Любовь Дракона

Глава 4.

Прошёл месяц с тех пор, как я приехала в Японию и начала обучение в новой шоле. Всё шло своим чередом. Уроки, самостоятельные, контрольные…ничего необычного. Мне было сложно только в первый день, когда я, подскочив спозаранку, начала бегать по комнате и, на нервной почве спотыкаясь обо всё подряд, на ходу напяливала на себя форму. Я приготовила всё заранее и развесила на спинке кровати, но очень боялась опоздать и подвести Йо и Морти, обещавших поджидать меня позле главного входа, поэтому собиралась впохых и потратила ещё кучу времени, пытаясь завязать на шее пресловутый галстук. В конце концов, у меня вышел какой-то непонятный узел, и я, решив, что, может, это не так уж и важно, оставила галстук в покое. Соседки, наблюдая за моими мытарствами с немалой долей презрения, спокойно потянулись на кроватях, встали и начали заниматься своими делами. Моя персона их, конечно, не интересовала, да это и к лучшему. Тогда они ещё были не в курсе, что им предстоит учиться со мной в одном классе, и я предвидела, какой будет их реакция, когда мы встретимся на уроках. В моё первое утро в школе я проснулась сама, за час до официального подъёма, а потом вставала по будильникам соседок, стоявших на их прикроватных тумбочках. К слову, Виктория отличалась не только красотой, но ещё и небывалым изяществом и грацией, словно до этого несколько лет посещала балетную школу.(Хотя, кто знает, может, так оно и было?) Её жесты и походка были лёгкими и плавными, даже вещи в ранец она складывала так, словно выделывала руками какие-то танцевальные движения. Юми, по-моему, стралась подражать ей, однако у неё слабо получалось, а точнее, не получалось совсем. Юми, наверное, не догадывалась, но со стороны это выглядело ужасно глупо и наигранно. Такая грация должна быть дана природой или, по крайней мере, вырабатываться годами. Бросив последний взгляд на девчонок, заканчивавших свои приготовления к занятиям, я пулей вылетела в коридор и понеслась к главному входу, где меня уже, конечно, поджидали мои новые друзья. Циферблат огромных часов в холле показывал без пятнадцати восемь, а это значило, что пришла я как раз вовремя. -Доброе утро! – поприветствовали меня ребята. -Ну что, готова к первому дню? – спросил Морти. – Соседки несильно донимали? -Вполне готова! – отрапортовала я. – Они игнорируют меня, ты же знаешь. Да и главное, что вы со мной. Йо, лениво зевавший рядом с нами, совсем не разделял нашего бодрого настроения и, кажется, клевал носом прямо на ходу. Только когда коротышка пихнул его локтём в бок, парень немного всряхнулся и, подняв на нас затуманенные глаза, пару раз моргнул. -Йо, если ты ещё раз проспишь новую тему по алгебре, то напишешь следуюущю контрольную на неудовлетворительно, и тебя снова вызовут к госпоже Сокомото. В этом семестре ты завалил уже шесть контрольных и девять самостоятельных, это же просто кошмар! – отчитывал его малыш, пока мы поднимались в кабинет, где должен был проходить урок Ичимару-сан, наш первый урок сегодня. -Да-да, Морти, - отмахивался Йо. – Я возьмусь за учёбу, обещаю… Я с сожалением взглянула на Асакуру и окончательно поняла, что учиться здесь ему в тягость. Он говорил, что не остался в старой школе из-за Морти, но что-то подсказывало мне, что дело не только в этом. К тому же, из головы у меня не выходила Анна, которую Йо назвал своей невестой… Данная особа тоже вызывала у меня множество вопросов, и я мечтала как можно скорее познакомиться с ней. В кабинете уже собрался почти весь класс к тому времени, как наша компания перешагнула его порог. Кажется, все были предепрждены о том, что в коллектив пришла новенькая, потому что ученики, заметив новое лицо, начали незамедлительно шушукаться и обсуждать меня. Юми и Виктория, узнавшие о том, что новенькая – это их надоедливая соседка, презрительно фыркнули и не стали принимать участия в разговорах по поводу меня. Викторию тут же окружила стайка девчонок, наперебой хотевших завладеть её вниманием, а Юми тем временем скромненько топталась рядом, напоминая, что именно она её соседка по комнате, а значит, имеет безоговорочное право стоять рядом с белокурой красавицей. Мне вспомнились слова Морти о том, что Виктория – самая популярная девушка в классе. Но ей самой, похоже, немного докучал её статус местной дивы, и она, приспустив длинные, слегка подкрашенные ресницы, как будто с трудом