Вечный памятник в мой соул

Оглядев с ног до головы перепачканных тиной подчиненных, завывающее пароходной сиреной привидение и развороченную клумбу, мужчина побагровел и, набрав в легкие побольше воздуха, издал оглушительный вопль: - Гготтег! Склепофа! Что ви наделаль? Vous avez tué mes beaux fleurs de lys!* Я фас уфолю! Нет, оштгафую! Нет, уфолю и оштгафую! Привлеченная криками, из-за его спины выглянула мадам Шанталь с топорщащейся фиолетовыми и голубыми бигудями головой. - Что ви так кричите, mon cher? - спросила она, поправляя сползающего с ее плеча сонного гнома-переводчика. - Maman! Эти глюпые создания убить mes beaux fleurs! Я прифозить их из самый Cannes, а они раздафить их свой... свой ужасни русски балалайка! - завопил мужчина обернувшись. - Но, пирожочек, уже темнеет, сомневаюсь, что девочки специально приземлились на твою клумбу, - робко возразила его мать. При этих ее словах, Оливье побагровел и начал разевать рот, как выброшенная на берег рыба. Буря казалась неминуемой, как вдруг, за спиной у мадам Дю'Плесень показалась Грызиана в невообразимом наряде. На ней была обтягивающая полупрозрачная оранжевая футболка с оживающим портретом гламурной волчицы в синем платье из лопухоидного мультфильма "Ну погоди". При виде босса, волчица призывно заулыбалась во весь рот и принялась танцевать, кочуя с груди магведущей на ее живот и кокетливо хлопая ресницами. Кислотно-зеленые спортивные лосины туго обтягивали костлявые ноги Припятской, ступни утопали в ярко-оранжевых тапочках в виде двух пушистых львов, которые при каждом шаге ведущей разевали пасти и издавали весьма устрашающий рык. Заметив розовых кроликов на ногах босса, они начали было хищно облизываться, но пущенная хозяйкой красная искра быстро усмирила их аппетит. Очаровательно улыбнувшись начальнику во все тридцать два зуба, она подошла к нему и, растягивая слова, произнесла: - Что здесь происходит? Развернувшись к ней, мужчина уже набрал было воздуха в грудь, когда волчица исполнила особенно зажигательный танец, трижды обернувшись вокруг своей оси, благодаря чему, частично деморализованный Оливье Дю'Плесень выпучил глаза еще сильнее и спросил почти нормальным голосом: - Ггызиана. Что это такое? Что ви на себя надеть? Это же непотгебство! - Это не непотребство, а детский лопухоидный мультик, между прочим, - невозмутимо ответила Припятская. - Les enfants regardent ça?** - пораженно воскликнул старичок. Воспользовавшись тем, что его вниманием безраздельно завладела Припятская, девушки проскользнули в холл и расхохотались. - Ты видела, как она вырядилась? - сквозь слезы выдавила Гробыня. - А эти тапки в виде львов достойная пара кроликам Оливьешка. Таня, однако, не разделила подругиного веселья, вместо этого, приложив палец к губам и подойдя к стене, шепнула "спецслужбус прослушкус" и " подглядус втриглазус", а потом поманила Гробыню пальцем. Прижав головы к стене, девушки уловили сначала только треск, как от настраиваемого зудильника, но уже через несколько секунд сквозь помехи пробился дискант мадемуазель Припятской, а на стене, появилось окно, демонстрирующее их яростно протестующего против чего-то босса, силящуюся его успокоить маман и Грызиану, с невозмутимым видом протягивающую ему новенький зудильник, из динамиков которого доносилась приятная музыка, а потом мелодичный женский голос внезапно нараспев произнес "Bonjour, mon petit fleur***" Услышав это, Танька, чьих познаний французского еще хватало для расшифровки такой простой фразы, чуть не сползла по стенке от хохота, но прикусившая губу Гробыня погрозила ей пальцем. Услышав столь нежное обращение, Оливье Дю'Плесень сперва опешил от неожиданности, потом порозовел, как майская роза, а потом резко изменил цвет лица на ярко-красный. - Пгипятская! Что ви себе позфолять? Ви совсем забиваль, что я до сих пог яфляться фаш босс, ма шери! - негодующе воскликнул он. - За такие фгивольности по отношению ко мне, я фас уволю! - Я тут не при чем! - запротестовала магведущая. - Это новейшее изобретение "Зудильник-собеседник". Моей магии в нем нет ни капли, он сам подстраивается под владельца и вырабатывает с ним уникальный стиль общения, обязуясь лишь не ссориться с ним и оказывать моральную и психологическую поддержку, - бойко оттарабанила магведущая рекламный текст. - Я подумала, что Вам не помешает такой новомодный девайс в Вашей