Шрамы

Он недовольно засопел, но упрямо продолжал искать пальцами ту самую грань, благодаря которой можно было снять с панциря высокотехничное оборудование. Каждый раз была одна и та же проблема — снять собственно-изготовленное устройство, не повредив его. Можно, конечно, было придумать другое крепление, но в сражении самое надежное то, которое есть сейчас. Руки устало опустились, Донателло стянул с головы многофункциональный бинокль и снова потянулся пальцами за панцирь, мысленно сетуя на спешку, с которой он прицепил механизм к панцирю. Надо было продумать место крепления, чтобы дотянуться было удобней. В голову уже прокралась мысль, что в этот раз придется спать вместе с оборудованием и на боку. Чьи-то теплые пальцы прикоснулись к тыльной стороне его ладоней, грубо смахивая его руки с панциря. А потом Донателло почувствовал, как многофункциональное устройство легко снимают. Мастер бо развернулся, чтобы увидеть, как самая крупная черепаха в их семье без лишней осторожности кладет механизм на низкий столик. Умник настолько отвлекся, что даже не заметил, как старший брат вошел в комнату.  — Если у тебя с этим проблемы, почему бы не попросить сразу? Ты своим сопением всю канализацию перебудил, — Рафаэль выглядел грозно и сердито. Впрочем, это был привычный его вид. Донателло пожал плечами, давая понять, что не видит в этом такую уж серьезную проблему.  — Я ещё не до конца проработал механизм крепления. Темперамент неодобрительно покачал головой, а потом, плотнее закрыв раздвижную дверь, подошел к брату.  — Я бы хотел выспаться этой ночью… — осторожно начал умник, привычно поправляя очки к переносице. — Думаю, тебе тоже стоит выспаться перед завтрашним…  — Я уже не смогу уснуть, — оборвал брата Рафаэль и, подступив к нему почти вплотную, осторожно снял с него очки, положив на тот же столик, прямо на черный механизм.  — Твой панцирь еще до конца не зажил, — теперь Донателло выглядел сердитым. Словно заботливая мама, чей отпрыск с высокой температурой просился гулять на улицу.  — Твоя странная мазь вполне справляется с этой проблемой… Умник невольно расплылся в улыбке, наградив брата теплым взглядом своих янтарных глаз. Рафаэль поднял руку и прикоснулся к зеленой щеке мастера бо, удивительно ласково, словно боялся неосторожно причинить боль. Донателло знал, что это означает, и что за этим последует. Он просто позволил чужим рукам снять с себя сиреневую повязку и утянуть себя вниз, на модифицированный футон. Предвкушение приятной дрожью пробежало по его телу. Ответное желание оказалось для Донателло сюрпризом, он всегда считал себя собранным и терпеливым. Темперамент самодовольно усмехнулся.  — Только умерь пыл, — полушепотом попросил младший брат, глядя, как крупная черепаха поспешно освобождается от подобия человеческой одежды. — Нам повезло, что в прошлый раз дома был только Лео…  — Мне плевать, если они проснутся, — страстно выдохнул Рафаэль в шею умника, прижался губами к сухой коже, нетерпеливо поцеловал. — Майки и пушечный выстрел не разбудит, а наш «папенькин сынок» будет и дальше молчать, — его пальцы в спешке сняли набедренную одежду любовника, сразу скользнули ниже и под его судорожный вздох нащупали чувствительную зону. — Отец… Он поймет…  — Лучше не рисковать, — сдавленно простонал Донателло, почти полностью теряя самоконтроль — пальцы брата активно ласкали внутреннюю сторону бедер.  — Не буду… — прошептал Рафаэль. Он горячо поцеловал брата и переместился ниже, подхватив его ноги и уложив себе на плечи. Донателло едва успел зажать руками свой рот, когда владелец саи вобрал в себя его плоть. И это называется «не буду рисковать»? Умник мог бы прочитать целое эссе по взаимосвязи слов брата с его действиями, но удовольствие захлестнуло его с невероятной силой. Рафаэль действовал неумело, осторожно, изучающе, однако это не только не умаляло уйму приятных ощущений, но и добавляло новые. Донателло сильнее прижал руки ко рту, стараясь подавить стоны, которые становились только громче и несдержанней. Он опустил левую руку и дрожащими пальцами прикоснулся к мускулистому плечу брата, чувствуя, что развязка уже близко. И нащупал