Я не вернусь, но ты приходи!

— То есть, Вы хотите сказать, что я могу отвести его домой прямо сейчас? — Альтфуфелшмерц переминался с ноги на ногу в коридоре больницы. — Да. Лечение не требует удержания пациента в реанимационном отделении. Но дома обеспечьте ему постельный режим. И не забывайте вовремя давать медикаменты, которые мы ему прописали. — И... Мы можем уйти? — Мистер Фуфелшмерц! Да! Третий раз повторяю — пациент больше не нуждается в постоянном присмотре специалистов и поэтому мы можем выписать его. Но, разумеется, на обследование нужно будет приходить минимум раз в неделю. Если он не в больнице, это не значит, что он полностью здоров. Вам помочь проводить его до машины? Альтфуфелшмерцу до сих пор слабо верилось, что он может сейчас просто взять Хайнца и поехать домой. Вместе с ним. Просто взять и поехать. Это казалось таким далёким и нереальным, но врач стоял прямо перед ним, уже раздражённо нахмурив брови и поглядывая на часы. И нужно было ответить на вопрос. Прямо сейчас. — Э... Я... Да не-не. Я сам! Он в палате? — Да, медсестра помогает ему одеться. *** В машине. Пристегнув учёного, АльтХайнц облегчённо вздохнул. Наконец-то они добрались до машины! Шаги давались доктору с таким трудом, что коридор, который Альтфуфелшмерц проходил за 3-4 минуты, они пересекали около 20 минут. Про ступеньки ему и думать не хотелось, так что он просто подхватил доктора на руки и, не слушая его тихие протесты, отнёс прямо в машину. — Ну, всё. Можно ехать. Хайнц, всё нормально? Учёный смотрел вперёд серыми слепыми глазами. Неуверенно кивнул. — Я чувствовать себя таким беззащитным, когда не видеть. Я даже ходить нормально не могу. Так сильно тормозить тебя в больнице... Прости. — голос учёного был по-прежнему тих. АльтХайнц потупил взгляд. Что-то внутри сжалось с такой силой, что ему казалось, он слышит хруст собственных костей. — Мне... Мне не сложно. — он осторожно положил ладонь на руку доктора, но тот всё ровно немного вздрогнул. — Кроме того, тебе нечего бояться. Я же быть рядом. — Почему? Такой простой, слишком прямой вопрос заставил его вздрогнуть всем телом. Сказать ему правду? Он замотал головой, зная, что Хайнц этого не увидит. — Давай мы дома об этом поговорить. Ладно? — Да, конечно. — доктор устроился в кресле поудобней. Напряжение спало. АльтХайнц знал — он сделает всё возможное и невозможное, чтобы не поднимать этот разговор дома. ***Фуфелшмерц Пакость Инкорпорейтен. — Так удобно? — Да. Спасибо ещё раз... Добравшись до дома, учёный незамедлительно был перемещён в кровать. И хотя он и ворчал о том, что належался в больнице, АльтХайнц не хотел ухудшений в его самочувствии. Бережно уложив своего гостя, он запустил руку в карман, вынул помятый листочек, что дал ему врач. Внимательно ознакомившись с "инструкцией по эксплуатации" пациента на данном этапе лечения, он посмотрел на Хайнца. — Как думать, я что-нибудь когда-нибудь увидеть? — как будто ощутив взгляд тут же спросил он. — Мы сделать для этого всё возможное. — Почему? Ну вот опять. "Нет-нет-нет, только не это!" — бежала строка мыслей, тут же панически рассыпаясь. — Ну, а... Почему ты спрашивать? — Я много думать. Что мне было ещё, в общем-то, делать... — Хм... Продолжай. — АльтХайнц сел на стул, что стоял рядом с кроватью. — Помнить, как я споткнуться в коридоре больницы об собственную ногу и ты чуть не упасть из-за меня? Я думал, ты меня отругать уж точно. Мы и так плестись слишком долго. Но ты этого не сделать... — Ну, это же просто случайн... — А помнить, когда в твоей машине я пролить сок? Я думал, ты меня сейчас точно убить. Но ты этого не