терпела прикованное к ней внимание. Кроме того, парни тоже норовили подойти и перекинуться с ней хотя бы парой словой, однако она всё так же вела себя крайне горделиво, как непреступная крепость. Девчонки, если и не набивались в подружки, то завистливо буравили её глазами и очень хотели отыскать в её внешности хоть какие-нибудь изъяны. Однако такая красота затмевала всю завистьи недоброжелательность. Виктория была слишком красивой, чтобы все эти сплетни могли хоть как-то повлиять на мнение о ней. Позже Морти поведал мне о том, что Виктория, к тому же,– очень загадочная личность, и о семье было известно лишь то, что родом она из Италии и что её отец много зарабатывает. Что ж, неудивительно, раз она учится в школе такого уровня. Я не желала ни с кем заводить разговор, наученная горьким опытом с соседками и предупреждённая друзьями о здешнем контингенте, и просто непринуждённо болтала с ними, дожидаясь начала урока. К сожалению, все места рядом с Йо и Морти были заняты, так что я пока никуда не решалась пристраивать свой ранец, дожидаясь когда все одноклассники подтянутся в кабинет и мне выделят парту. В Японии школьники сидели каждый за отдельной партой, и это, конечно же, мешало переговариваться и списывать. Кстати, никто из учеников в классе не соизволил подойти ко мне и познакомиться, отчего я ещё больше убедилась в правильности своего решения отмалчиваться. Вскоре прозвенел звонок и в кабинет вошла Ичимару-сан с журналом в руках. Она немедленно подозвала меня к себе, а ребята тут же подскакивали со своих мест, приветствую учительницу. -Класс! Вы, наверное, уже знаете, что с сегодняшнего дня с вами будет учиться новеькая. Её зовут Алёна Коновалова. Она приехала из России. Я растянула на лице широченную улыбку, на которую только была способна. Морти ободряюще поднял вверх большой палец, а Йо, кажется, уже засыпал на последней парте, за котрой сидел. Остальные же одноклассники не проявили ни тени дружелюбия, просто в немом молчании разглядывая меня с ног до головы. Виктория и Юми вообще не взглянули на меня. Стоит ли говорить, что я не была удивлена этим нисколько? Мне хотелось лишь, чтобы вся церемония приветствия закончилась,и мне наконец разрешили занять своё место. Ичимару-сан жестом показала мне садитья, и я с радостью двинулась за одну-единственную свободную парту в кабинете, вот только не сразу поняла, что она находится рядом с партой Виктории. Я представила, как теперь красавица возненавидит меня за то, что я ещё и сижу рядом с ней. Впрочем, на этом сюрпризы закончились, дальше Ичимару-сан начала вести урок, и все забыли обо мне. К счастью, программа в Японии мало отличалась от нашей, вопреки моим опасениям. Ичимару-сан начертила на доске окружность и стала спрашивать основы решений тригонометрических уравнений, попутно проверяя домашнее задание. Ничего незнакомого в привычных синусах, косинусах, тангенсах и катангенсах для меня не было, поэтому весь урок прошёл на подъёме. Я даже вышла к доске и правильно решила заданное уравнение. Внутри я вся засветилась от радости, к тому же, присутствие Йо и Морти придавало мне уверенности. Ичимару-сан похвалила меня, но велела не расслабляться, на что я почтительно кивнула и вернулась на место. Уроки проходили в тишине, никто из учеников не смел нарушать дисциплину, следуя школьному уставу. Учителя продолжали грузить нас домашними заданиями, над которыми нам, конечно же, приходилось просиживать все выходные. Собственно, на всё воскресенье я оставалась одна, так как ребята чаще всего отпрашивались домой. Они с грустью говорили, что были бы счастливы пригласить меня в гости, но свод школьных правил этого не позволял. Чтобы не тосковать, я с головой зарывалась в учебники и проводила целый день за книгами, с нетерпением ожидая их возвращения в школу. В будни за уроками сидели только я и Морти, а Йо пропадал в школьном дворе, расположившись под уже знакомой сакурой. Сколько бы Морти ни старлся уговорить этого парня взяться за учёбу, всё было в бестолку. Йо удавалось посадить за учебник максимум на пятнадцать минут, а затем он удирал в школьный двор, подальше от тригонометрии, законов Грегоря – Менделя, свойств триглицеридов и эконмической структуры Японии. Единственными предметами, которые интересовали парня, были история Японии и классическая японская литература. Однажды я застала Йо во дворе на его месте с книгой про