Поющий бархан

      За кружкой крепкого яблочного сидра унылый ненастный день стал как-то теплее. Кажется, сквозь пелену сизых туч игриво, будто девица, проглядывало солнце. Лео, подперев подбородок кулаком, щурясь по-кошачьи лениво, наблюдал, как Рози бегает между столиками, разнося эль, вино и сидр. Девичьи босые ступни задорно топали по дощатом полу, а полотняная темно-зеленая юбка, вышитая белым по подолу, была подоткнута за пояс, обнажая ее ноги почти до колен. Девушка улыбалась посетителям и то и дело встряхивала головой, откидывая со лба непокорную челку. Лео она тоже улыбалась, но как-то равнодушно, холодно, а вот к черномазому Сфинксу так и льнет: то за руку его возьмет, то грудками к плечу прижмется. Юноша ехидно поджал губы, жадно впившись взглядом в ладную фигурку Рози. Ее мать, Эмма, покачивая пышными бедрами, поднималась наверх с очередным клиентом. А совсем скоро и доченька ее туда бегать будет.       Когда служанка пробегала мимо с пустыми кружками, Лео Ленивец ловко обхватил ее за талию и усадил в себе на колени. Рози завизжала, но, узнав Тирелла, смущенно хихикнула и покраснела. - Ох, милорд Лео!.. Зачем же так пугать-то? – она забавно нахмурила лоб и покосилась на оброненные кружки. В большинстве своем деревянные, они лежали среди глиняных черепков своих менее удачливых товарок. Юноша по-хозяйски ухватил прислужницу за округлое бедро, раздвигая губы в острой ухмылке, взгляд запутался в кремовых лентах ее завязанной на груди блузы. Края ткани плотно сходились под самым девичьи горлышком, тонкий лен прятал за собой ее наготу, но сильнее распалял фантазию. Лео Ленивец дернул за конец ленты, распуская шнуровку. И тут же получил по рукам. - Не хулиганьте, милорд! – строго прикрикнула Рози, выворачиваясь из его объятий. Девушка ерзала бедрами у Тирелла на коленях, и его острая усмешка становилась все шире и шире. Застенчивый румянец служанки сменился недовольным багрянцем. Лео тихо рассмеялся. Прядь пепельных волос упала ему на один глаз. - Ну-ну, не сердись, милашка, - она вся такая хорошенькая, спелая, сладкая, точно осеннее яблочко. – Отчего такая нелюбезная? Я ведь и обидеться могу. - Так вы же отходчивый, милорд, - девушка дернула плечиком, отбрасывая ладони Лео, потянувшиеся к ее груди, - уж простите простую девушку. - За поцелуй – прощу. – Тонкие губы сложились в льстивую улыбку. От Рози пахло яблоками и чем-то сладким, над верхней губой темнела крошечная точка – родинка, что так и манила ее поцеловать. А грудки под свободной блузкой прямо таки просились Лео в ладонь. Однако служанка резво вывернулась из его объятий и подхватила с пола оброненные кружки. - Вы хоть и благородный, да только не велит мне матушка с вами за просто так целоваться. Вы ж знаете, - щеки девушки рдели как те цветы, в чью честь Эмма дочь и нарекла. Невинность Рози она оценила в один золотой дракон, а единственные драконы, что водились у юноши, были лишь в мыслях, только те, что по слухам вывелись у последней из Таргариенов. За таких девственность крошки Рози не купишь. Хотя Лео не сомневался, что красотка и сама уже не прочь. Куда приятнее с Тиреллом миловаться, чем с Чушкой или с тем же Аллерасом. - Не упрямься, милашка. Не каждая похвастаться может тем, что в ее постели лорд побывал, - в прищуре карих глаз мелькнула хищная искра, но Рози только рассмеялась, ногой заметая глиняные черепки под стол. - Так вы не побывали ведь еще, милорд Лео, так что и хвастаться мне пока нечем, - служанка вприпрыжку побежала на кухню, оставив юношу в компании кружки сидра, уже на половину пустой. Тирелл недовольно откинулся на спинку стула. Ничего, пусть прыгает, все равно никуда от него не денется. По Рози почти все школяры слюни пускают, и тем слаще будет крошку распечатать, знать, что он первый. От порочных мыслей в горле пересохло, Лео жадно глотнул сидра. Напиток потек прозрачно-золотистым по подбородку, капал на зеленый бархат дублета. На яблоне у реки запел соловей. Видят Семеро, Рози под Лео Тиреллом будет петь куда громче.       