сделать. — Это же просто пятно, Хайнц. — Я и на твои колени пролить... — Это не страшно, ведь просто... — А когда ты вести меня до входа в Пакость Инкорпоретен? На улице такой дождь, и ты промокнуть из-за меня. Я думал, ты возненавидеть меня. Но ты этого не сделать. — Мы это в лифте уже обсужд... — А помнить, как в ещё в больнице я уронить свою капельницу, а возмещать пришлось тебе? Я думать, что ты не прийти больше, что ты оставить меня. Но ты этого не сделать. На следующий день ты снова прийти. АльтХайнц больше не пытался вставить ни слова. Просто слушал. Слушал и чувствовал, как горячо становится покрасневшим щеками и как тепло становиться внутри. — Ты знать... Иногда я быть в сознании, но не мог показать это. — В-в каком... Смысле? — Альтфуфелшмерц заметно напрягся. Он был уверен, что учёный без сознания. — Доктор сказать, что это атоническая кома второй степени. Когда человек иногда быть в слабом сознании, но на контакт не выходить. Своими словами объясняя, ты думать, слышать, что вокруг, чувствовать боль, когда менять капельницу. Но не шевелиться, не открывать глаза. Как будто сил на это не хватать. Понимаешь? — он слабо повернул незрячую голову на собеседника. Тот был глубоко озадачен. Значит учёный иногда слышал его? Знал о его присутствии? Как много он теперь знает? — Так вот, к чему это я... Помнить, ещё в больнице, каждый раз, когда я приходить в сознание, у меня быть всего 2 чувства. Ощущение боли и ощущение чьего-то присутствия. Ты так часто быть рядом. Мне даже казалось, что ты всегда рядом. "Ты близок к истине." — подумал АльтХайнц, но губ не разомкнул. — Ты мог и не приходить, так? Тебя ведь никто не заставлять. Ты мог просто оставить меня в больнице и не посещать совсем. Но ты этого не сделать. И мне бы правда хотелось бы значить причину, но я видеть, ты не хотеть о ней говорить, иначе сказать бы мне ещё в машине. Да ведь? — Ну... Да. — немного поколебавшись, сдался АльтХайнц. Проще было говорить правду, чем поспешно искать какие-то глупые причины переносить разговор, которое можно назвать просто и коротко — отмазки. — Ладно. Может быть позже. В любом случае, чем бы ты не руководствоваться, я просто... Ты знать... Спасибо. Руки в тёмных перчатках сжались в кулаки. "Да за что спасибо-то, Хайнц? За что спасибо? За то, что я хотеть быть рядом?" Внутри словно работала огромная мясорубка, перемалывая всё в болезненный фарш. В пальцах — неясная дрожь. "Наверное, я переволноваться." Он глубоко вздохнул. — Разумеется, не за что. А теперь отдыхать. — он натянул одеяло учёному до самого носа, едва удержавшись, чтобы в завершении не поцеловать того в лоб. Развернулся, скрипнув высокими сапогами, направился к выходу. — Есть за что. — услышал он уже на выходе. Улыбнулся. — Тебе так важно, чтобы последнее слово быть за тобой, да? Учёный тихо хихикнул глупости этой ситуации, чем заставил растянуться в широкой улыбке собеседника. — Да. Спокойной ночи. — сказал доктор, заметно повеселев. — Спокойной ночи. — тихо ответили ему, осторожно закрывая дверь. — Дверь не закрывать! — неожиданно громко крикнул Хайнц, заставив вздрогнуть своего доморощенного врача. — О, ради всего мерзопакостного... — поворчали за дверью. — Ладно. Если что — зови! Скрипнув петлями, дверь снова оказалась открытой. Звуки шагов были всё дальше и дальше. — Ты мог просто отправить меня в моё измерение и не мучиться со мной. Но ты этого не сделать. — сказал Хайнц высокому потолку. Эта ночь, как и предыдущие, будут так же насыщены томными раздумьями об этом странном мужчине с бородой и шрамом, что проходит прямо через повязку на глазу.