Пока тигры сражались в долине

      — Ключами пользоваться она, видимо, не умеет, — раздражённо заключил Сандерс, распахивая входную дверь квартиры.       По скромному мнению Вэйвера на территорию опасного врага надлежало заходить совсем в другой манере, но Сандерс в этой сфере, очевидно, был полностью согласен с Александром, а Вэйвера, как водится, спросить забыли. Однако Мион не вышел из берегов, земля не взорвалась, а небо не рухнуло. Квартира была обычной до непристойности и на логово страшного чудовища не походила совершенно.       — Похоже, дома никого, — подытожил Александр, бесцеремонно проходя в коридор. — Хотя что тут у нас? — он приоткрыл дверь в противоположном конце коридора и заглянул внутрь.       — На кровати она не спит, — предупредил Сандерс, запирая входную дверь на ключ.       — Ну, на неё, собственно, этот тип и не похож.       — Там кто-то есть?! — хором воскликнули Вэйвер и Сандерс.       Александр обернулся и приложил палец к губам. Он в принципе был огромен, но в квартире, рассчитанной на японцев, ростом обычно не блещущих, казался ещё огромнее. Он практически подпирал макушкой потолок, а чтобы протиснуться в дверь, ему приходилось очень сильно пригибаться. Когда Вэйвер и Сандерс вслед за Александром вошли в спальню, тот уже, кажется, занимал собой половину свободного пространства, хотя, разумеется, комната была вовсе не так мала.       В полумраке, визуально уменьшавшем комнату, на широченной кровати лежал седой измождённый мужчина, левая половина лица которого была страшно изуродована то ли судорогой, то ли чем-то подобным, и спал так крепко, что его не смогли разбудить даже попытки Александра ходить на цыпочках.       — Кто это? — шёпотом спросил Вэйвер.       — Не имею ни малейшего представления, — таким же шёпотом ответил Сандерс.       — Он не может быть хозяином квартиры?       — Да ему сиделка нужна. Ты действительно думаешь, что он смог бы жить здесь один?       Сандерсу оставалось только покрутить пальцем у виска. Вэйвер обиделся:       — Тогда кто он и как тут оказался?!       — Откуда я знаю?!       — Давайте вы продолжите театр одного актёра в другом месте? — предложил Александр.       — Что ещё за театр одного актёра?! — не понял Вэйвер.       Сандерс же просто посмотрел на Александра так мрачно, что тот буквально вынужден был виновато улыбнуться. Вэйвер не верил своим глазам. Кто-то может пристыдить Александра?! Да что это за Сандерс такой?!       — Выйдем, пока мы его не разбудили, — Сандерс бесцеремонно схватил Вэйвера за шиворот и вытащил его в гостиную.       Александр вышел следом и аккуратно закрыл за собой дверь спальни. Гостиная, пожалуй, была самой большой комнатой квартиры, но похвастаться оригинальной обстановкой не могла. Диван, телевизор, кресло, книжные шкафы (что неожиданно), рабочее место (объясняющее наличие шкафов). Слишком обычно для такого необычного обитателя.       При условии, что Маб и в самом деле здесь обитает.       — Ты что творишь?! — зашипел Вэйвер на Сандерса, вывернувшись и освободившись от захвата.       — Ничего особенного.       Ах «ничего особенного», значит?! Вэйвер почувствовал дикое раздражение. Чем дальше, тем меньше ему нравился этот тип, слишком властный, слишком себе на уме и слишком… привыкший к обществу Александра.       — Хорошо! — Вэйвер раздражённо скрестил руки на груди. — Мы пришли, этой вашей Маб здесь нет. Пошли отсюда!       — О чём ты? — изумился Александр. — Разумеется, мы её дождёмся.       Сандерс согласно кивнул. Да они с ума сошли!       — А если она вообще не вернётся?!       — Во-первых, если мы будем носиться по городу, как угорелые, без единой зацепки, мы никогда её не найдём, — пояснил Сандерс. — Во-вторых, я уверен, что этого мужчину сюда притащила она, и даже если она после этого вдруг решит просто его здесь бросить, то когда он очнётся, мы всё равно сможем его расспросить. В-третьих, я не верю, что она не попытается его никак использовать. Все её выходки неизменно сводились к неким комбинациям. Она вернётся.       — Но когда?!       — Подождём – узнаем.       Гениальная идея. Вэйвер устало провёл рукой по лицу:       — И чем вы здесь собрались заниматься?       — Например, — Сандерс достал из тумбы под телевизором что-то… джойстики.       И протянул один Александру.       — А это идея! — радостно согласился тот.       Вот только забыл добавить, что очень плохая.       Александр и Сандерс уселись играть в какую-то стратегию или как там назывались игры подобного рода. А Вэйверу осталось лишь скучать. Он попытался найти что-нибудь почитать из тех книг, что стояли тут же в шкафу, однако профессиональная литература оказалась слишком зубодробительной, из детективов был один ширпотреб, не достойный внимания, а порножурналы, запрятанные в самые дальние и тёмные места, не смогли бы заинтересовать даже Александра. В итоге Вэйвер просто сидел на стуле, покачиваясь, и скучающе смотрел то в потолок, то, украдкой, на экран телевизора. И потихоньку вникал в происходящее. Если вкратце, Александр проигрывал, и очень вероятно потому, что Сандерс игру знал как свои пять пальцев.       Отчего-то Вэйвер почувствовал обиду.       — Да что ж ты делаешь, придурок?! — Вэйвер соскочил со стула, подошёл к дивану и перегнулся через его спинку.       — А что не так? — Александр с изумлением обернулся через плечо.       — Чучело ты, вот что не так. Смотри и учись…       За окном стемнело. Единственным источником света в комнате оставался экран телевизора. Все трое сидели на диване, обсуждая происходящее на экране, забыв о времени и о том, зачем они вообще сюда пришли. Видеоигры, совершенно неожиданно, оказались вовсе не такой уж и фигнёй для развития мелкой моторики, как привык думать Вэйвер. Напротив, эта игра требовала напряжения всех имеющихся у него извилин, и к собственному изумлению он так увлёкся, что появившегося на пороге мужчину заметил только тогда, когда тот деликатно кашлянул.       — Гья!       Вэйвер от неожиданности подскочил на месте, уронил джойстик и испуганно спрятался за Александра. На пороге стоял тот самый мужчина, что этим днём дрых без задних ног в спальне. Левая рука его безвольно свисала вдоль тела, на правой не было кисти, а весь свой вес, он, очевидно, держал на правой ноге, левую используя скорее для удержания баланса.       — Мы тебя разбудили? — спокойно спросил Александр, нисколько не удивившись.       — Нет, не беспокойтесь, — мужчина покачал головой. У него был сносный (для японца) английский. — А где эта девочка? Маб?       — Так это всё-таки она вас сюда притащила? — уточнил Сандерс.       — Да. Так вы не знаете, где…, — глаза мужчины расширились, и он уставился на Александра так, словно увидел, по меньшей мере, Мага. — Вы же Райдер! Александр Македонский!       — Да, я Искандер, Король Завоевателей, — кивнул Александр. — Только я больше не Райдер.       Мужчина удивился:       — Это как?       — Это сложно. А откуда ты меня знаешь? — Александр встал и подошёл к двери. — Кажется, по моим сохранившимся портретам меня опознать трудно.       За широкой спиной Александра Вэйвер не видел мужчину, но только слышал его голос:       — Я Мато Кария, бывший Мастер Берсеркера.       — Вы – Мато Кария?! — Сандерс вскочил на ноги. — Она – вас…?! И что значит «бывший»?       Александр подвинулся, чтобы Сандерс мог поговорить не с его спиной, а всё-таки с самим Мато.       — Она отобрала у меня Командные Заклинания, — печально ответил Мато.       — Оставь её без присмотра на один день, — Сандерс устало опустился обратно на диван и спрятал лицо в ладонях.       — Уже почти на два, — поправил его Александр.       — Она ваш друг? — поинтересовался Мато.       — Верно.       Вэйвер уже хотел возразить, что Александр, конечно, может и Ктулху своим другом считать, но чтоб его, Вэйвера, в это дело не впутывал, однако внезапно комнату наполнил очень резкий, очень громкий и очень неприличный звук. Урчание, если быть точным.       — Думаю, нам стоит подкрепить силы, — без тени смущения заявил Александр. — Что здесь с холодильником?       — С холодильником здесь грустно, — ответил Сандерс. — Лучше заказать пиццу.       — Отлично. Это как?       — Это я сам сделаю, — нанёс превентивный удар Вэйвер.       — Листовка с номером рядом с телефоном, — подсказал Сандерс. — Маб положила. Как набить живот, так она первая. С мытьём тарелок уже хуже.       Вэйвер чувствовал себя идиотом. В чужой непонятно чьей квартире в ожидании непонятного то ли чудовища, то ли страшно представить чего такого, он заказывал пиццу для «воскресшего» Александра Македонского и двух исключительно подозрительных личностей, с одной из которых, вдобавок, он познакомился буквально минуту назад. Из мира Волшебства Вэйвер, по всей видимости, неожиданно для себя попал в мир процветающего маразма, причём всё больше склонялся к выводу, что выхода из него он не находит по причине отсутствия выхода как такового. Это было похоже на дантовы круги Ада: на поверхности, на самом верхнем уровне, лежит мир обычных людей, ниже, на более глубоком уровне, лежит мир Волшебников и Церкви, а ещё ниже, в самое бездне, находится мир безумия, где сама аура этого места пожирает тех, кому не повезло туда провалиться. И именно он, этот самый нижний круг, и являлся сущностью этого мира, потому как чем безумней вещи творились вокруг Вэйвера, тем естественней они казались.       Чем дальше, тем больше Вэйвер убеждался, что Александр принадлежит к этому самому нижнему кругу безумия. Законы, логика, разум не значили для будущего покорителя Вселенной ничего. Это просто преграды, которые надо преодолеть, чтобы увидеть за ними что-то новое. «Завоевание» в случае Александра не было просто воплощением банальной территориальной агрессии. Он претендовал на всё сразу: землю, дома, технику, знания, искусство и на самые души. И, что самое ужасное, Вэйвера это завораживало.       При всём своём раздражении он не мог не восхищаться этим человеком. Для Короля Завоевателей завоевать кого-то столь ничтожного, как Вэйвер – сущий пустяк. Хотел того Вэйвер или нет, он уже был очарован аурой Короля, причём так быстро, что сам того не заметил. Хоть и сам он отказывался ещё это признать, за Александром он готов был последовать куда угодно – при условии, что тот позовёт его с собой.       Может, именно поэтому Вэйвер никак не мог избавиться от странного чувства обиды, если можно так выразиться, почти ревности. Сандерс, с которым они познакомились всего два дня назад, неожиданно легко и быстро спелся с Александром. Они действовали слаженно и вели себя, как хорошие знакомые, как старые друзья. Рядом с Александром Сандерс смотрелся органично, словно оказался на месте, которому всегда принадлежал и для которого был рождён. В сравнении с ним Вэйвер выглядел жалко.       Ему не было места подле Александра Великого.       Заказав пиццу, Вэйвер вернулся в комнату и обнаружил там картину допроса с пристрастием, замаскированного под дружескую беседу. Сандерс и Александр усадили Мато между собой на диван и понемногу вытягивали из него подробности того, как он здесь оказался и кто он вообще такой (зачем ему победа в Войне и почему он такой… нездоровый). По его словам получалось, что Маб вломилась в особняк Мато, отметелила Берсеркера и стащила Мато из-под носа некоего очень древнего и очень злобного предка, потягаться с которым в Фуюки просто некому. После произошедшего на мосту всё это не казалось таким уж и невероятным, однако не давало ответа на вопрос, а зачем всё это было проделано.       — Но слушай, этот твой Берсеркер – он всегда такой невменяемый? — полюбопытствовал Александр.       — Разумеется. На то он и Берсеркер, — фыркнул Вэйвер, проходя к письменному столу.       — Не скажи. Золотце, пока молчит, может сойти за приличного человека, а Сэйбер – даже потянуть на короля.       — Но это не свойства классов, — возразил Сандерс.       — Хм, то есть, вы хотите сказать, что если б Черныш не был Берсеркером, он мог бы вести себя совсем по-другому? — Александр в упор уставился на Мато.       — Эээ… да, — ответил тот.       — Но этот странный ритуал, который провела Маб…?       — Мне показалось, что она снимает Безумное Усиление.       — А дальше ты не знаешь?       Мато отвёл взгляд и попытался отодвинуться:       — Нет, простите.       Александр схватил Мато за плечо и придвинул назад к себе:       — А почему ты решил призвать именно Берсеркера?       — Собственно, это не я решил, — Мато вздохнул. — Но это была верная стратегия. Я очень слабый Волшебник, и сильный Слуга – мой единственный шанс на победу.       Вэйвер посмотрел на Александра, а потом почувствовал, как на него самого покосился Сандерс. Мато был прав, слабый Волшебник нуждается в сильном Слуге, однако если ты не можешь поставить Слуге достаточно энергии, то сила его уже не играет роли. Вдобавок, по мнению Вэйвера, Райдер был сильней Берсеркера. Кому он мог уступить… разве что Золотому Слуге Тосаки.       — И что ты намерен делать дальше? — продолжил расспросы Александр. — Тебе же зачем-то нужна Маб, так?       — Я…, — Мато отвёл взгляд, — я бы хотел поговорить с ней, но это личное.       — Да ладно! Ты не в том положении, чтобы так запираться! — Александр со смехом хлопнул Мато по спине, вероятно, перебив ему хребет.       Это была угроза? Или дружеское предложение помощи? Или всё сразу? Мато, очевидно, тоже так этого и не понял. Некоторое время он молча смотрел перед собой, а потом заговорил:       — Как я уже сказал, Зокен – страшное чудовище, обрекающее на страдания каждого, кому не повезёт так или иначе оказаться в его власти. Я хочу убить его. Со слов Маб, обращённых к Зокену, я понял, что она может это сделать. Поэтому, независимо от цены, которую она потребует, мне нужна её помощь.       — С наибольшей вероятностью она убьёт вас вместе с Зокеном, — хмыкнул Вэйвер.       Александр недоверчиво улыбнулся и покачал головой.       — Не имеет значения, — сказал Мато. — До тех пор, пока я могу спасти Сакуру-чан, всё остальное не важно.       — Кто такая «Сакура-чан»? — спросил Александр.       — Младшая дочь Тосаки, удочерённая Мато в качестве инкубатора для наследника семьи, — пояснил Сандерс. — Если это возможно, я бы тоже хотел попытаться её спасти.       — Откуда вы об этом знаете? — удивился Мато, поворачиваясь к Сандерсу.       — Человек, от которого я это знаю, не хотел бы, чтобы я назвал вам его имя.       Вэйверу тоже было интересно, откуда Сандерс знает такие тонкости жизни очевидно чуждых ему семей Волшебников, однако Мато не стал настаивать на ответе.       — У тебя есть мысли, куда бы Маб могла направиться? — поинтересовался Александр. — Ты Черныша никак не чувствуешь?       — Нет, увы, — ответил Мато.       — Жаль.       Из прихожей раздался скрежет, словно кто-то пытался открыть дверь.       — Уже пицца приехала?! — обрадовался Александр.       — Не думаю, — осторожно сказал Сандерс, поднялся и вышел в коридор.       Вэйвер тоже встал со своего места и с опаской выглянул из комнаты. В дверь тем временем уже откровенно ломились. Наконец, раздался дикий грохот, и дверь вынесли вместе с косяком и уронили на пол прихожей. На пороге в завесе пыли и раскрошившегося бетона стояла Маб, босиком, в одном дурацком чёрном купальнике, прямо поверх которого была заштопана рана у неё на левом плече, и с отсечённой ниже локтя левой рукой.       — На два дня оставили тебя без присмотра – и ты уже, чёрт побери, на людях голышом бегаешь!! — возопил Сандерс.       А, то есть, выломанная дверь его не смутила? Очаровательно.       — О, милорд, здрастье! — Маб расплылась в широкой улыбке. — А дверь заклинила?       — Я её запер.       — Упс. Как неловко вышло, — Маб почесала одной ногой другую. — О, и Вэй-чан здесь? — внезапно она спала с лица. — А это значит…       — Рад новой встрече! — в коридор вышел Александр.       Вэйвер никогда не думал, что туша таких габаритов способна двигаться с такой скоростью. Прежде, чем Маб успела сбежать (а она, очевидно, хотела это сделать), Александр сгрёб её в охапку и взвалил на плечо. Похоже, Маб полностью отдавала себе отчёт в том, с кем имеет дело, потому как немедленно прекратила всякое сопротивление, сдавшись на милость победителя. Александр нагнулся, вставил дверь с косяком назад в дыру в стене и прошествовал в гостиную, сгрузив свою добычу на диван рядом с Мато.       Увидев последнего, Маб немедленно завопила:       — Ты какого хрена вылез?! В кому хочешь?!       На лице у Мато было написано только искреннее удивление.       — Ладно, ладно, хорош ругаться, — Александр плюхнулся на диван рядом с Маб, обхватил её за плечо и подтащил к себе, тем самым намертво зафиксировав – теперь ей было не сбежать. — Ты что у нас тут эксгибиционизмом занимаешься?       — В олимпийских играх участвую, — огрызнулась Маб, тщетно пытаясь вывернуться из захвата.       — А, ну это святое дело.       — Где Котоки? — в лоб спросил Сандерс, нависая над Маб.       — В надёжных руках, — ответила та.       — Это мне и Александр сказал. Где конкретно?       Маб неожиданно расцвела и с непонятной смесью гордости и радости сообщила:       — У Котоминэ Кирэя.       Это же который помощник Тосаки и Мастер почившего в бозе Ассасина? Откуда у Маб такая радость в голосе? Вэйвер покосился на Сандерса, надеясь по его реакции прочесть ответ, и увидел на лице того смесь скепсиса, шока, осознания чего-то, мрачной обречённости и выражения «мне-надо-было-догадаться». По всей видимости, Котоки и этого Котоминэ Кирэя связывало нечто очень специфическое, в результате чего их встреча могла обернуться чем-то нехорошим.       Тяжело вздохнув, Сандерс попросил:       — Умоляю тебя, скажи мне, что я не понял твоего коварного замысла.       — Судя по вашей реакции, вы поняли его прекрасно, — безжалостно объявила Маб.       — А что за замысел? — полюбопытствовал Александр.       — У меня есть только общее представление, и я не уверен, что понял всё верно, — Сандерс передёрнул плечами. — Может, я вообще ничего не понял…? — он мрачно посмотрел на Маб. — Ты же не любишь мелодрамы?       — В зависимости от персонажей, — ответила та.       — Значит, я всё понял верно.       — Именно.       — Так меня-то можно просветить? — обиделся Александр.       — Нет, — отрезал Сандерс. — Давай просто помолимся, чтобы всё вышло самым благополучным образом, и они друг друга не зарезали бы.       — Где Берсеркер? — рискнул-таки спросить Мато.       — Помер, — лаконично ответила Маб.       Наверно, лаконичность тут была к месту. По существу добавить что-то ещё к этому сообщению было сложно.       — И как он был? — поинтересовался Александр.       — Замечательный парень. Жаль его.       — И обо что ты его убила?       — Об Арти.       — Это ты о Сэйбер? — Александр прищурил один глаз. — И зачем ты это сделала?       — Ну, она – король Артур, он – Ланселот Озёрный, — Маб пожала плечами. — Мне просто хотелось столкнуть их лбами и посмотреть, что получится.       — Эксперимент не вышел?       — Лан-чан оказался слишком упёртым.       — И злая Сэйбер после этого напала на тебя и обобрала до нитки?       Маб сконфузилась и буркнула:       — Ещё я ходила к Золотому Унитазу…       — К кому? — переспросил Вэйвер, подумав, что что-то не так расслышал.       — Он же Золотце, — пояснил Сандерс. — Арчер.       — Но… Унитаз?!       Сандерс покачал головой и махнул рукой, очевидно, предлагая Вэйверу просто принять это как данность. Но… назвать того типа Унитазом и пережить это?! Вэйверу это показалось настолько маловероятным, что он предположил, что Маб всё-таки умеет думать прежде, чем говорить, и следить за своими словами.       — И что случилось с Золотцем? — продолжал допрос Александр.       — Помер.       Спартанцы бы обзавидовались.       — Тосака проиграл?! — воскликнул Мато, оживившись, как только затронули интересовавшую его тему.       — Типа того, — кивнула Маб. — Но ты тоже, так что особо не радуйся. Плюс к этому, он ещё живой, так что не радуйся вдвойне.       — «Ещё живой» – ты же не собираешься его убить? — Сандерс нахмурился.       — Нет, нет. Просто, надеюсь, сам на себя он тоже руки не наложит. Гордость Волшебника, гордость рода – штука такая.       — Это просто чудовищное извращение, — заявил Мато.       — Ты б не говорил так категорично, — посоветовал Александр. — То, что ты их логики не понимаешь, ещё не значит, что эта логика неверна.       — Сказал человек, который так пытался понять логику чужестранцев, что на родине от него выли и крутили пальцем у виска, — прокомментировал Сандерс.       — Какой ты всё-таки добрый.       Разговор явно скатывался куда-то в пустую болтовню, так что Вэйвер решил взять инициативу в свои руки:       — Ладно, всё это не важно. Осталось два Слуги, значит, конец Войны неожиданно близко.       — Ближе, чем ты думаешь, — возразил Сандерс. — Потому что Слуга остался один.       — Один?! — Вэйвер в изумлении вытаращился на «церковника». — А… а с кем и что случилось?!       — С Кастером.       — Он помер, — поддакнула Маб.       — Можно было догадаться, — хмыкнул Александр.       А, то есть о Маб он помер? Кого в этом городе убила не она? Впрочем, это скорее риторический вопрос. Куда существенней то, что поскольку остался всего лишь один Слуга…       — Значит, Грааль уже должен быть призван?! — внезапно осознал Вэйвер.       — Ну, — Маб задумчиво прикрыла один глаз, — ещё не совсем, но в скорейшем времени я бы ожидала.       — Грааль получит Мастер Айнцберн?       — Через мой труп, — с милейшей улыбкой пообещала Маб.       — Категорично, — оценил Александр.       — Но ты же со мной согласен?       — Да, но…       — Почему вы так против этого? — спросил Мато. — Если я правильно понял, вы тоже уже считаетесь проигравшими, и Грааль вам в любом случае не получить.       — По ряду причин, — уклончиво ответил Александр. — Но Грааль же – это лишь фикция, так?       — В целом так, — согласилась Маб.       — Что значит «фикция»?! — возмутился Вэйвер.       Ради этой «фикции» уже четвёртый раз сходятся на смертельную битву Волшебники со всего света. Святой Грааль Фуюки, чёрт возьми, не фикция, а утраченная Третья Магия, некогда принадлежавшая Айнцбернам!       — Скажем так, — Маб подняла кверху указательный палец, — нынче это просто матка с зародышем, мечтающим навернуть мир к чёртовой матери.       Что? Какая ещё «матка»? Какой «зародыш»?       Вэйвер растерянно посмотрел на остальных. Александр смотрел в пустоту, очевидно, о чём-то размышляя и что-то прикидывая. Сандерс же поймал взгляд Вэйвера и просто кивнул, спокойно и серьёзно, подтверждая слова Маб.       Но если этот «зародыш» мечтает уничтожить мир, то чем они здесь занимаются?!       — Мы что, рождения его ждём, что ли?! — Вэйвер схватился за голову.       — Типа того, — подтвердила Маб.       — Но этого нельзя допустить! — возмутился Мато.       — В общем и целом да, но чтобы нам до него добраться и замочить его, ему надо бы сначала всё-таки родиться.       — А, так вот каков план? — догадался Александр и довольно ухмыльнулся.       — Я бы не назвала это планом, — Маб почесала за ухом. — Алекссан, мне понадобится твоя помощь.       — Если бы я не собирался её тебе предложить, меня бы здесь сейчас не было.       Вэйвер в изумлении уставился на Александра. То есть, он изначально пришёл сюда, чтобы предложить этому чудовищу помощь?! Это было его намерением с самого начала?!       — Тогда, — начала Маб, — пожалуйста, прямо сейчас отправляйтесь в Мияму. В течение ночи он родится, и я хочу, чтобы вы за ним проследили. Я прошу вас не нападать на него и не провоцировать его, потому что тогда вы погибнете.       — Что всё это значит?! — возмущению Вэйвера не было предела. — И мы должны просто её послушать? После всего, что она натворила? Александр, ты просто подумай, она убила троих Слуг, считая тебя! Кто знает, что у неё на уме?       — Вэй-чан, — Маб прямо взглянула Вэйверу в глаза. — Ты в своём праве мне не верить, и я не скажу, что, не поверив мне, ты поступишь неправильно. Но позволь мне кое-что объяснить. Понимаешь, это ваша история. Всё, что должна сделать я – убедиться, что все вы её переживёте. Это моя единственная цель, и другой цели у меня никогда не было. Что до причины, то я всегда потакаю своим желаниям, поэтому иной причины, кроме «я хочу», мне не нужно.       — Это – твои цель и причина? — вдруг тихо переспросил Сандерс.       Маб перевела взгляд на него и твёрдо ответила:       — Да.       — Что ж, это многое объясняет.       Вэйвер, только что кипевший от возмущения, теперь не знал, что ему думать. Это мог быть ловкий обман и талантливый спектакль, но сейчас Маб говорила искренне, от чистого сердца. Не было её обычных уловок, извивов, взглядов исподтишка, сокрытых ухмылок. По крайней мере, так казалось ему. Кроме того, судя по всему, Александр ей верил, а поведение его, его взгляды, жесты и выражения лица говорили о том, что он верит ей не из-за её слов, а потому что всё сказанное ею он уже понял сам. А доверять ему в оценке окружающих можно было смело.       — Хорошо, мы пойдём в Мияму, а что будешь делать ты? — Александр скрестил руки на груди.       — Ну, — Маб с опаской покосилась на Мато. — У меня есть одно дело к Токи-сан, но оно не должно занять много времени и не должно привести к катаклизмам… я так надеюсь.       — И после того, как ты завершишь это «дело», ты присоединишься к нам, а не полезешь одна на баррикаду махать шашкой?       — Алекссан, я же уже тебе говорила, — раздражённо проворчала Маб. — Мне ничего серьёзного по-настоящему не грозит.       — А я тоже тебе уже говорил: то, что это не могло и не может причинить тебе никакого ущерба, отнюдь не умаляет значения твоих поступков. Оно лишь объясняет, как ты с таким отношением вообще дожила до этого момента       Маб надулась. Александр усмехнулся и отвесил ей щелбан, от которого она перевалилась через спинку дивана и рухнула на пол. Да, кем бы ты ни был, щелбан Александра Великого – страшная сила.       — В каком месте тебе ничего не грозит, если ты вся израненная ходишь? — фыркнул Сандерс.       — Я это… это не страшно… натурально, — раздалось из-за дивана.       — Ладно, советую всё же оправдать моё доверие, — усмехнулся Александр. — Вэйвер, мы уходим.       — Уже? — переспросил Вэйвер.       — Нельзя сказать наверняка, как скоро всё начнётся, так что чем раньше, тем лучше, — сказал Сандерс, вытаскивая из-под журнального столика чёрный рюкзак.       — А с ним что? — Вэйвер указал на Мато.       — Я…, — начал тот, но его перебила Маб:       — А он тут посидит, нефиг ему в таком состоянии ещё куда-то лезть, — она выползла из-за дивана и поднялась на ноги.       — Хорошо, — Александр кивнул. — Тогда до встречи.       Он вышел из комнаты, и Вэйвер, ещё раз посмотрев на Маб и Мато (вот, блин, команда инвалидов), последовал за ним. Сандерс покинул гостиную последним. На пороге он задержался и, обернувшись, спросил:       — Скажи мне, всё это – Маб?       Маб отчего-то расплылась в довольной улыбке и уверенно кивнула.       Когда Александр поставил на место входную дверь (вынутую им, чтобы выйти), Вэйвер повернулся к Сандерсу и, не сдержав любопытства, спросил:       — Это последнее – что это было?       — Последнее? — Сандерс удивлённо посмотрел на Вэйвера.       — «Всё это – Маб»?       — Просто дружеская шутка.       Но грустная улыбка Сандерса говорила о другом.       Когда дверь за Александром Македонским и его свитой закрылась, Кария и Маб остались в квартире одни.       — Ну, чучело, как себя чувствуешь? — Маб повернулась к Карии, уперев уцелевшую руку в бок.       Уже некоторое время Кария чувствовал себя очень странно, и только сейчас понял, что абсолютно забыл, каково это, когда внутри тебя не сидят пожирающие твою плоть монстры. Его поразила необычность такого естественного ощущения.       — Спасибо, гораздо лучше.       — Ещё бы, — Маб вздохнула. — Руку твою я сохранила, но тот, кто может её пришить назад, сейчас занят, так что потом.       — Не могла бы ты помочь мне…       — Нет, не могла. Во-первых, тебе ещё рано куда-то вылезать. Во-вторых, Саку-чан уже спасли.       Кария не поверил собственным ушам. Просто «уже спасли»? Неужели эта девочка действительно способна совершить любое чудо?       — Ты сделала это?       — Нет, не я. И, надеюсь, это научит тебя, что идея «я умру, но всем отомщу и всех спасу» – идиотская в самой своей основе, ни к чему хорошему никогда не приводит и никогда не окупается.       — Но если не ты, кто тогда?       — Её семья, разумеется, — Маб пожала плечами и полезла рыться в комоде у двери.       — Не говорите глупостей, — Кария горько усмехнулся. — Тосака Токиоми никогда не стал бы её оттуда забирать. В первую очередь ему не следовало отдавать её Зокену.       — Что не следовало, это верно, — Маб достала из комода аптечку и начала рыться уже в ней. — А вот стал бы или не стал – этого я пока не знаю.       — Зато я знаю хорошо.       Маб прекратила свои поиски и повернулась к Карии:       — Кария-кун, почему ты так ненавидишь Токи-сан?       — Того, что он сотворил со своей семьёй, и в особенности с Сакурой-чан – этого ты считаешь недостаточным?       Маб кивнула, словно принимая сказанное Карией к сведению. Она достала из аптечки влажный компресс и прилепила его себе на затылок ниже линии роста волос. Закончив с этим, она убрала аптечку, вновь повернулась к Карии и спросила:       — Но какое отношение это имеет к тебе?       — Я друг Аой-сан и её дочерей, и я…       — И ты влюблён в неё давно и безнадёжно, — Маб передёрнула плечами – видимо, компресс сильно холодил ей шею. — Окей, предположим. Но кто ты для Аой-сан?       — Я уже сказал, я друг…       — Ммм, может, я не ясно выразилась, да? Надо чётче выражать свои мысли. Короче, — Маб ткнула пальцем в Карию. — Ты натурально думаешь, что, убив мужа Аой-сан, ты сделаешь её счастливой? Что, убив отца Рин-чан и Саку-чан, ты сделаешь счастливыми их? Что после этого вы заживёте этакой дружной семьёй? Ты на самом деле так думаешь?       Кария хотел как-то возразить, но не смог сходу ничего придумать. А потом раздался звонок в дверь, и Маб вышла из гостиной.       Сделает ли убийство Токиоми жизнь Аой, Рин и Сакуры счастливей? Разумеется. Этот человек сломал их судьбы, даже не задумываясь о том, что они чувствуют, что для них в действительности лучше. Просто, не раздумывая, разрушил счастливую семью и отдал маленькую девочку в безраздельное владение древнего монстра. Этот человек не заслуживал жизни.       Не заслуживал же?       Маб вернулась в гостиную с коробкой пиццы в руках, жуя один из кусков, и протянула коробку Карии:       — Фувешь? — невнятно спросила она.       Кария кивнул и взял один кусок. Еды у него в желудке не было со вчерашнего дня.       Потом он посмотрел на Маб и вдруг спросил:       — А что с вашими волосами?       — В фмыфле?       — Они были длиннее.       Маб заглотила кусок и облизала пальцы. И ответила:       — Так Лан-чан же сожрал всю энергию. Прожорливый, зараза.       — Энергию?       — То, что я из червяков высосала.       Кария озадаченно посмотрел на Маб. Всё-таки, Волшебство бывает очень разное.       — Да, Маб, как давно ты убила Арчера?       — А тебе зачем?       — Как скоро должен быть призван Грааль? Через час? Часов через шесть?       Маб вдруг испуганно уставилась на Карию и упавшим голосом пробормотала:       — А хрен его знает.