Безумный-безумный-безумный... Остров!

Очухался Дедпул только среди каких-то развалин, поглядел наверх — «высота-высота поднебесная», очевидно, провалился в естественный колодец, соединенный с подземным озером, которое вынесло ко входу в древнее святилище. Теперь стоял перед входом (или выходом). Хитро придумали — кто не знает про эти колодцы, тот не войдет. Но другой вопрос, как оттуда выходить, если над головой высились только камни? А еще Уэйд, пока бултыхался в воде, приметил на дне пару скелетов, к ногам которых были привязаны тяжелые бетонные блоки. Не иначе пираты так развлекались, Ваас вообще горазд был на такие изощренные выдумки. Но, очевидно, сами вниз, в колодец, не совались, потому что обратного пути оттуда не знал никто. А кто знал, уже ушли в другие миры. Да и вообще, ландшафт менялся, все менялось. Текучая среда, двадцать первый век. Хотя нет, текучая среда — это все же об обществе. В любом случае Дедпул получил бесплатную путевку на экскурсию по великим древностям, памятникам архитектуры, стоял перед массивными воротами, вернее аркой, поскольку створки лежали обломками камней. Что ж! Самое время, чтобы войти, раз так гостеприимно приглашают. Уж кто обитал раньше на этом острове — не известно, наверное, предки рикьят. Если так, то генофонд племени был явно подпорчен и загублен цивилизованными людьми за текущие века, потому что строить подобного масштаба катакомбы в естественных пещерах островитяне явно разучились. Хотя, может, это вовсе и не островитяне строили, о чем говорили остатки иероглифов на массивных плитах разных размеров, обломки которых застыли в плену лиан и мхов. Внутри то ли святилище, то ли подземный город, то ли лабиринт оказался не менее масштабным и ввинчивался в гору сотнями помещений. Следующий зал предстал огромной пещерой со сталактитами и сталагмитами, в которую через расселины в потолке проникал солнечный свет. Доносились звуки пения разноцветных птиц, свивших гнезда под сводами пещеры. И впрямь мудрое решенье — хищник, если сунется, немедля провалится на двадцать метров вниз, в самую бездну, а света и воздуха оказывалось предостаточно. — Ну и куда нас занесло? — озирался наемник, рассматривая почерневшие камни, оценивая масштабы природной и человеческой изобретательности. / Вечный вопрос, — фирменный фейспалм от умника: — Проверь по навигатору/ — Вне зоны действия маяка… — стандартный ответ. « А смартфон все еще фурычит после всего?» — удивление первого голоса. — Я его храню у людей из-за кадра! — гордо приподнял указательный палец Дедпул. « Да ладно, не гони!» / Гениям и психам все можно/, — ухмыльнулся самодовольно второй. Наверняка, он придумал. Огляделся, понял, что на противоположной стороне пещеры маячит вход в еще какое-то святилище или начало новой анфилады загадочных комнат, сакральное назначение которых уже никто бы не смог разгадать. Уж каких духов предстояло тревожить — неизвестно. — Развалины какие-то… — протянул Дедпул, но выбора-то не оставалось, так что он приободрился: — Ну ладно, я не Уэйд, я Лара Крофт! Я не Уэйд, я Лара Крофт… / Лучше Индиана Джонс! / « Да, точно. Тот парень в шляпе намного веселее! Брутальненький такой учитель археологии!» — Окей… Я не Уэйд, я Индина Джонс. Я не Уэйд, я Лара Крофт… Тьфу, (…)! Я не Уэйд, я Индиана Крофт… «Ага, и Лара Джонс…» / Иди уже куда-нибудь, Уэйд Уинстон! / С этими словами побрел, все еще озираясь, через пещеру. Дошел до нового входа-выхода. Тревожно, конечно. Ведь это только в компьютерных играх есть выход, куда бы ты ни спрыгнул. В крайнем случае есть выход на рабочий стол. Но Дедпул поклялся себе, что выберется. Ну, а если не выберется его ждала «приятная» и « радужная» участь стать еще одним вечно голодным призраком (почти призраком) этого острова, точнее, конкретных катакомб. Так что с широконькой улыбочкой от таких позитивненьких мыслишек Дедпул прошествовал в новую пещеру, которая начинала