самураев. Я не стала отвлекать парня от прочтения этого произведения, поэтому даже не подошла к нему, и решила спросить у Морти, почему Йо заинтересовался именно самураями. Коротышка, однако, не дал мне утвердительного ответа. Что же касается, моих соседок, то Виктория, невзирая на всю свою популярность, похоже, ни скем не дружила, а Юми лишь позволяла бегать за собой на правах соседки по комнате. Кроме того, Виктория очень хорошо училась и по всем дисциплинам всегда получала только «А» и «В». В ней красота и ум удивительно гармонично сочетались, что встречалось редко. Она не зазнавалась ни по поводу внешности, ни по поводу успехов в учёбе. Она не возражала против того, чтобы Юми грелась в лучах её популярности, хотя и не выказывала к псевдо-подруге особого расположения. Виктория Босколо, очень красивая и столь же умная девушка, держалась со всеми особняком и никому не позволяла залезать ей в душу. Сидя рядом с ней за своей партой, я продолжала получать волны немого презрения в мою сторону. Виктория замечательно держала себя в руках, но порой мне казалось, что сейчас она вскочет и убежит куда подальше, лишь бы больше не находиться рядом со мной. Однако почему-то у меня возникло ощущение, что эта её неприязнь ко мне вовсе не не была вызвана тем, что я нищая. Тогда чем ещё? Я недоумевала… Однажды, на уроке химии, когда я ненароком задела её за локоть, проходя мимо, держа в руках колбы с реактивами, она подорвалась со стула и с такой злостью взглянула на меня, что я едва не выронила реактивы на пол. После этого красотка вновь крайне грациозно опустилась на место, а пробирка с жидкостью, зажатая в её штативе, словно приняв на себя весь негатив, вдруг взорвалась! К счастью, в пробирке у Виктории был безобидный, слабо концентрированный раствор щёлочи, и разогретые капли выкипевшей жидкости никому не причинили вреда и не прожгли окружающую мебель. После урока Босколо принялась извиняться перед преподавательницей за весь этот инцидент и пообещала, что обязательно купит и принесёт в школьную лабораторию новую пробирку. Однако бедная учительница не знала, что и ответить, потому что не могла понять, как жидкость, находящаяся в сосуде вскипела, если под ней не было спиртовки или какого-либо другого нагревательного прибора. Я думаю, весь класс был солидарен с ней, будучи шокированным произошедшим. Хотя Виктория, кажется, никому ничего объяснять не собиралась. Сразу после урока она выбежала из кабинета, преследуемая верной Юми. Я, конечно, слышала теорию о том, что, если человек в течение десяти лет будет кричать на стакан с водой, то он закипит. Но, во-первых, прошло совсем немного времени, а во-вторых, Виктория ни на кого не кричала. Все присутствующие, по-моему, задумались об этом происшествии, кроме Йо, который проспал всю химию. Его как раз и разбудил взрыв, произошедший с пробиркой Виктории. Асакура недоумённо хлопал глазами и не соображал, что происходит вокруг. Может, Босколо взглядом прожигает прдметы и заставляет кипеть жидкости? Да нет, если бы так было, она давно испепелила бы меня взглядом. Скорее всего пар, шедший от всех разгоревшихся спиртовок в кабинете, подогрел и спиртовку Виктории тоже, вот она и треснула. Помимо всего этого, в этой школе у меня появился любимый учитель. Бельгиец в возрасте, Робин Якобс, преподавал у нас культуру разных стран. На его уроках мне всегда было интересно. Я и не замечала, как пролетало занятие, которое он вёл. В тетрадке я писала совсем немного, но вот в голове у меня откладывалось гораздо больше информации, чем на тех предметах, где учителя заставляли исписывать по десять страниц за урок, мотивируя это тем, что готовят нас к университетским лекциям. Во время того, как мы проходили культуру Мексики, мистер Якобс , как он сам просил себя называть, (несмотря на то, то в Японии к преподавателям мужского пола положено обращаться по-другому)пришёл к нам в мексиканском самбреро и начал с таким увлечением рассказывать о быте мексиканцев, их кухне, традициях, одежде, что мне захотелось пойти и побольше почитать об этом в библиотеке. Культура Японии у нас преподавалась отдельно, но этим предметом тоже занимался Якобс-сама ( на культуре Японии мы почтительно обращались к нему по-японски). Мистер Якобс любил приходить на занятия в цветастом пиджаке, состоявшим из разноцветных лоскутов. Он говорил, что побывал в очень многих странах мира