Верность

- Почему ты молчишь, Пит? – спрашиваю, не зная, зачем. Сегодня особенный день. Сегодня мы с Питом идем в ресторан. Одни. Муж пригласил меня, дабы отдохнуть и расслабиться, ведь мы оба довольно много играли за последние пять дней. И, как мне кажется, мы уже оба не догадываемся, когда мы играем, а когда снимаем маски. - Ты прекрасно выглядишь. Как, впрочем, и всегда. - Я знаю. Ты уже видел меня в этом платье. - Правда? Прости. Но платье все равно чудесно. - Спасибо. Неловкость в общении нас окружает с той самой ночи. Мысли о Пите окружают меня с той самой ночи. Противоречивые чувства наполняют меня после той ночи. Ничего не изменилось. Машина останавливается, Пит открывает мне дверь, подает руку. Идем к ресторану; пара вспышек уже заметила нас. Пит открывает передо мной дверь, пропускает вперед… Ничто не выходит за рамки приличия. Это раздражает, но это место не позволяет вести себя по-другому. Усаживаемся за стол, и муж сразу заказывает вино. Официант разливает алкоголь по бокалам, не оставив ни одной капли вина на скатерти и полотенце. Наши руки сплетены, взгляды устремлены друг на друга. Но мы молчим. Есть в нашем поведении нечто интимное, чуть пошлое, страстное. Пит отпивает немного вина, удовлетворенно кивает, все еще смотря мне в глаза. Немного ведет подбородком в сторону, показывая легкую степень своей раздраженности. - Выпендрежник, - усмехается Пит, и из моей груди вырывается судорожный смешок. Атмосфера между нами разряжается, даже дышать легче стало. - По сравнению с нами… Ну, ты знаешь, - с полуулыбкой говорю мужу. - Нет. Даже не догадываюсь. О чем ты? – он притворяется? Раздраженность повышается, свою руку я выдергиваю и подпираю ей голову, в другой руке держа бокал вина. - Серьезно? А я вот прекрасно понимаю. Разве не помнишь, почему мы здесь? – насмешливо, но на удивление спокойно говорю Питу. - Ну, разве пригласить девушку, которая нравится – показуха? - Нет, Пит, не показуха. Но я же тебе не просто девушка. Я жена. И ты сам знаешь, какая. - Может, поговорим не здесь? – как же меня это бесит! Громко смеюсь, так, что на меня кидают взгляды. Резко прекращаю, допиваю вино. - Скоро вернусь. Иду в уборную. Мне надо привести себя в чувство. Мне нужно продолжать играть. Мне нужно справиться с этим. Смотрю на свое лицо. Я устала. Я устала притворяться. Скрывать свои чувства, а если не скрывать, то показывать их при всех. То, что я чувствую должно принадлежать только мне. Умываюсь, жду, пока вся влага не исчезнет с кожи. Немного взбодрилась, немного приободрилась. Стало немного легче. Иду к нашему столу. Пит смотрит на меня грустным, усталым взглядом. Будто читая и полностью понимая меня. Мне была бы в радость его поддержка, но не думаю, что ему легче. Подхожу к нему совсем близко, глажу по щеке, скольжу ласковым взглядом вниз по его милым мне чертам лица. Он красив и мужествен. Целую его мягкие губы, чувствую привкус любимого вина. - Прости, Пит. Я не оставлю тебя. И почему-то мне хочется верить, что это взаимно. - Конечно, Китнисс. Я знаю. Сажусь обратно, опять протягиваю руку парню. Ужин проходит в довольно дружественной обстановке. Мы бы выглядели как друзья, если бы не наши постоянно сцепленные руки. Не было притворства, не было игры. Мы нашли ту волну, на которой нам обоим приятно общаться. Начинает играть медленная, живая музыка; Пит, как джентльмен, приглашает меня на танец. Пар немного. В основном это уже состоявшиеся семейные пары, которые уверены друг в друге. Мы лишние, но только не для общества. Рука Пита на моей