настоящий лабиринт каменных ходов. « Стать призраком? С ума сошли!» /Да еще живым призраком… Если так случится, что мы не выберемся, мы сойдем с ума…/ — Мы уже безумны! Скажи мне, куда дальше?! — с превеликой радостью понял, что в лабиринте темно, Дедпул. / Ах да, прости, забыл…/ « Ну вот, тогда и бояться нечего! Больнее уже не будет, безумнее уже не будем!» Ощупью пробирался все дальше и дальше, на одной из развилок свернул явно не туда, камни заскользили под ногами, он полетел куда-то вниз, отчаянно ругаясь, поминая все непечатные части тела. Но, как водится, это не помогло. Он рухнул куда-то в узкий сырой колодец, понял, что колодец этот ко всему прочему еще и узкий. А больше ничего рассмотреть не удалось. / Кто тебя просил про живого призрака говорить? / « Вспомнил (…)о — вот и оно! Куда может быть (…)ее?» Уэйд понял, что телепортироваться снова не может из-за высоты. Он точно не знал предел своей телепортации, помнил только, что наверх не особенно получалось, скорее в длину, а над головой ощущалось снова метров десять, хотя, может, и меньше. Он не мог сказать что-либо наверняка. Падать было больно — это точно, в домашних условиях не повторять — это еще точнее. Трюк выполнен профессиональным бессмертным мутантом — точнее некуда. Но вот внезапно воздух вокруг всколыхнулся, казалось, стало еще холоднее, ощущение показалось знакомым, по крайней мере страх, смешанный с неуютной полутошнотой, он испытывал совсем недавно. А ведь он так редко чего-либо боялся. Разве только своего безумия, хоть и с ним научился жить. Но здесь скрывалось нечто страшнее безумия. И сквозь темень узкого колодца проступили глаза… Желтые глаза. Два желтых горящих глаза, нет, не хищника — человека. Оно шумно тянула воздух, невысокого роста, как будто ребенок. Ребенок-призрак. Оно приближалось, бесшумно, глядело исподлобья. Только горящие глаза мертвеца впивались немым злобным взглядом, точно не видя, но пронзая… Уж не знал Уэйд от чего увеличивались его способности, но от таких впечатлений — сто процентов. Сам не замечая как, он рванулся наверх с помощью телепортации, растопырившись, как человек-паук, на четвереньках, чуть ни зубами цепляясь за камни, преодолел скат, вылетел снова на развилку. И уже не разбирая дороги понесся прочь от злополучного колодца. Бежал по какому-то коридору, остановился, обернулся — вроде никого. / Так, Уэйди, успокойся… Крутые парни не боятся призраков, совсем не боятся/. « Мне по (…)! Зомбяки — это еще куда ни шло! А эти… Аааа!» Только повернул обратно голову, глянул перед собой в черному коридора — и снова эти глаза, желтые горящие глаза, темный силуэт, распадающийся дымными линиями, несущий за собой запах водорослей и тухлой рыбы. И что с ним делать? Был бы хоть автомат — расстрелял бы. Вдруг помогло б! А так ощущал, что призрак утащит его невесть куда, за границу мира живых, а уж там спасла бы или не спасла знакомая Смерть — неизвестно. Так чуть ни случилось. Резкий прыжок — существо вцепилось в горло мутанта, жадно принюхивалось, точно желало выпить душу, вокруг мир заметался безумной каруселью, мелькали со страшной скоростью проносящиеся почти материальные видения, картины чьего-то прошлого, слышались неразборчивые голоса, метались тени-воспоминания пиратов в красных майках, оружие. Но все настолько искаженно, настолько ненормально, что даже на бред не казалось похожим, вернее, не собственный бред, его утягивали в чужое сумасшествие. Да, а быть безумным ни разу не смешно. Особенно, когда маленькая девочка оказывается могущественным призраком, что не знает кому мстить, не помнит, почему мстит, но злоба ее выплескивается на всех, иррационально, неразборчиво. Как же хотелось скорее вырваться из этой круговерти, падения. Даже голоса в голове не успевали что-либо сказать. Хотелось все обернуть шуткой, но когда сквозь шею продавливались ногти, а несущиеся на него истошно воющие видения и