Bastard

Сумерки мягко ложились на крыши в основном крепко поставленных, но порой и совсем хиленьких домов, деревья всё ещё продолжали шелестеть, напоминая о холодной осени, сразу за которой последует зима, а вместе с ней и сильные холода. Но никто в поселении даже не собирался сворачивать свои дела, только лишь разжигались поярче огни и накидывались на плечи неугомонной ребятни выделанные и вышитые, кто на что горазд, заботливыми руками родителя безрукавки. Тао некуда было торопиться, поэтому он медленно брел в сторону своего дома, шаркая ногами, поднимая пыль по самые щиколотки. Запачканные мордашки волчат сновали тут и там, время от времени заигрывая с парнем красными фонариками на дне своих раскосых глаз. Словно в танце, чертята то выскакивали ему навстречу и кривили страшные рожицы, выставляя острые лезвия клыков напоказ, то скрывались в тени ближайших деревьев, беззлобно хихикая надо всем и каждым. Совсем беспечно, именно так, как с детства запрещают всем омегам. Тао чуть приподнял уголок губ в улыбке. Он бы и сейчас был непрочь порезвиться, только настроение совсем не подходящее. Голова пустая и ноги не идут… - А ты-то откуда всё это знаешь? - А это… я его омега. Тао замер, перебирая в голове всю информацию, касающуюся Ифаня, но, как ни крути, память услужливо подкидывала иную, нежели только что предложенную Исином. Какая ещё омега, когда у этого альфы уже есть нареченная альфа? Или ему просто не посчитали нужным сообщать такие тонкости волчьей стати как многомужество… Если они наивно предполагали, что Тао может попытаться претендовать на что-то, то с этого дня им можно спать спокойно - Хуан может с чистой совестью заверить всех и каждого – видов на этого альфу у него не имеется. Даже и мысли не возникало. Совсем. И в течку никакие запахи не мерещились. Вот ни разу. Разве что если только однажды; или пару раз… Да ему и без альф вполне комфортно, справлялся всю жизнь – почему бы и её остаток не прожить так же. - Забавный ты, Тао, - мурлыкнул Исин, выводя из задумчивости и, наконец, кивая на чашку, над которой ароматно кружил пар. – Конечно же, у Фаня есть омега. - Я не спрашивал, - попытался отмахнуться тот. Не хотелось бы, чтобы его не так поняли, а особенно тот, кто состоит в тесной связи с предметом обсуждения. - По тебе и так видно. Так что задавай вопросы, - вновь улыбнулся омега, кажется, даже не замечая напряженности, и уставился в ожидании на темноволосого под немелодичное трещание поленьев. Цзы вдруг почувствовал, как тяжело стало поднимать дыханием грудную клетку. Не ясно многое, но главное – почему его так взволновал тот факт, что сейчас ему начнут рассказывать о том, что его должно волновать в последнюю очередь. Это не его дело, они с Исином даже не друзья, чтобы вот так, за кружечкой чая, обсуждать своих альф и хвастаться, у кого лучше, тем более - что мериться нечем. Так уж вышло, что и альфа у них один на двоих. - Ну? Чего молчим? – старший омега надул губы, теребя собственную челку и даже не глядя на соседа. - Кажется, тебе интересно будет узнать, как у нас здесь всё устроено. По-настоящему, а не со слов альфы, - он перевел лукавый взгляд на опущенные ресницы Тао. – Как думаешь? Высокий голос Исина пробирался под самую кожу, вызывая нервную дрожь. Тао, привыкший всегда отвечать не только за себя, но и за сына, теперь сидел и не мог вымолвить ни слова. Бояться Исина кажется крайне глупо, но, несмотря на весь его доброжелательный вид и улыбающиеся ямочки, возникало непримиримое желание сбежать. Возникли странные мысли о том, как хочется к Чанёлю. Он-то должен объяснить, что такое творится с ним, почему, проглатывая ком, в горле так больно. - Уговорил, - беззаботно хохотнул Исин и, несмотря на пассивное поведение своего собеседника, начал. - Я никогда