Лондонский Дождь

Спустя три дня, густо насыщенных туризмом, они сидели в кофейне на Тоттенхэм Корт Роуд, восстанавливая силы после утомительной прогулки по Трокадеро. Роуз побила рекорд игрального автомата с Dancing Stage Euromix 2 ("Как, блядь?" - спросил он с подлинным ужасом в голосе, когда она вбивала "RLX" на верхнюю позицию списка с выражением тихого триумфа и слегка запыхавшегося восторга, - "Как кто-то может настолько хорошо знать '5, 6, 7, 8'?"). Дейв по ошибке был принят компанией задротов за косплей Джона Константина ("Ну", - сказала ему Роуз, когда он остановился посреди тирады, чтобы отдышаться, - "если ты и дальше будешь разгуливать по Лондону в длиннополом плаще, с блондинистыми волосами, угрюмой гримасой и щетиной..."). Ей удалось успокоить его только после того, как она купила ему копию звуковой отвёртки с мигающими лампочками и Аутентичными Звуковыми Эффектами!; вжимая её в ладонь Дейва, она торжественно сказала ему: - Ты должен пообещать, что не оставишь меня на пляже в Норвегии, - и он клятвенно пообещал. Сейчас была уже половина четвёртого дня, и они сидели по обе стороны от хромированного столика с кружками латте и вязким морковным пирогом. Дейв смотрел, как любители ходить по магазинам плывут под окном потоком зонтиков. Роуз выискивала в туристическом справочнике скрытые церкви. - Последняя ночь, - сказал он. - На что хочешь потратить её? Она наклонила голову, собирая с тарелки крошки пирога уголком пальца и задумчивая облизывая его. - Я хочу пойти поужинать, - сказала она. - Шикарно. В одном квартале от отеля есть Burger King. - Нет, Дейв. Я хочу пойти поужинать как следует. Я накрашусь, а ты наденешь пиджак, потому что я знаю, что ты захватил его, и ты отодвинешь для меня стул, чтобы я могла сесть, и я не буду до конца вечера нежиться в великолепном колком ощущении того, что я покрыта горячим жиром, и мои волосы пропитаны солью. Мы закажем вино, Дейв. Мы будем вежливы, культурны и современны, будем обсуждать французскую литературу, а наши шутки самого высокого качества, и ты ни в коем случае не хлопнешь Каберне Совиньон прямо из бутылки и не опозоришься, предложив официантке показать ей твой полумечевой способус. Может быть, я закажу аперитив. - Ладно, шутка про полумеч была совершенно не к месту. - Я говорю серьёзно, Страйдер. Ты видишь стальной блеск в моих глазах? Завтра мы вернёмся в Америку, и ты снова будешь разгуливать по квартире в одних трусах и играть в Ошибка Стыковки 2: Полигоны, Какие Ещё Полигоны, и пытаться уворачиваться от красных штук - нет, я всё ещё говорю, тихо - а я снова буду бродить по бесконечным коридорам, как героиня паршивого Готического романа, и лечить себя с помощью Дебюссии и Танкерей. Я хочу один вечер поиграть во взрослых. В первый раз за наши короткие ироничные жизни мы будем воспринимать себя всерьёз. * * * Уже в ресторане ему не пришлось отодвигать для неё стул, потому что официант успел раньше. Роуз одарила парня ослепительной улыбкой, в то время как Дейв стоял со спокойным видом "всё в порядке, я могу доверить некоторые вещи прислуге. Только не забывай, с кем она пойдёт домой, приятель". Если под "домом" можно считать комнату в отеле и отдельные кровати. Но официанту об этом знать не нужно. Потом он подошёл и отодвинул стул Дейву, что заставило Дейва слегка покраснеть. Тридцать секунд спустя официант возвращается с чем-то вроде кожаной папки, которую он молча протягивает Дейву. Дейв кивает, словно говоря "ты что так долго? ", и открывает её, обнаруживая внутри список вин. Его боевые чувства на полной готовности; адреналиновая волна, как по оптоволокну, побежала по его позвоночнику, правая рука инстинктивно потянулась к режущему