Любовь Дракона

Глава 3.

Мы с Морти не торопясь сошли с крыльца школы и направились прямиком к его другу по имени Йо. Парень сидел на лавочках в школьном дворе, стоящих под прекрасной раскидистой сакурой, только начавшей цвести в это время года. Маленькие, изящные бледно-розовые цветы сакуры, которые уже успели распуститься, смотрелись сказочно красиво на фоне лилового закатного неба, на котором зажглась первая одинокая серебристая звезда. Цветы изредка роняли нежные лепестки на голову Йо, не обращавшего на это никакого внимания Парень был одет в ту же школьную форму, что и Морти, но, надо сказать она ему совершенно не шла. У меня даже возникло ощущение, что строгий брючный костюм, галстук и накрахмаленная белая рубашка сковывают его движения, словно кандалы. Единственными аксессуарами его внешности, выбивавшимися из общей картины официоза, были огромные ярко-оранжевый наушники, красовавшиеся на шее, и весьма необычное ожерелье, состоящее из то ли чьих-то когтей, то ли зубов. Взгляд его шоколадно-карих глаз был отстранённым и пространным, будто ему не было дело до суеты, царящей в послеурочное время. Йо не торопился бежать готовиться к предстоящим занятиям, он просто находился наедине с собой и со своими мыслями, чем очень сильно отличался от учеников, снующих туда-сюда. Он выглядел очень безмятежным, созерцая окружающий пейзаж, и, к тому же, немного смешным со стороны, с лепестками сакуры на макушке в придачу. Когда мы подошли вплотную к лавочке, где сидел йо , он приветливо помахал нам рукой, а потом жестом пригласил сесть рядом. -Морти, а кто это с тобой? – поинтересовался парень, слегка склонив голову набок. -Это Алёна Коновалова, она новенькая, будет учиться у нас, - представил меня Морти. – Она приехала из России. -Очень приятно. А меня зовут Йо Асакура, - широко улыбнулся парень. -Взаимно, - ответила я. На душе потеплело, когда ещё один человек отнёсся ко мне вполне дружелюбно после не очень тёплого приёма соседок по комнате. Их грубости, конечно, подпортили впечатление о новой школе, но теперь, заговорив с Йо, я почувствовала, что моё настроение опять улучшилось настолько же, насколько после знакомства с Морти. -Россия – это очень необычная страна, - уклончиво заявил Асакура. – Говорят у вас очень холодно. Расскажи немного о себе и о том, откуда ты приехала. Да, зимы в Магадане и правда были очень стылые и ветреные, в январе щёки и нос нещадно щипали трескучие морозы. Приют, отапливаемый хорошо лишь в некоторых корпусах, леденил зимний воздух ещё сильнее. На уроках мы даже иногда сидели в пуховиках или куртках, зябко ёжась под объяснения учителей у доски. В летнюю пору, когда все воспитатели разъезжались по отпускам, нередко лили многонедельные дожди, и нас оставляли с несколькими молоденькими нянечками-студентками педагогического университета, пришедшими поработать сюда на каникулы. Конечно, этим студенткам было наплевать на нас, они запирались у себя в кабинете и преспокойно хихикали, пока детдомовские задиры устраивали облавы. Они отбирали у тех, кто не состоял в их бандах, еду, особенно охотясь за полдником – компотом и булочкой. Задиры обожали прятать нашу одежду, оставляя в одном нижнем белье, чтобы мы мёрзли в приютских стенах. Им доставляло особое удовольствие выгонять кого-нибудь на улицу и запирать изнутри дверь. Этот бедолага торчал под дождём до самого отбоя и нередко на следующий день его забирали в медпункт с простудой. Там он мог пару дней отлежаться, чтобы потом снова вернуться к местным издевателям. Кто-то из них однажды засунул мне в постель отвратительную склизкую жабу, от которой я отскочила, как от огня, и ринулась наутёк из комнаты, сопровождаемая смехом обидчиков, ожидающих моей реакции