В таверну ввалилась толпа голошеих школяров с гомоном и смехом. Юноша презрительно сморщил нос при виде этих сынков межевых рыцарей, пастухов и конюхов. Разве место ему здесь, среди этого отребья? Он ведь Тирелл, ему бы на турнирах побеждать, а не перед стариками пресмыкаться. Поучений ему и от отца хватает. Очередной глоток сидра распустился на языке терпкой летней сладостью спелых яблок, и жидким огнем согрел в груди. Надменная улыбка приподняла уголки рта Лео Ленивца. Еще пара кружечек да кусок пирога с олениной и грибами – вот тогда день станет воистину славным. Хоть и не самый знатный ужин, зато сытный, согреет. А так хотелось, чтобы Рози грела Лео этой ненастной ночью…       Кружка Ленивца совсем опустела, а Рози все не возвращалась в зал. Нетерпеливо постукивая пальцами по дощатой столешнице, юноша разглядывал других посетителей таверны. «Перо и кружка» недостатка в клиентах не знала, потчевала элем и сидром не только выкормышей Цитадели, но и староместских горожан и зашедших в местный порт купцов и моряков. Карий взгляд, чуть затуманенный хмелем, зацепился за смуглое до черноты лицо, не иначе, как летнийское или иббенийское. Издалека уж больно на обезьяну смахивает. Лео насмешливо хмыкнул, закинул ногу в запыленном сапоге на стол. Нет, все же летниец – вот он, плащ из красных, синих и желтых перьев, а шея казалась вылитой из золота из-за десятка тонких солнечно мерцающих обручей. Женщина, хотя в рваной пляске огоньков свечей не понять, но вот сидящего с ней за столом парня Лео Ленивец узнал сразу. Никак Аллерас-Сфинкс со своей извечной улыбочкой распивал с летнийцем кувшин вина, на которое денег хватит лишь в том случае, если он сынок лорда.       Лео Тирелл отставил пустую кружку и пересел за столик чуть ближе к Сфинксу и его собеседнику.

***

      Зубы перламутрово сверкнули меж темных губ, когда Энайола широко улыбнулась. Тяжелый земляной аромат ее духов окутывал Сфинкса, казалось, запах заморских цветов заполнил собой весь зальчик «Пера и кружки». Под цветными перьями и летящими переливчато-синими шелками у летнийки ничего не было, и посетители таверны то и дело оборачивались на нее, шептались, а мальчишка-оборвыш даже выдернул красное перышко из ворота ее плаща, но Энайола лишь посмеялась. Это в нее Сарелла Сэнд уродилась такой улыбчивой, любил поговаривать отец. Вот он усмехался совсем по-дорнийски – хитро, с ядовитой насмешкой, но нет-нет, да сам улыбаться в ответ начнешь. Вот и довели их взаимные улыбки и бутыль крепкого рома до узкой койки на борту лебединого корабля. Сфинкс утопила смешок в чаше с вином. Мать ласково взъерошила ее черные кудряшки. - Какой ты, оказывается, красивый сын, моя милая дочь, - проворковала летнийка. Сарелла поморщилась, нервно поерзав на скамье. Едва ли слова матери могли расслышать в таком шуме, но отец советовал поостеречься. Мир для девицы опасное место. Знания, конечно, сила, но плохо они защитят тебя, коль прознают, что женского в Сфинксе побольше, чем мужского. - В первую очередь я твое дитя, а только потом – сын, - тихо заметила Сарелла. Энайола покачала головой – волосы купчихи были еще короче, чем у дочери, немного выбритые на лбу и висках. - Все тешишься? Не надоело еще? – огненные опалы в ее браслете вспыхнули, поймав свет свечей. – Что тебе в жизни