открытой сзади талии, моя на его широких плечах. Он ведет меня, а я с радостью поддаюсь – мне приятно быть в его власти. Подаюсь еще ближе, почти полностью прижимаясь к нему, целую его скулу, спускаюсь ниже, к уголку рта… Губы не трогаю, лишь ласкаю его. Пальцы мужа поглаживают мою холодную кожу, раздавая свое тепло, от которого я в последнее время столь зависима. Проводит полосу вдоль позвоночника, я льну к нему еще сильнее. Этот танец можно назвать ласками, моим укрощением в руках опытного дрессировщика… Это нормально для еще новой, оттого страстной семьи. Это кажется мне нормальным, потому что мне нравится это. Пит начинает двигаться быстрее, поддаваясь ритму другой мелодии, его глаза прикрыты, будто он получает несказанное удовольствие от моих поцелуев. Я не уверена, но он выглядит как объевшийся сметаной кот. Мне нравится такой Пит. Мне, наверное, он уже любой нравится. Звучат последние аккорды, и я, наконец, добираюсь до нежных губ. Поцелуй нежный, но с послевкусием продолжения. Муж расплачивается, и мы идем к машине. Его рука на моей талии, я чуть ли не вешаюсь на него. Это не выглядит пошлым, нет, нисколько. Мы выглядим как два безумно влюбленных, которые уверены, что никогда не расстанутся. Мы выглядим, как охваченные каким-то туманом; без кислорода, без шанса на спасение, и только друг в друге находим наши зависимости. Он сейчас – мой кислород, и мне не хочется его перекрывать. Я освобождаюсь от оков, потому что показываю свои чувства. Я понимаю, что Пит Мелларк – мой муж, и в данный момент я рада, что ничто меня не оторвет от него. Я рада, что никто не смеет забирать его у меня. Он – мой муж. И мне хочется принадлежать ему, хотя бы на этот вечер. Пит усаживает меня, садится в машину с другой стороны. Он не знает, что я хочу продолжить нашу игру. Он не знает, что именно для меня игра. Разворачиваюсь к нему, поворачиваю его лицо к себе от окна, в которое он наблюдал за огнями ночного города. Глажу его скулу, молчу, слышно только его прерывистое дыхание. Его глаза спрашивают, ищут что-то в моих, но я знаю, что он не найдет. Он говорил, что не разбирает мои эмоции. Я сама не разбираю свои эмоции, так что тут и говорить не о чем. Подаюсь вперед, слегка касаюсь своими губами его. Он не отвечает, лишь смотрит на меня усталым взором. Я жду, не продолжаю ласку, даю ему выбор. Он кладет руку на мою талию, но губы все так же холодны. Я понимаю, что теперь он дает мне выбор. Продолжать или я не уверена, что это правильно? Сейчас мне все равно. Сейчас мне нужен кислород. Прижимаюсь ближе, целую, говоря больше, чем слова, высказанные вслух. Он отвечает, немного сдерживая мой напор. Отстраняется, удерживает меня от новых поцелуев. - Сейчас можно говорить, Китнисс. Ты уверена? Расскажешь, что ты хочешь? Смотрю на него с обидой, отсаживаюсь дальше, откидываюсь на сидение, прижимаю руку к глазам. Муж продолжает смотреть. Он продолжает не понимать. - Честно? – спрашиваю. Он кивает. – Я не знаю. Ты… Ты такой необходимый мне сейчас. Устаю притворяться, а когда ты рядом, и когда на нас никто не глазеет, мне хочется… быть той влюбленной дурочкой, которую я должна играть на публике. Она не всегда во мне, нет… Просто, я это чувствую. Потребность в тебе, необходимость тебя поддержать, в тебе забыться. Ты нравишься мне. Мне не ведомо слово «люблю», но эта зависимость выше меня. Ты - мой кислород, понимаешь? И знаешь, что бы ты ни ответил, мне приятно быть твоей женой. - Это довольно странно. Мне приятно, что ты моя. И знаешь, та ночь была не просто вспышкой. Я