. Бедный Дю'Плесень, повизгивая от страха, метался по всему холлу, подпрыгивал и готов был, казалось, спасаться, повиснув на люстре, но ему не хватало роста. В эту минуту дверь одной из спален распахнулась, явив взору девушек разгневанную хозяйку дома в шелковой ночной рубашке до пола, от души уляпанной кружевами, и светло-розовом чепчике, делающим ее похожей на маленькую сердитую девочку. На плече ее сиреневого шелкового халата, клюя носом, восседал гном переводчик в махровой темно-синей пижаме и колпаке с помпоном. Приблизившись к сыну и призраку, Шанталь Дю'Плесень что-то сердито залопотала и затрясла головой. Гном переводчик, проснувшись от удара о ее плечо, тут же принялся выдавать текст: - Пирожочек мой, Оливье, что происходит? Зачем Вы устроили здесь скачки бешеных свиней? - Маман, это все он, фаш невыносимый пгадедушка Жозеф, он опять взялся за старое! - возмущенно выдал Оливье Мария Огюст Наполеон, тыча пальцем себе за спину. - Но там же никого нет, - изумилась пожилая дама, заглядывая отпрыску за спину. И в эту самую минуту на нее вылился поток ледяной воды, а следом раздалось омерзительное хихиканье. Задрав голову, Шанталь Дю'Плесень крикнула «Покажись!» и призрак материализовался, вися вниз головой, злорадно хихикая и сжимая в руках пустой пластиковый таз. - Жозеф, Вы опять взялись за старое? – строго спросила она, глядя на корчащего рожи призрака. - Умгите, жалкие тваги! Вы недостойны называться моими потомками! – заорал призрак, перевернувшись от злости в воздухе. Нахмурившись, пожилая дама принялась читать длинное заклинание на французском языке, от которого призрак с воплем втянулся в стену. – Пирожочек мой, я же Вас обучала тому заклинанию, - пожурила сына Шанталь. Понурив голову, босс девушек пробурчал: - Оui, maman, - и поплелся в спальню. Как только Дю'Плесень и его маман ушли, девушки поспешили к себе, где Гробыня, прижимая к лицу наколдованный мешочек со льдом, плюхнулась на кровать и заявила: - Танюх, ты вообще видела, какая у нашего плешивенького пижамка? - Нет, а что в ней особенного было? - лениво осведомилась Танька, которую меньше всего интересовала информация подобного вида. - От самого Слив Бан-Тарабана! А все бедненьким прикидывается, зараза! Я недавно смотрела на эту коллекцию, так она даже с моим доходом простому смертному не по карману. Семьсот зеленых мозолей за одну пижаму! - Ну, здорово, наверное... - Что значит "здорово", Гроттерша? Да ты представляешь, какие деньги он гребет?! А нам постоянно урезает премию... Ну ничего, отловим Пуппера и тогда я потребую прибавку к зарплате! - уверенно воскликнула Склепова, глаза которой уже алчно сверкали. - А у тебя уже есть идеи, как мы его найдем? От Таниного вопроса ведьма заметно погрустнела, стало ясно, что плана у нее никакого нет. - Ничего, сиротка, что-нибудь придумаем. А теперь не мешай мне спать, а то разговорилась, - и мадам Склепофф-Гломофф отвернулась к стенке и сразу же захрапела.