оружию. Он прекрасно знал, что Роуз ждала этой части. Быстрый взгляд подтвердил то, что он уже знал наверняка: название каждой бутылки на французском, за исключением нескольких на итальянском и пары одиноких немецких названий среди белых вин. Дейв Страйдер не пьёт белого вина, нетушки, Терези ни за что его не простит за такое, где бы она ни была, поэтому он вернулся к красным винам. Официант ждёт. Хорошо ждёт, почти профессионально. Роуз наблюдает. Самым простым способом было бы попросить минуту на размышление, спросить мнение Роуз и каким-нибудь образом вытянуть из неё то, что она хочет, чтобы он мог потом назвать бутылку официанту. Но у этой игры есть правила, и Дейв играет по правилам, даже если это не его игра. Тот факт, что список вин только один, и что его держит в руках Дейв, говорит о том, что он джентльмен, и что он не будет утруждать свою спутницу ничем, что связано с ценами. Действительно роскошный ресторан, как известно, даже не станет печатать цены, потому что если ты беспокоишься о цене вина, то какого хрена ты вообще собрался здесь есть? Тащи свою неимущую жопу на суповую кухню. Показ Роуз списка вин было бы демонстрацией ей, официанту и, пожалуй, всем остальным в административном районе Большого Лондона того, что он на мели. Но если он попытается произнести Le Haut Médoc de Giscours или Savigny-lés-Beaune Vielles Vignes, результат будет тот же, что и в битве за грёбаную Иводзиму: сотни мёртвых людей, а все выжившие будут просыпаться по ночам с криками и в холодном поту ещё много лет. Потом на него нисходит озарение. Единственный способ выиграть в любой игре - обратить правила против неё. Он кивком головы подзывает официанта ближе. Парень внимательно наклоняется, и Дейв поворачивает к нему меню, аккуратно заслоняя список от взгляда Роуз, и один раз стучит пальцем по нему. Он одаривает официанта своим лучшим Многозначительным Видом, какой вообще возможен, если не снимать тёмные очки. Официант выпрямляется и смотрит на Дейва с новым уважением. Он слегка наклоняет голову, забирает список вин и испаряется. Дейв, как мудак из Возвращения в Брайдсхед, который, очевидно, многое знает о вине, желает сделать даме сюрприз. "Вот, пожалуйста, дорогая моя - бурный старый сбор, но, думаю, тебе понравится его букет". Критический, мать его, удар, максимальный урон, к тому же Чёткого типа, к которому Лалонд особенно уязвимы. Она легко улыбается ему. Дейв чувствует короткую встряску, получая новые уровни, и шутки ради решает вбросить все очки прямиком в Харизму; Мудрость всегда была дурацкой характеристикой, а своей Силой он уже много лет не пользуется. - Итак, - говорит он, откинувшись на спинку своего стула. - Читала что-нибудь интересное из французской литературы в последнее время? * * * После ужина они отправились на прогулку. - В общем и целом, этот ужин был необычайно разумным финансовым вложением, - сказала она, - поскольку мне больше никогда не придётся есть. - Ты уничтожила этот стейк. Чёртова штука была толщиной с Ветхий Завет, только с большим количеством перечного соуса. От него не осталось кусков даже для того, чтобы наскрести их в коробку из-под обуви и отправить домой к его скорбящей жене и детям. - О боже, - сокрушённо сказала она. - Неужели я уязвила твои чувства? Стоило ли мне деликатно тыкать вилкой фасолевое бирьяни и отказаться от десерта? - Что? Блин, нет же, мне нравятся девушки, которые знают, для чего нужна еда. Всё это страдание хернёй с половинными порциями, тоником slimline и низкокалорийным майонезом просто скучно. Можешь получить свою половину коровы с моим благословлением, малышка. - Я бы возразила этому открытию в безжалостном психоанализе, но во мне слишком много