отчетливые шрамы. Иероглиф, который он собственноручно вырезал на грубой коже. Это было не самое приятное занятие, но отказать Рафаэлю он просто так не мог — тот всегда добивался того, чего хотел. Единственным исключением была воля лидера — не смотря на весь свой внутренний протест и постоянные разборки, действовать наперекор приказам Леонардо он не смел. За некоторым исключением. Неожиданно Рафаэль остановился, будто прикосновение Донателло послужило спусковым крючком для дальнейших действий. Темперамент потянулся выше и, глядя в затуманенные непониманием и легким разочарованием янтарные глаза брата, жарко прошептал:  — Я помню, какое у тебя было выражение лица, когда я потребовал от тебя сделать это, — он закинул ноги умника себе на бедра. — Ты испугался… — И сделал плавное движение навстречу удовольствию. — Я не хотел, чтобы ты… боялся… Донателло вскрикнул и судорожно вцепился в края братского панциря в поисках опоры. Проникновение оказалось не таким безболезненным, как привык мастер бо. Однако дальнейшие движения Рафаэля принесли только удовольствие.  — К чему… ммхх… К чему весь этот… разговор? — глухо простонал Донателло и почувствовал, как одну его руку снимают с панциря и сжимают рядом с головой мозолистые пальцы.  — Хочу, чтобы ты знал, — хрипло ответил Рафаэль, начиная ускоряться, и наградил шею умника кусачим поцелуем, — мне было просто необходимо… чтобы хоть что-то от тебя… находилось со мной всегда… Сделав резкий рывок, темперамент с силой сжал ладонь брата. Донателло чуть не задохнулся. Он с силой вцепился свободной рукой в матрас и закусил губу, боль утонула в нахлынувшем удовольствии. Умник судорожно ухватился свободной рукой за ленты красной банданы, которую Рафаэль так и не снял, и дернул к себе, заставив брата склониться совсем близко. Темперамент сам нашел его губы и горячо поцеловал, сразу почувствовав привкус крови. Донателло расслаблено отпустил руку, наслаждаясь негой. И слегка застонал, когда Рафаэль продолжил двигаться, доводя себя до пика. Крупная черепаха с любовью приласкала бедро брата и, снова склонившись, прикоснулась губами к его лбу, спустилась ниже, начиная не спеша зализывать малозаметные ранки на шее, оставленные в порыве страсти.  — Ты постоянно оставляешь следы, — блаженно прошептал мастер бо, словно сказанное вовсе и не являлось упреком. — Отец может заметить… Рафаэль только что-то глухо проурчал, продолжая водить горячим языком по травмированной коже. Донателло с улыбкой обнял брата за шею и запрокинул голову, наслаждаясь этой легкой, но приятной лаской.  — Шрамы с прошлого раза остались, — жарко выдохнул Рафаэль в шею умника.  — Очень заметно?  — Да, если обратить внимание.  — Плохо…  — Великолепно. От таких слов Донателло резко оттолкнулся от футона и присел, заставляя брата слезть. Однако тот продолжал гладить его ноги, придерживая их на своих бедрах, и явно не собирался выходить ещё какое-то время. Мастер бо слегка поморщился. Не от дискомфорта, как могло показаться. От слишком раздражающих чувствительную зону внутри движений. Слишком приятные ощущения.  — Это не может быть великолепно, — тихо возразил Донателло, на что Рафаэль только самодовольно усмехнулся и, силком уложив брата обратно на панцирь, заглянул в его янтарные глаза, полные возмущения.  — Тебе стоит знать, что я так же хочу, чтобы что-то от меня было с тобой всегда, — темперамент непривычно нежно прикоснулся к щеке брата, провел мозолистыми пальцами по зеленой коже и, успокаивающе поцеловав, снова начал двигаться. Леонардо проснулся от того, что кто-то настойчиво тормошил его за плечо.  — Лео, — почти испугано прошептал Микеланджело, как только лидер черепашьей команды окончательно проснулся и воззрился на него с недовольством и непониманием, — мне кажется, что Раф там убивает Донни! Надо чт…  — Майкиииии… — сонно протянул Леонардо, ухватил младшего брата за руку и дернул на футон рядом с собой, — ничего плохого не происходит, — он укрыл его одеялом и приставил палец к губам, когда понял, что тот собирается разразиться испуганной тирадой, которая точно поднимет на ноги не только сенсея, но и город над ними. — Просто спи.