© Isaac Asimov
Рассветное солнце почти не греет, и даже окрашивая на мгновения небосвод в алый, оно не приносит с собой тепла. Редкие солнечные блики на угрюмо-серых стенах вопреки всем ожиданиям не поднимают настроения, потому что от них веет ночным холодом. В воздухе повисла морозная влага, которая вместе с лёгким утренним ветром заставляет ёжиться первых прохожих. Раннее утро — это та пора, когда жизнь ещё спит, но нагло притворяется, что уже проснулась. Стук каблуков гулко разносился по пустой улице, а шаги становились всё быстрее и быстрее. Когда тяжёлая металлическая дверь отворилась под напором сильной руки, из-за неё тут же донеслись гул голосов, топот десятков пар ног и хлопки других дверей. В семь сорок утра полицейское управление Чикаго уже жило своей особенной жизнью. Молодой детектив, только переступивший порог огромного холла, по которому уже туда-сюда сновали всё ещё сонные сотрудники полиции, тут же оказался пойман в цепкие лапы начальника Бюро Расследований. — Ты-то мне и нужен, Джонни! — громогласно пробасил мужчина, в дружеском жесте забрасывая руку тому на плечи. — Нам тут патрульные пацанёнка подкинули… Его сейчас Касс допрашивает, но ты же знаешь — у него с детьми не ахти. Поэтому вот, — к груди детектива прижали пластиковую папку с материалами будущего дела. — Здесь — вся информация по делу, а Адамс с мальчишкой в допросной. Я на тебя надеюсь… — Но, сэр! — перебил начальника детектив. — Можно я хотя бы куртку сниму? — Точно! — добродушно рассмеялся мужчина, похлопав сотрудника по плечу. — Только одна нога здесь — другая там! — Слушаюсь, сер! — усмехнулся молодой человек. Он подхватил папку и направился к своему столу, по пути кивая многочисленным коллегам в знак приветствия. Опустив свою ношу на столешницу, усыпанную бумагами, ручками и иными канцелярскими принадлежностями, детектив скинул кожаную куртку на спинку своего кресла. Он тут же нажал на кнопку включения компьютера и привычным движением поправил металлическую табличку, примостившуюся на краю стола. «Дж. Ким» — так гласила надпись на гладкой поверхности, выгравированная красивыми серебристыми буквами. — Тебя Адамс ждёт в допросной, — подал голос другой детектив, сидящий за соседним столом и блаженно потягивающий из большой кружки ароматный кофе. — Я знаю, — кивнул Джон, пытаясь изобразить порядок на собственном рабочем месте. Помимо этого, он краем глаза просматривал последние сводки, с недовольством отмечая увеличение числа краж, по сравнению с прошлым месяцем. Когда с импровизированной уборкой было покончено, молодой человек подхватил со стола папку и направился в сторону выхода из отдела. Коридоры причудливо петляли, соединяясь в запутанный лабиринт чикагского полицейского управления. Свернув в один из них, детектив направился к стеклянным дверям, ведущим в один из многочисленных кабинетов для допросов. Свободная рука взмыла вверх, взъерошивая тёмные каштановые волосы, затем поправляя узел галстука, и только после этого толкая прозрачную створку. — Ну наконец-то! — взвыл детектив Адамс, подрываясь со стула и освобождая его для вошедшего в помещение напарника. — Я сейчас тут кончусь… Чёрт бы побрал этих малолеток! — Успокойся, — Ким опустил ладонь на плечо мужчины, а после занял положенное ему место за столом для допросов. Касс перевёл дыхание и встал за его спиной, скрещивая руки на груди. Молодой человек усмехнулся, представляя, насколько комично сейчас выглядит почти двухметровая гора мускулов позади него, которая при этом смешно дует губы от раздражения и пыхтит, раздувая большие ноздри. Но от столь неподобающих взрослому человеку мыслей его отвлёк скрип металлического стула, что нашёл своё пристанище по ту сторону стола. Перед взором Джона предстал парнишка лет шестнадцати на вид. Щуплое нескладное тельце, какая-то непропорционально большая голова и болезненно-бледная кожа. Карие глаза с