тирамису. - Не мог не отметить, что упомянутый стейк был настолько сырым, что им пришлось привязать его к тарелке. - Ммм. Видимо, воздушный поцелуй с окровавленных губ в сторону бесконечности. И, кстати говоря... - она остановилась, повернулась лицом к нему и поймала его за лацканы; он с медленным удивлением понимает, то она пьяна. Потом понимает, что и он тоже. - Я очень давно не видела тебя в красном. Дейв посмотрел на себя вниз. - Ага. Купил этот пиджак пару лет назад, с тех пор он пылился в шкафу. - Почему сейчас? - спросила она, не отпуская его. - Понятия, блин, не имею. - Дейв... - Нет, я серьёзно говорю! Я не пускаю пыль в глаза, я на самом деле не знаю, зачем взял с собой эту хрень. Просто посмотрел на него, висящего на вешалке, и подумал "а, захвачу, почему бы и нет". - Ты прекрасно смотришься в нём, - мягко сказала она. - Красный всегда был твоим цветом. Я рада видеть, что он вернулся. Он не может удержаться; самоконтроль стремительно ускользает. Одной рукой он притягивает её к себе, прямо под уличным фонарём, и она упирается ладонями в его грудь и смотрит на него, холодно и задорно. Её тело тёплое, лицо призрачно бледное, губы тёмные и слегка разведены, и он не хочет целовать её, ему нужно её поцеловать - к этому и шла вся их поездка, к этому шли последние пять лет. Это настолько очевидное следующее действие, что не может в это поверить. Потому что когда он был маленьким Дейвом Страйдером, который специализировался на выполнении неизбежного, всё это приводило только к боли или смерти. Поэтому вместо этого он закусывает свою щёку и поднимает руку, сдирает свои тёмные очки. И смотрит ей в глаза. Следующие шесть секунд буквально всё во Вселенной совершенно логично. Когда он отпускает её и отступает назад, он тяжело дышит, словно только что зарубил Обитателя, а кожа зудит и пылает, словно он выпил много кофе, пока он всё ещё был слишком горячим. Роуз смотрит на него почти дико, и он чувствует, что в кое-то веки она понимает не больше, чем он. И это, пожалуй, хорошо. По пути к отелю, она просовывает свою ладонь в его, и Дейв крепко сжимает её, ничего не произнося. Уже в комнате они тянутся друг к другу ещё до того, как дверь запирается. На этот раз он обнимает её обеими руками, но это всё ещё не поцелуй, ещё нет; она зарывается носом в его щёку и издаёт тихий звук, почти что всхлип. Он прижимается губами к её волосам и на секунду закрывает глаза. Роуз снова дёргается, но не совсем, недостаточно сильно, чтобы сбросить его объятие, но достаточно, чтобы взглянуть на него, и шепчем (настолько близко к отчаянью, насколько он когда-либо слышал от неё): - Дейв, что мы делаем? - Воспринимаем себя всерьёз, - говорит он и целует её. Это его первый поцелуй за шесть лет, и он другой. У неё нет свирепости Терези, она не кусает его губы до крови, не впивается острыми ногтями в его руки, не отстранялась и не издавала низкий горловой хохот, от которого у него вставал и член, и волосы на шее. Она мягкая и голодная, она обвивается вокруг него, словно пытается поцеловать всем своим телом. Этот поцелуй не говорит "бейся со мной, крутой парень! ", в нём нет улыбки, похожей на тысячу сексуальных ножей. Этот поцелуй говорит "ради всего святого, давай просто прекратим убегать". Так они и делают. * * * Сдвигать кровати вместе было бы пустой тратой времени, поэтому, когда они оба истощены, Роуз, по большому счёту, лежит на нём, уронив голову на его голую грудь, а Дейв лениво гладит её волосы одной рукой вверх и вниз по позвоночнику. Некоторое время они лежали так в темноте; за сияющим квадратом окна плещется и завывает дождь, тени на потолке струятся и дрожат. Время от времени внизу проезжает машина. Дейв