и что каждый лоскут привезён из определённой страны. На уроках он поощрял любые вопросы о разных частях света и легко отвечал на них. Из-за больших очков в роговой оправе блестели его добрые, немного любопытные глаза. Этот человек объездил почти всю планету и с удовольствием просто рассказывал о своих путешествиях. Когда мистер Якобс узнал, что я приехала из России, он незамедлительно сообщил, что побывал там всего лишь один раз, зато в самой Москве, и отведывал бодрящей русской водки, на что я непроизвольно засмеялась. Я рассказала ему, что приехала из Магадана, и он сразу попросил меня подготовить доклад о своей стране. Как я потом узнала, он поручал приносить доклады о своей Родине всем иностранным студентам, считая, что это не только расширяет кругозор учащихся, но ещё и сближает коллектив. На занятиях мистера Якобса всегда царила непринуждённая атмосфера, словно мы забирались в какое-то транспортное средство и вместе с ними изучали новую страну. Якобс-сама редко ставил плохие оценки, на его занятиях иногда бодрствовал даже Йо, особенно ему было интересно на уроках японской культуры. Все любили мистера Якобса за его лёгкий характер и любознательность. После занятия некоторые ученики запросто подходили и разговаривали с ним, в столовой иногда подсаживались к нему, чтобы выпить с ним по чашке чая. Хоть руководство школы и не одобряло того, что мистер Якобс фактически водил дружбу с учениками, его это не смущало. Мистер Якобс выбивался из всего имиджа строгости этой школы, и в этом заключалась его прелесть. Как я уже говорила, прошёл месяц с тех пор, как я приехала в эту удивительную страну. В Японию ворвался проказник-апрель и принёс с собой самое яркое цветение чудесной сакуры за всю весну. Лепестки японской вишни разлетались по всему двору под лазурно-голубым небом. Лёгкий бриз приятно освежал кожу, и от этого никому совсем не хотелось заходить внутрь школы. В такие моменты я прекрасно понимала Йо, который всегда рвался на улицу. Ученики устраивали небольшие пикнички на газоне после уроков, наслаждаясь замечательной погодой. Мы с ребятами, конечно, тоже любили побывать здесь, сидя на уже знакомой лавочке, которую обычно занимал Йо. Нам открывалась чудесная картина: лепестки сакуры подхватывал бриз и кружил их в причудливом танце, затем осыпая ими зелёную травку. Весеннее японкое солнце не палило, а ласково пригревало, и от всего этого хотелось довольно зажмуриться и замурлыкать, как кот, наевшийся сливок. Школьные будни шли один за другим, и я была рада проводить их вместе с друзьями, пока не произошло кое-что, что кардинально изменило всё, и после этого я уже не могла быть просто школьницей, приехавшей учиться за границу. В тот день я как ни в чём не бывало сидела за уроками. Погода стояла на удивление пасмурная, поэтому заниматься и сосредоточиться на домашних заданиях было легче. Я быстро решила все задачи по физике, уравнения по алгебре и как раз собиралась переходить к параграфу по географии. С Йо и Морти мы разошлись сразу после обеда, они сослались на то, что им задали гоовить совместный проект по биологии, который нужно было начать уже сегодня. Я кивнула, зная, что работать будет один Морти, и ушла в свои апартаменты, тем более, что у меня у самой было много дел. Виктория и Юми, как оказалось, состояли в школьной команде чирлидерш, капитаном которой, кстати сказать, была Босколо, чему я не удивилась. Наша школьная команда по футболу готовилась к очень важной игре с другой школой, такой же элитной, но находящейся в другом районе города. Госпожа Сора Сакамото велела парням из команды во что бы то ни стало выиграть у соперников, а девчонкам-чирлидершам подготовить воистину акробатические номера. Я однажды застала Викторию и Юми в комнате, когда они натягивали цветастые гетры на стройные ножки, сами при этом одетые в бтягивающие майки и мини-юбочки спортивного стиля. Фигура Босколо во всём этом, конечно же, смотрелась просто восхитительно. Рядом с ними лежали алые помпоны, ведь спортивная форма нашей школы включала в себя белые и красные полоски, расположенные на фоне герба нашей школы. Указания директрисы обсуждать никто не собирался, и весь спортзал после уроков отдавался в распоряжение команды и чирлидерш. Девчонки вследствие предстоящей игры постоянно пропадали на репетициях, а мне предоставлялась возможность одной побыть в комнате, чему я была