Пока тигры сражались в долине

      Тосака Токиоми не мог проиграть. Независимо от того, что происходило в Фуюки, суть его плана эти события ни коим образом не затрагивали. Мастера сражались между собой и один за другим выбывали из борьбы, а Токиоми сидел в своей цитадели, храня силы и наблюдая за городом глазами семейства Котоминэ и подчинённых Наблюдателю церковников. Конечно, Кастер оставался тёмной лошадкой и мог в дальнейшем вызвать множество проблем, особенно если он мог позволить себе направо и налево разбрасываться атаками, подобными той, что уничтожила Райдера. Однако нападение не эквивалентно защите, и пережить атаку Энума Элиш ему вряд ли удастся, но и, если такое всё же случится, всегда можно будет прибегнуть к самому крайнему средству – физическому устранению Мастера, что Кирэй при необходимости с лёгкостью исполнит.       И эта ночь не будет ничем отличаться от предыдущих. Может, Айнцберн в погоне за ещё одним Командным Заклинанием попытаются уничтожить Кастера. Может, Кастер попытается напасть на Айнцбернов, как он уже делал. В любом случае, никому в здравом уме и твёрдой памяти не придёт в голову штурмовать цитадель рода Волшебников, возводившуюся и укреплявшуюся поколениями.       Первая тень сомнения в справедливости этой мысли (или же в наличии у противников здравого ума и доброй памяти) явилась Токиоми, когда открылась створка кованых ворот, и на дорожку, ведущую к крыльцу, ступил человек.       Сложно было сказать, мужчина то был или женщина – человек имел совершенно андрогинную внешность, потому мог быть и тем, и другим, или же ни тем, ни другим. Существо имело длинные светлые волосы, отдававшие в зелёный, однако при таком освещении цвет их разобрать было трудно. Одето оно было в обгорелую и грязную современную одежду, единственным ярким пятном в которой был алый шарф. Совершенно очевидным при движении становилось его физическое увечье – отсутствие левой руки.       Существо не выказывало ни страха, ни сомнения, оно шло уверенно и словно даже находилось в состоянии весёлого возбуждения. Но не успело оно пройти и до середины дорожки, как темноту разорвал золотой снаряд и вонзился в землю прямо у его ног.       — Да как у тебя хватило наглости?!       Из тьмы и золотой пыли перед крыльцом соткался Гильгамеш. Вся фигура его пылала столь искренним и столь безудержным гневом, что Токиоми стало по-настоящему страшно, хоть гнев этот и был обращён вовсе не на него. Сейчас Гильгамеша было не остановить. Использовать второе Командное Заклинание было попросту опасно. Всё зависело от того, за чем пришло это существо и как разрешится их встреча.       — О, друг мой! — существо широко улыбнулось.       — Не смей использовать это лицо!!! — рявкнул Гильгамеш так громко, что в доме зазвенели стёкла.       Токиоми подумал, что надо бы окружить поместье завесой тишины.       — Что ты имеешь в виду? — существо удивилось. — Ты не узнаёшь меня…?       — Ты действительно думаешь, что я приму тебя за него?!       — Почему нет? — что-то в выражении лица существа переменилось. — Мне кажется, я скопировала его любимый облик очень точно.       — И ты полагаешь, этого достаточно, чтобы ввести меня в заблуждение?! — Гильгамеш говорил уже тише, но голос его всё ещё дрожал от гнева.       — Попытка – не пытка.       Кто это? Гильгамеш знал это существо, и это беспокоило Токиоми. Откуда? Где? Как он с ним познакомился? Можно было предположить, что это Кастер, однако ничто не указывало на то, что перед Гильгамешем стоит Слуга. Но что это тогда такое? Что вообще здесь происходит?       — Немедленно измени облик, — приказал Гильгамеш.       — Меня и этот устраивает. А в прошлый раз тебе не понравилось, когда я так сделала.       — Если ты продолжишь использовать его облик, я убью тебя.       — А если нет – отпустишь с миром? — существо усмехнулось. — Попробуй, вдруг сейчас получится?       Имел место некий «прошлый раз». Но когда? Не идёт ли речь о том случае, когда одномоментно Гильгамеш потратил колоссальное количество энергии неизвестно на что? Значит, хоть никаких следов битвы обнаружено не было, тогда он сражался с этим существом? Но почему следов не было? Энума Элиш не могла не оставить их. И как существо пережило ту атаку?       