Почему мое сердце рыдает? (2 часть)

Проснувшись, я тут же схватила телефон с тумбочки, чтобы посмотреть, который час. Было одиннадцать часов утра. Покидать кровать не было никакого желания, однако я должна была сдержать свое обещание и приехать. В этом вопросе я была очень пунктуальна и не могла, так сказать, кинуть людей. Повернувшись на другой бок, я уже готовилась встать, как вдруг ужаснулась тому, что Колина нет рядом! Я не могла в это поверить! Я надеялась на то, что именно он посидит с Нэнси, пока я буду в студии. Да... Посидел... И что мне теперь делать с ребенком? Не везти же ее на работу, а тем более в чужой стране, там, где меня никто не знает... Бооооже... Но... делать нечего. Я легонько потрясла дочку за плечо. Захныкав спросонья, девочка вылупила на меня свои кукольные глаза. -Нэнси... Мне сейчас нужно ехать по делам... И ты должна поехать со мной, потому что мне не с кем тебя оставить.- извиняющимся тоном проговорила я. Девочка потерла глаза кулачками. -Как? А папа?- широко открыла рот, пытаясь зевнуть. -Папа уехал... Видимо, по делам...- надеюсь, что по делам!- Тебе там понравится, сахарок... -А куда мы поедем?- не унимался ребенок. -На студию звукозаписи. Мне нужно записать песню к какому-то новому фильму. Нэнси удивленно охнула. -А фильм потом покажут в кинотеатле? Я опять сдержала смешок от картавости дочери. -Я не знаю, солнышко... Как только буду знать, сразу же тебе скажу, а сейчас вставай и иди умываться.- ласково погладила Нэнси по кудрявой головке. Пока Нэнси нехотя поплелась в ванную, я стала убирать кровать, параллельно продумывая, что мне надеть. Вещей у меня целый гардероб, однако ничего из этого мне не подходило по настроению. Мое любимое дело- одеваться по настроению. Наверное, именно поэтому в моем шкафу преобладали темные тона и черный цвет. Пока я копалась в гардеробе, на мою голову свалилась водолазка болотного цвета. На груди был небольшой разрез, а рукава до локтя сделаны из кружева. Ну, что ж... Под эту кофту я обычно носила черные джинсы, но сейчас мне захотелось разнообразить свой внешний вид, поэтому я нашла в шкафу пышную черную юбку выше колена. Кстати, мне казалось, что я оставила ее в Лос-Анджелесе... Поверх юбки была пришита тонкая ткань, опять же, покрытая кружевами в виде роз. Плотные черные колготы и золотая цепочка на шею дополнили мой образ на сегодняшний день. Волосы я просто распустила: в последнее время мне не нравилось собирать их ни в пучки, ни в хвосты. Пока я красилась, Нэнси натягивала на себя воздушное розовое платьице, которое мы с Колином подарили ей на день рождения. Девочка очень любила это платье, а я, как только увидела его в магазине, сразу вспомнила о своей детской кукле Локси, у которой было почти такое же платье... Как же мне тогда хотелось походить на свою игрушку! Посередине платье огибала белоснежная лента, к которой был пришит большой бант, что Нэнси ни раз отрывала, потому что не могла усидеть на месте. В вопросах, касающихся одежды, маленькая модница была сама серьезность. Она никогда не доверяла мне выбирать то, что она сегодня наденет. Обычно Нэнси стояла возле шкафа около пятнадцати минут и тупо глядела во внутрь, а потом доставала оттуда все, что ей хотелось надеть, и с ликованием смотрела на смеющуюся меня или на удивленного Колина. Моя помощь требовалась только в прическах. Вот и сейчас я завязывала дочери два тугих пучка с разных сторон, закрепляя их серебряными шпильками. Когда мы вышли на улицу, первым делом я позвонила Колину, чтобы узнать, куда он так рано ушел и не сможет ли забрать Нэнси. Однако трубку никто не брал. Я перезвонила еще два раза, но и эти попытки