протягивает свободную руку и открывает ящик стоящей у кровати тумбочки, тихонько выругавшись, когда тот застревает. Он засовывает руку внутрь и слепо шарит среди мелких монет и корешков билетов. Роуз использует эту возможность и покрывает его ключицу короткими поцелуями. Наконец, он находит то, что искал. - У меня для тебя подарок, - говорит он. Роуз опирается подбородком на его грудь и сонно смотрит на него из-под чёлки. - Нестандартно. Ты должен был использовать подарки, чтобы затащить меня в кровать, а не после этого. - Ага, я знаю. Я куплю тебе какие-нибудь шпильки Louboutin и бутылку Cristal, ты придёшь в мою берлогу, и мы будем кутить до рассвета. - Ты также должен был настоять на том, чтобы я привела подружку, раз твой беспрестанный, хищный сексуальный аппетит не будет удовлетворён чём-то меньшим. - Слушай, если ты притащишь Джона Эгберта в бюстгальтере в обтяжку, то сделка отменяется, хорошо? - серьёзно говорит он. Она зарывается в его плечо, давя приступ смеха. Он возвращает руку на кровать и кладёт небольшую коробочку на свою грудь так, чтобы она могла её видеть. - В общем, я слышал, что тебе нравятся иронически сентиментальные подарки. Она встряхивается, снова становится бдительной, приподнимается на локтях. Он с удовольствием наблюдает за тем, как она осторожно поднимает крышку коробочки и вынимает кольцо - простую полоску серебра без драгоценного камня. - Дейв? - Эй, нет, не надо попадаться на этот символизм. Я бы предложил его тебе с ожерельем или в кофейной кружке или что-то вроде того, но у них был только такой вариант. Я нашёл его в сувенирном магазине того странного музея, в который мы ходили во вторник. Она заметила надпись на внутренней стороне и стала наклонять его и вглядываться, пытаясь различить буквы в сиянии из окна. - Тут написано... блин, как там?.. animae dimidium meae, - с готовностью подсказал он. - Что значит... - Половина моей души, - пробормотала она, и её голос неожиданно стал странным. - Я знаю, что это значит, Дейв, бестолковый ты идиот... - и она заплакала. - Блин, что-то это пошло совсем неправильно. Я могу забрать его, у меня всё ещё есть чек. - Не смей, - решительно сказала она, подняв заплаканные глаза и посмотрев на него. - Я никогда не буду его снимать. - Ну, в смысле, всё в порядке, можешь снимать его, когда будешь мыться и всё такое... Она покачала головой. - Ни за что. Дейв вздохнул. - Слушай, я понимаю, что я вовсе не то, что можно назвать горячим предложением, Лалонд. Пробег несколько тысяч миль, прошлый владелец не слишком заботился. Ладно, имеется в виду одна откровенно невменяемая владелица, которая вгоняла меня в стенки, чтобы посмотреть, как мнётся мой бампер, и ржала как маньячка, когда от меня отваливались куски. Ты благородная леди, ты заслуживаешь парня, который может предложить что-то большее, чем бывшие проблемы, дерьмовые силы времени, которые к тому же неправильно работают, и самые забойные биты во всём пространстве парадоксов... - Дейв, - сказала она. - Ты совершенно не представляешь, как я выживала последние шесть лет в этом чудовищном доме, верно? - Чистая жизнь, - ответил он, - и беседы с кошкой. - Нет же, невероятный ты дебил. Я врала насчёт тех живописных шрамов. Дальнее Кольцо не отпускает тебя вот так запросто. Каждый раз, когда становилось действительно плохо - каждый раз, когда я не могла скрыться от шепотов и шорохов на стенах, каждый раз, когда я смотрела в зеркало, и девушка в отражении пыталась разорвать мне горло, каждый раз, когда я просто хотела спалить дотла весь мир и кричать на прах, потому что какое мне вообще дело до этих тупых людей... Я думала о тебе. Он посмотрел на неё. Она неуклонно смотрела в ответ. - Когда