только рада. Сейчас они, конечно, тоже прыгали и бегали, репетируя выступление, потому что ни одной из них, зайдя в комнату, я не обнаружила. Когда я открыла учебник по географии и приготовилась начать читать про наиболее развитые экономические отрасли стран Скандинавии, что-то вдруг остановило меня, и на несколько секунд я оцепенала. Я решила, что просто задумалась и снова было взялась за учебник, как вдруг он выскользнул прямо у меня из рук. В моей голове зашумело, и я прижала пальцы к вискам, сославшись на скачки атмосфрного давления. Я ждала, когда шум в голове утихнет, и я смогу собраться с мыслями, однако всё становилось только хуже. Сначала в головое зашумело сильнее, а потом шум и вовсе сменился на ужасающий звон, болью отдающийся в затылке. Я вскрикнула и от шока свалилась со стула на котором сидела, продолжая держать себя за воспалённые виски. В тот момент я впервые услышала тот странный голос, который вкрадчиво прозвучал в моей голове: «Иди ко мне…ко мне…ко мне…». Я испугалась не на шутку, но затылок продолжал звенеть, как будто по нему долбили железным молотом, и встать с пола я не могла. «Иди ко мне…» - голос продолжал звать меня. Я по-прежнему не двигалась с места, и тут невидимый обладать голоса, словно разолившись проревел: «Иди ко мне, или будет ещё больнее!» Мой затылок буквально трещал от боли, и я, стеня и превозмогая себя, поднялась на ноги. В конце концов, если бы это была слуховая галлюцинация, то у меня бы так не болела голова. Я стояла и пошатывалась из стороны в сторону, держась за столешницу. Но куда идти? Куда этот голос хочет, чтобы я пошла? Это было последнее, о чём я успела подумать, прежде чем моё сознание окончателно погрузилось в транс. Я хотела было из последних сил на уровне инстинкта убежать из комнаты и рассказать кому-нибудь о происходящем, однако мои ноги словно приклеились к полу, и очень скоро я обнаружила, что не контролирую своё тело, как и сознание. «Иди ко мне…» Я непроизвольно развернулась к входной двери и уверенным шагом двинулась в коридор, не обращая внимания на учеников, которые проходили мимо. Я понятия не имела, куда лежал мой путь. Мой мозг отключился, я перестала что-либо соображать. Я шла как будто в тумане, погружённная в транс, и мне было всё равно, что происходит вокруг. Голос гнал меня вперёд. Когда я, а точнее мы, оказались возле школьных ворот, пройти через которые означало покинуть территорию школы, голос повёл меня мимо поста охраны. Забор был очень высоким, и я не знала, как голос хочет, чтобы я через него перелезла. Однако вдруг я оттолкнулась от земли и, буквально перелетев острые колья забора, очутилась по ту его сторону. Я даже сквозь пелену транса обалдела, откуда у меня такие навыки, словно я всю жизнь провела, выступая в цирке гимнасткой. Пожалуй, такому, наверное, позавидовала даже наша команда чирлидерш. Тем временем я далеко отошла от территории школы и уже шагала по самому Токио, открывшему передо мной небоскрёбы и очень оживлённые автомагистрали со снующими туда-сюда автомобилями. Солнце уже начинало клониться к закату, а я шла и шла по незнакомым мне районам, словно заведённая кукла и персонаж в игре, которому задали чёткую команду. Передо мной мнялись дома, пейзажи, дороги, люди, крутившиеся, как в колейдоскопе… Голос звал и звал меня вперёд… Я приходила в себя периодически и ухватывала глазами какой-то определённый ландшафт, гонимая странным влечением. Затем меня снова погружали в пелену транса, и я становилась безвольной марионеткой. Иногда я собиралась с силами, чтобы бороться с этим, однако голос, похоже, проник в глубину моих мыслей и пресекал все мои попытки прийти в себя. Я думала, что это хождение в неизветность будет длиться целую вечность, однако внезапно я остановилась. Наконец оковы трансы начинали спадать с меня, и я огляделась, чтобы понять, куда меня привёл таинственный голос. Солнце давно опустилось за горизонт, а это означало, что наступил вечер. Сумерки накрыли Токио, в том числе и тот его квартал, в котором я очутилась. От наступавшей темноты это место, наверное, выглядело ещё более жутким, чем при дневном свете. Я стояла посреди заброшенного квартала Токио, полного грязных обветшалых домов старого японского стиля. Их крыши и окна покрывал толстый слой пыли. Некоторые из них, по-видимому, раньше были торговыми лавками, их вывески покосились и повисли вниз, раскачиваясь