Я не вернусь, но ты приходи!

— Боже... Что здесь могло произойти? — вопрос сорвался с губ рыжеволосой девушки и полетел в пустоту, обреченный на риторичность. Ребята старались держаться Перри, даже не подозревая, как дрожат его маленькие мышцы. От страха. Перенапряжения. Эмоций. Отвращения. Они переступали, стараясь не задеть, органы, хаотично разползавшиеся по тёплому и липкому асфальту. Обходили вывернутые наизнанку тела, подавляя рвотные позывы. Заглядывали в изувеченные, навечно замершие в гримасе лица. Заглядывали в лицо смерти. Шли прямо по середине улицы, по проезжей части. Идти по тротуару было опасно — обгоревшие обломки зданий так и норовили укрыть своим холодным, смертоносным телом, выбивая дух и внутренности наружу, прочь из бренной оболочки. *** — Так, ладно, вы-то что здесь делаете?! — То ли кричит, то ли спрашивает Финес, едва не сбив Альтфуфлшмерца с ног, пока тот, полный размышлений о белых халатах, прогуливался по коридорам О.Б.К.А. — Я?! — Опешил тот в свою очередь. — Я-то понятно что, я в своей реальности. А вы чего здесь забыть?! — Вы на территории О.Б.К.А. Что вам здесь нужно? Какая-то информация? — рыжая голова горела огнём в неестественно-ярком свете лампочек. — Не хочется признаваться, но вынужден с ними работать... — понизив голос сказал АльтХайнц, словно доверяя какую-то тайну. — Что?! — Хором вопросили ребята. Первой очнулась Кэдис: — Так-так, минутку-минутку... Разве Перри прибыл сюда не для того, чтобы остановить вас?! Альтфуфелшмерц покачал головой. — Изначально это быть так, но сейчас у нас здесь появиться очень интересный персонаж... — О, ну отлично. Теперь у нас три злодея! Супер! — Финес разозлился окончательно, что в глазах высокого, куда выше и сильнее этих детей, АльтХайнца выглядело забавно. — Ну, если учесть, что двое из них на нашей стороне... — тихо вставит Ферб, моментально смыв гнев брата, словно нажав кнопку "отмена действий" на нервной системе. — А доктор?.. — спросила Кэндис с надеждой в подрагивающем голосе. Альтфуфелшмерц утвердительно кивнул и на лице девушки появилась слабая улыбка — ведь не всё так плохо, как показалось в первые минуты пребывания в альт-реальности... — Пусть так. Мы готовы. — Финес теперь был полон решительности. Она плескалась через край, выливалась на окружающих, прилипала к их одеждам, телам, мозгам. Настрой заразителен. Кэндис не заметила, как её аккуратные ручки сжались в кулаки. *** — И смотрите в оба! Он может быть действительно опасен. Держаться вместе небезопасно, у него оружие, по одиночке нас будет сложнее расстрелять. Старайтесь если что спасаться бегством, не вступайте в драку. Ради Бога, не рискуйте. Это не то место, где нужно геройствовать. АльтКэндис отчеканивала каждую фразу, вбивая их ржавыми гвоздями в мозг, втирая страх металлической стружкой в натянутые мышцы. — Когда начинать? — тихо спросил доктор. Он был совсем бледен. В комплекте с синяками под глазами из-за вечного недосыпа он выглядел совсем болезненно. — Планируем завтра, но готовыми нужно быть в любую ми... Страшный грохот проглотил остаток фразы, заставляя подскакивать на местах, заставляя подавлять желание вжаться в пол. Девушки завизжали. АльтКэндис обернулась, стреляя бликами света от чёрных очков. Кирпичи в стене затрещали, заныли и рассыпались в прах под напором очередной неясной конструкции врага. Лучи заходящего солнца неуместно нежно заглянули в уродливую дыру в стене. Она была похожа на слюнявую пасть мерзкого чудовища. В центре пасти — Фурьёзус, нафаршированный злостью, политый соусом безумия и приправлённый жаждой мести. — О, только тебя вспоминали. — хмыкнула АльтКэндис. — Очень мило. — прошелестел он в ответ. Его голос неприятно царапал уши. Он был схож с шипением змеи. С хрустом песка в знойной, мучительной пустыне. Со скрежетом битого стекла. На его груди был наложен тугой жгут, явно сковывавший его в движении. Каждый вдох-выдох сопровождался болезненной хрипотцой. -Позвольте напомнить, уважаемые... Вы сломали моё творение, — сказал он с лицом измученной вдовы. — ну, а я сломаю ваши жизни! Из его груди вырвался крик-рычание, полный обиды, с нотками истерики. Из боков железного разрушительного друга показались циркулярные пилы, бешено-гипнотически-вращаясь, готовые оставить от группы людей лишь кровавые клочья. "Кажется, они заржавели... — подумала Изабелла и вдруг передернула плечами, осознав ошибку. — Кровь!" Неизвестно, скольких людей он уже умножил на два, однако было очевидно — этого ему мало. Машина