явным миндалевидным разрезом выдавали в этом парне азиата, но национальность детектив, вот так сходу, определить не смог. Ярко-алые засаленные волосы, в совсем не творческом беспорядке, потёртая запыленная кожаная куртка, из-под которой выглядывал свалявшийся полосатый свитер с какими-то мутными разводами на некогда тёплой ткани. Бледную тонкую шею расчерчивали цветные татуировки, убегая за ворот свитера, а пухлые потрескавшиеся губы кривились в язвительной усмешке. Подросток вальяжно откинулся на стуле, закинув одну ногу в драных голубых джинсах на другую, и громко чавкал жвачкой, доводя детектива Адамса да нервного тика. Казалось, что парня дико забавляло то, как дёргался глаз полицейского и как яростно тот сжимал кулаки, видимо желая врезать ими по смазливой узкоглазой мордашке. Детектив Ким ещё пару раз пробежал взглядом по подозреваемому, неизвестно пока в чём конкретно, парню, отмечая синяк на скуле и ссадины на выглядывающих из прорезей на ткани коленях. Представшая перед ним картина ничуть его не удивила — по долгу службы ему ни раз приходилось работать с такими подростками. Они всегда вели себя дерзко и нахально, отчаянно желая доказать, что уже взрослые. Но между тем взгляд каждого такого ребёнка сквозил усталостью и болью, буквально умоляя помочь. И Джон всегда поддавался этой немой просьбе: ведь он как никто другой знал, какого это — быть чужим для этого общества. Молодой человек тряхнул головой, прогоняя вдруг нахлынувшие неприятные воспоминания, и наконец раскрыл папку, которую положил перед собой на стол. — Хулиганство, — он принялся зачитывать материалы дела вслух. — Причинение материального вреда среднего размера плюс этическое преступление — уничтожение робота. Модель, подвергшаяся насильственной деактивации — NS5 2.01, специализация — дорожный рабочий. Обвиняемый, — на этих словах детектив выудил из кипы бумаг личное дело парня. — Кеннет Лэннинг, две тысячи тридцать восьмого года рождения, на настоящий момент — семнадцать лет. Этнический кореец, в возрасте двух лет нелегально бежал вместе с матерью в Штаты из Северной Кореи. Отец обвинён в политическом преступлении и расстрелян, что и стало причиной побега. Настоящего имени не известно, впрочем, как и другой информации, связанной с рождением. Странно, — задумчиво протянул детектив. — Даже даты нет, только год. В возрасте тринадцати лет осиротел — мать скончалась от рака мозга в собственной квартире. Помещён в Исправительный центр для трудных подростков, откуда бежал в пятьдесят третьем году. С тех пор социальные службы потеряли его след. По неофициальным данным — занимается уличной проституцией, но ни разу не был пойман с поличным, — Джон замолчал, быстро пробегая взглядом по протоколу с места преступления. После он оторвался от стройных рядов чёрных букв и поднял глаза на мальчика. — До сегодняшнего дня. Так что же случилось, Кеннет? Что же ты не поделил с этим роботом? — Ничего, — пожал плечами парнишка, наматывая на палец нитку от собственного свитера. — Я ничего с ним не делал. — Ну да, — усмехнулся детектив Адамс. — Он сам проломил себе черепушку и отключил питание… — Касс, не надо, — перебил друга детектив Ким. — Пусть так, Кеннет. И что же тогда по-твоему случилось с этим роботом, если это не ты его сломал? — Понятия не имею! — фыркнул подросток. — Я просто проходил мимо и увидел лежащего на земле робота. Ну и подошёл посмотреть, что с ним такое — не каждый день увидишь распластавшуюся в грязи железку с мозгами. Ну я наклонился над ним, а тут патруль. Вот меня и загребли… — парень подался вперёд, складывая руки на столе и заглядывая сидящему напротив детективу прямо в глаза. — Неужели вы действительно думаете, — хрипло усмехнулся Кеннет, — что у меня хватило бы сил это сделать? Джон хмыкнул, понимая, что парень прав: даже у него едва хватило бы сил пробить плотный металлический корпус. Это получится, разве