пригодится, я тебе и сама дать могу. Как кораблем править, как торговать и как мужчину любить. – Улыбка смягчила грубоватые черты лица летнийки. – Сидя на одном месте, разве можно все узнать? - Здесь я узнаю то, что не узнаю нигде. В Цитадели границы мира куда шире. - Тебе скажут, что в Джогос Нхае водятся полосатые лошади, но пока ты их не увидишь, не узнаешь наверняка, - корабль Энайолы, «Темное Солнце», прибыл из Тироша, и мать привезла в подарок дочери грушевое бренди, но Сарелла решила приберечь бутыль для особого случая – для следующего звена своей будущей мейстерской цепи. Девушка не собиралась всю жизнь провести в Цитадели, в ее случае время –друг подозрений, рано или поздно начнут догадываться. Но пока песчаной змейке было интересно, нравилось водить за нос как и школяров, так и почтенных, умудренных годами мейстеров. Хотя Уксусный Ваэллин как-то странно посматривал на Сфинкса, однако, по Цитадели уж давно ходили слухи, что больно падок он на мальчиков. - Ты, дочка, мир книжными страницами не меряй. Не все по книжке да по чужой науке сделать можно, - летнийка умолкла, когда к их столу подошла Рози, принесла жареную на огне форель и булочки с беконом. Девушка быстро расставила тарелки и тут же шмыгнула прочь, успев напоследок коснуться смуглых пальцев Сфинкса. И все украдкой – вернувшаяся после очередного клиента Эмма зорче сокола следила за дочерью. - Когда живых свидетелей истории не осталось, поведать о ней могут только книги. - Книги тоже лгут – они рабы тех, кто их пишет. И поспорить с чужим враньем ты не сможешь. - Если только мое вранье не будет лучше, - самодовольно улыбнулась Сарелла и накрыла пальцы матери своей ладонью. – Не тревожься, матушка, все будет хорошо. - Как же мне за мое дитя не тревожиться, - Энайола погладила дочь по щеке, а после игриво дернула ее за смоляные кудряшки. – То в тебе дорнийская кровь играет. Приличная летнийская девушка и не помышляла бы о науках да книгах. - А приличный летнийский юноша? – девушка плутовато улыбнулась. - Давно бы сделал меня бабушкой, - хохотнула Энайола и поднялась, так и не притронувшись к еде, - мы отплываем на закате. Передумаешь – приходи, для тебя место на «Темном Солнце» всегда найдется.       Соблазнительно – оставить позади Старомест и позволить лебединому кораблю, рассекая волны, уносить змейку вдаль, в Вольные города, в Гискарские земли, в Край Теней… ну, это она лишнего хватила – мать скорее повыдергает все перья из своего пестрого плаща, чем возьмет курс на Дымное море. Вот архимейстер Марвин – дело иное. Он верит в куда большее, чем остальные, оттого и знания его глубже. Он побывал за Узким морем, жил на востоке, водит знакомство с теми, в чью сторону серые овцы даже не плюнут. Маг чем-то напоминал Сарелле отца, хотя Оберин Дорнийский больше жаждал приключений, нежели знаний, но Красный Змей умеет смотреть на мир шире, потому и замолвил за дочь словечко в Цитадели. Вернее, за сына. Девушка улыбнулась своим мыслям, опустила смеющийся взгляд в чашу вина.       Слов может быть тысяча тысяч, но одна фраза, подкрепленная золотом, подействует куда лучше.       Надо будет все же сходить на пристань вечером, проводить мать да еще поискать на рынке ей что-нибудь в подарок. Энайола про свою дочь не забывает, хотя и шутит, что в чреве своем змееныша выносила. Ну а кто еще от Красного Змея родиться может?       