достучаться до Фаррелла оказались безуспешными. Взяв Нэнси за руку, я направилась ловить машину, ведь на той, что была предназначена для наших поездок по городу, уехал Колин. Даже не подумал обо мне с дочерью... Неужели мы должны были весь день сидеть в номере и ждать его? Мы стояли у дороги приблизительно десять минут, как вдруг к нам подъехала большая белая машина, видимо, очень дорогая. Я отвела Нэнси за спину. Тонированное стекло опустилось. За рулем сидела женщина примерно пятидесяти лет... Женщина, тщательно скрывавшая свой возраст за тонной тональной основы, губной помады и дорогой туши. Ее крашеные, темные волосы были собраны в хвост. Выбивающиеся из-под солнцезащитных очков пряди лезли в лицо. На ней был надет красивый, элегантный брючный костюм. Интересно, и зачем такая леди решила подработать таксистом? Я уже приготовилась буквально на пальцах объяснять, куда нам нужно доехать, как вдруг женщина задорно заговорила по-английски: -Мисс Хоуп?- ее улыбка расползлась до ушей. -Да...- я негодующе посмотрела на собеседницу, хотя в последнее время меня мало что удивляло. -Это я звонила Вам вчера, надеюсь, помните?- как-то странно подмигнула, видимо, подумав, что это уместно, но взглянув на мою напряженную мину, женщина продолжила.- Не беспокойтесь, я довезу Вас до студии, а по дороге смогу немного ввести в курс дела. -Большое спасибо, вот только я не одна...- вывела насупившуюся Нэнси вперед. -Ничего страшного... Думаю, девочка найдет себе занятие. Все в этой женщине мне не нравилось, хотя вроде она была и приветлива и очень обходительна с нами... Мы с Нэнси сели в автомобиль: я на переднее сидение, а она на заднее. Машина резко тронулась с места и сделала петлю, развернувшись. Моя спутница начала беседу, иногда поглядывая на меня и улыбаясь кривыми зубами. -Могу я к Вам обращаться по имени?- взгляд скользнул на мою водолазку. -Разумеется... А как я могу Вас называть? -Линдси,- как бы усмехнулась. Мне стало немного не по себе от того, что я вынуждена называть женщину, которая годиться мне в матери, по имени. -Хорошо, Линдси.- продолжила начатый разговор.- Вы можете хоть немного рассказать мне о моей предстоящей работе? -Смени официальный тон, Рокси.- теперь презрительно посмотрела на мою цепочку.- Лучше бы нам стать подругами, хотя бы на время работы.- Я хихикнула. Я стала смотреть в окно и пытаться разглядеть хоть какие-то прелести Парижа, но женщина снова отвлекла меня. -Мы запишем песню к новой мелодраме, которая выйдет в прокат приблизительно через два-три месяца. -Я буду записываться одна? На этот раз взгляд женщины стал более серьезным и удрученным. -Понимаешь, Рокси... Изначально песню должна была петь моя дочь... Очень талантливая девочка... Нет,правда.- как бы извиняясь, проговорила Линдси. -А что тогда случилось? -У нее есть более важная работа в Америке...-обиженно насупилась. -Она живет в Америке?- я решила поддержать разговор хотя бы из вежливости. -Да. Вместе с отцом. Америка ведь более перспективная страна в плане шоу-бизнеса. В ответ я лишь промычала. Во время всей поездки Нэнси, как оказалось, умиротворенно спала на заднем сидении, забавно раскрыв рот. -Мы приехали, Рокси!- восторженно воскликнула Линдси. Мы подъехали к большим воротам, и моя спутница приложила карточку к считывателю. Двор, в который мы въезжали, был вполне-таки обычным... Ничего не бросалось в глаза. Пара деревьев, за которыми явно никто не ухаживал, нескошенная трава... Мрачноватая атмосферка... Да еще и солнце зашло за какое-то кучковатое облако. Линдси словно угадала мои мысли и произнесла: -Мы специально не делаем здесь ничего необычного... О нашей студии мало кто знает, ведь к нам частенько приезжают записываться знаменитости, а здесь им не докучают журналисты и репортеры со своими глупыми интервью... -И вам не нужна реклама?