Пока тигры сражались в долине

      Подбегая к горе, Кирэй постепенно замедлял темп и, в конце концов, перешёл на шаг, чтобы дать себе время спокойно поразмыслить и составить хотя бы некоторое подобие плана действий.       Где именно на горе мог засесть Эмия Кирицугу? Не зная об истинном сердце ритуала, скорее всего, он стал бы ждать на заднем дворе храма. Однако, как член команды Айнцберн, он мог знать о пещере и об алтаре с телом Юстиции фон Айнцберн, и тогда разумней было бы искать его там. Впрочем, было одно место, которое любой восходящий на гору, куда бы он ни направлялся, скорее всего, не минует – лестница. Её целесообразно использовать и тому, кто идёт к храму, и тому, кто к пещере. А поскольку Эмия Кирицугу не знал, что кроме Мастера Айнцбернов других Мастеров не осталось, он не мог не пожелать его подкараулить. Для надёжности.       Проблема в том, что она, наиболее вероятно, об этом не подозревает. Спасти её может лишь то, что Эмия не будет до конца уверен в том, кто она. Но может и, скорее всего, решит убить её просто на всякий случай. В двух шагах от Грааля, Машины Сотворения Чудес, ни у кого нет права на ошибку. Если она успела к горе первой…       Лестница встретила Кирэя пустотой и тишиной. Никаких трупов, никаких следов крови. Всё чинно и мирно, словно эта ночь ничем не отличается от всех предыдущих. Предположим, оттащить труп в кусты не так долго, а вот с уборкой крови пришлось бы повозиться. Впрочем, в зависимости от способа убийства, крови может быть немного или не быть вообще, так что это не показатель.       Кирэй нахмурился. С каких это пор он нанялся нянькой к этой… этой… только что, вообще-то. Этим же вечером. Но это же не значит, что он должен выпасать её в любых видах до скончания веков!       Что заставило Кирэя резко отшатнуться? Случайный блеск оптики? Шорох? Пресловутое никем не познанное шестое чувство? Пуля просвистела в сантиметре от виска Кирэя. Снайпер притаился в кустах в тени деревьев и готов был разделаться с любым. Впрочем, Эмии известно, что Котоминэ Кирэй проявлял к его персоне повышенный интерес, ему не может не быть известно, что Котоминэ Кирэй работал на Тосаку, и ему может быть известно, что Котоминэ Кирэй был Мастером Ассасина. Каждой из этих причин в отдельности было достаточно, чтобы убить Кирэя просто от греха подальше, а уж наличие всех трёх сразу практически обязывало Эмию это сделать. Времени раздумывать и рассусоливать не было. Если Кирэй немедленно не уберётся из поля зрения снайпера, второй пули ему избежать не удастся.       Швырнув один Чёрный Ключ в направлении, откуда был произведён выстрел, Кирэй соскочил с лестницы в лес и спрятался за деревом. Пуля чиркнула о ступеньку. Ждать второго пришествия не имело смысла, оставалось найти снайпера и что-нибудь с ним сделать. Кирэй пригнулся и зигзагами побежал между кустов и стволов деревьев вверх по склону горы к предполагаемой позиции снайпера, тщательно вглядываясь в тени в поисках своего противника. Раздался третий выстрел – пуля попала в дерево, которое Кирэй только что миновал. Увидев в тени под деревьями блеск то ли оптики, то ли металла, Кирэй ускорился, поскольку теперь знал точно, куда бежать.       Подумать только, всего каких-то пару дней назад он так жаждал этой встречи, а сейчас, когда она, наконец, состоялась, всё, о чём он мог думать: поскорей бы нейтрализовать Эмию. Впрочем, это мог быть и не Эмия, поскольку у него же была какая-то помощница. В этом случае всё ещё надо было опасаться внезапного нападения. Даже так: следовало ожидать, что на горе в засаде прятались два снайпера, и пока Кирэй гоняется за одним, второй держит его на мушке, выжидая удачного момента.       