У Токиоми было слишком много вопросов, и сейчас он имел возможность получить ответы на все разом. Однако, если всё так плохо, он рисковал потерять Гильгамеша. Потому, как его Мастер и хозяин территории, Токиоми приготовился оказать своему Слуге всю посильную помощь в предстоящем сражении.       А в том, что сражение будет, Токиоми не сомневался.       — Сначала верни мне Эа, — потребовал Гильгамеш.       Разумеется.       Э…       Простите, что?!       Токиоми показалось, что он ослышался. Нет, не так. Он очень хотел верить в то, что ослышался. Эа, сильнейшее оружие Гильгамеша, находится в руках этого существа?! Но как?! И как давно?! Всё с того «прошлого раза»?! Сколько дней назад это случилось?!       — А, дико звиняюсь, — внезапно глупо улыбнулось существо и виновато отвело глаза. — Я его угрохала.       Над поместьем воцарилась тишина. Слышно было, как шуршали листья деревьев, как ветер скребся в окна, как гудел фонарь за калиткой.       — Что? — осипшим голосом переспросил Гильгамеш. — Что ты сказала?       — Ну, — существо завело руки за спину и шаркнуло ножкой, — он жахнул. Перегрузка. Я, как всегда, всё запорола, — оно резко поклонилось. — Мне очень жаль!       — Что ты с ним сделала…?       — Я… это… ну… попыталась… Энума Элиш… но…, — существо выпрямилось, потупившись. — Мост вот… нехорошо получилось…       Коротко суммируя всё это малосодержательное блеянье, Токиоми уяснил следующее: неким образом Эа оказался в руках этого существа; существо решило использовать Энума Элиш (очевидно, в сражении с Райдером) и разнесло мост; при этом энергии в Эа было закачано столько, что он не выдержал и взорвался.       Токиоми почувствовал, что у него дёргается глаз. Это было крайне неприятное ощущение для человека, который привык контролировать всё в своей жизни, и в особенности выражение собственного лица. Мощнейшее оружие Гильгамеша, главнейший его козырь, улетел в трубу уже некоторое время как, а он, Токиоми, узнал о том только что, причём совершенно случайно.       — Ты мало того, что нагло украла оружие, даже лицезреть которое недостойна, так ещё и уничтожила его неумелым использованием?!       Токиоми ничего не мог сказать наверняка, но по голосу Гильгамеша можно было предположить, что только что с оглушительным звоном и грохотом рухнула вся его картина мира.       — Нехорошо вышло, да? — нервно улыбнулось существо, бросая на Гильгамеша заискивающие взгляды.       — Сдохнуть – самое меньшее, что ты можешь сделать, чтобы искупить свою вину.       — А можно обойтись без крайних мер?       Но ответа не последовало. Из золотого сияния явились цепи, мгновенно опутавшие существо. Величайшая цепь на свете, способная удержать самых страшных чудовищ. Это орудие уровня Эа, любой, кого скуёт эта цепь, не сможет её разорвать.       — Теперь не сбежишь, — хмыкнул Гильгамеш.       — А, хочешь лупить меня, пока не сдохну? Идея хорошая, но меня она как-то не вдохновляет.       — Твоё мнение мне не интересно.       — Ну да, ну да, — существо вздохнуло.       Гильгамеш раскрыл Врата Вавилона, и сотни орудий выступили из воздуха у него за спиной, нацеленные на беспомощную жертву, скованную прочнейшей цепью на свете.       — Если ты помнишь, в прошлый раз это не произвело эффекта. Отчего надеешься, что сейчас выйдет иначе?       — Если долго бить в одну точку, то и мощнейшая из стен рухнет, твердейший из щитов треснет.       — Логично.       Существо потянуло правой рукой, опутанной цепью, на себя, словно пытаясь прижать её к груди. Просто потянуло. Сначала это не произвело никакого эффекта, но медленно, постепенно, по чуть-чуть, рука начала сдвигаться. Это существо обладало истинно колоссальной силой.       Гильгамеш атаковал. Все выставленные им мечи, секиры, пики, копья, сабли и прочее оружие разных стран и эпох ударило одновременно, словно туча стрел, которую монголы обрушивали на своих врагов. Один мощнейший удар, сконцентрированный в одной точке. Ни одно существо не в состоянии пережить такое.       