работе. - Спасибо вам, Грызиана, - прочувствованно произнесла мадам дю Плесень, увлекая сына в сторону дома. Быстро отменив заклинание Таня и Гробыня поднялись на второй этаж и, запершись в комнате, сползли по стене от хохота. В разгар веселья из стены высунулась голова Жозефа Дю'Плесеня в залихватски сдвинутой набок треуголке и хитро уставилась на них задорно блестящим глазом. - Жозеф? Что ты тут делаешь? - спросила Таня, отсмеявшись. - Я пгилетел, чтобы рассказать фам пгезабавный истогия, мон ами. Мой пгапгапгавнук вогкует с зудильник в котором сидит какая-то невидимая кугтизанка! - радостно воскликнул призрак и вся компания снова покатилась со смеху. В разгар веселья в дверь вежливо постучали. Вытерев потекшую от смеха тушь, Танька пригладила растрепанные кудряшки и распахнула дверь. На пороге стояла улыбающаяся мадам Плесень с подносом, на котором стояли чашки и кофейник. - Я пришла предложить вам спуститься вниз, поужинать и выпить кофе, но если хотите, могу сервировать вам в комнате, - сказала она. - Нет-нет, спасибо, мы спустимся, - быстро сказала Таня, не желая обременять добрую старушку лишними хлопотами. Спустившись вниз, девушки обнаружили босса, и вправду нежно ворковавшего с новым зудильником. Дарительница тем временем поглощала уже явно не первый эклер, радуясь, что босс не обращает на происходящее вокруг него никакого внимания. Гроттер мысленно поблагодарила Грызиану за подарок Плесеню, который настолько успокоил его. - Жаль, что не я додумалась подарить, представь, как жить было бы проще, - украдкой шепнула Склепова на ухо подруге. Усевшись за стол, Таня и Гробыня придвинули к себе креманки с чудесным сливочным мороженым, политым карамелью, и принялись за еду. Доев свою порцию, Шанталь постучала по своей креманке, привлекая внимание: - Мне сегодня утром прилетел срочный купидон от моей сестры, она приезжает в Париж с цирком господина де Магиуса и погостит у нас пару недель, слышишь, Оливье? Босс девушек, до того совершенно спокойно обсуждавший с зудильником философию Гегеля, подпрыгнул на месте. - Тетушка Козетта пгиезжает? Оh mon dieu!**** - возопил он, едва не свалившись со стула от этого известия. - Только не это, oh mon dieu, она вновь будет когмить меня с лошечки тот отвгатитительни яблочни пюге и спгашивать, когда я наконец шенюсь! Можно, я сбегу, а ви сделаете вид, что я уехал, maman? - на мужчину сейчас было жалко смотреть. - Оливье! Что за возмутительные глупости вы говорите? - негодующе спросила мадам Шанталь. - Как вы можете возводить напраслину на вашу тетю, на эту добрейшую женщину, готовившую вам вкуснейшее пюре и с готовностью подарившую вам дюжину мальков пираний. - Эти мальки едва не отггызли мне пальцы и ви, maman, сами же спустили их в гаковину! - налившись краской, прошипел Оливье. Таня и Гробыня переглянулись и тихонько прыснули. "Веселое детство было у Плесеня", - подумала Таня и подруга кивнула, соглашаясь с ней. К несчастью, именно в эту минуту, как назло, босс обернулся к ним и завопил: - Гготег! Скелетикоффа! Что ви ухмыляться, как две гиена? А ну магш писать мне отшет по интегвью, пока я фас не уволить ко всем черт! Выйдя из кухни, Гробыня, наконец, расхохоталась: - Жажду познакомиться с женщиной, дарившей этому старому пню мальков пираний. Что-то мне подсказывает, что мы с ней поладим. - А мне его жаль, теперь я понимаю, почему он к нам так относится, - задумчиво произнесла Таня, механически записывая интервью с вуивром. Склепова хотела было сказать что-то язвительное, но ее прервал громкий стук в окно. Заметив купидончика в английской форме - строгом темно-синем почтальонском костюме и фуражке, девушки вздрогнули. - Ого, Гроттерша, да тут тебе не от Пуппера письмо пришло, а аж от его тетки, может выбросим его, пока не взорвалось? - присвистнула Гробыня, отбирая у гневно пищащего почтальона конверт. - Ничего я не буду выбрасывать! Еще не хватало, шарахаться от каждого письма, принесенного английским купидоном, - возмутилась Таня, вскрывая конверт и держа наготове кольцо, собираясь в любую минуту выпустить искру. На лежащем внутри листе пергамента привычно прыгали зашифрованные магическим шифром буквы. С опаской приложив к бумаге магический перстень, Таня поежилась, ожидая худшего. Однако, к ее облегчению, бумага не превратилась в клубок ядовитых змей или еще что похуже. На ней проступили написанные затейливым почерком золотистые переливающиеся буквы, а края украсили темно-алые розы. Письмо гласило: "Dear Tatiana Grotter, I invite you to my wedding, which will be held next Tuesday at 12 o'clock. Please, don't forget the invitation. Sincerely, Nasturtium von Compost and Gurry Pupper."