направилась на девушку в чёрном. Отпрыгнув на относительно безопасное расстояние, она обернулась, пытаясь понять, что ей дальше делать. С таким оборудованием ей ещё не приходилось иметь дело, это тебе не роботы Альтфуфелшмерца. Машина снова двинулась к ней. Дыхание перехватило от масштабного ужаса — перед ней стена. Тупик. Одна из пил выбросилась вперед, грозя очутиться где-то в районе мозга, хлюпая и визжа. Рыжая голова увернулась, и пила с пронзительным визгом металла отскочила прочь от стены. — Эй! — Послышался голос из другого конца комнаты. Фурьёзус остановил машину, пригладив непослушные волосы, обернулся, явно не спеша и уже ощущая себя победителем. На него смотрели пронзительные ярко-синие глаза на бледном, худом лице. — Тебя не учить, что драться с девочками — это низко? — с насмешливым укором спросил его худосочный мужчина, чей белый халат трепался при каждом порыве ветра, словно хотел улететь отсюда, из этого мрачного тёмно-вишнёвого места. Он уловил акцент. Немецкий, кажется... — Моя вина, — притворно, ядовито-ласково улыбнулся он. — тогда я начну с тебя! Машина с бешеной скоростью двинулась на учёного, сокращая расстояние с каждой миллисекундой. Доктор лишь провожал её взглядом, визуально отмеряя расстояние, которое стремительно исчезало. Он стоял на возвышенности, состоявшей из высокой панели управления широким монитором, на котором появлялся улыбчивый майор. Однако сейчас тот с ужасом смотрел на происходящее. — Хайнц, нет! — вырвалось у Альтфуфелшмерца, по телу прошел болезненный импульс, ноги сами понесли ватное тело к месту происшествия. Кэндис зажмурилась. Изабелла прижалась к Финесу. Сиплое рычание вырывалось из груди водителя. И тут машина с размаху врезается в панель, доктор едва успевает отскочить. Осколки моментально летят ему вдогонку острыми осами. Порван халат. Шея поцарапана. На руке небольшой ожог. Но он жив. Сбивает с ног бегущего на помощь АльтХайнца, повалив его на пол, тем самым спасая от других осколков. Откашливается, освобождая легкие от пыли и дыма. Из разваливающейся машины полилась жидкость, покрывая полы штаба. Верхний слой металла начал покидать общий строй, громыхая, падать на пол. — Нет-нет-нет-не-е-е-т! — взвыл Фурьёзус, вытряхиваясь из кабинки. — Моё творение! Моё чудесное творение... Как обезумевшая от горя мать, он склонился над остатками своего уничтожительного детища. Но ему уже не помочь. Оголённые провода, словно клубок ядовитых разноцветных червей, плевались искрами. Лужа под машиной росла. Росла так же стремительно, как злость Ферьёзуса. Эта злость поглотила его окончательно, затуманивая остальные процессы мышления. Он крепко сжал зубы. Что-то беззвучно шептал сухими губами. Никто не в силах оторвать взгляд от нарастающего безумия. Оно лезет. Рвётся наружу. Послышалось сдавленное хихиканье. Фурьёзус, дергая тощими плечами, растягивал искажающую улыбку всё сильнее и сильнее. Громкость смеха увеличивалась в геометрической прогрессии. АльтХайнц не поднимал головы. Не открывал глаз. Он слушал. Он знает этот звук. Звук, что сквозит в придурковатом смехе. Это безумие. Безумие во плоти. Плоти Фурьёзуса. И сейчас оно поднимает его на ноги. По его подбородку стекает тонкая струйка слюней. Он перестал захлёбываться смехом и вперил холодный, отсутствующий взгляд в доктора. Тот не отводил глаза. Фурьёзусу это нравилось. Он начал демонстративно копаться в проводах, игнорируя вырывающиеся, готовые подарить свой разряд искры. Спокойно просунув руку, он что-то ей делал. Монограмм поморщился так, словно рука была запущена в банку со змеями. Финес только сейчас почувствовал, как онемела его рука. Изабелла сдавила её в своих маленьких, милых тисках. Где-то негромко вскрикнул Ферб и тут же замолчал — Перри потащил его за руку к выходу. Заметив, что Изабелла и Финес обернулись на звук, утконос показал лапкой на железную дверь, призывая идти туда. Чтобы открыть дверь секретного штаба О.Б.К.