в коридоре. Они смеялись особенно злобно, чувствуя, что воспитатели и учителя, находившиеся с нами в течение года, не намылят им шеи. Я поведала ребятам о том, что я детдомовская и приехала сюда учиться после того, как выиграла в конкурсе на знание японского языка. Их манера речи, кстати, показалась мне удивительно понятной и разборчивой, даже больше чем у Ичимару-сан или директрисы, которые чеканили каждое слово своим металлически-дежурным тоном. Йо говорил и вёл себя очень расслабленно, впрочем, как я того и ожидала, а Морти в присутствии друга перестал нервничать и, похоже, окончательно почувствовал себя в своей тарелке проводил. В течение экскурсии по школе, я замечала, что у коротышки иногда дрожат пальцы рук и он немного заикается, несмотря на то, что мы с ним всю дорогу непринуждённо болтали. Теперь же Морти, никого не стеснялся, и активно принимал участие в нашей беседе. После моего рассказа про строптивых соседок парни посоветовали реагировать на их усмешки, как я и собиралась поступить. Меня огорчило лишь то, что они будут со мной в одном классе, по словам Ичимару-сан. Когда я поведала об этом ребятам. Морти попроcил меня описать соседок, сославшись на то, что в этой школе всего два десятых класса, в один из которых отправили меня, и по окончанию моего рассказа об их внешности уверенно выдал: -Всё понятно. Брюнетка – это Юми, а блондинка с золотыми глазами – Виктория. Они наши одноклассницы. Виктория верховодит компанией местных крутых девчонок, а Юми бегает за ней хвостиком, - коротышка улыбнулся. – Значит, ты тоже с нами в классе. -Вот здорово! – воскликнула я. Меня очень обрадовал этот факт, и я готова была проглотить все усмешки соседок, зная что в новом коллективе у меня есть знакомые, приветливо расположенные лица. Я решила умолчать про приютские тяготы и про то, как обращались со мной детдомовские задиры. Я подумала, что Йо и Морти ни к чему знать такие тёмные подробности моей жизни, которые никому не покажутся приятными. В процессе разговора ребята рассказали мне, что тоже перевелись сюда относительно недавно, с начала нынешнего учебного года. До этого они учились в обычной школе без всяких наворотов, находящейся на окраине Токио, в небольшом тихом райончике под названием Фунбари Онсен. По словам Морти, по первости им было очень тяжело освоиться, но потом они привыкли ко всему, что происходит в этой заведении. -За время нашей учёбы здесь мы ни с кем не подружились. Тут все ребята в основном – дети богатых родителей, которых руководство школы обязалось первоклассно подготовить к поступлению в престижный ВУЗ, вот и всё, - заключил коротышка. -Вам не нравилась старая школа? – осторожно спросил я. -Да нет, что ты, - отмахнулся Морти. – Наша старая школа была намного уютнее этого железобетонного мешка со стеклянными дверями. Я пошёл сюда, потому что хочу поступить на медицинский факультет Государственного Токийского Университета, а для этого нужна очень серьёзная подготовка. -А Йо? -А мне было бы скучно там одному без тебя, Морти, - пошутил Асакура. Я и не заметила, как в школьном дворе похолодало, и ученики начали сбиваться в стайки, собираясь на предстоящий ужин. Дорожки, выложенные белым камнем, идущие по всей территории школьного двора, среди аккуратно скошенной травы, опустели, как и деревянные лавочки, на одной из которых разместилась вся наша компания. Приятный бриз продолжал обдувать наши лица, а солнышко всё ещё немного пригревало, когда у меня абсолютно неуместно заурчало в животе. -Так-так, я смотрю, кто-то проголодался, - констатировал Морти. – Честно говоря, я тоже. -Похоже, нам всем пора перекусить, -встрепенулся Йо. – Пошли. После слова Асакуры мы дружно вскочили с лавки и последовали к