хотел этого. И сейчас хочу. Но нам не стоит. Если развиваться как пара, то... это слишком рано. - Кого это волнует? Как на отношения, на чувства можно ставить рамки? Я хочу целовать тебя, и что? Это рано? Нам нельзя, потому что мы слишком мало знакомы? Большего бреда не слышала! Пит, очнись, мы женаты! Нам все можно! - Китнисс, если тебе станет легче, то давай разведемся. Построим отношения до брака, потом распишемся. Меня не волнуют наши узы. Меня волнуешь ты и твои чувства ко мне. Мои чувства. Мы незнакомцы. Пара мы только на бумагах. Если ты этого не понимаешь, то тебе придется. Потому что я это понимаю, ясно? – как он! Волна разочарования и обиды захлестывает меня. - Пит. Ты – мои единственные отношения, которые я хочу продолжать. Я бы не раскрылась перед тобой, если бы не брак. - Я бы хотел этого. Я бы хотел ухаживать за тобой, мечтать о твоем поцелуе, и получить его только тогда, когда ты бы действительно захотела. Тебя заставили меня поцеловать. Если хочешь знать, я был против нашего замужества. Я должен был оттянуть свадьбу, должен был познакомиться с тобой до свадьбы. Но я не сделал этого. Я дурак, да, возможно, но мои мысли тогда занимало другое. И если хочешь знать, оно меня и сейчас не покидает. - О, ну раз мы заговорили о корне этого, так сказать, весьма трудного обстоятельства, то ты тоже должен знать! Я ненавидела тебя! Это и сейчас есть во мне! Потому что иногда мне кажется, что ты не только мой кислород, но и плен! И сейчас я рада ему, понимаешь, рада! Да я бы убила тебя, лишь бы не выходить замуж. Так дай же ты мне почувствовать эту радость до конца, до основания! Дай мне возможность влюбиться в тебя! - кричу. Молчим. Смотрим и, как мучимые жаждой, набрасываемся друг на друга. И это он мне говорил о высоких материях! Этим мыслям не удается задержаться, их выкидывают более приятные. Его руки, наши губы, его плечи, широкая грудь, в которой я кажусь малышкой. Спасибо, что заднее сидение огорожено непроницаемым ни звуками, ни светом стеклом. Он укладывает меня, целует ключицы, слегка покусывает, я закидываю на него ногу. Он проводит вдоль бедра вниз и обратно, заставляя меня дрожать и начать расстегивать его пуговицы. Отталкиваю его, сажусь на него сверху, снова впиваюсь в него губами. Трусь о его брюки, непослушными пальцами расстегиваю рубашку. Спускаюсь губами ниже, оставляя мокрый след на его щеке, шее, груди. Кусаю сосок, из его груди рвется хриплое «Китнисс». Я рада, что ему нравится. Возвращаюсь к губам, путаюсь в его волосах непослушными пальцами. Мы отстраняемся, я пересаживаюсь на сидение. Смотрим друг на друга не мигая, поправляя одежду. Если мы и продолжим, так это дома. Выходим из машины, я пытаюсь поправить выпавший локон. Пит помогает, гладит меня по щеке, нежно целует. Я улыбаюсь сквозь поцелуй, мне нравится. До дома доходим быстро. В квартире мы не продолжаем наше безумство. Пит прав, но хоть частичку его губ я хочу ощущать каждый день. Смотрим какой-то фильм на диване в обнимку, после того как переоделись. Иногда целуемся, и это лучшее за весь день. Мне нравится даже больше, чем в машине. Вот оно. Вот, то самое, что я не уловила. Вот, что имел ввиду Пит. Нам хорошо и так. С фильмом, друг с другом под боком. Вот оно, наступление влюбленности. - Ты прав, Пит. Спешить не будем, - он, видимо, уже хочет отстраниться, но я прижимаюсь к нему. – Нет, Пит. Мне нравится вот так. Ты рядом. Я могу трогать тебя, и не боятся сделать лишнего. Спасибо. - Я знал. Не за что благодарить. А заснули мы как-то сами. И вместе.