от дуновений ветра и зловеще скрипя, что ещё больше нагнетало обстановку. Черепица крыш домов облупилась и время от времени осыпалась вниз. Дорожки между домами заросли травой и запылились. Судя по всему, здесь уже сто лет не ступала нога ни одного человека. Ясное токийское солнце перед закатом оставило на небе кроваво-алый отблеск, переходящий во тьму. Моё сердце сжалось от плохого предчувствия. В довершение ко всему на высоченном шпиле одного из заброшенных домов закаркала огромная, лоснящаяся чёрная ворона, словно призывая меня немедленно уносить отсюда ноги. Я бы хотела немедленно убежать отсюда, но мне некуда было идти. У меня с собой не было ни карты, ни компаса – ничего, что могло бы дать мне хоть какой-то ориентир. К тому же, до меня только сейчас дошло, что я нарушила важнейшее школьное правило – не покидать территорию школы без разрешения директора. Я непроизвольно охнула от ужаса, представляя, что со мной сделает госпожа Сора Сокомото, если узнает об этом. Да что там, она, наверное, уже узнала. К тому же, Йо с Морти наверняка сбились с ног, ища меня по всей школе. А я торчу тут. Впрочем, меня в любом случае отчислят, так что торопиться мне всё равно некуда. Жаль только Йо и Морти, они, бедняги, переживают за меня. Я готова была взвыть от досады и от того, что мне придётся вернуться в приют. Кому понадобилось вести меня сюда?! Я вдруг очень разозлилась и поняла, что мне не терпится взглянуть на виновника того, что со мной произошло. -Вот ты и пришла, - раздался у меня за спиной до боли знакомый голос,словно зная о моём желании, только теперь он звучал уже не в мыслях, а наяву. Я очень резко развернулась на месте и обомлела. Странный голос принадлежал девушке, одетой в бирюзово-синее платье, напоминающее рыбью чешую. Она презрительно щурила льдистые голубые глаза, а её тонкие губы змеились в усмешке. Иссиня-чёрные волосы девушки были заплетены в причудливую косу, подвяззанную необычной тканью, похожей на водоросли. Собственно, сама её кожа источала каку-то странную слизь, пхожую на рыбсхожую с рыбьей, а на нечеловечески длинных пальцах рук виднелись тонкиие, но очень острые когти. Девушка сжимала в когистых руках необычных посох, на конце которого виднелся голубоватый кристалл. -Кто ты такая? Чего тебе надо? – прямо спросила её я. Я даже и не знала, откуда здесь могла взяться особа такой необычной внешности. Она походила на актрису из какого-то театра, несмотря на то, что слизь и когти казались такими реалистичными, словно действительно принадлежали ей самой. -Как много вопросов! – усмехнулась странная девица, обнажив два ряда белых акульих зубов. – Ты всё поймёшь позже. Защищайся! Затем она подняла вверх когтистую руку с посохом и воскликнула: -Мурена, Дух Бесплотный! Явись ко мне! Я решила, что, наверное, это городская сумасшедшая. Если бы у меня поблизости был телефон, я вызвала бы полицию. Я попятилась назад, решив подгадать момент, чтобы убежать отсюда, однако споткнулась о лежавшую позади меня ветку и с грохотом растянулась на земле. Чувствуя затылком, как глупо, я сейчас, наверное, выгляжу, я ощутила ещё большую досаду, чем прежде. Девица рассмеялась каким-то булькающим хохотом и развела руки в стороны. Кристалл на её посохе ослепительно сверкнул в сумерках, а потом вокруг неё стала появляться голубоватая дыика. Я долго тёрла глаза, подозревая, что у меня от переизбытка впечатлений всё-таки начались глюки, однако каждый раз, когда я открывала глаза, дымка не исчезала, а наоборот, принимала всё более чёткие и чёткие очертания. Вскоре передо мной предстала гигантская рыба-мурена, обреташая телесную форму, подпитываясь энергией из посоха хозяйки, длиной метров девять, с большими горящими глазами и широченным ртом, утыканным тонкими клыками, похожими на иглы. Мурена извивалась волнами, как будто плыла по воде, и её тёмно-синяя чешуя отливала перламутром. Рыба ждала приказаний своей хохяйки, нависая над её головой. Я потеряла дар речи от шок и страха. Дух, казалось, готов был утянуть меня в бездну и разорвать там на мелкие клочки. -Мурена, - прошипела девушка. – Атакуй! Рыбина поспешно ринулась ко мне и ударила меня исполинским хвостом. Меня отбросило силой удара на порядочное расстояние и швырнуло об стоящее неподалёку дерево. Я пребольно стукнулась головой о твёрдый ствол и почувствовала, как перед глазами потемнело. Тем не менее, я всё-таки