неразборчивое ужасное лицо призрака, заставляли ушные перепонки и глаза отказываться работать, не случалось настроения для шуток. Дедпул затряс перед собой руками, начал отбиваться всеми четырьмя конечностями, истошно вопя (все равно, куда уж без театра), наконец, ему удалось сбросить с себя это существо, навью, наваждение. И оно, отпрянув, растворилось. И снова остались только темные коридоры. А зубы-то все равно стучали, крутой или не крутой, бессмертный или нет, но сами эти прикосновения, прикосновения ледяных цепких костлявых пальцев… «Попадись оно мне в следующий раз! » — гордо хмыкнул маньяк, но как-то совсем не желал следующий встречи. /Рубашонку красную задеру и отшлепаю, чтоб не возникало…/ «Ты слишком гуманный. Кромсать призраков!» Но голоса только храбрились. Все трое еще слишком отчетливо помнили, как искажался мир, пусть и подземелья, при появлении призрака, как нападала цепенеющая тоска. Такого не случалось даже при встречи с самой Смертью. Да что уж случаться: Смерть его любила, вот только вместе они быть не могли. Другое дело это существо. Существо, которое даже описать невозможно. Оно могло появиться откуда угодно. Но что еще оставалось? Только дальше идти. Хоть бы кто встретился, хоть бы одна живая душа. Впервые Уэйд ощутил, что три голоса в голове — это он один, для призрака из темноты — это всего лишь один человек. Лучше бы обратно нырнуть в веселое безумие и не думать ни о чем. Но мысль, что может остаться в этом каменном заточении сотен ходов навечно, да еще в такой компании… Стать такой же навьей. Нет! Не думать! Если не весело, то лучше запрет на любые мысли! И вот после блуждая по лабиринтам в конце одного из коридоров забрезжил свет. Дедпул поспешил туда, заметил каких-то людей. В красных майках и с оружием. Но это ему не помешало обрадоваться. — Люди! Я нашел вас! — заорал дико воодушевленно и радушно Уэйд, но потом понял, что снова наткнулся на пиратов. Да не беда! Кажется, он никогда не был так рад своим врагам! Это ж люди, а не невесть что с горящими глазами! С людьми понятно, что делать — бах-бах, и все. А с такими явлениям только одна знакомая Смерть знала, что творить. Но, кажется, не творила. Уэйд пообещал при случае сказать ей, а сам немедленно свернул шею первому попавшемуся врагу, оторопевшему от такого приветствия, телепортировавшись ему за спину, завладел его оружием, автоматом. Ак74М! Что еще надо для счастья? Добро, красота, мир, дружба? Мир — это, конечно, лучше автомата (кому как), но там, где нет мира, автомат становится счастьем. И уж с автоматом пошла потеха. Враги встрепенулись, кто-то сразу кинул гранату. Дедпул телепортировался. Вовремя заметил снайпера, уклонился, подставив под выстрел врага. Попытался добраться до снайпера, но пришлось скрываться за ящиками и кусками обвалившегося потолка. Пираты явно что-то искали, разбросали какие-то большие контейнеры, выставили яркие фонари, подпирали деревянными шестами своды пещеры. Даже не пещеры: снова очутился в какой-тот древней полуразрушенной храмине. Ох, знали бы они, куда лезут! Какие обитатели населяют развалины. Уэйд, видя, что на него несется около десяти врагов, да еще трое бронированных с ног до головы с пулеметами, быстро смекнул, что к чему, скрываясь за ящиками, телепортируясь, куда придется, лишь бы не под пули. Снес выстрелами из автомата сначала одну подпорку, потом другую, затем третью. Враги пытались достать его. Бронированных было многовато, значит, подозревали, что в подземельях могут оказаться конкуренты. «Не иначе что-то ценное ищут!» / А потом бездарно толкнут на черном рынке/, — вздохнули голоса, пока Дедпул разделался с последней подпоркой. И, как и ожидалось, от такой массивной обработки пулями, свод рухнул, придавив не в меру назойливых врагов, а мутант успешно и изящно переместился на свободное место, довольно сделав самому себе образовавшему завалу балеринский реверанс. / Ну вот, ты к ним с распростертыми объятиями, а они к тебе с пушками! /, — вздохнул умник. « Давай взорвем что-нибудь…», — заело у маньяка.  — А я-то так радовался появлению людей! А они! Всегда так, всегда! / Да ни (…) ты не радовался, снова хотел кого-нибудь пришить, я тебя знаю/. — А почему сразу я? Это он! « Ты что на меня баллоны катишь, гнида? Умник, ты знай, должна быть справедливость! Ты знай: это он злой, он! » — наябедничал первый голос старшему. В этой время Дедпул снова наткнулся на отряд пиратов, который слышали падение тяжелых камней. Но с автоматом и телепортацией даже не посчитал, сколько врагов прикончил за несколько минут. Тяжеловооруженных и со снайперскими винтовками не оказалось, так что проблем с ними в узком коридоре не возникло, а в меткости Уэйд не уступал Ваасу. Стоило пасть последнему врагу, наемник принялся жадно и цинично обыскивать карманы. Нашел всякой мелочи, для нормального человека совершенно бесполезной, например, использованные иглы, рваные игральные карты, потерянные фишки, зато на острове таким барахлом, как оказалось, даже торговали, выручая нехилые деньги, если барахла набиралось много. А Уэйд как раз набрал много, потом задумался: — И все-таки что они тут делают? / Не иначе что-то ищут/, — повторил, видимо, для дураков и каменнолобых умник. « Думаю, не нас», — гадко захихикал маньяк, намекая, какой он «подарочек». — Я не подарок! Я сюрприз! — улыбнулся сам себе Дедпул, приподнимая указательный палец левой руки, правой придерживая автомат, к которому весьма кстати нашлось немало патронов у поверженных противников. Настроение заметно поднялось после того как встретил все-таки живых врагов. Пошел дальше, вскоре воздух стал каким-то душным и затхлым, еще более затхлым, чем в храмине и пещерах. / Что за вонь? / « Что-что! От нас несет!» — Вы обо мне слишком плохого мнения! — обиделся главный: — Я самое опрятное существо на земле! И пахну душистыми розами! Голоса спошлили что-то неразборчивое, потому что оба сразу и разное, покатываясь со смеху. Еще кто-то жалуется, что его дразнят в ближайшем окружении! А тут сам себя не пошлешь, так не отстанут! Да если и пошлешь, не отстанут. Не голова, а герои старинной басни про лебедя, рака и щуку… Мутант вышел из бесконечных переходов, уже рукотворных, к новым развалинам. — Ну вот… Этого еще не хватало… Под небольшой терраской, которая вроде бы когда-то начинала ныне обрушившийся мост, расстилалось самое настоящее озеро из гейзеров. Или не совсем гейзеров. По крайней мере запах серы там витал устойчивый, как и жаркие обжигающие испарения. Здесь в пещерном потолке зияли большие дыры, естественные пропасти. Кажется, остров был пронизан пещерами, а в свое время образовался от действия вулканов. — Нам надо туда… — указал наемник на другую сторону несуществовавшего моста. / Кэп! / « А куда еще? Везде все завалено». Уэйд поглядел вниз: только зажарку засыпать, ибо адский суп уже закипел, да, давно закипел. Только что-то аппетит пропадал от его вида. Тем не менее Уэйд спустился по лианам до застрявших навечно в этой жиже обломков моста, перешел на выщербленные камни, недовольно грызя свои и без того неровные и потрескавшиеся губы. Ступни неприятно жгло, так что пришлось потанцевать. И это еще Ваас говорил, что его танцевать научил своими выстрелами? Да это все шуточки по сравнению с теми балетом, фигурным катанием и вольной гимнастикой, которые пришлось совершить, пока Дедпул перескакивал с камня на камень, подставляя то одну, то другую ногу, чтобы не поджарить пятки. По крайней мере подошвы ощутимо плавились, несмотря даже на телепортацию. А мост оказался длинным. Кто его и как строил в таких условиях? Уэйд надеялся, что все эти строения не плод его больного воображения. Конечно, весь мир мог оказаться плодом его больного воображения. — Да-да, вот живешь, а потом оказывается, что нет тебя вовсе, и мира нет. И вообще ничего не существует. А