зданию школы, вслед за остальными ребятами, торопившимися в столовую. Она располагалась на втором этаже здания, ближе к крылу парней. Помещение прекрасно освещалось яркими лампами на потолке, а на входе разместили доску, на которой мелом были написаны блюда, которые подавались на ужин. Ученики могли выбрать из курицы с рисом, овощного рагу с говядиной и традиционными суши, из напитков предлагали чай, соки и какао, и наконец на десерт полагались пудинг, яблочный пирог или лимонный йогурт. Я остановилась на курице, апельсиновом соке и яблочном пироге. За стойкой с подносами стояла милая полноватая японка в возрасте, радушно раздающая ребятам яства из меню. Из подсобки периодически выходили повара и девушка, приносившая чистые подносы. Все санитарные нормы в этой столовой, судя по всему были соблюдены: посуда блестела от чистоты, еда на вид очень свежая, и, как я потом узнала, ещё и очень вкусная, волосы у сотрудников прибраны, на руках – перчатки, полы и столики без пятен и разводов. Школьники, весело галдя, забирали еду и шли на свои места, попутно переговариваясь и перешучиваясь. Для меня всё это было в диковинку, потому что Магаданский общепиту, . В нашей приютской столовой повариха по имени баба Шура развела полную антисанитарию: она накладывала пищу в тарелки грязными руками, испачканными в пепле, потому что курила, словно паровоз. Если кому-нибудь из наших приспичило повозмущаться насчёт её поведения, она немедленно крыла бунтовщиков трёхэтажным матом и однажды даже вывернула на девочку тарелку горячей манной каши, отчего у той на груди высыпали ожоговые волдыри. Она выполняла всю работу в столовой : готовила еду, подавала её, убирала и мыла горы грязной посуды. Наша директор прекрасно знала крутой нрав бабы Шуры, но не увольняла ту из-за того, что никто не соглашался пахать в столовой за такую нищенскую зарплату. В столовой запрещалось шушукаться и разговаривать, так как это всё её бесило, и она могла подойти и стукнуть нарушителя по лбу железным половником. В помещении для приёма пищи всегда царила тишина, доносилось лишь тихое чавканье и звон ложек и вилок, ударявшихся о тарелки. Никто не обращал внимания на то, что по помещению бегают тараканы, так как все знали, что заводятся они от грязи, которой под руководством бабы Шуры тут было очень много. По приюту прокатился слух что у нашей поварихи в тюрьме сидит сын, которому она носит передачки из столовой. Говорили, что её сын – алкоголик и пропил все вещи из квартиры. Тогда нам стало очень жаль бедную женщину, и мывсе, даже отъявленные хулиганы, молчали, когда у неё случались приступы гнева. Баба Шура готовила не очень вкусно, хотя съедобно, из приютских никто не жаловался. Когда подошла наша с ребятами очередь, мы взяли тарелки с едой из рук дружелюбной японки и уселись за столик в дальнем углу столовой. Я вдохнула приятный аромат свежеприготовленной пищи, и мой желудок подал позыв о том, что хочет немедленно всё это переварить. Курица таяла во рту, а рис оказался рассыпчатым и неразваренным, яблочный пирог тоже вызвал у меня восторг. Морти и Йо, взяв в руки деревянные палочки, принялись быстро поглощать взятые ими суши. Коротышка, однако, ел с гораздо большим аппетитом, чем Асакура. -Эх, сейчас бы большой вкусный чизбургер, - вздохнул Йо, с тоской отправляя в рот очередную порцию риса с рыбой. -Ты знаешь, тебе нельзя всякий там фастфуд. Анна строго-настрого наказала тебе есть только здоровую пищу, - одёрнул его Морти. -Анна? – встрепенулась я. – Кто такая Анна? -Это его девушка, - отрапортовал коротышка, запивая суши зелёным чаем. Я так удивилась, что у меня аж кусок курицы застрял в горле, и я едва не подавилась. Хотя, чему тут удивляться, спрашивается, парень