Сарелла потянулась было за булочкой с беконом, когда за ее спиной тихо засмеялись. - Так вот какова твоя загадка, Сфинкс, - елейно пропел Лео Тирелл, придвинувшись к застывшей змейке вместе со стулом. Деревянные ножки с неприятным скрипом пробороздили по полу. Нервы девушки, натянутые туже тетивы, остро зазвенели напряжением. – Вот чего ты все время ухмыляешься. Никак потешаешься, думаешь, что всех вокруг пальца обвела. Не знала разве, что любую загадку рано или поздно отгадают? Юноша обнял змейку за шею, крепко прижав к себе, ладонью принялся шарить у нее по груди. Сарелла дернулась, чувствуя, как вянет ее улыбка. Она знала, что Тирелл делает – сквозь слои одежды он явно пытался нащупать грудь, туго стянутую эластичной тканью. Вокруг гомонили хмельные посетители, шумная компания из Цитадели, обмывающая чугунное звено бледного лопоухого паренька, позабыла про виновника пирушки, и школяры вовсю гонялись за молодыми служанками. Прислужницы с визгом носились по трактиру, в зале стоял хохот, и никто не заметил, как рука Лео Ленивца легла на пряжку ремня Сареллы. - А и правда, не достает кое-чего, - Тирелл нагло просунул руку между ног девушки. Змейка, сжав зубы, ударила Лео острым локтем по ребрам. Юноша громко выбранился, чуть ослабив хватку, и Сфинкс мгновенно поднялась, подхватив верный лук. Тоже подарок Энайолы. Не знаю, как в Вестеросе, а на Летних островах девица должна уметь себя защитить. Оттолкнув Лео, девушка ринулась прочь из таверны, расталкивая пьяных моряков. Один из них едва не облил змейку сидром, но Сарелла успела увернуться, и моряк выплеснул содержимое своей кружки на Эмму. Крик прислужницы потонул в грянувшем мужском хохоте. Стрелы в колчане так и манили пустить одну из них в голову Лео Ленивца, у Сареллы болезненно ломило пальцы от желания засадить стрелу по самое оперение в ядовито-лживую глотку Тирелла. Змейка злилась на себя за собственную самоуверенность и безмятежность, на мать за желание повидаться – что, она маленькая что ли?! Но больше всего – на Лео Тирелла, который выскочил из «Пера и кружки» вслед за девушкой. - Что, уже хвост поджал? – юноша лениво тянул слова, Сарелла физически ощущала его пакостную ухмылку и липкий взгляд, шарящий по спине. Он схватил змейку за воротник, удавкой затянувшийся на шее Сфинкса, втолкнул под дровяной навес. Девушка больно ударилась спиной о стену, перед глазами полыхнуло красным, и сквозь алое марево проступили глумливо искаженные черты Тирелла. Он навис над Сареллой, пепельная челка упала ему на глаза. Сжать бы ее в кулаке и приложить Лео Ленивца носом о стену так, чтобы до крови, до хруста костей и жалобного скулежа. А то глядите-ка, каким смелым стал, прознав, что Аллерас – не Аллерас. - Вы, дорнийцы, все с придурью, - с удовольствием заявил он, дыша на змейку сидром. – Раз уже и девки в Цитадель прибегают. На что тебе учеба? В шлюхи и не таких берут – главное, чтобы щель была…       Лео резко умолк, тонко пискнув, когда Сарелла с силой сжала пальцы у него в паху. Кровь отхлынула от лица, Тирелл сдавленно выдохнул и дернулся, стоило ей сильнее сжать руку. В уголках карих глаз блеснули слезы. Отражение боли и удивления в его взгляде заставило Сфинкса улыбнуться. - Вы бы, милорд, не шумели шибко. А то мало ли, что случиться может. - Отпусти, - процедил Лео. – Не посмеешь. Одно мое слово – и тебя не только из Цитадели вышвырнут. Будешь ноги раздвигать перед всеми стражниками Староместа. Если они, конечно, не побрезгуют твоей черномазой задницей.       Верно. В Староместе хоть и заправляют всем Хайтауэры, но они знаменосцы Тиреллов. Тиреллы Мартеллов и дорнийцев на дух не переносят, а Сарелла является и тем, и другим. Но и дорнийцы Тиреллов особо не жалуют. - Так и вы болтайте поменьше, милорд. И ничего с вашей драгоценностью не случится, - крепко сжав напоследок член Лео сквозь бриджи, девушка разжала пальцы. И удар сердца спустя оказалась прижатой к стене. Юноша зажал ее руки над головой, карий взгляд Тирелла и бездонно-черный змеиный скрестились, точно пара мечей.       