А снайпер не сидел на месте. Стоило Кирэю вылететь на его позицию, тот немедленно бросился прочь в кусты. Два Ключа полетели ему вслед. Вообще-то, Кирэю пора было прекращать бездумно ими разбрасываться, иначе он рисковал остаться безоружным, а всё ещё только начиналось. Снайпер швырнул в Кирэя винтовкой, здраво рассудив, что отныне она будет только обузой, и Кирэй ударом отбросил её вниз по склону. Обглоданные Червями Мато Зокена руки отозвались неприятной болью. Впрочем, для мазохиста это ничего не значило. Против воли Кирэй улыбнулся собственным мыслям.       Автоматная очередь взорвала ночь, но Кирэй вовремя отпрыгнул за дерево. Однако он успел увидеть своего противника. Это был Эмия Кирицугу собственной персоной. Джекпот. Что дальше? Что делать с ним дальше? Проще всего было убить его, это сразу решило бы множество проблем. Но когда человек умирает – это скучно? Когда речь идёт о наёмнике, о профессиональном убийце Волшебников, который не постеснялся взорвать целый отель, чтобы добраться до своего противника, о человеке жестоком и беспринципном, такая идея кажется как минимум странной, но можно ли… договориться?       — Эмия Кирицугу, — заговорил Кирэй достаточно громко, чтобы Эмия его услышал. — Я пришёл сразиться не с тобой, — Эмия хранил молчание, что в его положении было разумно. — Как ты мог заметить, ритуал был нарушен, и с Граалем происходит что-то странное. Очень может быть, что победитель Войны не получит ничего, — кстати о победителях. — Кроме того, шестеро из семи Слуг мертвы. Команда Айнцберн победила, Эмия. Нам с тобой сражаться не за что.       Краем глаза Кирэй заметил движение в траве. У одного из корней дерева, за которым он притаился, остановилась скатившаяся вниз по склону граната. Без чеки, разумеется.       Вот и поговорили.       За сегодняшний день, нет, даже за последние несколько часов это был уже второй полёт Котоминэ Кирэя, но поскольку крыльев с прошлого раза он отрастить так и не сподобился, и в этот раз он продлился недолго, зато завершился болезненным приземлением. Если бы Кирэй среагировал хоть на полсекунды позже, если бы развил меньшую скорость, если бы сутана его не была так прочна и защищена заклинаниями, вполне вероятно, что он бы погиб. Эмия Кирицугу не был настроен на диалог. Кирэю оставалось либо убить его, либо каким-либо образом вывести из строя. Так или иначе, на расстоянии преимущество очевидным образом было за Эмией, потому Кирэю, как бы он ни собирался поступить, сначала надлежало сократить дистанцию.       Но где Эмия? И что с потенциальным вторым снайпером? Пока что он никак себя не проявил, но это не значило, что на горе его не могло быть. С другой стороны, было бы логично со стороны Эмии оставить на горе караулить свою помощницу, а самому заняться Граалем. Однако он так не поступил. Почему?       Кирэй лежал на животе, как бы случайно прикрыв голову руками, и украдкой осматривал ночной лес. На образовавшейся от взрыва прогалине искать Эмию не имело смысла, он всё-таки не дурак. Сомнительно также, что он побежал по склону в поисках снайперской винтовки. Разумно с его стороны было бы проверить, что взрыв прикончил Кирэя. Но станет ли он это делать? Во всяком случае, просто полежать и посмотреть, что будет дальше, имело смысл, и именно так Кирэй и поступил.       Его расчёт оправдался. Раздались осторожные шаги, и между деревьев показался Эмия. В одной руке он держал пистолет-пулемёт, а в другой – мечту коллекционера антикварного оружия. И что-то подсказывало Кирэю, что именно эта «мечта» из двух пистолетов представляет наибольшую угрозу. Выстрела из неё следовало опасаться в первую очередь.       Эмия медленно подошёл к Кирэю, всё время держа его на мушке пистолета-пулемёта. Наклоняться выяснить, дышит противник или нет, он явно не собирался. Разумно было просто изрешетить его с близкого расстояния, тем более, что сутана могла этого не выдержать. Поэтому Кирэй не стал ждать, когда Эмия приведёт свой план в действие. Подпустив его на достаточно близкое расстояние, он моментально вскочил на ноги и нанёс противнику удар под дых вполсилы. Убить Эмию Кирэй решил только в самом крайнем случае, пока что было достаточно просто его обездвижить.       