А. необходим электрический сигнал, создаваемый панелью управления. Именно на ней и находилась кнопка, дающая команду "открыть". Совсем рядышком с дверью была такая же кнопка, принимающая этот сигнал и воплощающая его в жизнь. Вообще система удобна и очень устраивала седовласого майора, так же как и всех его подчинённых. Но сегодня другой день. Сегодня всё вверх дном. Сегодня система, обеспечивающая безопасность, фактически обрекает на смерть группу людей, а если выживет Фурьёзус, то и весь город. Панель сломана и восстановлению не подлежит. Нужен разряд, открывающий дверь. Перед глазами АльтКэндис — родные, до боли любимые улицы. Она помнит день падения тирании Альтфуфелшмерца. Люди на улицах. Их много. Они улыбаются. Сколько линей жизни. У каждого своя судьба. Семьи. Увлечения. Работа. Мысли. Желания. Цели. И у каждого свои, неповторимые. И вот они все вместе на улицах, не могущие, да и не хотящие скрыть своего счастья. У них большие планы на жизнь. Мимолетно пронёсся образ братьев. Нет, она не позволит умереть. Никому. Никому из мирноживущих. Чётко стоит образ случайно увиденных ею группки детей. Они бежали со школы, путаясь под ногами серьёзных взрослых, смешливо извиняясь и пихая друг друга маленькими цепкими ручками. А ведь когда-то они вырастут. Кто-то из них, возможно, станет врачом, спасшим ни одну жизнь. Или великими учёным, принесшим добро этому человечеству. Или какой-нибудь другой известной личностью, чьи биографии будут заучивать школьники на оценку. АльтКэндис горько усмехнулась. Может быть и её имя будет известно этому городу. Образы вымываются из глаз слезами под чёрными, непроницаемыми очками. Он видит кривую фигуру безумца. Он всё ещё копается в проводах, бубня что-то себе под нос. И тут АльтКэндис резко поднимается на ноги, ужаленная жуткой догадкой. "ОН ПОХОРОНИТ НАС ПОД ОБЛОМКАМИ!" Успокоив панические мысли в рыжей голове, девушка обвела взглядом штаб. Разруха, гарь, пепел и пыль, но все живы. "Если он установит программу... — Система самоуничтожения активирована... 30... 29... 28... 27... 26... "... здесь всё взлетит на воздух... Даже процедуру опознания можно будет не проводить." — Удачного шашлычка, ничтожества! — прокатился крик Фурьёзуса по помещению. Он прыгнул в отсутствие стены и тут же оказался подхваченным своим летательным аппаратом. — Сукин сын! — рыкнула АльтКэндис. — 16... 15... — считал механический голос. Рыжеволосая девушка с чёрном обернулась на мальчишек. Её губы дрогнули. — Финес. Ферб. — она смотрела на них, едва сдерживая порывы лечь на пол и разрыдаться. Они так похожи на ЕЁ братьев. Точная их копия. Но они чужие. Это не они. — Берегите себя. -9... 8... 7... — Хайнц. — Она посмотрела на одноглазого мужчину, заставив его неосознанно вздрогнуть. Он посмотрел на неё, и она улыбнулась. В первый раз она улыбается врагу. — Удачи вам. — Что ты... — начал было тот, но девушка уже бежала к выходу. Машина, вот-вот уничтожившая всё живое в радиусе нескольким сотен километров, стояла от него недалеко. — 4... 3... 2... Одной рукой прислонившись к кнопке открытия железной двери, АльтКэндис схватилась за оголённые провода. — Процесс самоуничтожения отменён... — Так же спокойной сообщил голос, но его никто не услышал. Неимоверный крик, прокрадывающийся в самые потайные уголки разума и сеющий там панику, вырвался из груди девушки. Ток, словно с наслаждением, побежал по тёплому, чувствительному к боли, ещё живому проводнику. Дверь жалобно всхлипнула болтами и начала открываться. Тело несчастной дергало, выгибало, подбрасывало. Глаза закатились, обнажая белоснежный белок, изрисованный кровеносными сосудами, которые постепенно начали лопаться, изливая кровь во всё ещё открытые глаза. Громко клацнула челюсть и на пол шмякнулся кровавый сгусток — язык, откушенный в предсмертной конвульсии. Уже не крики, хриплые стоны вперемешку с животным рычанием слышались от девушки, исполняющей последний в своей жизни безумный танец со смертью. — Уходим! Быстро! — скомандовал Монограмм как только дверь открылась так, чтобы в неё могли пролезть хотя бы дети. Не смотря на извивающиеся тело, напичканное кусачим током, дети выбегали из помещения. Изабелла рыдала в голос от ужаса. — Хайнц, ну же! — Альтфуфелшмерц схватил доктора за рукав халата и потащил прочь от ломающего психику зрелища. К тому моменту, когда все вышли, воздух был насыщен сладковатым, тошнотворным запахом жаренного мяса и горелых волос. Едва ощутив это, Кэндис простилась с завтраком. Уже было не слышно криков. Хрипов. Только слышно, как подёргиваются ноги, когда жизнь покидает изуродованное тело столь прекрасной девушки. Все стояли в негласной минуте молчания. Идеальную тишину прерывали лишь звуки опускающихся на пол капель. Изредка. Кап. И снова тишина. И каждый про себя понимал — капают слюни и кровь с мертвецки-бледных губ. Стекают с неестественно вывернутой головы на пол, сбиваясь в кроваво-слюнявую лужицу. Кап. Каждый стоял, слушая собственное бешеное сердцебиение. Боясь заглянуть за железную дверь. Вздрагивая при каждом звуке. Кап.