Слепая любовь

День сегодня не задался. Когда я вернулась с репетиции (а надо сказать, что я играю в начинающей музыкальной группе), мама уже поджидал меня у порога и, заламывая руки и вздыхая, спросила: - Анюта, как бы ты среагировала, если бы с тобой в одной комнате стала бы жить 15-летняя девочка? Я сразу же насторожилась: что за странные вопросы интересуют маму? Что за девочка вообще? - Не знаю... - я прошла в квартиру и поставила тяжелый чехол с гитарой, который уже успел отдавить мне все плечо, на пол коридора. - А что такое? - Понимаешь... - мама замялась. - дело в том, что эта самая девочка будет жить с нами полгода... Я прямо застыла от удивления. Еще бы - мать вдруг заявляет, что-де теперь у тебя есть еще одна милая младшая сестрёнка (этой малой Кати мне сполна хватает!)! Ничего себе подарочек! Я, скажем так, испытывала весьма противоречивые чувства: с одной стороны мне было интересно познакомиться с новым человеком, к тому же - почти моим ровестником, а с другой - ужасно не хотелось делиться личным пространством и тратить свободное время, которого и так немного, на какую-то гостью из неоткуда. Вслух же я сказала: - А почему она с нами жить будет? - в последний момент я поняла, что, наверное, эта фраза прозвучала с какой-то грубой интонацией, будто я вовсе не собираюсь делиться с гостьей комнатой и в первую же ночь расчленю ее пилочкой для ногтей. - Ее родители археологи... - ответила мне мама. В ее голосе почему-то слышалось сочувствие моей будущей сожительнице. - И они уезжают в длительную командировку на раскопки, которая продлится полгода. Девочка совсем без родственников, ее не с кем оставить, а я согласилась позаботиться о ней... Вроде бы нормальное объяснение, подумалось мне. Если бы не одно "но" - Ей же пятнадцать... - я непонимающе изогнула бровь. - она что, в таком возрасте о себе позаботиться не может?? Мамино лицо вдруг из мягкого и немного инфантильного стало строгим и серьёзным, как будто я затронула неприличную тему. Такое лицо у мамы я видела очень редко - а последнее время его и вовсе не было видно. - Иди в свою комнату. - сказала она мне строго. - Я в магазин, встретишь Катю из школы. Я хмыкнула, подумав, что с серьёзной матерью спорить бесполезно - только ссориться не хватало! Я, взяв чехол с гитарой, ушла в свою комнату. Закрыв за собой дверь, я бросила гитару на мягкое старое кресло в углу, а сама, не удосужившись даже снять обувь (все равно в моей комнате на старый паркетный пол не постелен ковер), рухнула в теплые объятья белого дружелюбного дивана. Закинув голову на спинку сего предмета мебели, так, что в поле зрения был только потолок с осыпающейся побелкой и краешек покрашенной зеленой краской стены, я стала размышлять, как всегда это делала после репетиции. У меня всегда находилась тема для фантазий и размышлений и я просто сидела на диване, смотрела в потолок и наслаждалась мягкой, как пуховая подушка, тишиной. Как же я любила эти моменты... Тогда я просто забывалась, уносилась куда-то бесконечно далеко, на другой край Вселенной, на свою маленькую планетку, на которой я могла побыть одной. Я не осознавала ничего из того, что происходит вокруг, не осознавала, сколько сейчас времени, кто сейчас дома, а кого нет. Это было прекрасно. Сейчас я думала о невероятно интересной теме - таинственной пятнадцатилетней девочке, которая будет жить со мной... Почему она не может жить одна? Что она за человек? Какой внешности? Поладим ли мы? Все эти мысли жужжащим роем кружились у меня в голове. Так интересно бы было ее увидеть. Ну ничего. Сегодня я ее обязательно увижу! Вдруг послышался звонок в дверь. Мама? Точно нет. Она же только недавно пошла в магазин, к тому же взяв с собой ключ от квартир. Катя? У нее еще уроки в школе не закончились. Оставался лишь один вариант... Я, сломя голову, понеслась открывать, вскочив с обиженно скрипнувшего дивана. Я щелкнула замком, открывая черную, обшитую кожей дверь. На пороге стоял мужчина лет сорока, широкий, весь дверной проем занимающий одной только своей особой. Мужчина дружелюбно улыбнулся и сказал мягким голосом: - А мы сожительницу вашу привели. - А... - растерялась я. - да... - Вы уж о ней позаботьтесь... - почесал в затылке папа гостьи. - я за нее так волнуюсь. - Хорошо... - я немного удивилась такому маньячному волнению за пятнадцатилетнюю девочку. Она ведь уже не ребёнок... Папа улыбнулся, начал весело лепетать что-то еще, поочередно хватаясь то за мою правую руку то за левую и приговаривая: "Уж позаботьтесь о ней!" - "Когда это все закончится?" - подумала я, еле-еле сдерживая уставшую улыбку на лице. В конце-концов он закончил свою длинную речь, претендующую на звание "самая длинная устная речь в истории мира", и отошел в сторону. За его спиной стояла невысокая девочка, выглядящая на тринадцать от силы, хотя я знала ее настоящий возраст. Мертвенно-бледное лицо (особенно по сравнению с моим загорелым фэйсом) девочки выражало крайнее смущение и стыд за чересчур болтливого отца, руки она держала за спиной. Длинные, толь темно-русые, толи каштановые волосы, дорастающие гостье до поясницы, были растрёпаны, как перья недавно родившегося птенца и распущены. Глаза, какого-то странноватого бледно-серого цвета смотрели в никуда... Широкие зрачки не были сфокусированы на мне, они не смотрели ни в даль, ни на близкое расстояние, они смотрели тупо НИКУДА. Девушка была худой, можно даже сказать, тонкой, казалось, что если до нее дотронутся, то она просто рассыпется на много-много маленьких осколков, одета была в обычные джинсы и белую майку. В руках она держала большой, черный чемодан, который казался непосильной ношей для ее тонких, можно сказать цыганских, рук. Что-то в ней было не так... Я еще раз прошлась взглядом по ее волосам, одежде, лицу и, сама того не замечая, сфокусировалась на глазах. Большие глаза, смотрящие из-под длинных ресниц, казались одновременно бездонными и какими-то...Пустыми... Истина мурашками пробежала по всему моему телу, пронизывая душу ледяной стрелой. Она слепа?