приподнялась на локтях и обнаружила, что изо рта у меня вытекла тоненькая струйка крови. Кроме-того, мою грудную клетку и правый бок сильно саднило. Я хрипло дышала и держалась одной рукой за грудь, а другой - опиралась на землю. -Сражайся! – требовала девушка. – Мурена, атака шторма! Откуда ни возьмись появилась огромная волна, которую рассекала огромная рыбина с чудаковатой хозяйкой на голове. Волна мгновенно накрыло моё, ещё не успевшее оправиться от удара тело, и я, бессильно барахтаясь и отплёвываясь, пыталась восстановить давно сбившееся хриплое дыхание. Мои руки и ноги утопали в грязи, потому что почва вокруг размякла от такого количества воды. И я, чумазая и жалкая, еле стояла на ногах перед девушкой и её духом. Я зачем-то выставила перед собой обе руки, скрестив их, как бы подавая знак обидчице не приближаться. Девушка вновь рассмеялась булькающим смехом и приготовилась к очередной атаке, как вдруг… -Оставь её в покое и сражайся с тем, кто равен тебе по силе, - раздался до боли знакомый голос откуда-то справа. Йо? Я развернулась и с вымученной улыбкой узнала своего друга, который стоял на изготовке, держа в руках деревянный меч. Одет он был в зелёные штаны и свободную льняную рубашку, не застёгнутую ни на одну пуговицу. Конечно, не время было рассуждать о прелестях его внешкольного гардероба, но он, как я и ожидала, шёл ему гораздо больше нашей формы. Я понятия не имела, откуда Йо мог взяться здесь, да и, наверное, это уже не имело значения. Однако тут же в голову мне врезались слова, произнесённые Асакурой. Он сказал девушке сражаться с тем, кто был равен ей по силе? Что это значит? Что Йо тоже…? Мои мысли прервал последующий за его появлением боевой клич парня. -Амидамару, Дух Бесплотный в меч! – закричал Йо. – В реликвию! Передо мной развернулась картина, похожая на ту, что я видела до этого. За Йо материализовалась похожая дымка, только серого цвета, которая быстро приобрела очертания самого настоящего японского самурая. Таких я встречала на страницах учебников по японской истории. Светлые волосы Амидомару, убранные в хвост, свободно развевались на ветру. Самурай, облачённый в традиционный костюм, состоящий из чёрного кимоно, подпоясанного белым поясом, и такого же цвета накидки особого покроя, укрывавшей его плечи, держал сильные руки на двух катанаха, воткнутых в чехлы и находящихся возле пояса. Сбоку к накидке крепились красные щитки, служившие для защиты. Ноги японского воина по колено покрывали такие же щитки, уменьшавшиеся по навправлению к стопе. Вид самурая внушал благоговение, и я с открытым ртом продолжала любоваться духом, материализовавшимся рядом с Йо. Тем временем Амидомару, сурово взглянув на мою соперницу и её Морену, вселился в деревянный меч Йо, а затем в оригинальную красно-коричневую вещь, которую Асакура, по-видимому, назвал реликвией. В результате всех этих трансформаций у Йо в руках оказалось мощнейшее оружие, которым можно было разрубить Мурену пополам. Однако парень зачем-то уменьшил его в три раза и замер в боевой стойке. -Господин Зик не велел никому вмешиваться в этот бой! – холодно промолвила девушка. – Убирайся! При упоминании про её господина Зика сначала в глазах Йо пролетело удивление, а потом он гневно нахмурился и сурово пообещал: -Обязательно. Только после того, как ты оставишь мою подругу в покое и уберёшься сама. Йо знает того, кто подослал эту странную девушку? Кто это такой? Кто она такая? Кто такой Йо? Кто они все такие? Я поняла, что на самом деле ничего не знаю о своём друге, кроме того, что он учится со мной в одной школе. И зачем прислужнице Зика с Муреной понадобилось атаковать меня? Как отношение имею ко всему этому я? Девушка, возмущённая вмешательством Йо в его разборки со мной, вселила Мурену обратно в кристалл посоха, и он тут же озарился ярко-голубым свечением. Между ними начался настоящий бой. Они дрались в рукопашную, отшвыривая друг друга в разные стороны, и от соприкосновений их оружий в разные стороны летели искры. Йо и прислужница Зика выкрикивали названия атак и сражались, что есть силы. При этом над ними постоянно мелькали силуэты их духов: Мурены и Амидомару. Йо и его дух двигались с поразительной синхронностью. Амидомару, иногда появлявшийся над Асакурой, точно повторял его движения мечом. Мурена же, в свою очередь, следовала прямо по указке посоха хозяйки, ни разу не отклонившись от