Над головами молодых людей звенела заливисто-звонкая соловьиная трель. - Знаешь, ведь и правда, я могу промолчать кое о чем. Например, что тебя одна обезьяна с Летних островов доченькой называет… золотишко, как я понимаю, у тебя водится, а у меня в карманах пусто. Поделиться бы надо, Аллерас. Или как там тебя на самом деле зовут, а? Хотя какая к Неведомому разница!       Лео по-хозяйски оглаживал бедро Сареллы, надменная улыбка пробежала по тонким губам Тирелла. Юноша ущипнул змейку за ляжку и глухо хохотнул, когда девушка дернулась, невольно прижавшись к нему теснее. - Слушай, Сфинкс, а ты везде такая темненькая, а? Говорят, у летниек соски тоже черные. Я не прочь бы посмотреть. Пожалуй, сегодня вечерком, а? Тогда уж я точно забуду, что слышал кое-что кое о ком… на время. Да и то, если мне понравится, что я увижу. - А если не понравится? – желудок скрутило от отвращения, от нахальной ухмылки Тирелла и его рук на теле змейки. Лео Ленивец разжал пальцы и отступил на шаг. - Тогда золотом мое молчание купить придется, - Лео приподнял лицо Сфинкса за подбородок, большим пальцем провел по нижней губе. – Нет, ну вот сейчас вижу – шлюшьи-то губки. Но пока сиськи твои не увижу, не рискну. До вечера, Аллерас.

***

      Радужное настроение Лео несколько померкло, когда Сфинкс не появилась на ужине. Прыг-Скок, Рун и Армин уплетали тушеную баранину, а вот место рядом с Чушкой Пейтом пустовало. Неужто решила сбежать? Сучка чернявая! Юноша сердито швырнул на стол ложку и стремительно поднялся со скамьи. Хотя чего еще ждать от дорнийского отродья?! Еще думает поди, что хороша слишком для Тирелла. Лео строптиво передернул плечами, проталкиваясь сквозь толпу школяров и кандидатов. В обеденном чертоге точно гудел рой сотен пчел, голоса учеников и мейстеров сливались воедино. Архимейстеры ужинали отдельно, за высоким столом, откуда открывался вид на весь зал, но сейчас там сидели лишь Уксусный Ваэллин, Эброз и дядя Лео, мейстер Гормон. Маг всегда ест у себя в келье или уходит до утра на улицы Староместа, а старому Валгрейву еду носят в комнаты. Прищурившись, Лео смотрел, как Пейт ковыляет с тарелкой прочь из чертога, и неожиданно взгляд Ленивца зацепился за острое смуглое лицо, тот час же скрывшееся в толпе. - Лео! Племянник! – мейстер Гормон повелительно взмахнул рукой. – Ну-ка, пойди сюда.       Лео Ленивец тяжело вздохнул. Судя по дрожащему дядюшкиному подбородку и сжатым в нитку губам, никак учить его собрался. Но вот беда – юноше сейчас было совершенно плевать на нотации мейстера Гормона. Все его мысли были заняты дерзкой темнокожей девицей с глазами как черные ониксы. И темно-вишневыми губами. Ну, и еще золотом. Будет золото – будут и девки. - Жалуются мне на тебя, Лео, - дядя скорбно вздохнул. Лео смиренно склонил голову, шаря голодным взглядом по чертогу в надежде увидеть Сфинкса. – Говорят, на занятия ты не ходишь, предпочитаешь книгам вино и девиц. - Ну, полно вам, мейстер Гормон, - Эброз мягко улыбнулся, - юность… вспомните себя в его годы. - Раз девки больше знаний его тревожат, - выплюнул Ваэллин, - то в Цитадели ему делать нечего! Он даже не знает, кто была всадницей дракона Сиракс! - Таргариен, конечно же, - со всей учтивостью молвил юноша, скосив глаза. Не мелькнет ли где смуглая смазливая мордашка под шапкой черных кудряшек? Уксусный Ваэллин презрительно фыркнул, скривив губы, одарил Гормона ехидным взглядом. Дядюшка устало покачал головой, а Эброз все горестно вздыхал, а на Лео уже чуть ли не сапоги горели. Он заметил Сфинкса – она как ни в чем не бывало хихикала над шутками