Пока тигры сражались в долине

      Странно это получалось. Самые сюрреалистичные впечатления Рин оказывались связанны со внезапными появлениями Александра Македонского. Не то что бы это как-то было связанно с его личностью… нет, напротив, это было связано с ней напрямую. Если бы не Александр, вся ситуация, в которой оказалась Рин, была бы невозможна, и сколько бы Маб ни старалась добиться того же результата, у неё бы не получилось. То, что Александр был королём, не было пустым звуком, и подтверждением этому были не только ионийские гетайры, последовавшие за ним и после смерти. То, что ему удалось сорганизовать в группу людей, как минимум половина из которых была готова перегрызть друг другу глотки просто так под настроение, было чудом. Всё-таки, он изумительно незаурядная личность.       Рин сидела за столиком в полуподвальном помещении подозрительного китайского ресторанчика в торговом квартале Миямы. По правую руку от неё у перегородки, разделявшей ряды столов, сидел Эль-Мэллой, по левую у прохода – непрерывно покашливавший Кария.       Сидевший напротив Рин Кирэй сосредоточенно созерцал собственный стакан с водой, что было неудивительно, поскольку сидел он между Эмией Кирицугу у перегородки и Сэйбер у прохода. На его месте Рин бы вообще под стол спряталась, потому что столь искреннего неприятия партнёра Рин не видела, пожалуй, даже в отношении Лансера к Кирэю. Причём в этом случае неприятие это было ещё и взаимным. Вдобавок к этому Кирицугу был ещё и очень недоволен, но чем больше – соседством с Кирэем или ошейником из Volumen Hydragyrum, Рин не бралась сказать. Сэйбер же выражала собой холодное неприятие всего и вся во всех проявлениях.       Нет, пожалуй, на месте Кирэя Рин бы вообще втихаря смылась.       Вэйвер, сидевший в торце стола в проходе рядом с Александром на принесённом хозяином табурете, кажется, мечтал вместе с этим табуретом куда-нибудь исчезнуть. Непринуждённо чувствовали себя только Александр и восседавшая с ногами на перегородке Маб.       Что было неудивительно.       — Итак, предлагаю сначала прояснить ситуацию, — объявил Александр, очевидно, решивший взять управление собранием в свои руки.       — Кхм, — Эль-Мэллой кашлянул, прочищая горло. — Сейчас постараюсь это сделать.       И он коротко и ёмко пересказал историю об Авенджере, всячески упирая на то, что состояние Грааля необратимо, что самим своим существованием он угрожает миру и что иного выхода, кроме его уничтожения, просто не существует. По лицам слушавших несложно было понять, кто ставил под большое сомнение все три этих утверждения.       — Это всё её рук дело! — в очередной раз воскликнула Сэйбер, тыча пальцем в Маб.       — Арти, слушай, — проникновенно начала Маб, — я понимаю, что я не подарок, но, вешая на меня все грехи мира, кажется мне, ты сильно меня переоцениваешь.       — Я не вешаю на тебя все грехи мира! Я обвиняю тебя в этом конкретном!       — Я тебя умоляю, ты же исходишь из одних предубеждений.       — Это не просто предубеждения! Я видела, как ты что-то сделала с Айрисфиль!       — Это правда? — разом ещё больше помрачнел Кирицугу.       — А, кстати об этом, — Маб щёлкнула пальцами. — Арти, Айри-сан у тебя?       Весь стол в недоумении повернул головы к Маб. Вопрос в данных обстоятельствах был слишком странным. Значит, Маб и в самом деле что-то с ней сделала? Но что? Почему Айрисфиль должна быть у Сэйбер? Это вообще как?       — Твоими же усилиями Айрисфиль превратилась в то чудовище в пещере, — едва сдерживая гнев, процедила сквозь зубы Сэйбер.       — Да нет же! — Маб всплеснула руками. — Помнишь ту кокэси, что я ей подарила? Душа Айри-сан должна быть там. С этим телом ничего не получится, но можно же будет организовать новое.       Сэйбер и Кирицугу, не сговариваясь, вскочили на ноги, не опрокинув стол только потому, что он был привинчен к полу.       — Она жива?! — хором выдохнули они.       — Ну, — Маб несколько оробела, — в этом и состояла идея…       — Я должна вернуться в поместье! — воскликнула Сэйбер.       — Стоп! — Александр схватил её за плечо и с силой хлопнул назад на сиденье. — И ты, Кирицугу, тоже сядь. Маб, с Айрисфиль ничего не случится?       — А что ей будет? — Маб пожала плечами.       — Тогда сначала со всем разберёмся, а потом уже пойдёте по своим делам.       — Но ты говоришь правду? — Кирицугу схватил Маб за шарф и угрожающе подтянул к себе. — Айри действительно жива?       — Поверь, мне нет смысла лгать, — слабо засопротивлялась Маб. — Я никогда не коллекционировала морды разбившихся надежд, так что от лжи в данном случае ничего не выигрываю.       — Да, раз уж об этом заговорили, — вспомнил Эль-Мэллой. — Хисау Майя жива, я обработал её раны и оставил в поместье.       — Благодарю, — Кирицугу, поколебавшись, отпустил Маб и сел на место. — Но вся эта история с Авенджером – откуда вы её знаете? Вы же не по собственной инициативе этим занимаетесь. Кто вас послал?       С точки зрения функционирования Волшебного мира вопрос был закономерен. Откуда трём совершенно посторонним людям знать то, о чём даже не догадываются сами семьи-основатели? Почему они, чужаки, во всё это влезли? Рин принялась лихорадочно размышлять. Надо было срочно придумать объяснение достаточное, чтобы удовлетворить даже самого придирчивого критика.       — Весёлый дед с Калейдо-палкой, — спокойно ответила Маб.       Стоп. Это же не то, о чём подумала Рин?       — Кто? — нахмурился Кирицугу.       — Кишур Зелретч Швайнорг.       Рин не рухнула только потому, что сидела. Первое правило Волшебника: не поминай Зелретча всуе, он может оказаться неподалёку. Ссылка на одного из Магов была очень мощным ходом, однако, чреватым очень неприятными, можно сказать, даже катастрофическими последствиями в случае, если обман вскроется. Впрочем, Маб вела себя так уверенно, что в сознание Рин невольно закралась мысль, что за всем действительно может стоять Зелретч. С него бы сталось.       С другой стороны, Маб вела себя уверенно даже тогда, когда откровенно лгала, так что её уверенность – совсем не показатель.       Кирицугу кивнул. Видимо, ответ Маб его удовлетворил. В отличие от Сэйбер, которой имя Зелретча ничего не говорило.       — Только мы просим вас держать это в секрете, — попросил Эль-Мэллой, подыгрывая Маб. — Наш заказчик хотел бы остаться в тени.       — Так, хорошо, с этим разобрались, — Александр хлопнул себя по коленям.       — Нет, не разобрались, — возразила Сэйбер. — Во-первых, вы не привели никаких доказательств, что ей можно доверять, — она снова ткнула пальцем в Маб. — Во-вторых, вы не привели никаких доказательств, что Грааль нельзя очистить.       — Ты видела его, — тихо сказал Вэйвер. — Своими глазами видела. Какие ещё тебе нужны доказательства?       — Я не могу просто отказаться от Грааля! После всего, через что я прошла ради него?! Без него я не уйду!       — Ну и не уходи, — разрешила Маб. — Арти, это детские капризы. Ты ничего не можешь сделать для его очищения, но хочешь, чтобы его волшебным образом – пуф! – очистил кто-то другой.       — Тебе не—       — А что касается твоего желания, то с Кири-чан мы это уже обсуждали, — Маб усмехнулась. — Нельзя по мановению волшебной палочки сделать всех счастливыми. Если ты в обнимку с трофеем явишься назад к своим, удивлюсь, если это спасёт хоть кого-то. Даже если бы Грааль работал как надо, а не как получилось.       — Но даже так, что мы можем с ним сделать? — спросил Вэйвер. — Как нам его уничтожить? Его сила бесконечна.       — Бесконечна бывает только людская глупость, хотя многие всё ещё отказываются это признать, — хмыкнул Эль-Мэллой. — Если отрезать Авенджера от лей-линии, от него останется уже далеко не так много.       — Да даже если так! Что делать с таким количеством скверны?!       — Сжечь, — предложила Маб.       — Я думал, ты скажешь «съесть», — удивился Кария.       — Это тоже можно, но муторно и чревато. Сжечь проще.       — Что значит «съесть»? — спросил Кирицугу.       — О, это просто одна из немногих доступных мне магических махинаций. Таким образом я очистила Карию-кун от червяков Макири-сан. Я их съела.       Рин повернула голову к Кирэю и столкнулась с ним взглядом. Они поняли друг друга без слов.       — Предположим, — кивнул Кирицугу. — Как вы собрались отрезать Авенджера от лей-линий?       — Это может сделать хозяин земли, — ответил Эль-Мэллой.       Маб ойкнула, резко склонилась к Эль-Мэллою и что-то взволнованно зашептала ему на ухо. По мере того, как она говорила, лицо Эль-Мэллоя постепенно вытягивалось, и тут Рин стало по-настоящему страшно. Маб же ничего не сделала с отцом?!       — Ладно, хозяина земли мы как-нибудь организуем, — наконец, постановил Эль-Мэллой.       — А что-то случилось? — поинтересовался Александр.       — Нет, нет, всё в порядке.       Рин постаралась сохранить спокойное выражение лица. Вот теперь она по-настоящему беспокоилась за отца. Он же жив? Кирэй его не убивал? Или убил? Или он соврал тогда, когда отнёс Сакуру?       Рин посмотрела на Кирэя. Поймав её взгляд, он еле заметно покачал головой из стороны в сторону. Что он хотел этим сказать? Что не убивал Тосаку Токиоми? Но откуда он знал, о чём она хотела его спросить?       — Твой отец жив, — склонившись, прошептал Эль-Мэллой Рин на ухо и тут же распрямился.       — Предположим, вы его отрежете, — вновь заговорил Кирицугу. — Но что помешает ему прирасти назад? Хотя, — он задумчиво почесал подбородок, — если сразу после отделения поместить его в Зеркало Души…       — Тогда так и поступим, — решил Александр. — Отлично! Теперь, когда мы со всем разобрались…       — Ни с чем мы не разобрались, — мрачно перебил его Вэйвер. — Тосака не сможет подойти к Авенджеру из-за той гадости, что он напустил в пещере. Если на то пошло, сначала надо выжечь её.       — Я, конечно, могу её выжечь, — заявила Маб, — но для этого мне потребуется снять печать, а в такой атмосфере при длительном высвобождении вы загнётесь раньше, чем мы успеем что-нибудь сделать.       Над столом повисла неприятная тишина. И вдруг Кирицугу неуверенно сказал:       — У меня есть «крылатая ракета».       Рин ничего не смогла с собой поделать и просто на него вытаращилась. Ладно, даже не важно, где он её взял. Главное, зачем она ему?!       — Это дело, — согласился Александр. — Где она?       — В соседнем городе. Но с твоей колесницей проблемы добраться быть не должно.       — Тогда начинаем распределять обязанности. Мы с Вэйвером и Кирицугу отправляемся за ракетой, — Александр хлопнул Вэйвера по спине, и тот с криком «гья!» влетел носом в столешницу. — Кто обеспечивает Тосаку?       — Мы с Котоминэ-чан! — радостно объявила Маб.       