Но, к удивлению Кирэя, удар не настиг цели. Эмия отшатнулся, уходя из-под удара, и отпрыгнул, параллельно открыв огонь из пистолета-пулемёта, отчего уворачиваться пришлось уже Кирэю. Скорость движений Эмии выходила за рамки доступной обычному человеку, превышая её примерно в два раза. Но это была всего лишь поправка, которую следовало учесть при следующем ударе.       Кирэй мало знал о боевых навыках Эмии, но пока что всё сводилось к тому, что никаким боевым стилем он не владел и в ближнем бою против экзекутора был беспомощен. Подскочить к нему вплотную было лишь делом техники – судя по удивлению на лице, Эмия не ожидал от своего противника такого проворства. Удар в солнечное сплетение отбросил Эмию далеко вперёд, вышвырнув из леса на лестницу.       От такого вполне можно было потерять сознание, но Кирэй решил не искушать судьбу и поспешил к месту, где рухнул Эмия. Тот и вправду не отключился. Он отскочил вверх по лестнице с грациозностью мешка картошки и наставил на вылетевшего из леса Кирэя «антикварный» пистолет.       — Кото-минэ-чан!       Кирэй не знал, смеяться ему или плакать. Если бы неизвестно откуда взявшаяся Маб не обрушилась всем своим весом ему на плечи, впечатав в лестницу, очень может быть, что пуля Эмии настигла бы цель, и на том бы всё и закончилось.       Но, Господи Боже, он же только что отделался от этой заразы!       — О, Кири-чан, привет! — со всем удобством устроившись на спине у Кирэя, Маб приветственно помахала Эмии.       По непроницаемому лицу Эмии Кирицугу сложно было понять, что он думает обо всём происходящем. Как бы искренне и эмоционально он ни недоумевал, на его действиях это никак не отразилось. Такое поведение выдавало в нём либо профессионала, либо абсолютную пустышку. То есть, как Кирэй, только хуже.       Странный блеск привлёк внимание Кирэя. На ступеньке перед ним валялся сплющенный винтовочный патрон чуть меньше сантиметра в диаметре. Таким монстром можно было только убить. Кирэя прошиб холодный пот. Вы же не хотите сказать, что пуля угодила в Маб? То есть, было бы ожидаемо, что пуля не нанесла ей вреда, но рассудок Кирэя всё ещё отчаянно сопротивлялся, цепляясь за остатки его представлений о «нормальности» или хотя бы «разумности».       Тем временем, пока Кирэй рефлексировал над пулей, Эмия деловито перезарядил «мечту», прицелился и выстрелил, теперь уже совершенно точно в Маб. Звук, на который во время своего падения Кирэй просто не обратил внимания, был подобен удару гонга. Маб дёрнулась, пуля отскочила и приземлилась на ступеньку рядом с первой.       — Это больно! — обиженно воскликнула Маб.       Эмия ничего не ответил. Вместе этого он поступил так, как на его месте поступил бы всякий разумный человек, столкнувшись с чудовищем, не реагирующим на попадание винтовочного патрона. Проще говоря, он развернулся и поспешил прочь. Кирэй бы с удовольствием последовал его примеру, но чудесным образом сейчас вес Маб наводил на мысль о слонёнке или даже молодом слоне, поэтому Кирэй при всём желании просто не мог пошевелиться, и ему оставалось лишь лежать и слушать, как тихонько похрустывают о ступеньки рёбра. Однако возможность сбежать представилась ему практически тут же, потому что Маб, чем-то в своих движениях напомнив гиббона, прыгнула вперёд, схватила Эмию за ноги и смачно уронила его на лестницу. Причём так неудачно, что с наибольшей вероятностью он умер, проломив себе череп о ступеньку.       — Молодец, ты его убила, — поздравил Кирэй, вставая на четвереньки.       — Шо?! — Маб перепугано доползла до головы Эмии, схватила его за шиворот и перевернула на спину. Внимательно изучив увиденное, она гневно воскликнула. — Харэ гнать, дышит он!       — Пока, — хмыкнул Кирэй.       Маб обиженно поджала губы.       Кирэй обратил внимание на то, что шарф Маб совершенно цел, и полюбопытствовал:       — Как ты оттуда так быстро выбралась?       — Ну, я уже собралась менять габариты, но тут пришёл весёлый дед с Калейдо-палкой, вытащил меня, развязал и пообещал, что если я налажаю, он отрубит мне голову и повесит у себя над камином, — Маб нервно передёрнула плечами.       — Что, вас теперь трое?! — ужаснулся Кирэй.       — Не, не, — поспешила успокоить его Маб. — Нас по-прежнему полтора. Дед самоустранился от участия в процессе.       Кирэй не смог подавить вздоха облегчения. И спросил, кивая на Эмию:       — Ну как? Он всё ещё дышит?       — Дышит!!!       Эмия со стоном открыл глаза. Закрыл их. Открыл снова. Попытался вскочить на ноги, но Маб схватила его за галстук, и ему пришлось спешно сесть назад, иначе он рисковал задохнуться.       — Ты Маб, верно? — прохрипел Эмия. — Кто ты такая?       — «Я – демон, что души у вас искушает…», — бодро начала Маб.       Но Кирэй её перебил:       — Ты не захочешь этого узнать.       Эмия озадаченно посмотрел на Кирэя. Маб обиженно надулась.       — И нечего изображать невинность, — фыркнул Кирэй. — Ты всё равно не собиралась ему отвечать.       — Собиралась!       — По делу – нет.       Обиженный хомяк.       Эмия мрачно перевёл взгляд с Кирэя на Маб, а потом назад на Кирэя (видимо, справедливо предположив, что с ним больше шансов вести осмысленную беседу) и спросил:       — Чего вы добиваетесь?       — Я уже объяснил тебе, — ответил Кирэй. — Если с Граалем всё в порядке, одни лишь Айнцберны имеют на него право. Если нет, то его надо уничтожить. Ни я, ни Тосака Токиоми ни на что не претендуем.       — Почему я должен верить тебе, Котоминэ?       — Ой, да ладно! — воскликнула Маб. — Просто посмотри в его честные глаза!       Кирэю захотелось провалиться сквозь землю. Лучшее, что могла сейчас сделать Маб – свалить отсюда и не возвращаться. Никогда.       — Не, ну натурально, не изображай циника, — фыркнула Маб, обращаясь к Эмии. — Не может быть циником человек, который на полном серьёзе хочет загадать на Граале мир во всём мире.       — Что?! — вырвалось у Кирэя.       Нет. Этого не может быть. Это же просто бред собачий! Кто-то вроде Эмии Кирицугу не мог быть…       — То, что ты не в состоянии этого понять – твои проблемы, — огрызнулся Эмия.       Он даже не пытается отрицать?! Сколько ему лет вообще?! И Кирэй в борьбе с этой недорослю надеялся что-то для себя выяснить?!       — Не то что бы я тебя не понимала, — возразила Маб, задумчиво то скручивая, то раскручивая конец галстука Эмии, который она по-прежнему крепко держала. — Ты по-своему прав, конечно, но подход у тебя, мне думается, в корне не верный. Ты говоришь: «Этот мир плох, я сделаю его хорошим», а надо говорить: «Этот мир хорош, но я сделаю его ещё лучше», — она задумалась. — Хотя говорят же, что лучшее – враг хорошего…?       Эмия хмыкнул с видом человека, повидавшего в этой жизни всё и немножко больше. Самомнение у него при таком инфантилизме зашкаливает.       — Этот мир хорош? — Эмия с презрением воззрился на Маб. — Когда каждый день в бессмысленных и беспощадных войнах, от рук маньяков и прочего человеческого мусора гибнут невинные? Ты правда полагаешь этот мир хорошим?       — Да, — Маб нисколько не смутило презрительное отношение Эмии. — Я люблю этот мир. И искусственное его выхолащивание, на мой взгляд, весьма тяжкое преступление.       — Выхолащивание? Спасение сотен тысяч жизней ты считаешь выхолащиванием?       — Сотен? — Маб усмехнулась. — Почему так мелко? Миллионов. Миллиардов. И дальше, дальше, дальше. Или ты думаешь, что на Земле жизнь заканчивается? Или ты полагаешь, что люди – единственные разумные существа во Вселенной? Ты даже представить не можешь, сколько разумных существ и как погибает ежедневно. Не пойми неправильно. Золотого века никогда не было. Ни у людей, ни у кого-либо ещё. Амбиции, желания, мечты были всегда, они родились вместе с разумом, и они всегда гнали вперёд, раскручивая спираль истории. Взлёты всё выше, а падения всё больнее. Это называется жизнью, непрерывное движение, непрерывное столкновение, непрерывная борьба. Когда человечество перестанет сражаться, оно вымрет от собственного благолепия. Да, мне плевать на невинных, пока они умирают где-то там. Я могла бы их спасти. Я могла бы спасти всех в мире. Но для этого мне бы пришлось переродиться, подняться над миром, а я не стану делать этого даже под угрозой смерти. Потому что безразличие хуже вражды. Отстранённость – это смерть. Мальчишка, ты не можешь взвалить на себя всё зло мира, потому что даже близко его себе не представляешь!       