Когда пыль развеялась, Токиоми увидел, что существо безвольно повисло на цепях, а одежда его была изодрана в клочья. Весь облик существа изменился – оно стало меньше ростом, чуть изменились пропорции, волосы стали гораздо короче и изменили цвет. Хоть существо и выглядело совершенно невредимым, удар определённо лишил его чувств.       Гильгамеш подошёл к существу, схватил его за волосы и резким движением заставил его задрать голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Глаза существа были закрыты, из носа стекала струйка крови. Левой рукой Гильгамеш наотмашь ударил существо по лицу, очевидно, желая привести его в чувство. От удара такой силы человеку должно было снести голову, однако на лице существа даже не сталось никакой отметины.       Вероятность убийства его имевшимися у Гильгамеша средствами стремилась к нулю. Впрочем, в самом деле, если атаковать достаточно долго, ни одно существо не выдержит. Однако вопрос, как долго, сколько энергии на то потребуется и не прибудет ли сюда к моменту окончания кто-нибудь, желающий напасть на ослабевшего победителя.       У Токиоми были свои возможности в пределах своей цитадели сообщаться с теми, кто находится на её территории, поэтому он заговорил:       — Король королей, не кажется ли тебе, что будет разумней избавиться от неё, скажем, бросив в реку, пока она не очнулась?       — Это не твоё дело, Токиоми, — бросил Гильгамеш. — Не вмешивайся.       Вообще-то, это было очень его дело, поэтому Токиоми возразил:       — Но если ваше сражение затянется, оно может привлечь нежелательных…       — Им же хуже. Нет такой шавки, что могла бы хотя бы помыслить победить меня.       Гильгамеш ударил ещё раз. Существо приоткрыло один глаз и заметило:       — Знаешь, если достаточно сильно лупить кого-то по щекам, желая привести его в сознание, высока вероятность продержать его в бессознанке достаточно долго, чтобы это потянуло на гиннессовский рекорд, — существо открыло второй глаз. — И вам доброго вечера, Токи-сан!       — Твоё мнение мне не интересно, — ответил Гильгамеш.       — Ты это уже говорил. Кстати, а зачем ты пытался привести меня в чувство?       — Это твой настоящий облик?       — В моём случае свойство «настоящий» к понятию «облик» неприменимо. Этот – дефолтный.       — Потому что ты – отражение?       — Верно. Что, эта идея тебе уже не кажется просто издёвкой?       — Значит, если разбить зеркало, в котором ты отражаешься, ты исчезнешь?       — Всё не так просто. И это не имеет никакого отношения к Войне, так что забей и расслабься.       — Ты не Слуга, не так ли? — решил спросить Токиоми.       — Нет, — ответило существо.       — Ты – Мастер?       — Нет.       — Ты – Маг?       — Я слабо разбираюсь в Магии, но не думаю, что есть такая, которая способна вызвать подобные изменения в человеческом организме.       Это существо не было человеком, что было уже совершенно очевидно. Но кем оно тогда было? Отражением? Что это значит?       — Зачем ты участвуешь в Войне?       — Помочь кое-кому. И для своего удовольствия.       — И кому ты помогаешь? Кастеру?       Существо закатило глаза и с тяжёлым вздохом сказало:       — Советую предложить Папаминэ-сан как следует осмотреть «Духовный контакт», а то вы этого Кастера и спустя двести лет искать будете.       Токиоми вздрогнул. Что оно имеет в виду? С его слов получается, что Кастера уже некоторое время как нет, но они о том не знают, потому что «Духовный контакт» сломан?! Но как давно? И по какой причине?       И что ещё он показывает неверно?       — Расскажи мне, как тебя убить, — меж тем потребовал Гильгамеш.       — Подожди! — воскликнул Токиоми. — Она может многое нам рассказать.       — Мне это не интересно. Она не расскажет ничего такого, что могло бы повлиять на мою победу, потому что ничего такого не существует, — Гильгамеш дёрнул существо за волосы. — Как тебя убить?       — Как ты сам понимаешь, — начало существо, — прецедентов не было, так что я ничего не знаю наверняка. Могу только предполагать.       — Я готов выслушать твои предположения.       — Ну, например, если бы Эа выдержал больше энергии и жахнул бы громче, то меня могло разнести в клочки. Но это не смертельно, я серьёзно. Собственно, даже если ты уничтожишь моё физическое тело полностью и безвозвратно, это, конечно, будет очень неприятно, но не более того. А как уничтожить мой дух я натурально не знаю.       