Кирэй выпучил глаза, явно ошарашенный такой новостью.       Стоп. Как она его назвала? Она же ещё на лестнице его так называла. Котоминэ… чан?       — Но почему именно Котоминэ-сан? — спросила Рин.       Не то что бы она сама хотела напроситься. Напротив, в свете произошедшего с Карией встреча с отцом ей была противопоказана. Как же хорошо, что Кирэй такой дурак и до сих пор её не узнал!       — Должен же кто-то убедить Токи-сан, что мы его не в лес убивать увозим.       Ага. А Кирэй как раз тот человек, чьи аргументы прозвучат наиболее убедительно.       — На всякий случай следует эвакуировать храм, — заметил Кирицугу.       — Тогда Сэйбер идёт в поместье ваше за тем, что она там забыла, а остальные занимаются эвакуацией храма, — подытожил Александр. — А теперь пошли! — сказал он и встал из-за стола.       — Поехали! — с энтузиазмом поправила его Маб.       Потихоньку компания начала вылезать в проход и двигаться к двери.       — А ты-то на чём поедешь? — усмехнулся Александр.       — На велосипеде!       У Рин упало сердце. Боже, зачем?! Здесь же недалеко, тем более, пока Александр будет гонять до соседнего города! Зачем ей велосипед?!       Негнущимися пальцами Рин схватила шедшего впереди Кирэя за сутану. Тот остановился и, обернувшись, в изумлении уставился на Рин.       — П-подождите пять секунд, — с трудом выговаривая слова, попросила Рин.       Ощущая на себе полные недоумения взгляды всех присутствующих, Рин взяла одну из салфеток с ближайшего стола и задумалась. Написать, конечно, можно и собственной кровью, но это вышло бы, пожалуй, слишком экстравагантно. Кто-то стукнул Рин по плечу. Улыбавшаяся Маб с готовностью протягивала ей фломастер. Вот ведь маленькая зараза! Рин неловко взяла фломастер и намалевала на салфетке подобие защитного амулета и протянула результат своего труда Кирэю.       — Ты пытаешься меня запугать? — не очень уверенно предположил тот.       — Просто возьмите! — потребовала Рин, чувствуя, как кровь приливает к щекам. — Я вас не пугаю, а готовлю к неизбежному.       — Да ладно, что такого может быть в маленькой поездке на велосипеде? — рассмеялась Маб.       А вот теперь проняло и Кирэя. Без лишних споров он взял салфетку и повязал её на крест. Со стороны, наверно, вся сцена смотрелась по-идиотски, но на самом деле всё было очень серьёзно. Нельзя сказать, что Рин так уж переживала за Кирэя. Куда больше её волновала судьба отца, которого, быть может, на этом долбанном велосипеде повезут до храма. С другой стороны, дома в гараже есть машина, так что к храму, если поедут, то поедут скорее на ней. Присутствие Маб и Кирэя одновременно будет их взаимно сдерживать, что может спасти отцу жизнь и рассудок, поэтому Кирэй должен был дожить до встречи.       Ну и, наконец, Рин физически не могла не сочувствовать несчастному, кому судьба уготовила проехаться на одном велосипеде с Маб. Каким бы мерзавцем этот несчастный ни был.       Было уже за полночь, и в большинстве заведений торгового квартала свет уже давно не горел. На улице было пусто и тихо, и тем странней, верно, выглядела со стороны компания, появившаяся из недр подозрительного китайского ресторана. Не дожидаясь остальных, Сэйбер немедленно скрылась в ночи, ускакав в сторону поместья Эмии. Грянул гром, вспыхнула молния, и на улицу выкатила колесница Александра, готовясь отправиться в очередной полёт.       — Ну, — усмехнулся Александр, восходя на колесницу, — всем счастливого пути и скорейшего возвращения. Успеть надо до рассвета.       — Будет сделано! — Маб щёлкнула каблуками (точнее, пятками кед настолько ей больших, что они были привязаны к ногам шнурками, обмотанными вокруг щиколоток) и отдала честь.       Следом за Александром на колесницу забрались Вэйвер и Кирицугу, и она с громами и вспышками молний укатила в небо. На улице сразу стало гораздо пустынней и тише, как будто один Александр Македонский спокойно замещал собой человек сорок разом.       — И где твой велосипед? — спросил у Маб Кирэй.       — Ща будет, — успокоила его та и полезла себе за шиворот, видимо, за чётками.       — А мы пока пойдём, — Эль-Мэллой похлопал Рин по плечу, увлекая её за собой назад к горе.       Рин кивнула и пошла рядом с ним. Кария шёл чуть впереди, подволакивая левую ногу. На него больно было смотреть, но Рин чувствовала облегчение от того, что отныне он был свободен от проклятия Мато Зокена. Теперь он мог излечиться (хоть до какой-то степени) и прожить счастливую жизнь.       — Так что случилось с отцом? — шёпотом спросила Рин.       — Понимаешь, — судя по выражению лица, Эль-Мэллой не знал, как ему донести до Рин какую-то не слишком приятную новость. — Маб отобрала у него Волшебство.       — Что она сделала?!       Сзади раздался визг покрышек, и когда Рин обернулась, велосипеда уже и след простыл.       — Отобрала у него Волшебство из каких-то своих представлений о вселенском счастье, — Эль-Мэллой вздохнул. — Возвращать отказывается, клянётся, что не умеет.       — Что значит отказывается?!       — Тосака, успокойся. Если у тебя есть к ней претензии, ори на неё, а не на меня.       Рин закусила губу. Эль-Мэллой был прав, он в произошедшем нисколько не виноват. В то же время Рин понимала, что говорить с Маб на эту тему бесполезно. Если она отказывается что-то сделать, переубедить её просто невозможно.       — В общем, мистер Тосака будет отвлекающим манёвром, а отделение произведёшь ты, — объяснил Эль-Мэллой. — Как – научу.       — А Кирэй? С ней же Кирэй.       — Маб обещала, что он ничего не узнает. Также она обещала, что не даст мистеру Тосаке тебя узнать.       — Память ему отшибёт, что ли? — с опаской уточнила Рин.       — Надеюсь, что нет, но я бы такой возможности исключать не стал, — Эль-Мэллой почесал затылок. — Да, давно мистер Мато знает, кто ты такая?       Рин почувствовала, что краснеет, и сконфуженно прошептала:       — Я забегала на квартиру, и мы случайно столкнулись. Я первая назвала его по имени.       — Вот оно что…       — Ну извините!!!       — Да мне-то какая разница?       И не поспоришь.       — Рин-чан, не переживай так по этому поводу, — заговорил Кария, не оборачиваясь. — Я никому не скажу.       — Но… но ты ничего… не спросишь? — взволнованно пробормотала Рин.       — Если ты захочешь мне что-нибудь рассказать, я всегда с радостью тебя выслушаю. Но если ты ничего не хочешь говорить, я не стану донимать тебя расспросами, — Кария обернулся.       От его нежной и ласковой улыбки Рин смутилась ещё больше.       — Тогда можно я спрошу? — поинтересовался Эль-Мэллой.       — Пожалуйста, — кивнул Кария.       — Я понимаю, что это не моё дело, и если вы откажетесь отвечать, я не смею настаивать. Мистер Мато, для чего вы вступили в Войну Грааля?       — Чтобы спасти Сакуру-чан. Кстати, Рин-чан, я слышал, что её уже спасли.       — А? — Рин встрепенулась. — Да… я тоже…       — Не будем отвлекаться от темы, — Эль-Мэллой достал сигару и закурил. — Почему вы хотели спасти Мато Сакуру?       — Потому что вы представить себе не можете, через что заставил бы её пройти Зокен, — мягко ответил Кария.       — Кажется, мне следовало поставить вопрос по-другому…. Мистер Мато, почему вы так близки с сёстрами Тосака?       — Потому что я друг их матери.       — Друг матери…? Когда Маб сообщила о проигрыше мистера Тосаки, вы обрадовались этому известию.       — Я сказал, что я друг их матери. Я никогда не говорил, что являюсь другом их отцу.       — Как же меня достали эти любовные треугольники, — Эль-Мэллой закатил глаза.       — Причём здесь это?! — ошалела Рин.       — Тосака, включи соображалку и…       — Что, по-вашему, мужчина и женщина не могут просто дружить?!       — Разумеется, могут. Но не в этом случае.       — С чего вы взяли?!       — Хотя бы с того, что мистер Мато мне не возражает.       Рин перевела взгляд на Карию.       — Боюсь, твой друг прав, Рин-чан, — что-то в доброй улыбке Карии заставило Рин испугаться. — Кроме того, я считаю, что был бы для вас с Сакурой-чан лучшим отцом.       — Но у нас уже есть отец, — как можно спокойнее возразила Рин.       — И этот «отец» обрёк Сакуру-чан на ужасные мучения, разрушил вашу семью, отобрал у тебя младшую сестру, а у Аой-сан – младшую дочь. И всё ради чего?       — И всё равно он наш отец! — Рин почувствовала, что к горлу подступают слёзы. — Кария-оджисан, я люблю тебя. И Сакура тебя любит. И нам обеим тебя не хватало, — Рин стиснула зубы. — Но если ты хоть пальцем коснёшься нашего отца, ни я, ни она, мы никогда тебя не простим.       — Рин-чан, не говори таких злых слов, — Кария протянул руку и погладил Рин по голове. Левую руку. Она дрожала от усилий, которые ему пришлось приложить, чтобы заставить её двигаться, но всё же он владел ею. — Ты очень добрая.       — Я Волшебник. Волшебники бывают добрые только в сказках, — Рин шмыгнула носом.       — Тогда я попал в сказку, — Кария улыбнулся. — Идёмте быстрее, нам надо спешить.       — А вы-то можете идти быстрее? — с сомнением спросил Эль-Мэллой.       — Я постараюсь.       Тихие пустые улицы, длинная лестница на склоне горы, окружённая лесом. Поднявшись к воротам храма, троица остановилась, задумчиво созерцая фронт работ. Эвакуировать храм. Это было очень легко сказать, но Рин совершенно не представляла, как это можно сделать.       — Кажется, я придумал, — внезапно улыбнулся Кария.       — Что вы придумали? — поинтересовался Эль-Мэллой.       — Идёмте, — Кария сунул руки в карманы и побрёл через двор к храму.       Рин и Эль-Мэллою оставалось лишь в недоумении следовать за ним. Чисто теоретически, они могли усыпить всех обитателей храма и просто перетащить их, но времени и сил такая операция займёт немерено. Вряд ли Кария предложил бы что-то такое. Но что тогда?       Кария обогнул здание храма по периметру, вышел на задний двор и там остановился.       — Так, всё-таки, в чём ваша идея? — повторно спросил Эль-Мэллой.       — Мистер… Сандерс, верно? — повернувшись к нему, уточнил Кария.       — Верно.       — Кстати, а как вас на самом деле зовут?       — Это не важно.       — Как пожелаете, — Кария пожал плечами. — Так, мистер Сандерс, не могли бы вы дать мне вашу зажигалку?       У Рин похолодели внутренности. Это же не то, о чём она подумала?       Кария взял зажигалку, поднялся по ступеням на галерею, опоясывавшую храм, и поджог бумагу на перегородке. Пройдя чуть дальше, он повторил номер. Проделав этот трюк раз десять, он спустился назад во двор и передал зажигалку одеревеневшему Эль-Мэллою.       — Это же криминал! — шёпотом возопила Рин.       — Именно, — с готовностью кивнул Кария. — Поэтому, Рин-чан, никогда так не делай, хорошо?       