мы только вернулись домой, я завела дневник снов. Я думала, это мне может помочь... прояснит некоторые вещи, понимаешь? Многие проблемы можно решить, если записать их. Месяц спустя у меня было то, что напоминало первую версию Некрономикона, до того, как Альхазред нашёл приличного редактора, и этот дневник начал рассказывать мне вещи, о которых я никогда раньше не слышала. Я перелистывала на пустую страницу и обнаруживала на ней чьё-то чужое письмо, аккуратное и судорожное, и я не думаю, что на Земле вообще кто-либо производит чернила такого цвета. Однажды ночью я оставила книгу в гостиной этажом ниже, а когда проснулась, она лежала на обычном месте у моей кровати. - Господи боже. - Именно. Поэтому я сожгла её в мусорной корзине в саду, и я очень надеюсь, что мне никогда не доведётся увидеть что-либо похожее на формы, которые я видела в дыме. А потом я заменила книгу на моём ночном столике на рамку, которую купила специально для фотографии меня с тобой - той, которую Джон сделал, когда мы все приехали в гости к Джейд, помнишь? - Ох, бля, только не та дурацкая с мороженым... - Да, - мягко сказала она. - Именно дурацкая с мороженым. - Твои сны стали лучше? - Нет. Но пробуждения стали. Он вытянул руку и прижал ладонь к её щеке. Она не моргнула. - Я слушала каждый из твоих дурацких ремиксов столько раз, что знаю их всех наизусть. Я распечатывала все наши досталоги и храню их в специальной красной папке, чтобы можно было перечитывать их перед сном. Я целовала свою подушку, притворяясь, что это был ты, Дейв, а ведь мне казалось, что я переросла такое, когда мне исполнилось двенадцать. - Хорошо целуется? - Слишком равнодушно. Пожалуй, я предпочитаю настоящий вариант. Он тяжело вздохнул. - Роуз, блин. Я даже не представлял, что всё было настолько плохо. - Смысл не в этом. Я не ищу твоей симпатии. Я просто хочу сказать, что ты думаешь, что это ты сломленный. Но я... - она остановилась, сглотнула. - Я не из тех, кого легко любить, Дейв. - Ты уверена? У меня неплохо получалось уже несколько лет. * * * ВД: привет харли ВД: как жизнь СВ: дейв!!!! :D СВ: как ты?? СВ: и роуз???? СВ: как вам лондон?????? ВД: ух ты блин ты следи за этими знаками вопроса ВД: мелкие ублюдки похоже плодятся ВД: тебе наверно стоит их окатить из шланга СВ: дееееееееееейв, расскажи мне про лондон уже наконец, господи!!! :p ВД: не всё было круто ВД: дождя много ВД: типа ВД: он там постоянно шёл вообще-то ВД: купил вам обоим по-настоящему отвратительные сувениры ВД: надеюсь ты чувствуешь себя анемичной потому что ты скоро получишь слоновью дозу иронии ВД: ну короче суть не в этом ВД: суть в том что ВД: когда увидишь эгберта ВД: скажи ему что он был прав ВД: но знаешь постарайся сказать ему это с вроде как неприязнью и неохотой как я сказал бы ВД: не надо его обнимать или визжать или ещё чё-то в том же духе СВ: прав насчёт чего? СВ: он в саду, я могу позвать его если хочешь! ВД: не-а ВД: слушай ВД: бля ВД: мы с роуз поговорили ВД: решили что жить в одиночестве это в общем для мудаков ВД: так что мы собираемся съехаться вместе СВ: о боже дейв это же великолепно!!!! :D СВ: я так рада за тебя, мне было так тяжело думать что вы оба постоянно совсем одни <3 <3 <3 СВ: но знаешь у нас с джоном полно свободного места здесь, вы могли бы переехать к нам если хотите! СВ: я уверена что он не будет сильно против готовить на четверых хехехе ;) ВД: ээ ВД: мда ВД: думаю мы лучше начнём только с нас двоих ВД: после такого длительного уединения знаешь ли ВД: не стоит спешить с переменами СВ: да, разумеется это имеет смысл СВ: но предложение всегда остаётся в силе! <3 ВД: круто ВД: спасибо джейд ВД: короче мне пора ВД: я обещал роуз что мы посмотрим фильм