Иначе говоря, они имели дело с духом необычайно высокого уровня, вдобавок, ещё и где-то раздобывшего совершенно невероятное материальное тело (а из слов существа получалось, что его тело – вовсе не материализация духа, а нечто отдельное). С наибольшей вероятностью получалось, что оно – существо уровня Небесных Духов или Демонов, соответственно, единственное, что может как-то ему навредить (если таковое возможно) – Магия, в том числе и Грааль.       Не потому ли оно вообще оказалось замешано в Войне?       — И всё-таки, кому ты пытаешься помочь? — повторил свой вопрос Токиоми.       — Моим друзьям, — ответило существо.       — И кто эти друзья?       — Скажем так, их список постоянно пополняется.       — Продолжим! — объявил Гильгамеш, отошёл от существа и вновь раскрыл Врата Вавилона.       — Эй, ты это серьёзно?! — испугалось существо.       Гильгамеш не стал ей отвечать. Очевидно, он решил ограничиться уничтожением её физического тела, для чего у него явно было больше возможностей. На этот раз орудий, нацеленных на существо, было минимум в два раза больше. Очевидно, последовательные выстрелы Врат Вавилона на существо не действовали, поскольку Гильгамеш и не пытался атаковать таким образом, и теперь, видимо, решил использовать серию ударов возрастающей мощи. Хотя, конечно, цель была слишком мала, чтобы увеличивать количество орудий до бесконечности.       Существо билось в цепях, как муха в паутине, не имея возможности избежать смертоносной атаки. Судьба его была предрешена. Одновременно рванув все конечности, словно пытаясь сжаться в комок, существо сильно натянуло цепи до такой степени, что они завибрировали, словно готовые лопнуть.       И тут Гильгамеш ударил.       Вспышка, грохот, словно сотряслась сама земная твердь. В доме, к вящему неудовольствию Токиоми, повылетали стёкла. Поднятые в воздух взрывом пыль и пепел держались не менее нескольких минут. Осев же, они открыли взгляду оплавленную воронку, оплавленные же расходящиеся от неё рытвины и обрывки лопнувших цепей.       — Где она? — пробормотал Гильгамеш.       Самая широкая рытвина уходила далеко за пределы поместья. Это не нравилось Токиоми, потому как могло вызвать неприятные кривотолки в городе. Лучше бы было, если бы сражение происходило на заднем дворе, где больше места и меньше лишних глаз.       — О великий Король Героев, золотой царь Урука, прославленный Гильгамеш, чья слава воссияла в веках! — внезапно разнеслось в опустившейся на дом и улицу тишине.       Существо появилось из тьмы прямо по центру самой большой рытвины. По всей видимости, одежда существа, в отличие от него самого, удара не выдержала, и теперь, если не считать чего-то вроде странного чёрного школьного купальника, в природе которого Токиоми не был до конца уверен, а также голубых чёток на шее и чёрной тесёмки вокруг правого (единственного) запястья, на нём ничего не было. Зашитая культя на месте левого локтя выглядела омерзительно. Левое плечо было изуродовано раной, заштопанной красной поблёскивавшей нитью.       — Сокровищницы твои ломятся от золота и самоцветов, кубков и блюд, мечей и щитов, секир и копий! И нет в этом мире такого, что не принадлежало бы тебе! Кроме всего одной вещи. Такой мелочи, что, право, и вспоминать о ней не стоит, — существо хищно улыбнулось, голубые глаза полыхнули дьявольским светом. — Кроме того, кто умер вместо тебя.       — Не смей говорить о нём, — прошипел Гильгамеш.       — Изображать не смей, говорить не смей… а в чём дело-то?       — Ты устроила всё то представление только затем, чтобы вырвать его образ у меня из сознания?       — Отчасти. Ещё мне нужен был Эа. И вообще посмотреть на тебя, — существо остановилось. — Таких людей, как ты, очень интересно вскрывать. Вытаскивать на поверхность то, что противоречит общему образу, тыкать в это носом и смотреть за реакцией. В этом наши с тобой вкусы схожи.       — Ты смеешь считать себя равной мне?       — Хм, — существо почесало подбородок. — Знаешь, с такой точки зрения я вообще над этим не задумывалась.       — Ты вообще, похоже, мало над чем задумываешься.       — Не без этого, — существо виновато улыбнулось. — Но что будем делать дальше? Цепи порвались, тот номер больше не выйдет.       — Ты пришла сюда сама, значит, что-то надо было тебе, — Гильгамеш скрестил руки на груди и приподнял подбородок, полуприкрыв глаза.       — Это верно. Видишь ли, я пришла предложить тебе сделку.       — Твоей наглости нет предела, — Гильгамеш презрительно фыркнул. — Ты думаешь, я пойду с тобой на сделку?       — Не пойми меня неверно. Я бы хотела попросить об этом Арти, но по некоторым причинам я не могу этого сделать. Кроме того, сам понимаешь, ты куда опасней неё.       — Ты говоришь о Сэйбер?       — Ну да. Но прежде чем возмущаться, всё же выслушай меня.       — Говори.       — Я хочу предложить тебе следующее: воссоединение с единственным другом, что был тебе дороже жизни. Но для этого ты должен сейчас проиграть.       Звенящая тишина поглотила весь мир. Токиоми затаил дыхание. Если Гильгамеш сейчас согласится, что ему делать? Командным Заклинанием он может приказать ему напасть на это существо и выбросить его в реку или даже океан. Однако это окончательно испортит их отношения, и более контракт с Гильгамешем просто перестанет быть возможным. Но Токиоми не мог проиграть по столь глупой причине.       К тому же, обещанное существом было невозможно.       Гильгамеш рассмеялся. Громкий дьявольский смех наполнил поместье. Гильгамеш смеялся долго и дико, запрокинув голову, сотрясаясь всем телом. Но потом вдруг смех оборвался столь же внезапно, как зазвучал.       — Ты смеешь предлагать мне такое?!       Выхватив очередной меч из Врат Вавилона, Гильгамеш бросился на существо. Оно отпрыгнуло в сторону, уходя из-под удара, коснулось одной из бусин чёток и виртуозным движением извлекло оттуда катану с голубым слабо светящимся лезвием. В следующее мгновение они схлестнулись.       Гильгамеш не случайно был призван в классе Арчера, а не Сэйбера. Несмотря на обилие всевозможных мечей в его сокровищнице, мечником он был…. Нет, слово «посредственный» для него не подходило в любом случае. Несомненно, он владел мечом лучше многих. Но, к сожалению, не лучше своего противника.       С садиком перед домом можно было попрощаться. Что не было разрублено, было попросту выдрано и выкорчевано. Движения Гильгамеша в сравнении с движениями существа были более топорными, хоть и куда более упорядоченными и выверенными. В этом поединке он мог взять разве что измором, если такое было возможно.       Токиоми не знал, следует ли ему пытаться помочь Гильгамешу или же смиренно признать своё поражение и просто следить за развитием событий. Из того, что он видел и слышал, получалось, что существо, с которым сражался Гильгамеш, было за пределами возможностей их обоих. Возможно, за пределами их понимания. Это был противник для Мага, а не для Волшебника, каким являлся Токиоми. Приложив невероятные усилия, чтобы достичь того уровня, на котором он находился сейчас, Токиоми прекрасно осознавал собственные пределы. Признать это было тяжело, это било по чести семьи Тосака, но с самим фактом он ничего не мог поделать.       Но если расставить ловушку…? Токиоми не мог просто сдаться. Эта Война – для победы в ней он был рождён. В его жизни не было иного смысла, вся она была нацелена только на эту победу, которая станет триумфом семьи Тосака. Его собственным триумфом.       Он не может сдаться.       Краем глаза Токиоми заметил движение в комнате. Токиоми потянулся к трости, но прежде, чем он успел её коснуться, неизвестно откуда взявшийся жёлто-алый сгусток света описал вокруг него кольцо, оставив в воздухе огненный след, однако, не тускневший со временем. Попытавшись двинуться, Токиоми понял, что не может преодолеть пределов, очерченных огненным кольцом.       Токиоми предлагалось ждать, ничего не предпринимая. Мог ли он с этим смириться? Что он вообще мог сделать? Как ему разорвать сдерживавшее его заклятье? «Светлячок» покачивался в центре комнаты, очевидно, готовый к немедленному нападению или отражению атаки. Что это за существо?       