***** - Ты только посмотри! - в конце концов, выдохнула мадам Склепофф-Гломофф, прочитав бегущий под текстом перевод. - Она приглашает тебя на свадьбу. Пойдешь? Таня открыла было рот, чтобы ответить, но в эту минуту в комнату, топая как стадо карликовых бегемотов, вбежал красный как помидор разъяренный Оливье Дю'Плесень. - Гготег! Зомпарикоффа! Ви подготовить мне интегвью или ви тут чесать язык и шелестеть бумажка? - взвизгнул он. Подбежав к оторопевшей от неожиданности Таньке, он выхватил у нее из рук письмо и пробежав его глазами, посинел от ярости. - Фот значит, чем забит фаши голофа! Сфадьба с Гугий Пуппег! Ну я вам устгою сфадьба! Ви у меня по пять интегвью в день пговодить будете! У меня как газ есть на пгимете несколько кандидатуг! Он хотел было выкрикнуть еще что-то, как вдруг в окно влетел огромных размеров голубой какаду и, усевшись на подоконник, проскрипел: "Olivier est un vieux idiot!*****". Увидев птицу, мужчина побелел как полотно, и прошептав "Oh mon dieu, la tante Кozette и этот несносни Arthur!"******* сполз в глубокий обморок. Не понимая, что произошло с их боссом, девушки, переглянувшись, бросились в прихожую. Дверь была распахнута настежь и перед самым порогом валялся огромный расписной кувшин, а мадам Шанталь пылко обнималась с высокой черноволосой дамой с четырьмя руками. Когда женщины разомкнули объятия, Таня с изумлением увидела, что кожа гостьи была темно-синего цвета, а стройное тело обтягивал изумрудно-зеленый костюм из светящейся ткани. Каскад завивающихся крупными кольцами иссиня-черных кудрей падал ей на плечи. В ушах позванивали длинные золотые серьги. Густо подведенные черным миндалевидные карие глаза отливали на свету янтарно-желтым. Запястья женщины покрывали замысловатые узоры, выполненные особой светящейся хной. На голове у нее восседала небольшая пушистая черная в белую полоску обезьяна, сжимающая в руке собственный длинный хвост. В руках загадочная дама держала странную овальную конструкцию, в которой плавали радужные рыбы, которые могли бы даже показаться красивыми, если бы не длинные клыки, торчащие из их ртов. - Нифига себе рыбки! - потрясенно воскликнула Склепова. - Руку откусят, не заме... - она осеклась, увидев, что мадам Шанталь вместе с загадочной гостьей направляется к ним. - Девочки, познакомьтесь, это моя сестра Козетт де Фиглю, - улыбнулась хозяйка дома. Шедшая рядом с ней женщина, раздвинула в улыбке накрашенные золотой, резко контрастирующей с кожей помадой губы и чуть поклонившись, произнесла с восточным акцентом: - Bonjour. Поздоровавшись и представившись в ответ, девушки отошли в сторону, стараясь не рассмеяться при виде того, как обезьяна, оглашая округу пронзительными криками, прыгает по голове своей хозяйки, которая в это время абсолютно невозмутимо движется к дому. Мадам Шанталь осталась на улице, зачаровывая чемоданы родственницы. Вскоре из дома донесся возмущенный крик мадемуазель Козетт: - Оливье! Что ви себе позволять? Почему ви валяться тут, как дядюшка Рожэ в свой могила? - сразу за этим раздался плеск воды, звук удара и слабый вскрик. Глазам прибежавших на звук Тани и Гробыни предстала умопомрачительная картина: их бледный до синевы босс стоит на коленях в луже воды, с посыпанной лепестками лилий лысиной, и с ужасом смотрит на отчитывающую его тетку. Увидев подчиненных, бедолага покраснел от стыда и попытался было хлопнуться в обморок еще раз, но родственница рывком подняла его на ноги и отконвоировала на кухню. - Мамочка моя бабуся! - выдавила Гробыня, стоило парочке скрыться с их глаз. - Мокрый Оливьешек в цветах, какой прекрасный кадр для магстаграмма улетел в молоко. Впрочем, выложи я это, мгновенно бы начала карьеру собирательницы пузырьков из под дурманящего зелья, - признала она и, поднявшись с пола, побрела за Танькой на кухню, откуда доносились аппетитные запахи. Хоть и ситуация с теткой Плесеня была довольно веселой, девушки прекрасно понимали, что теперь их босс станет еще злее обычного, и сейчас самое время запасаться оптимизмом и успокоительными зельями на будущее.