не жил среди людей, но много слышал – когда от местных альф, которым время от времени приходилось, да и приходится до сих пор, выходить в город, когда от болтушек-омег, которым в свою очередь также рассказывали их альфы; но чаще всего от самого Ифаня. Ему как будущему вожаку приходилось не раз сопровождать стаю на охоту вблизи населенных пунктов или на вылазку за продуктами, которые мы самостоятельно не изготавливаем – ткани там или некоторые приспособления для дома. Ты меня слушаешь? Хорошо. Так вот, хоть я никогда даже не думал, что у меня будет возможность вот так, как сейчас, вживую пообщаться с реальной человеческой омегой, мне было бесконечно интересно. Как вы живете, как строятся отношения в ваших семьях, чем, вообще, отличаетесь от нас, оборотней. Но глядя на тебя, мне становится обидно за свои ожидания, Тао. Почему ни один альфа не взялся защитить тебя, когда стало известно, что внутри тебя волчонок? Ни один из альф твоего дома не взял на себя ответственность. Для меня это самый важный вопрос. У нас в стае ни один волчонок не останется без сильной руки родителя. Например, отец Сехуна брат его младшего папы. Так уж получилось, что молодой омега остался наедине со своим страхами за свою жизнь и жизнь своего ребенка, а Чонин, как настоящий альфа, взял своего брата в любовники, давая защиту им обоим. Что? Почему ты так на меня смотришь? А, редкая омега становится полноценным супругом альфы, в основном, нам отведена роль любовников. Но в то время, пока женщины-альфы упиваются своим законным статусом, мы нежимся в объятьях их мужей. Но это ты и без меня знаешь, я думаю. Я же один из фаворитов отца твоего сына, и если бы ты по прибытии в стаю отказался остаться здесь, я бы принял на себя ответственность за воспитание, поэтому ты можешь не волноваться за Юшенга, он не останется обделенным в материнской ласке в случае чего. Ты же не собираешься покидать стаю, так? Я только хотел спросить тебя ещё об одном, как ты смотришь на то, чтобы переехать к нам? Нас здесь немного – я и ещё четыре омеги. Бэкхён иногда в гости забегает ещё, но у него тут свои дела. Ну так что? Думаю, Ифань был бы доволен. Тао, ты чего такой бледный? Всё нормально? Тао остановился около покореженной калитки, опираясь на один из невысоких деревянных кольев, в окнах свет либо уже не горел, что свидетельствовало бы о том, что Ю всё-таки дома в своей теплой кроватке ворочаясь с боку на бок ждет возвращения папы; либо его там и не было, и малыш уложен в другом доме, скорее всего – у отца, заботливыми руками омег, чья роль до скончания жизни ограничивалась рамками обязанностей любовников. Омега сморщил нос. Ревность заполнила все его чувства и мысли: чтобы какая-то подстилка для альф ухаживала за его мальчиком, единственным близким человеком. Расчесывала его волосы, обрабатывала ранки, мыла, укладывала его спать. В конце концов, заняла его законное место, место, на которое ни один, даже самый распрекрасный омега, рассчитывать не мог, не имел права. Цзы выдохнул и направился к дому, у входа потопав немного ногами по крылечку, убирая с них пыль, вошел и, не зажигая огня, направился прямиком к комнате сына. Слава всем богам, на месте. Волчонок сладко посапывал, укрытый по самый нос одеялом, когда омега присел на краешек кровати и откинул челку со лба сына. - Свинюшка ты, а не волчонок, - хохотнул он, глядя на запачканное лицо. – Даже умыться не удосужился. Тао облегченно выдохнул, до конца осознавая, что никто не собирается забирать Юшенга у него, по крайней мере – не сейчас. Вот он, такой чумазый и такой до жути свой, что просто хоть плачь от счастья. Омега осторожно улегся рядом, чуть притесняя ребенка и загребая его в свои объятья, - самый родной альфа на свете. - Спи, сладость моя,- тихим шепотом в ушко.