Рин захотелось чем-нибудь его ударить. Останавливало её только осознание того, что этим ударом она может его прибить.       Ночной ветерок раздувал пламя, огонь разгорался, перелезая с бумаги на дерево, озаряя ночь тёплым светом. Старые храмы – они как спички. Чуть искра попадёт – сгорят полностью.       — А теперь, думаю, уже пора кричать, — предположил Кария и, поднеся руки ко рту, крикнул во всю мочь лёгких. — ПОЖАР!!!       Если Кирэй и остался жив (в чём лично он был уверен не до конца), так это только благодаря амулету Котоки. Выжить иначе не представлялось возможным. Впрочем, куда менее возможным было существование велосипеда, способного нестись по улочкам Миямы на скорости, многократно превышавшей скорость гоночного болида. Когда велосипед вдруг резко затормозил и замер буквально за мгновение до того, как навернуться в рытвину перед воротами особняка Тосака, Кирэй уже находился в состоянии живого трупа. По крайней мере, он бы нисколько не удивился, если бы вдруг выяснилось, что он мёртв.       — Воть, — деловито объявила Маб, слезая с велосипеда. — Котоминэ-чан, ты как?       — Не знаю, — честно ответил Кирэй, немедленно создавая между собой и железным монстром безопасную дистанцию.       — Ну, раз говорить можешь, значит, ещё не всё потеряно, — она убрала велосипед назад туда, откуда его извлекла. — Как понимаешь, в реальности за это дело отвечать будет Рё-чан, поэтому Токи-сан нам нужен только для отвода глаз. Осталось придумать, как ему это объяснить, чтобы он ничего не заподозрил, — Маб хитро прищурилась. — А то выяснится вдруг тут, что с его ненаглядной один сверхнаглый тип два дня флиртовал.       — Я с ней не флиртовал, — разочаровал Маб Кирэй.       — А что ты делал, у тебя столько времени было?!       Как говорится, без комментариев.       Развернувшись на каблуках, Кирэй направился по краю рытвины к входной двери. Уже третий раз за ночь. Со срезанным замком дверь просто не могла быть закрытой, поэтому Кирэй беспрепятственно вошёл внутрь, не упустив возможности съездить Маб дверью по носу. Дом был погружён в темноту и тишину.       — А где Токи-сан? — шёпотом поинтересовалась Маб.       — Сейчас узнаем, — в том же тоне ответил Кирэй.       — Да, Котоминэ-чан, подумалось мне тут. Если бы ты прямо сейчас вдруг встретил Бога и мог бы задать ему только один вопрос, но на который он гарантированно ответит, что бы ты спросил?       Кирэй остановился, обернулся и пристально посмотрел на Маб.       — Что? — уже не так уверенно спросила она.       — Это был такой очень толстый намёк?       Маб обмерла. Она уставилась на Кирэя выпученными глазами с настолько испуганным видом, что оставалось лишь предположить, что он попал в точку.       — Только не говори мне, что я прав!       — Не-не-не-не-не! — Маб замотала головой с такой энергией, что было бы неудивительно, если бы та отвинтилась. — Просто когда ты это спросил, я вдруг поняла, что это действительно очень похоже на намёк.       — Но это не намёк?       — Разумеется, нет! — кажется, Маб даже слегка оскорбилась. — А всё-таки, что бы ты спросил?       Кирэй задумался. Всего один вопрос? Один вопрос, на который можно получить ответ от самого Создателя, истока всех тайн творения.       — Я бы спросил его, зачем он создал мир.       — Скучно было, — автоматически ответила Маб.       Господи Боже, это существо просто невозможно!       — Ты бы с легендой всё-таки определилась, — мрачно предложил Кирэй и пошёл дальше по коридору.       Вслед ему понеслись невнятные оправдания на тему «ну это же очевидно и вообще мог бы спросить что-нибудь поинтересней».       В кабинете Токиоми не оказалось, в подземной лаборатории тоже. Правда, там оказалось столько всего интересного, что Маб пришлось оттуда насильно вытаскивать за шкирку, пока она чего-нибудь не прикарманила, чего-нибудь не изучила и сатану случайно в процессе не вызвала. Не было Токиоми и в гостиной. В задумчивости, Кирэй побрёл наверх и проверил супружескую спальню, но и там Токиоми не оказалось. У Кирэя уже появилась догадка, где Токиоми мог бы быть, поэтому когда шнырявшая по дому большей частью самостоятельно Маб потянула его за рукав со словами «я его нашла», он уже знал, куда она его приведёт.       Это была небольшая комната, куда, кажется, уже год никто не заходил. Ветерок шевелил занавески на окне, сквозь щель в шторах в комнату заглядывала луна. На кровати, заботливо укутанная одеялом, спала маленькая измученная девочка. Её отец сидел на стуле, поставив правую руку локтем на стол и оперев подбородок о сжатый кулак, дремал. Картина имела вид столь идиллический, что следовало бы умилиться.       Рассудив, что за ненароком разбуженную Сакуру Токиоми им впаяет по первое число, Кирэй подошёл к нему, взвалил на плечо и вынес из комнаты. Маб, закрывая за ними дверь, не удержалась от тихого смешка. К счастью, он был достаточно тихий, чтобы никто не проснулся. Однако на лестнице удача Кирэя оставила. Токиоми вдруг задёргался, очевидно, проснувшись, и своим дрыганьем заставил Кирэя потерять равновесие, уронить его и рухнуть самому. Так они и скатились к подножью лестницы, а Маб с самым невинным видом осталась стоять на предпоследней площадке, с интересом наблюдая за происходящим.       — Кирэй! — зашипел Токиоми, усаживаясь на полу.       — Простите, учитель. Не хотел вас будить.       — А что ты хотел со мной сделать?!       