Пока Маб говорила, её голос становился всё ниже, переходя почти в рык, в рокот первозданного океана и рёв пламени, в котором горели миры. Лицо её исказилось в безумной усмешке, вся поза её, то, как она сжимала в ладонях лицо Эмии, то, как она нависала над ним, вся фигура её приобрела неуловимые и необъяснимые гротескные чудовищные очертания. А глаза сияли голубым огнём, и хотя смотрела она на Эмию, Кирэй отчего-то не мог отвести глаз от её взгляда, не мог заставить себя смотреть в другую сторону, не мог не видеть пустынного города под абсолютно голубым небом, лишённым солнца, и часовую башню с замершими стрелками.       Что это было? Пожалуй, впервые Кирэй понял, что Маб не человек, совсем не человек. Понял, прочувствовал каждой частью своего существа. Она могла выглядеть таковым, но только потому, что была Чудовищем. Она не сошла с ума. Само понятие «разум» было к ней неприменимо. Она просто ежесекундно делала то, чего ей хочется прямо сейчас, лишь облекая свои порывы в подобие логики и целесообразности.       Если бы они с Маб встретились при других обстоятельствах, она вполне могла бы убить Кирэя просто потому, что не знала его. И нисколько бы потом не раскаивалась.       — МАБ!!!       — Ась? — Маб обернулась, разом потеряв всю свою чудовищность, словно её никогда и не было.       Из-за спины Кирэя прилетел артиллерийский снаряд.       Нет, не так.       Оно, конечно, было очень на него похоже (по степени смертоносности, по крайней мере), но всё-таки им не было. Это был очень хороший и точный удар в лицо двумя ногами сразу, однако не очень разумно было проделывать его в юбке, тем более такой длины. Впрочем, скорость удара была такова, что обычный человек, скорее всего, ничего бы и не заметил.       Маб впечатало затылком в лестницу, раздробив ступени, и так она и осталась лежать с… Котоки, возвышавшейся над её безвольным телом.       — Эмия-сан, вы в порядке?! — полностью проигнорировав присутствие Кирэя, Котоки бросилась к Эмии и помогла ему подняться.       Почему-то Кирэй почувствовал обиду. В конце концов, если бы его тут не было (он не получил бы пулемётной очереди, не размазался по лестнице и не подорвался на гранате), «Эмия-сан» её пристрелил бы, не почесавшись.       — Ты же Котоки? — спросил Эмия.       — Вы меня знаете?! — удивилась та, кажется, зардевшись.       Нет, это уже ни в какие ворота…       Эмия мог её видеть через фамильяров, которые, без сомнения, караулили у поместья Мато. Но тогда…       Прежде, чем Кирэй успел что-либо предпринять, Эмия заломил Котоки руки за спину, выставил перед собой, как щит, и приставил к горлу кинжал.       — Что вы…? — испугалась Котоки.       — Не дёргайся. Если твой друг в точности исполнит мои требования, останешься жива, — пояснил Эмия. — Ты тоже не шевелись, — сказал он севшей на ступеньках Маб.       — Хорошо, — спокойно кивнула та.       Эмия перевёл взгляд на Кирэя и тихо приказал:       — Подними руки так, чтобы я их видел.       Кирэй мог попробовать швырнуть в Эмию Чёрный Ключ, но на скорости, вдвое превышающей человеческую, тот вполне мог успеть загородиться Котоки, что кончилось бы для неё наихудшим образом. Настораживало абсолютное спокойствие Маб. По представлениям Кирэя она уже должна была что-нибудь отмочить, но вместо этого она с безмятежным видом сидела, задумчиво созерцая трещины между камнями.       — Отпусти. Её. Немедленно, — раздался мужской голос.       