взрослый, конечно, у него может быть девушка. -А она учится с вами? – спросила я ребят и тут же добавила: -Извините, если я лезу, туда, куда не просят... -Ой, да нет, что ты, - рассмеялся Асакура. – Да, она учится с нами, в параллельном классе, просто сейчас в отъезде… Анна вообще-то мне не совсем девушка, скорее, она моя невеста. -Невеста?! Ты серьёзно?! – все присутствующие в столовой удивлённо взглянули на меня, потому что на этот раз я разоралась так, как будто начался пожар. Мне стало очень неловко, и я, немного покраснев, опустила взгляд в свою тарелку. -Да, - пожал плечами Йо. – Ну, это долгая история, мы обязательно как-нибудь потом расскаже тебе её. Да уж, Асакура не переставал меня удивлять. Я была права, когда с первого взгляда на него поняла, что он необычный парень. У него ещё и есть невества, как выяснилось. Я и не знала, что в Японии люди обручаются в таком юношеском возрасте. Мне очень хотелось порасспрашивать про эту Анну побольше, но я понимала, что поведу себя невжливо, и даже неприлично. В конце концов, мы с ребятами знакомы всего несколько часов. К тому же, Йо пообещал попозже рассказать мне о ней. Ну, кое-что я о ней уже узнала: эта девушка явно следит за питанием своего парня, то есть жениха. За это её можно только похвалить. Когда мы все закончили с ужином, то решили расходиться по комнатам. Морти вспомнил, что он ещё не садился за уроки, которых у нас на следующий день было восемь, впрочем, как и всегда, согласно расписанию. Я обрадовалась, что мне по факту ещё ничего не успели задать, поскольку на занятиях я не присутствовала. А Йо, по-моему, так же, как и в парке, ничуть не спешил хвататься за учебники. Парни проводили меня до крыла девушек и, распрощавшись, ушли к себе. Мы договорились встретиться утром возле главного входа и вместе пойти на первый урок. Это замечательно, потому что мне не придётся плутать по школе в поисках кабинета. Хотя коротышка и пробежался со мной по всей школе, этот экскурс был быстрым, и я толком ничего не поняла в расположении кабинетов. Когда ушли ребята, я немного постояла на месте в коридоре с комнатами. Я с опаской двинулась к двери своих апартаментов, не имея никакого желания сталкиваться нос к носу со строптивыми соседками. Интересно, они уже вернулись с ужина? Они могли прийти на него раньше или позже меня, я не видела их в столовой. Я переминалась с ноги на ногу возле заткрытой двери и не смела открыть её. В конце концов я решила, что это и моя комната тоже и смело толкнула дверь, появившись на пороге комнаты. И Юми, и Виктория были здесь и продолжали меня игнорировать. Виктория читала какой-то глянцевый журнал, лёжа на кровати в лёгком хлопковом платьице кремового цвета, которое ей очень шло (хотя, наверное, таким красавицам пойдёт абсолютно любая одежда). Я вновь невольно залюбовалась красотой девушки, хотя в этот раз и не подала виду. Она косо взглянула на меня, и фыркнув, снова уткнулась в журнал. Юми же сидела за столом и сосредоточенно что-то писала в тетрадке, наверное, домашнее задание по какому-нибудь из предметов. Подойдя поближе я заметила, что она не писала, а списывала и, судя по всему, с тетради Виктории. Я молча проследовала к своей кровати и остаток вечера провела вприготовлениях к первому учебному дню, складывая в ранец нужные учебники и ещё раз читая свод школьных правил, чтобы ненароком не обложаться. В ваной я замачила вещи в которых прилетела и простирнула их на руках. Затем я повесила мокрую одежду на батарею, ещё обогревавшую комнату весной, и, переодевшись в пижаму, улеглась на кровать. Вскоре объявили отбой, и мы все выключили бра на прикроватных тумбочках. В коридорах дежурные учителя тоже погасили свет, и в школе всё смолкло.