Если подумать, он же отец Тосаки Рин, каким бы наблюдением Капитана Очевидности это ни казалось. Конечно, общую взрывоопасность её характера можно списать на детский возраст (и юношеский максимализм), но вдруг у них это семейное?       Даже в темноте было видно, как вдруг посерел Токиоми.       — Котоминэ-чан, — в голосе Маб слышался укор, — я же тебе тысячу раз объясняла, что происходит с твоим лицом, когда ты думаешь.       — Это он тебя увидел, — обиженно возразил Кирэй.       — А вот и нет, — пропела Маб, спускаясь по лестнице. — Нэ, Токи-сан?       — И давно вы спелись? — обречённо спросил Токиоми.       — Дней пять, наверно…       — Мы не спевались!!! — возмутился Кирэй.       Токиоми тяжело вздохнул.       — Нет смысла отрицать очевидное, — беспечно хмыкнула Маб, заложив руки за голову. — Мы на полу сидеть будем или расположимся в более удобном месте?       — А что вам от меня надо? — Токиоми поднялся на ноги и принялся отряхиваться.       — Нам нужно, чтобы хозяин земли отцепил от лей-линии одну гадость, к ней присосавшуюся.       — Тебе напомнить—       — Спасибо, склерозом не страдаю. У нас есть другая кандидатура для исполнения сей почётной обязанности, от вас требуется только изобразить усилие.       — Вы же не хотите использовать Рин?!       Кирэй не знал, что ему ответить. Маб, судя по выражению её лица, тоже. Говорить ему правду было нельзя, но высказанное им предположение было наиболее логичным. Но почему сказать правду нельзя? Сказать Токиоми и посмотреть на его реакцию? А потом посмотреть на её реакцию, когда они встретятся. Так ведь было бы веселей, верно?       Но почему-то от одной только мысли об этом Кирэй чувствовал тупое раздражение. По идее, «Котоки Рё» должна была быть его маленьким секретом. Но когда этот «секрет» знает полгорода, он не просто перестаёт быть маленьким, но переходит в разряд общеизвестного.       А вот это уже скучно.       — Не волнуйтесь, Токи-сан, мы и пальцем не тронем вашу малышку-дочь, — бодро заявила Маб.       А, да, можно сказать и так. Теперь весь вопрос в том, убедит ли это Токиоми.       — А кто сможет это сделать? — скептически спросил тот.       — Этот человек пожелал остаться неизвестным.       — Ты что скажешь, Кирэй?       — Прошу прощения, учитель, но в противном случае тот человек грозился отказать нам в помощи, — извернулся Кирэй.       — И почему я должен тебе поверить? — Токиоми вновь повернулся к Маб.       — Токи-сан, вы уже должны были понять, — Маб улыбнулась. — Чего я точно не желаю вам и вашей семье, так это зла.       Токиоми вздохнул.       — Значит, я буду использован в качестве обманки? — подытожил он. — Кого вы хотите обмануть?       — Эмию Кирицугу, — ответила Маб.       — Убийцу Волшебников из команды Айнцберн? Но почему?       — Так пожелал тот, кто согласился нам помочь.       — И после этого ты оставишь в покое меня и мою семью?       — Разумеется.       — Что происходит в Фуюки?       К известию об Авенджере Токиоми отнёсся с удивлением и недоверием, хотя, по-видимому, присутствие Кирэя, ученика, которому он всё же привык верить, его успокаивало. Что не мешало ему соблюдать дистанцию между собой и Маб. В конечном счёте, изобразив удовлетворение предъявленными объяснениями, Токиоми изъявил согласие принять участие в операции.       — Отлично! — довольно кивнула Маб. — Поехали!       Кирэя прошиб холодный пот. Маб действительно собралась отвезти Токиоми к горе на этом воплощении хаоса и смерти, ошибочно именуемом велосипедом?! Да чёрт с ним, с Токиоми! На нём предлагалось повторно прокатиться Кирэю!!       — Маб, — как можно более спокойным голосом позвал Кирэй. — Здесь в гараже стоит машина, на ней будет удобнее.       — Окей! — весело отозвалась та и завернула к гаражу.       — Кстати, Кирэй, — заговорил Токиоми, — у тебя какой-то мусор на кресте.       — Это не мусор, — Кирэй поправил салфетку, — а оберег.       — Оберег? — Токиоми озадаченно поднял брови. — От чего?       — Поверьте, вы не хотите этого узнать.       Что-то зловещее было во встрече человека, готового в любой момент пуститься на завоевание мира, с человеком, притащившим на войну Волшебников «на всякий случай» крылатую ракету (Вэйвер вообще не понимал, как нужно мыслить, чтобы до такого додуматься). Поэтому собственное присутствие в колеснице Вэйвер воспринимал как меру предосторожности, чтобы не дать этой парочке вдруг друг друга понять. Впрочем, кажется, этого не случилось бы и в его отсутствие.       Колесница летела по небу, а внизу среди покрытых лесом тёмных горных вершин вилось одинокой светящейся лентой шоссе, которое Александр использовал в качестве ориентира. Это было странно, но непривычность того, что в колеснице их теперь трое, Вэйвер понял только сейчас. На Сандерса он почему-то так не реагировал.       Может быть, потому что Эмия очевидно был чужеродным элементом. То, как он себя держал, то, как периодически посматривал на Александра, он словно старательно подчёркивал, как ему неприятно общество Короля Завоевателей.       — Когда та девчонка – Маб – сказала, что ты не Слуга, что она имела в виду? — спросил Эмия, закуривая.       — Именно это и имела, — с недоумением ответил Александр.       — А кто тогда?       — Человек. Волшебник.       — И что ты собираешься делать теперь, когда всё завершится? Ты воплотился в этом мире – ты же этого желал? – что ты намерен делать дальше?       — Завоевать мир, разумеется. И я был бы тебе благодарен, если бы ты не заставлял меня по двадцать раз повторять самоочевидные вещи.       Эмия скривился, точно надкусил лимон, и пробормотал себе под нос:       — Варвары, не осознающие собственной сущности.       — Ты, конечно, можешь это не одобрять, твоё дело.       — Собираешься ввергнуть мир в хаос, погубив сотни тысяч невинных жизней? — Эмия горько усмехнулся. — Ты когда-нибудь видел поле сражения после того, как битва завершилась и поутихли эмоции? Пепелище города после того, как твои воины разорили его? Неужели ничто не трогало твоё сердце?       — Всех спасти я всё равно не смогу, да и не стремился к этому никогда, — отмахнулся Александр.       — Зачем тебе это завоевание? Что будешь делать, когда завоюешь всё?       — Стану править, разумеется.       — Ты считаешь себя хорошим правителем?       — Получше многих.       — А что ты думаешь? — Эмия снизошёл до Вэйвера. — Ты с ним во всём согласен?       — Я не люблю драки и не умею драться, — честно ответил Вэйвер. — В сражении я буду первым, кто погибнет.       — Значит, ты с ним не согласен?       — Не согласен в чём? Я не пойду с ним на битву, от меня просто не будет толку. Вся моя сила заключена вот здесь, — Вэйвер постучал себя по виску. — Так и буду сражаться. Не допустить «всеобщий хаос и гибель невинных», если вас это так волнует, моя непосредственная задача.       — Ты веришь, что сможешь его контролировать? — Эмия недоверчиво усмехнулся.       — Разумеется, я не смогу его контролировать, — Вэйвер фыркнул. — Но он ко мне прислушается.       — Ты слишком наивен.       — Вам-то какое дело? — кислый вид этого типа уже начал порядком Вэйвера раздражать. — Вы что, на Граале мир во всём мире хотели загадать?       — То, что ты этого не понимаешь, говорит лишь о твоей глупости.       Вэйвер вытаращился на Эмию. Ладно, положим, сама идея мира во всём мире вовсе не плоха и даже верна, но как, чёрт возьми, он себе это представляет?!       — Что-то я уже начинаю радоваться, что всё повернулось именно так, — заметил в пространство Александр.       Эмия попытался испепелить его взглядом, но ничего не вышло.       — Слушай, ты призвал Сэйбер с помощью какого-нибудь артефакта или её тебе Грааль подобрал? — поинтересовался Александр. — А то вы очень похожи.       — Мы?! Похожи?! — кажется, Эмия счёл это замечание оскорбительным.       — Именно. Это называется умным словом «инфантилизм».       Судя по выражению лица, Эмия решил Александра пристрелить прямо сейчас ради обеспечения этого самого пресловутого мира во всём мире. К счастью, ещё в храме Маб тщательно его обыскала, избавив от всего вооружения, какое нашла, так что стрелять Эмия мог разве что из пальца.       И всё же ситуацию следовало разрулить.       — Так, не ссорьтесь, — потребовал Вэйвер. — Далеко нам ещё?       — Уже почти, — Эмия посмотрел вниз на показавшийся под колесницей город. — Снижайтесь, — он указал на тёмное пятно, ровно застроенное одинаковыми строениями, кажется, гаражами.       — Вы держите ракету в гараже?! — ужаснулся Вэйвер.       Эмия отвёл взгляд и пробормотал:       — Это не совсем ракета.       «Не совсем ракета» оказалась грузовиком с огромным топливным прицепом. По-своему Вэйвер понимал, почему Эмия назвал эту конструкцию ракетой, однако решительно не представлял, как им привезти это в Фуюки в обозримые сроки.       — Ясно, — кивнул Александр, видимо, что-то придумав. — Кирицугу, помоги-ка прицепить это дело к колеснице.       — Ты собираешься буксировать это по небу?! — хором ужаснулись Вэйвер и Эмия.       — А у нас есть выбор?       Котоминэ Рисэй сидел в пустом зале церкви, смотрел то на распятие, то на часы, и думал.       Кирэй, конечно, уже большой мальчик, и в том, что он до сих пор не вернулся, не было ничего предосудительного, и всё же. С Кирэем что-то происходило, и Рисэй не был уверен, когда это началось. Очевидные признаки «происходящего» он заметил около двух дней назад, когда Кирэй посреди ночи принёс в церковь неизвестную Рисэю девушку и ничего об этом не сказал. Рисэй сначала решил, что Кирэй всего лишь посчитал важным сначала разобраться с последствиями сражения на мосту, но и после того, как всё было улажено, никаких объяснений не последовало. Рисэй удивился, но виду не подал. А сегодня во второй половине дня Кирэй и незнакомка куда-то ушли, ничего Рисэю не сказав, и с тех пор началось.       Сначала был убит Арчер, потом этот странный звонок от Токиоми с просьбой проверить «Духовный контакт», новость о том, что тот взломан и Кастера уже давно нет в живых. И ни одной весточки от Кирэя. Токиоми тоже ничего о нём не сказал, и Рисэй уже начал беспокоиться.       Он чувствовал, что в Фуюки происходит что-то, но те, кто имеют с этим дело, просто не считают нужным ставить в известность его, между прочим, Наблюдателя на этой Войне. Это было не то что бы оскорбительно (Рисэй в принципе не был уверен, что в этом мире есть вещи, способные его оскорбить), но слишком странно и могло быть чревато самыми разными нехорошими последствиями.       Вдруг абсолютную тишину церкви нарушил резкий звонок. Чуть не своротив скамьи, Рисэй бросился к телефонному аппарату.       — Я слушаю вас.       — Вы преподобный Рисэй? — спросил взволнованный женский голос.       Почему-то Рисэй сразу узнал голос незнакомки, принесённой Кирэем.       — Да, это я. Что вам угодно?       — Сейчас в храме Рюдо пройдёт последнее сражение Войны, и сейчас мы эвакуируем оттуда монахов под предлогом пожара, — помимо голоса в трубке слышался странный треск. — Мы просим вас приложить все силы к тому, чтобы максимально задержать пожарные и медицинские службы во избежание лишних жертв.       — Хорошо, я это организую, — согласился Рисэй.       В удовлетворении этой просьбы никаких проблем не было.       — Премного благодарны.       — Послушайте, вы же та девушка, которую Кирэй принёс в церковь два дня назад? Простите за грубость, но в каких отношениях вы—       В трубке раздались гудки. Рисэй с удивлением посмотрел на телефон. Да, вопрос был несколько бестактный, но он же извинился. И, в конце концов, Кирэй его сын.       Кстати, если из всех Слуг осталась одна Сэйбер, кто с кем сражаться собирается, да ещё и с таким размахом?!       — Тосака, что-то случилось? — с удивлением поинтересовался Эль-Мэллой.       — Всё хорошо, — выдавила из себя Рин, медленно разжимая пальцы на судорожно стиснутой телефонной трубке.       — Ты покраснела.       — Здесь жарко.       Эль-Мэллой задумчиво покосился на пылавшую стену и перевёл взгляд на опасно потрескивавшие стропила. Комната вот-вот должна была превратиться в пылающий ад, поэтому очистить её надлежало немедленно. Проблема в том, что на улице телефон искать дольше, а службы задержать как-то надо. Эвакуация монахов и различных ценностей уже закончилась, все они были спущены к подножью горы, и теперь храм горел, ничем не сдерживаемый. Спешно оставив комнату, Рин и Эль-Мэллой выбежали из храма и спустились во двор, в центре которого стоял Кария.       Вообще-то, Рин было от чего покраснеть. Кирэй, видимо, полагал, что его отец и не подозревал обо всей истории, связанной с Рин, и она ему наивно доверилась. Теперь же выяснилось, что Котоминэ Рисэй был вовсе не так слеп, как ошибочно полагал его сын, да и фантазией природа его не обделила. Сказать ли Кирэю?       Внезапно раздался дикий рёв, визг тормозов, и прямо через ворота на двор на бешеной скорости влетел автомобиль и, чуть не сбив Карию, остановился так резко, словно во что-то врезался.       — Это же наша машина! — Рин в ужасе бросилась к автомобилю.       От такой резкой остановки система безопасности машины решила, что произошла авария, из-за чего сработали подушки безопасности. Открылась дверца со стороны водителя, и на двор, еле выбравшись из-под подушки, выпала Маб.       — Всем привет! — она бодро вскинула руку в приветствии.       — От…осака-сан? — дрожащим голосом спросила Рин.       — Был на заднем сиденье.       Рин распахнула заднюю дверь и в волнении заглянула внутрь. Отец действительно оказался на заднем сиденье. Он безвольно повис на ремне безопасности, видимо, потеряв сознание во время торможения (или ещё какой-нибудь момент этой безумной поездки), обо что-то ударившись. Рин немедленно принялась вытаскивать его из машины, в чём ей помог подоспевший Эль-Мэллой.       — А зачем вы ему глаза завязали? — спросил он, подхватывая отца под мышки.       — Чтобы он кого не надо не увидел, — пояснила Маб.       — И он согласился?       — Мы не оставили ему выбора.       Хлопнула дверца, и с другой стороны машины на нетвёрдых ногах вышел Кирэй. Его шатало, а из носа тонкой струйкой текла кровь. Посмотрев на отца, он спросил:       — Он жив?       — Да, — растерянно кивнула Рин.       — А отчего ему умереть? — удивилась Маб.       Только теперь Рин поняла, что никогда не видела Кирэя злым.       — Эта машина просто не может ехать с такой скоростью! — рявкнул он, ударив кулаком по капоту, отчего тот треснул. — У неё двигатель на такую скорость не рассчитан! И она не могла остановиться так резко! Физически не могла, понимаешь?!       — А, ну всё же обошлось, — Маб беспечно пожала плечами.       — Ничего не обошлось!!       — Ладно, ладно, — Рин подошла к Кирэю. — Все остались живы, а с ней всё равно ничего не сделаешь.       Кирэй посмотрел на Рин с почти детской обидой, как будто она предала его, словно он был уверен, что она разделит его негодование. На самом деле, Рин была согласна с ним полностью и безоговорочно, но она понимала, что ни у неё, ни у Кирэя нет никакой возможности хоть сколько-нибудь повлиять на Маб. Сейчас, по крайней мере.       — У вас кровь идёт, — Рин протянула Кирэю носовой платок.       Кирэй посмотрел на платок и уверенным движением вытер нос бинтом на руке, мужественно размазав кровь по щеке. Взрослый независимый мужчина, блин. Рин почувствовала раздражение.       Отец слабо застонал и зашевелился, отчего Эль-Мэллой его чуть не уронил. Но прежде, чем Рин успела запаниковать, небо осветилось вспышками, и с жутким грохотом прямо на машину буквально рухнула запряжённая быками колесница (кстати, тут же испарившаяся) и… чёртов гигантский грузовик с прицепом!       — А всё это выматывает сильнее, чем я думал, — задумчиво пробормотал Александр, возвышаясь на расплющенном капоте.       — Что вы творите?! — раздался вопль от ворот.       Судя по голосу и характерным интонациям, это была Сэйбер, вероятно, ошалевшая от открывшейся ей картины.       — Вот все и в сборе, — довольно отметила Маб. — Можно начинать.