- удивленно уставилась в окно. -Нет. Мы приглашаем сюда известных персон индивидуально, без лишних ушей, понимаешь? На мгновение мне стало очень страшно. Даже не столь за себя, сколько за дочь. Я приехала в незнакомое место на чужой машине со странной женщиной... Мало ли что она задумала? Как только автомобиль остановился, я поспешила выйти из него, разбудив Нэнси и крепко сжав ее ручонку. Мы направились к небольшому зданию, которое стояло посреди всей этой идиллии. Мне бросилась в глаза небольшая табличка, на которой было написано: "Красный закат". Видимо, название... "чтобы не донимали журналисты". Я шла за Линдси и успокаивала себя. Мы вошли в помещение. Я облегченно вздохнула... Внутри все было шикарно обставлено дорогой мебелью и репродукциями картин именитых художников. Стеклянная лестница светилась с помощью специальных маленьких фонариков, огибающих ее снизу. Красные диваны, на которые мне даже жалко было присесть, настолько они казались нетронутыми и дорогими, стояли вокруг кофейного столика. Я посмотрела на четыре двери, две из которых вели в разные гримерные комнаты. На третьей висела маленькая визитная карточка с названием заведения и простой подписью: "Линдси к Вашим услугам". Наверное, это был кабинет главного директора и моей спутницы. Другая дверь вела прямо в студию, где я и должна была через какое-то время записывать песню. -Прошу...- Линдси открыла передо мной одну из гримерных комнат.- Вы можете располагаться.- улыбнулась сонной Нэнси.- Текст песни прикреплен к зеркалу. Можешь распеться, Рокси, и отдохнуть. Как будешь полностью готова, можешь пройти сюда.- Она указала на дверь, расположенную в гримерной прямо напротив входа.- Это и есть студия... -А почему здесь никого нет, кроме нас?- с опаской поинтересовалась я. Линдси снова улыбнулась. -Мои ребята приедут с минуты на минуту, а твой напарник приблизительно через час. -У меня будет напарник?- удивилась я, но думаю, это больше звучало, как возмущение. -Да... Прости, что забыла сказать...- женщина простодушно улыбнулась виноватой улыбкой, которая впервые была искренней,- Ты поешь два куплета полностью, а припев будет на твоем коллеге.- хихикнула. -А он знает свое дело?- не без некой гордости поинтересовалась я. -Еще как, Рокси Хоуп... Ну, что ж... До скорого! Располагайся! Как только Линдси вышла из моей гримерной, я стала разглядывать комнату. В ней стоял точно такой же ярко-красный диванчик, как и в коридоре, а также новое, но пыльное фортепиано. На стенах висели две картины современных художников, а рядом с дверью, ведущей в студию, стоял туалетный столик с круглым зеркалом, покрытым плюшевой обивкой. Взяв текст со стола, я быстро пробежала его глазами. На другой стороне листа были ноты. Ласково проведя пальцами по пыльным клавишам инструмента, я взглянула на Нэнси. Девочка разглядывала одну из висящих картин. -Нэнси, если ты хочешь, ты можешь пойти прогуляться, но только по коридору! Дочка захихикала и пулей метнулась за дверь, ударившись о проем. Было видно, что она еще не проснулась... Я села за фортепиано и, наигрывая мелодию, которая мне сразу очень понравилась, стала еле слышно напевать: On the first page of our story, the future seems so bright. And this thing turned out so evil, I don’t know why I’m still surprised. (На первой странице нашей истории будущее казалось таким ярким. Но всё оказалось таким ужасным, Я даже не знаю, почему до сих пор удивляюсь). Песня называлась "Better than I know myself"(Лучше, чем