намеченного ею курса. Я, конечно же, молилась, чтобы победу в этом поединке одержал Йо. Однако девушка тоже не была слабой соперницей. Вся рубашка Йо была изорвана в клочья, а по телу парня в некоторых местах текла кровь, в то время как на его оппонентке не было ни единой царапины. Казалось, всё происходящее для неё – лишь шоу или показательное выступление. Йо же всё ещё держался на ногах, но с трудом переводил дыхание, его лоб давно покрылся испариной. Девушка вместе с Муреной не на шутку измотали его. -Амидамару, небесный удар! – скомандовал Асакурав в очередной раз, подпрыгивая над землёй и направляя меч на соперницу, которая ловко увернулась от красной всполохи, оставшейся от атаки Йо в воздухе. -Глупый мальчишка! – фыркнула девушка, вертя-крутя посох в разных направлениях и тем самым создавая в руках водяной шар, от которого разлетались энергетические искры, словно по воде бежал электрический ток. – На этот раз господин Зик не пощадит никого из вас! С ним особая сила, которую вам, тупицам, не побороть! Шар, заряженный энергией духа, слетел с её рук и попал прямо в Йо, отчего тот рухнул на земь. Самурай внезапно вылетел из меча Асакуры и засуетился вокруг него, призывая встать. Я отметила про себя, что духи могут разговаривать, но не решалась подойти к Асакуре и продолжала стоять за деревом, к которому была отброшена Муреной в первый раз. Мне показалось, что Йо потерял сознание, потому что Амидомару никак не мог заставить его подняться. Я обомлела, поняв что Асакура, скорее всего, вышел из игры. Теперь я снова один на один с этой девушкой. По спине пробежал противный холодок страха. Я впилась пальцами в кору дерева и закусила губу, всё ещё пошатываясь и хрипло хватая ртом воздух. Я отважилась покинуть временное укрытие, выйдя прямо на линию огня, лицом к лицу с соперницей. Тем временем девушка, завидев, что Асакура не может продолжать бой, вновь развернулась ко мне. Она опять улыбнулась своей акульей улыбкой и нараспев протянула, издеваясь надо мной и над моим положением: -Мне кажется, твой дружок в нокауте. Он больше не будет тебя защищать. Господин Зик велел прийти именно за тобой, так что советую собраться с силами, иначе пожалеешь! Мурена, атака гигантской волны! Меня тут же накрыла небывалая ярость из-за того, что эта нахалка припечатала моего друга к земле. Её усмешки и издёвки раздражали меня всё больше. Я была всё ещё в шоке от того, что происходит вокруг и ощущала ужасную головную боль, оставшуюся от удара о дерево. Возможно, у меня даже было сотрясение мозга. Кроме того, бок продолжал саднить, а в грудной клетке от каждого вдоха словно разгорался огонь, опалявший её стенки. Однако уровень адреналина в моей крови, наверное, давно превысил норму, и я была готова наброситься на эту девицу с кулаками. Мощнейшая волна неслась в мою сторону, рыбина разевала свою пасть, казалось, готовая заглотить меня живьём, а её хозяйка, ухмыляясь, наблюдала за всем этим. Чего она от меня хочет? Я не умею сражаться так, как она или Йо. Однако отступать было некуда, поэтому я просто вытянула вперёд ладонь, рефлекторно ставя хоть какой-то блок и повернула голову в другую сторону, чтобы не встречаться взглядом с прислужницей Зика, но мысленно готовясь захлебнуться в водах этой рыбины. Я не знаю, на что я надеялась, проделав эти простые манипуляции. Время, когда Мурена, открывшая свою пасть, утыканную зубами-иглами, настигала меня, показалось мне вечностью. Её хозяйка, заливалась победным булькающим смехом, который терзал мои барабанные перепонки. Но внезапно всю местность, где стояли я, летела в атаке на меня моя соперница и лежал без сознания Йо, озарил яркий свет, а вокруг поднялся такой сильный ветер, я бы даже сказала, этот порыв больше походил на мини-ураган. Я зажмурилась от яркого сияния, а когда распахнула глаза, обнаружила, что прислужницу Зика и её Морену буквально сдуло. Я, уже ничего не понимая, уставилась на свою руку, словно на музейный экспонат. Меня, однако, весь этот мощнейший ветряной шквал даже не задел, хотя, помимо моей соперницы, снёс ещё пару деревьев и крыш обветшалых домов заброшенного квартала. В тот момент силы оставили меня, и я готова была рухнуть в обморок. Перед тем, как отключиться, я услышала сзади рокот мотора мотоцикла и какие-то мужские голоса. Кто подхватил меня на руки и понёс подальше от этого места, а затем я провалилась в темноту.