Слезы как хрусталь

Я была счастлива, просто счастлива. Единственное что меня слегка раздражало - это то, что Северус ужасно боялся за меня. Он старался оградить меня от всего и не одобрял мой выбор профессии. Со временем я к этому привыкла. Мы учились, приходили домой поздно и усталые. Иногда, по выходным, он доставал магловскую гитару и играл. У его отца была старая гитара, и иногда он учил его, потом Северус выучился где-то у Стива - его друга после прежней компании. В тот день я пришла намного позже него и упала в кресло. Сев протянул мне какое-то зелье. Я понюхала, оно пахло невероятно свежо, и вдруг я поняла: так пахнет бодрость. - Что это? Похоже на Укрепляющий отвар... - Да, но значительно модифицированный. Он придает бодрости и не вызывает привыкания. Я убрал побочные эффекты, - он тепло улыбнулся и устроился на подлокотнике кресла. Я выпила зелье и почувствовала, как по жилам разлилось тепло. Усталости как не бывало. - Срок действия у него три часа, - сказал Сев, глядя на мой восхищенный взгляд. - Это надо запатентовать! Это же такая нужная штука! - я отдала ему стакан. - Укрепляющий отвар придумал не я, я лишь его усовершенствовал. Идея не моя, - Северус слез с подлокотника. - Сыграй что-нибудь, - кивнула я на гитару. Я обожала, когда он играл. Его черные глаза потеплели, петь он умел. - Ладно, - он взял гитару. В эти моменты он преображался, становился каким-то мягким - не знаю, как это объяснить, но я это чувствовала. Он поиграл немного и запел: Если однажды горячее солнце Станет холодным, как утренний лед, Если зима жарким летом вернется И на песок белый снег упадет, Если беда, что ничем не измерить, Рухнет на землю, косою звеня, Я буду знать все равно, что ты веришь, Я буду знать что ты любишь меня. Если друзья мои станут врагами И в суете продадут за пятак Я буду грызть эту землю зубами, Я буду верить, что это не так. Если я буду оборван как дервиш И стану жить, все на свете кляня, Я буду знать все равно, что ты веришь, Я буду знать, что ты любишь меня... Он прикрыл струны рукой, и они смолкли. - А продолжение этой песни напишу на твой День Рождения... - сказал он, опять подсаживаясь ко мне. Я прижалась к его рукам и прошептала: - Я бы слушала это вечно... - Я буду петь тебе ее всю жизнь... - Сев обнял меня покрепче. - Я быстро сочиняю... Эту песню он и впрямь часто напевал мне, и сейчас, многие годы спустя, я помню каждое слово из нее.

***

Спустя два месяца я наконец окончила свое пятилетнее обучение. Северус должен был отучиться еще год. Я хорошо помню первое серьезное задание. До этого были мелкие происшествия, а в этот раз поступил вызов о Черной метке над домом известного волшебника - преподавателя ЗОТИ в Хогвартсе. Нас было четверо - я, Николас Рэй, - наш самый опытный сотрудник - Джон Маккелен и Ирма Лэйн. Прибыв на место, мы увидали в небе череп - символ Пожирателей. Николас оставил меня и Ирму на улице и тихо поднялся на крыльцо. Скорее всего, в доме уже никого не было, Пожиратели оставляют Черную метку, когда убийство уже совершено. Джон последовал за ним. Через минуту в доме послышался шум. Мы ошиблись. Пожиратели еще были там, они что-то искали в доме. Один с треском разнес дверь взрывным заклинанием и повернулся на секунду к нам спиной, отражая атаку Джона, я оглушила его Ступенфаем, он упал, растянувшись на крыльце. Второй выпрыгнул в окно и швырялся непростительными, Джон был ранен. Николас был хладнокровен, он расчетливо и метко бросал в Пожирателя заклятия. Ирма едва увернулась от зеленого луча и послала в противника Импедименту. Он развернулся и приготовился трансгрессировать. Все произошло в долю секунды, Николас запустил в него проклятие, и тот не успел завершить аппарацию. Его размазало на полпути. Само по себе заклинание не было смертельным, но оно застало его в попытке трансгрессии. От него осталась лишь кровавая каша... Не помню, как мы вызвали подкрепление, как Николас отчитывался за труп... Кажется, я держалась на ногах, но перед глазами было изуродованное тело. Позже Ирма мне говорила: - Ты так спокойно держалась... Я чуть в обморок не грохнулась... Я выдавила улыбку: - Ну, мы же мракоборцы, все-таки... На самом деле, в тот день я трансгрессировала домой, трясясь как в ознобе и, впервые вскипятив чай не по-магловски, как привыкла, а взмахнув палочкой, вцепилась в кружку. Зубы стучали о край. Я видела во время учебы трупы в морге, но никогда не видела смерть в живую. В гостиную трансгрессировал Сев. Он, улыбаясь, зашел на кухню, но едва увидел меня, как от улыбки не осталось и следа. - Лил, что с тобой? Что случилось? Я не выдержала. Слезы лились по лицу, я что-то путано объясняла, прижавшись к нему. Он утешал меня, дал выпить какое-то зелье, и я уснула у него на руках. Так впервые я увидала смерть. Это были еще цветочки...