В то же мгновение вокруг Эмии взвилась в воздух лента жидкого металла, обвив его шею смертоносным ошейником. Кирэй посмотрел через плечо. Значит, вот это – «милорд»? Кирэй повернулся обратно. Маб с довольной ухмылкой смотрела на Эмию, всё ещё державшего перед собой Котоки.       — Я неясно выразился? — лицо «милорда» было непроницаемо. — Или ты плохо понимаешь по-английски? Убери нож от её горла и отпусти её.       Эмия стиснул зубы. В принципе, он мог убить Котоки просто им назло, но весь вопрос в том, насколько он инфантилен – достаточно ли для такой мелочной мести или достаточно для желания сохранить жизнь той, кто может быть «невинна».       Эмия опустил кинжал и толкнул Котоки, так что она полетела вниз по ступенькам, не сумев сохранить равновесие. Кирэй и «милорд» одновременно бросились её ловить, но «милорд» оказался проворней… нет, неправда. Котоки изменила траекторию своего падения и увернулась от Кирэя. Это было уже почти оскорбление и очень походило на бойкот.       — Ты в порядке? — спросил «милорд», и Котоки утвердительно кивнула.       — Кири-чан, ты неудачник по жизни, что тебя милорд скрутил, — довольно заметила Маб, вертя в руках «мечту», к которой, очевидно, потянулся Эмия, пока все ловили Котоки.       — Притворюсь, что я не понял, что ты имела в виду, — хмыкнул «милорд» и повернулся к Кирэю. — Добрый вечер, мистер Котоминэ, — он протянул руку. — Меня зовут Вэлентайн Сандерс, я преподаватель Котоки.       — Доброй ночи, — механически поправил его Кирэй, даже не думая пожимать Сандерсу руку.       Особых причин этого не делать не было, но Кирэю просто очень не хотелось. Сандерс удивлённо поднял брови, но руку опустил, так ничего и не сказав.       — Это ты помешал убить Арчибальда? — спросил Эмия, обращаясь к Сандерсу.       — Верно, — кивнул тот. — Маб, ты съешь мозг мистеру Эмии по дороге к Авенджеру, или мы чего-то ждём? — тут он сообразил. — Да, мистер Котоминэ, вы знаете, что Грааль надлежит уничтожить?       — Знаю, — ответил Кирэй.       Этот тип ему просто не нравился. Безо всякой причины.       — Вы серьёзно собираетесь отдать Эмию-сан на растерзание Маб?! — возмутилась Котоки.       — Заслужил, — отрезал Сандерс.       — Думаю, мы немного подождём, — постановила Маб, усаживаясь на лестницу. — А то Алекссана нигде не видно.       — Рискну предположить, что он уже в пещере.       — Тогда чего же мы ждём?! — переполошилась Котоки.       — Он всё-таки не самоубийца, хотя со стороны это не так очевидно, — возразил Сандерс.       — Значит, вернётся, — подытожила Маб. — Котоминэ-чан, прекрати дуться. Рё-чан, прекрати его игнорировать. Кири-чан, нет, я не дам тебе пистолет. Детский сад, штаны на лямках!       — Ах да, точно! — Котоки расплылась в зловещем оскале и направилась к Маб, с хрустом разминая кулаки. — Я же тебе ещё не до конца вкатила.       — Эээ… а, может, не надо? — Маб начала тихонько отползать вверх по лестнице.       — Твоя наивность не знает предела. Ты действительно думаешь, что так легко отделаешься после всего, что натворила?       — Вы пришли сюда сцены устраивать?! — раздражённо рявкнул Эмия.       — Ну, — Маб задумалась, — типа того.       — Эмия-сан, не волнуйтесь, мы спасём вашу жену! — поспешила заявить Котоки, видимо, пытаясь этим Эмию успокоить.       — Он тебе только что чуть горло не перерезал, а теперь ты с ним сюсюкаешь? — не сдержался Кирэй.       У Котоки покраснели уши, но к Кирэю она так и не повернулась и ничего не ответила.       — Давайте все попытаемся успокоиться, — предложил Сандерс. — Мистер Эмия, мне бы хотелось рассчитывать на понимание с вашей стороны. Мы ни в коем случае не желаем вам зла, однако мы должны быть уверены, что вы в свою очередь не попытаетесь перебить всех нас из каких-то своих соображений.       — Не поймите неверно, но у меня нет ни единой причины верить хоть кому-либо из вас, — Эмия полез в карман и достал зажигалку и пачку сигарет.       — Ты прямо как маленький, — фыркнула Маб. — Пытаешься изображать из себя крутого, но на деле растерян до такой степени, что уже ничего не соображаешь.       — С тобой мне говорить не о чем. Такие, как ты, должны быть уничтожены.       — Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Чудовище может убить только Человек, а мальчишка, рассчитывающий на то, что все вдруг начнут любить друг друга по мановению волшебной палочки, меня даже чихнуть не заставит.       — Ты с ним как-то очень сурово, — вздохнула Котоки.       — Ты же сюсюкаешься с ним не потому, что он Эмия Кирицугу?       — Я с ним не сюсюкаю!! — возмутилась Котоки, вновь краснея.       Всё-таки, Эмию следовало убить.       — Постойте! — раздался внезапный окрик.       Кирэй обернулся и увидел у подножья лестницы… Мато Карию?! Он как здесь оказался?! Хотя справедливым был скорее вопрос, а где он вообще был. С него градом лил пот, он был сильно бледен и тяжело дышал. По-видимому, он пробежал длинную дистанцию, что в его состоянии было неполезно для здоровья.       — Ты какого хрена вылез?!! — вдруг взревела Маб.       — Я должен был! — попытался оправдаться Мато. — Ри—       — Рё! — в ужасе завопила Котоки. — Котоки Рё! Приятно познакомиться!       — Но…, — на лице у Мато проступила озадаченность.       Подождите-ка. Он что – знает? Он знает, кто она? Откуда?! Кирэй почувствовал что-то, что можно было бы назвать уколом ревности. Последним, с кем он хотел бы делить знание о «Котоки Рё», было такое ничтожество, как Мато Кария.       — Кария-кун, — Маб поднялась на ноги и улыбнулась так ласково, что Кирэй ощутил падение температуры воздуха градусов на десять, — я тебе человеческим языком объяснила, что ты должен отлежаться, чтобы восстановиться хоть до какой-то степени. А ты галопом по городу носишься. Мне тебя сразу прикончить, чтоб не мучился?       — Не смей! — Котоки встала перед Маб, раскинув руки и загородив собой Мато.       — Ты сегодня матерью Терезой решила поработать? — поинтересовался Кирэй.       Котоки вжала голову в плечи, а потом вдруг резко распрямилась, повернулась и дерзко взглянула Кирэю в глаза:       — Поскольку тот, кого я пыталась поблагодарить, от моей благодарности всячески отбрыкивается, мне приходится расходовать её на кого-то другого.       — А, понятно. Бедняжке матери Терезе не дают самореализоваться. Какой же я гад.       — Да не то слово! — Котоки скрестила руки на груди. — Но сейчас, думаю, нам всё равно придётся работать сообща, так что мир? — она улыбнулась, пусть и одними только губами.       — Мир, — вздохнул Кирэй.       — Да уж, мир, — Маб почесала затылок. — Всё равно Алекссана ждём, а гнать Карию-кун назад через весь город тоже не дело.       — Ри…, — Мато замялся. — Рё-чан, не объяснишь, что здесь происходит?       Он начал медленно, подволакивая левую ногу, подниматься по лестнице. Сандерс отступил в сторону, освобождая ему дорогу. Кирэй не шелохнулся. Котоки стояла, опустив взгляд, явно не зная, что ответить. Маб приоткрыла рот, чтобы что-то сказать…       — Просто мир спасаем, — спокойно пояснил Кирэй.       И почувствовал на себе искренне удивлённые взгляды сразу всех присутствующих. Отчего-то ему вдруг очень захотелось спрятаться за дерево.       — В общем, подробностей слишком много и они слишком сложные, — подхватила Котоки. — Прошу, поверьте нам на слово.       Мато посмотрел на неё со смесью удивления, смирения и нежности.       — Хорошо, — он склонил голову в знак согласия.       Внезапно гору сотряс рёв и грохот, лес озарился вспышками молний. Где-то что-то взорвалось. А в следующее мгновение над лестницей пронеслась запряжённая быками колесница и принялась заходить на посадку в храмовом дворе.       — А кто-то сказал, что шестеро из семи Слуг погибли и победили Айнцберны, — флегматично заметил в пространство Эмия.       Кирэй покосился на Маб.       — А шо? — Маб пожала плечами. — Он и не Слуга.