Внезапно Токиоми почувствовал, как разорвалась его связь с Гильгамешем. Он вновь обратил своё внимание на пространство перед входом в дом. Сражавшиеся стояли на краю воронки. Голубое лезвие катаны пронзило грудь Гильгамеша.       — Ты не плохой человек, — заговорило существо. — Ты кажешься злым, но это не так. В твоём сердце есть любовь, и, что важно, ты не хочешь эту любовь забывать. А твоя гордость человека достойна поклонения.       Гильгамеш молчал. Тело его начало рассыпаться на множество золотых искр.       — Прошу тебя, — продолжило существо, — иди. Иди и жди меня там. Когда всё будет сделано, я отведу тебя к Энкиду, — существо замолчало, а потом куда менее торжественным тоном добавило. — И к Энкидуду тоже.       Гильгамеш исчез. Со вздохом существо убрало меч назад в чётки и направилось к дому. Теперь оно убьёт Токиоми?       Только что Токиоми проиграл Войну Грааля, и его жизнь потеряла смысл, а скоро он потеряет и её саму. Но, странным образом, он чувствовал себя совершенно спокойно. Да, для него это конец. Но это не конец для семьи Тосака. Рин и Сакура – обе его дочери талантливей, чем он мог мечтать. Рин станет следующей главой семьи, и со своими способностями, со своим упорством, она вознесёт род Тосака на ранее недосягаемые для него вершины. Сакура, получив защиту семьи Мато, также имеет возможность развить свои таланты и достичь небывалых высот, прославив и свою родную семью в том числе. Аой и Рисэй позаботятся о Рин, а Кирэй станет для неё хорошим учителем. Для Тосаки Токиоми всё кончено.       Но не для его семьи.       — Токи-сан! — существо распахнуло дверь и вошло в кабинет. — Вы уж простите, что я в таком виде, — тут оно огляделось и увидело «светлячка». — О, ты уже вернулся! Всё пучком?       Видимо, «светлячок» как-то ему ответил, потому что, помолчав с минуту, существо удовлетворённо кивнуло и вновь повернулось к Токиоми.       — Теперь ты убьёшь меня? — спокойно спросил Токиоми.       — Нафиг, нафиг, — отмахнулось существо. — Я что, так похожа на маньяка-убийцу? Почто мне вас убивать?       — Если бы я знал, чего ты добиваешься, я бы смог ответить на твой вопрос. Может быть, я просто сегодня услышал и увидел слишком много, чтобы оставить меня в живых.       — Да вы, почитай, ничего не видели и не слышали, так что не парьтесь. Токи-сан, я бы хотела предложить вам одну сделку, которая вас непременно заинтересует.       — Вроде той, что ты предложила Гильгамешу? — Токиоми усмехнулся.       — Вроде, не вроде, но типа, наверно. Как вы можете заметить, сейчас этот тип, — существо ткнула пальцем в «светлячка», — полностью вас блокирует, так что весь город в моём распоряжении в том смысле, что вы ничего не можете с тем сделать. Как вы понимаете, в понятие «город» входит и ваша семья в том числе. Вы ещё следите за моей мыслью?       Это было настолько банально, что Токиоми стало невероятно скучно, и он с трудом подавил зевок. От этого существа он ждал чего-нибудь пооригинальней.       — И что ты хочешь от меня? — устало спросил Токиоми. — Как Мастер я уже проиграл. Право на землю Фуюки? Деньги? Секреты Волшебства Тосака?       — Почти, — существо расплылось в торжествующей улыбке. — Токи-сан, за вашу жену и ваших дочерей отдайте мне ваше Волшебство.       Начавшую наплывать на Токиоми дремоту как рукой сняло. Отдать Волшебство? Что это существо имеет в виду?       — Я хочу сказать только то, что сказала. Мне нужно именно ваше Волшебство, Токи-сан.       Это немыслимо. Волшебство – его жизнь. Отнять у него Волшебство – всё равно что убить его. Нет, это гораздо, гораздо хуже.       Это несмываемый позор.       — Я понимаю ваше смятение. Вряд ли дважды получится жениться так удачно, а наследник выйдет таким талантливым. Но Волшебство – большая цена, так что, может, стоит рискнуть? Ведь иначе вы станете человеком, обычным до омерзения. Пусть и с идеальными манерами. А это позор всего рода, так?       — Я…       — В общем, такие дела. Немедленного ответа от вас не жду, бо решение ответственное. Я даю вам время подумать, скажем… до полуночи. Au revoir, — и существо направилось к двери. На пороге оно остановилось и обратилось к «светлячку». — Да, слушай, распространи лучше блок на весь дом, а то человеку в туалет понадобится, а тут ты.