какие у тебя есть четкие критерии того, что ты существуешь? То, что ты видишь, слышишь? Так это глюком могут быть! Не верь яркому солнцу за окном! Возможно ты уже сто лет в комнате обитой матрацами. Хе-хе, так вот. Твой мир существует только на твоей вере в его существование. Но вот достиг заветной границы, телепортировался последний раз, выдохшись на этот счет на какое-то время. Очутился в странном помещении, побродил, побродил… И с досадой осознал, что выхода нигде нет! Только в центре зала торчал какой-то маленький каменный пенек, вроде в него надо было что-то вляпать в центр. За веревочку дернуть, чтобы дверь-то сама и открылась. Да, дверь там все-таки была. Массивная каменная дверь. Уэйд остерегался за нее телепортироваться, не зная толщины. Осыпал всеми возможными ругательствами и проклятьями древние стены так, что вся нежить, наверное, проснулась да уползла, затыкая в панике уши. Мутант понял, что злиться не на кого, сам во всем виноват. Ну и Ваас, конечно, и Дени, и Цитра, и Тони Старк, и весь несправедливый мир. Короче говоря, злясь на всех и вся, мутант выхватил все гранаты, которые забрал у врагов, сложил их вместе возле каменной двери, прицелился оставшейся, выдернул чеку, бросил, телепортировался куда подальше, затыкая уши. Последнее не особо помогло от звона в привыкшим к таким потрясениям ушах, а вот план сработал. Старая дверь явно не ожидала такого обращения с ней. Но сдаваться не собиралась, позволив себе только слегка треснуть. Но в проделанную дыру мутант уже сумел телепортироваться без боязни застрять. Интуиция (да, у мужчин она тоже есть, называется логика, иногда очень странная) подсказала ему, что за дверью скрывается нечто очень ценное. И он не ошибся: в сумрачном склепе застыл саркофаг, покрытый узорами и, само собой мхом. Узоры отличались от тотемических рисунков на храме Цитры, напоминали китайские. Уэйд что-то слышал о какой-то легенде, кто-то где-то затонул, кто-то с кем-то вел войну, а потом пропал… Или нет. Так или иначе Уэйд снес тяжелую крышку саркофага. В саркофаге — как неожиданно — лежал запыленный скелет. Зато в руках богато одетый мертвец держал загадочный нож. — Че это такое? Ножик какой-то… Ножик являлся тончайшей работой, изогнутое лезвие с чеканным узором, рукоять с изображением китайского дракона. Умник догадался: / Дуракам везет, наверняка реликвия…/ « Им можно кромсать человечков! Аарр! И делать это красиво!» — только обрадовался маньяк. Так что физиономия Уэйда искажалась: за один глаз, прищуренный, спокойный, отвечал умник, а за другой, бешено вытаращенный, маньяк. Но это так, всего лишь предположения. Дедпул, повинуясь возгласу эстетствующего маньяка, тут же выхватил реликвию из рук скелета, чего делать, мягко говоря, не стоило! Тут же из трех голов драконов, прибитых над саркофагом, повалили клубы дыма и вырвались языки пламени. Уэйд отпрянул, заметил в этом зареве, что склеп уходит куда-то длинным коридором, вдоль которого уже тоже зажигались головы драконов, из пастей которых вырывались языки пламени, но Дедпул, крепко сжимая ножик, уже несся впереди них, нутром чуя, что выход в той стороне, если его, конечно, не завалило. Вроде бы драконьи головы прекратились, за спиной все взорвалось, потолок и стены смешались. Но если бы все так легко закончилось! На ноже и скелете какие-то изобретательные извращенцы закоротили хитрый механизм системы убийственных машин. Только успел вырваться из пламени, так заметил, что потолок понемногу опускается, и с каждым мигом все быстрее и быстрее. Телепортировался, но коридор оказался длиннее, чем хотелось бы. Вскоре пришлось пригнуться, снова телепортировался, тогда уже удалось только на корточки приземлиться, неуклюже проскакав пару шагов гусиным манером, снова телепортировался, и оказался почти придавлен, передвигаться удавалось только по-пластунски. Мутант рвал жилы, панически тянулся вперед, снова