я сама себя знаю). Спустя пятнадцать минут в коридоре стали слышны шорохи и голоса. Видимо, приходили те, кто здесь работал, а, может, и мой коллега тоже появился. Я хотела выйти и поздороваться, но услышав, что Нэнси ведет "серьезную" беседу в коридоре, постоянно заливаясь громким смехом, я решила остаться в комнате: хотелось настроиться на предстоящую песню. Я никогда не пела без души. Если я не могла прочувствовать песню, я просто-напросто не бралась за работу, которая (я так считала) мне не по силам. Когда тебе есть, что сказать, то это происходит само собой... Но, порой, петь от души- это труд... Спустя еще полчаса я все-таки решила пойти и отработать свое положенное время. Ведь если меня порекомендовали в моей американской студии, значит, надеются на мою скромную персону... Я не могла подвести людей, которым многим была обязана. Я осторожно вошла в саму студию звукозаписи. Куча проводов, очень тусклый свет, различная аппаратура, аккуратно сложенная на столах- все как и всегда... Линдси уже сидела в отдельной кабинке вместе с каким-то взрослым бородатым мужчиной, который распутывал провода. Справа от меня была большая, хоть и картонная стенка, видимо, служившая перегородкой от входа в студию из другой гримерной комнаты. Моя начальница улыбнулась, взглянув в другую сторону. Наверное, моему напарнику... Мы ведь с ним не могли видеть друг друга из-за этой дурацкой стенки, а ведь было так интересно! За стеклом к Линдси подбежала моя Нэнси и деловито уселась рядом с мужчиной, который уже настраивал аппаратуру, попутно надевая большие наушники. Я не могла их слышать, но видела, как дочка смеется и что-то беспрерывно рассказывает Линдси- единственный слушатель-жертва, которую нашла себе девочка на ближайшее время. Одним движением Линдси показала мне, чтобы я надела наушники, которые лежали на полу слева от меня. Затем женщина сделала точно такой же жест, только в другую сторону. Их кабинка была расположена именно так, что из нее они могли наблюдать и за мной и за моим напарником. Три. Два. Один. Начали. Заиграла электронная музыка, плавно перешедшая в обычный попсовенький мотив. Я стала петь хорошо выученные слова, однако текст держала перед собой. Другой рукой, прям как в фильмах, придерживала спадающий с моего уха круглый наушник. Even angels have their wicked schemes And you take death to new extremes. (Даже у ангелов есть свои грешные схемы, И ты видишь их совсем по-другому). Допевая свой куплет, я закрывала глаза от удовольствия. Я ужасно любила это дело... Вокал... Мое все... Я уже готовилась услышать голос своего напарника, который должен был вступить сразу же после моего куплета. Я первый раз записывалась в студии и не видела в лицо того, с кем пою. Было очень интересно. Я улыбнулась. Но моя ухмылка тут же сошла с лица. Резкий взрыв музыки, будто у тебя в руках лопается бутылка шампанского, и брызги летят тебе в лицо, перемешиваясь со стеклом. Точно так же внезапно в голову мне ударил до боли знакомый голос, высокий и необыкновенно мелодичный, такой как у... Нет! Этого просто быть не может! Я чуть не свалилась с ног, меня будто толкнул сильный мужчина. Я стала глубоко дышать, истерика засела в груди, а ком, застрявший в горле, мешал выдохнуть все то, что скопилось внутри. Из глаз потекли слезы, но я сделала толчок грудью и попыталась прийти в себя. Я обязана была допеть и уехать из этого места. Всхлипнуть или вздохнуть я не могла, ведь тогда запись придется начать сначала. Я всячески подбадривала себя фразочками о том, что я совсем помешалась и чокнулась, что мне показалось, мало ли похожих голосов! Но, нет... Это был именно тот голос. Его голос...