Руна. Как там говорилось? Сфинкс не загадывает загадки – он сам загадка. Да только легкое решение у нее оказалось, прямо под носом у всех лежало, а никому и в голову прийти не могло… по легенде ведь отгадавшему награда полагается, верно? Золото и девица. Хоть девка дорнийка и черна так, что в ночи без свечи не найдешь, но собой недурна. Губы раздвинулись в улыбке, острой, точно кинжал, и хищной, предвкушающей. Уксусный Ваэллин потемнел лицом, чуть приподнявшись на стуле. - Вы посмотрите-ка, он еще и ухмыляется! – прошипел он. – Ему все шутки да смешки. Я мейстер Цитадели, я жизнь посвятил астрономии, и отнюдь не для того, чтобы какой-то паршивец передо мной зубы скалил. - Тогда позвольте удалиться, достопочтимый мейстер, - Лео проворно спрыгнул с возвышения прежде, чем Ваэллин успел выплюнуть очередную придирку. Уксус полезен, но в меру. Сфинкс направлялась прочь из чертога вместе с Руном и выдохнула сквозь зубы, почувствовав ладонь Тирелла на своем плече. - А я уж думал, сфинкс упорхнул на другой конец света. Или разбился о скалы – как-никак разгадали загадку его. - Чего? – Рун наморщил лоб. – Что он несет, Аллерас? - Загадки. Научился у нашего смуглого друга, - Сфинкс улыбалась все так же таинственно, и карие глаза Лео сверкнули злостью. Никак задумала чего. Черномазой швали что угодно в голову взбрести может, так говорят в Хайгардене. Лео бывал там пару раз и видел хромого Уилласа. Ну, сегодня он отомстит за его увечье по крайней мере одной дорнийке. - Иди, Рун, - певуче промолвила Сфинкс, обжигая Тирелла черным взглядом из-под ресниц. – А мы с милордом потолкуем. - О, и не только, - крепко держа девушку за плечо, Лео Ленивец повел ее к винтовой лестнице, ведущей в кельи учеников. Теперь уж одним золотом она точно не отделается, Лео был твердо намерен раздвинуть ножки Сфинкса. Чтобы впредь не смела насмешничать над Тиреллом. Только над одним, над остальными, пожалуй, можно. А волосы у нее внизу, видимо, тоже черненькие, жесткие кудряшки. Или там у Сфинкса всё голенько? Вот, еще одна загадка. Тупая боль копилась внизу живота, Лео поймал себя на мысли, что, хоть его пальцы и вцепились в плечо дорнийки, будто когти, но это она ведет его вверх по лестнице. Никак в свою комнату.       Юноша ухмыльнулся, облизнул губы. Умная девочка. Не зря в Цитадели деньки коротает.       В комнате Сфинкса пахло сладковато-горько, какими-то экзотическими цветами. В Староместе таких не достать, никак из Дорна подарочки. Узкая койка была застелена парчовым цветастым покрывалом, вместо свечей горело масло в медных светильниках. Лео довольно улыбнулся, оглядываясь, полистал лежащий на столе трактат о драконах, но взгляд его зажег алчным огоньком штоф из красной меди. Он поднес кувшин к лицу, жадно втянул носом тягучий сладкий аромат. Не дожидаясь позволения, юноша наполнил чашу играющей темно-янтарной жидкостью. - Никак грушевое бренди. Что, задобрить меня стараешься? Ну, тут одним штофом дело не обойдется, - первую Лео осушил залпом, а вот вторую смаковал, наслаждаясь бархатистой фруктовой сладостью. Сфинкс стояла, скрестив руки на груди. Ее неизменная улыбка уже не так раздражала. Лео вольготно развалился на койке, повелительно взмахнул штофом. - Давай, раздевайся. Хочу посмотреть, что скрывает сфинкс. Если есть, конечно, что скрывать, - хмель жидким огнем согрел грудь, в голове мягко зашумело. Словно прибой в летнее утро. Дорнийка небрежно бросила на стул зеленый бархатный колет, стянула через голову рубашку. Острые, несколько широкие плечи, талия узкая, а грудь перетянута. Сфинкс начала разматывать ткань намеренно медленно и неспешно. Все верно – шлюхи должны уметь красиво раздеваться