телепортировался. Плита того и гляди обещала сомкнуться, сделав из незваного гостя отменный фарш. И как потом регенерировать? Куда? Да еще впереди забрезжил свет! Выход! Воздух! Мутант последний раз рванулся с помощью телепортации, каменные плиты сомкнулись, навсегда закрывая вход в заповедную гробницу. А Уэйд еще пару минут не мог понять, лежа навзничь на траве перед развалинами, что это такое плывет у него над головой… Прозрачное. Синее… Ах да, это называлось небом! Отошел от впечатлений достаточно быстро. А радости его не было предела. Да еще нож заполучил. Да, знатное оружие, рассматривал его, но понял, что в суматохе потерял автомат, да толку-то: патроны все равно кончались. И снова из всего оружия остался только нож. Зато какой нож! Наемник догадывался, что все рикьяты обзавидуются. Но потом вспомнил, что к ним он теперь не может возвращаться. Как-то печально стало. Или не стало, ведь принадлежать к кому-то — непосильный труд. Где он побывал, так и осталось неизвестным, глядел на новые руины, бывшие раньше входом. Больше туда никто бы уже не сумел пробраться. А голоса с некоторым опозданием тоже протупились, подышали свежим воздухом, и на упустили шанса начать комментировать: / Поздравляю, Дедди! Ты теперь почетная Индиана Крофт! / « И Лара Джонс! Да вообще! Как баба! Только по катакомбам и можешь шариться! Ваасу слил, как нуб, зато реликвию отхватил!» — маньяк почему-то злился, только сейчас осознав, из-за кого чуть ни оказались отбивной котлетой, кровяным оладушком. — Да! С Ваасом вышло не очень, ну кто же знал, что пушка Старка ждет его под пальмами, в честном бою я бы его придушил! — улыбался сам себе Уэйд, оправдываясь перед первым голосом: — Ну слил… Но я все еще жив! / Ты всегда жив! / — вступил в сговор второй голос. « Попробуй тебя убей!» — пробурчал первый недовольно. — И даже не придавлен колоссальной (…) плитой! — все еще радовался наемник. / Ты на острове как на курорте! Разгильдяй! Локи упустил, Цитра отшила, Ваасу слил! / — принялся отчитывать второй голос. « Соберись, тряпка!», — рыкнул маньяк. — Да пошли вы… — слабо аргументировал главный, снова вертя головой, пытаясь уследить за ходом митинга в голове. Но голоса не унимались. И Уэйд к концу дня окончательно поссорился с собой, да так поссорился, что они разговаривать перестали друг с другом, вернее, замолчать-то они не могли, ибо молчание для них означало исчезновение, но только они уже не совещались, а каждый болтал о своем, а умник так вообще начал в конце концов насвистывать что-то вроде «Танца с саблями»*, притом вполне в такт. А маньяк ныл и ныл, требуя опробовать на ком-нибудь ножик, а никого не попадалось, пока Уэйд брел через джунгли. Смартфон разрядился, так что даже примерное положение радаров и прочих объектов оставалось загадкой. К вечеру он дошел до какого-то городишки. Он понял, что это город, а не свалка из листов железа и загаженной речки, только по тому, что возле одной из жестяных хибар толпились несколько полуголых дамочек легкого поведения. Это злачное место контролировалось пиратами, вернее, посещалось ими. Рикьяты презирали тех, кто остался на милость врагам. Да, пожалуй, жили он хуже, чем в деревне туземцев, по крайней мере рикьяты не выглядели вечно пьяными и совершенно рехнувшимися в отличие от тех, кто остался в этом зараставшим грязью месте. Дедпул понял, что по сравнению с некоторыми местами земного шара его берлога может считаться номером люкс. Покачал головой, измученный своими голосами. Уже вечерело. Он смертельно устал, только обладание редким оружием скрашивало отвратительное настроение. — Бедтаун… — прочитал на полустершейся табличке Уэйд, отстраненно прочитал, мотая головой: — Ага, подходящее название. Он обошел вокруг городишки, зашел за невысокий пригорок. Там на отшибе торчал чей-то дом. Уэйд решил плюнуть на то, что его считают где-то героем. Вломился злющий в этот дом, распахнув дверь с ноги.