перед клиентом, а сегодня Лео был не прочь немного поиграть. Она аккуратно сложила полосы ткани на стол и смущенно коснулась небольшой округлой груди. Лео разочарованно скривился. Маленькая, он любил девушек щедро природой одаренных, а вот соски у нее и впрямь почти черные. Сфинкс склонила голову на бок. - Ну, так что, милорд? Довольно?.. - Довольно?! – юноша глумливо хохотнул, садясь на постели. Мягкая, тюфячок здесь точно не соломенный. – Думала так просто отделаться от меня? Ну уж нет. Вставай на колени и ползи ко мне. Да побыстрее – шлюхи не должны заставлять клиентов ждать.       Улыбка спорхнула со смуглого лица, однако дорнийка покорно опустилась на колени и оперлась руками о пол. Каждое ее движение было по-звериному текучим, взгляд горел черным огнем. Лео нетерпеливо ерзал на постели, упиваясь грушевым вином и властью над девицей. Отныне она у него в когтях, даже чихнуть без его позволения не посмеет. Услужливая, готовая, всегда к его услугам. Когда у него появится дракон на Рози, Лео, пожалуй, приведет еще и Сфинкса. То-то милашки удивятся!.. Но ночка точно будет жаркой. Сфинкс подползла к нему, и Тирелл сжал ее подбородок, с силой надавил большим пальцем на девичьи губы. Дорнийка приоткрыла рот, лизнула горячим влажным языком палец Лео. Вдоль позвоночника юноши пробежала сладкая дрожь. - Да тебе и самой, похоже, не терпится, да? – Сегодня ее язычок не только пальцы охаживать будет. Отставив чашу, Лео погладил Сфинкса по груди, ущипнул за сосок, чуть потянул на себя. Она вздрогнула, на мгновение прикрыв глаза. - Ты не девственница? Нет? – А жаль… но зато точно знает, как доставить удовольствие. – Ничего, переживу как-нибудь. И все же… я опечален. Тебе придется очень постараться, чтобы порадовать меня. - Да неужели, милорд? – дорнийка лучезарно улыбнулась, сверкнув жемчужными зубами. Белыми, ровными, так и норовящими вцепиться в глотку Лео. Она положила узкую ладонь на пах Тирелла, мягко надавила, поглаживая. Лео запрокинул голову, наслаждаясь прикосновением умелых пальцев, но тело его не откликнулось на ласку. Тревога звенящей ледяной волной прокатилась по телу. - Какого?!.. – юноша ухватил Сфинкса за грудь, тиская грубо, до синяков. Она сморщила нос, не прекращая улыбаться, мяла его плоть сквозь бархатные бриджи, но член все не желал твердеть, оставался вялым и мягким. Паника поднималась в груди Лео, удавкой захлестнув его шею. - Что ты со мной сделала, шлюха?! – Тирелл вскочил, оттолкнув дорнийку, попятился, лихорадочно распуская завязки бриджей. Раньше он был очень охоч до женской ласки… что же стало? Что она сделала?! – Да я… да я тебя… - Не кричите так, милорд, а то вся Цитадель на ваши вопли сбежится, и все узнают, что вы отныне ничем не лучше евнуха, - Сфинкс накинула на плечи колет. Порочная томность слетела с нее как листья с дерева по осени, оставив холодный прямой взгляд черных, как полночь, глаз. – Уж больно ты наглый, Тирелл. Вот и расплачиваешься за это. - Евнух?.. – мысли роились в голове, словно муравьи в разворошенном гнезде. Где?.. когда?.. как, Иные ее забери?! Лео сглотнул горькую слюну, чуть отдающую приторным хмелем тирошийского бренди. Взгляд его впился в медный штоф, поблескивающий начищенным боком. – Ты меня отравила, шлюха! - Самую чуточку, - Сфинкс взъерошила свои черные кудряшки, - только вот запамятовала я, на время это или навсегда. Надо будет уточнить у Тиены. А вы, милорд, запомните – будете языком молоть, так и я пущу шепоток, что завял корешок у Лео Тирелла. Этому поверят куда охотнее, верно? А сейчас ступайте. Завтра у меня лекция у Ваэллина, нужно подготовиться. Да и вам тоже. Теперь у вас много свободного времени.