что, у Касса, да и то без подручных средств не обойтись. Но как показал обыск — при себе у мальчишки были только пара измятых десятидолларовых купюр, потрёпанный жизнью смартфон с нулевым балансом, полупустая пачка презервативов и тюбик смазки. — Спорный вопрос, — молодой человек откинулся на стуле, захлопывая папку. — Мы не можем исключать и того, что ты был не один. — Смеётесь? — усмехнулся Кеннет. — Как вас там…? — Детектив Ким. — Да, детектив, — парень движением головы смахнул длинную чёлку с глаз. — Пораскиньте мозгами: на кой-хрен мне это вообще надо? Ради кучи высокотехнологичного металлолома? Да его даже на чёрном рынке не сбагришь, потому что там этого добра навалом, переплавлять уже на успевают. — Что-то для шлюхи ты больно умный, — фыркнул Адамс. — А вы, я смотрю, достаточно хорошо знакомы с моими коллегами, — ехидно усмехнулся парнишка, заставляя детектива ощетиниться. — Собственный опыт или так, фантазии? — Ах ты засранец! — зашипел сквозь зубы мужчина, с силой стискивая кулаки. Ким не смог сдержать смешка, наблюдая за покрасневшим от злости другом: у того аж вены на шее вздулись. — Касс, не кипятись, — с улыбкой сказал молодой человек, наблюдая игривый блеск в глазах задержанного. Тому, очевидно, нравилось бесить грозного полицейского. — Значит так, Кеннет, — обратился он уже к подростку. — Если ты признаешься в том, что сделал это, то к тебе будет применена административная мера наказания в виде исправительных работ. — Я ничего не делал! — встрепенулся парень. — И я не буду ни в чём признаваться! — Ну я так и думал, — усмехнулся Джон, поднимаясь со своего места. — В противном случае нам придётся задержать тебя до выяснения всех обстоятельств. — Посадим-ка мы тебя в камеру к уголовникам, — злорадствовал Адамс. — Не вздумай, — шепнул ему друг. — Его же там порвут на клочья… Или тебе хочется взять на душу смерть ребёнка? — Да что б вас… — мужчина недовольно поморщился. Ему действительно не хотелось думать, что по его вине этого несносного пацана могут до смерти затрахать с десяток мужиков. — Ладно, я кину его в женскую камеру. А вообще, шеф собирался звонить в органы Опеки. — Нет стоит, — покачал головой Ким, краем глаза наблюдая за парнем. Тот, казалось бы, вовсе их не слушал, изучая скучающим взглядом поверхность стола. — Иначе мы уж точно ничего от него не добьёмся. Пусть посидит в камере, подумает… Может что и надумает. — Как прикажете, сер, — язвительно усмехнулся Касс. — На выход, куколка! Впереди тебя ждёт очень увлекательная экскурсия во взрослую жизнь…***
С того знаменательного дня прошла неделя, но как детектив Ким и ожидал — ничего не изменилось. Даже спустя семь дней нахождения в промозглой грязной камере, в обществе таких же шлюх, Кеннет не раскололся. Парень продолжал повторять, что он ничего не делал, и ни в чём сознаваться не собирался. На самом деле Джон ещё в самом начале знал, что так оно и будет. Потому что мальчишка действительно был не причём: детектив нутром это чуял. Как показало расследование, в районе совершения преступления не обнаружилось ни одной камеры видеонаблюдения, которые могли бы рассказать о произошедшем. Также не оказалось и свидетелей, который могли бы что-нибудь видеть: робот был найден в глухой подворотне, куда патруль завернул совершенно случайно в поисках наркоманов или бомжей. Исследование самого робота показало, что ему буквально сдавили чем-то череп, в результате чего произошло механическое повреждение позитронного мозга и так называемое замораживание. Робот не подлежал восстановлению и по завершении расследования должен быть утилизирован. Молодой детектив устроился в своём кресле, закинув ноги в кожаных туфлях на собственный рабочий стол. Он не сводил напряжённого взгляда с монитора компьютера, на котором были изображены фотографии с места преступления. Что-то в повреждениях робота настораживало его: что это может быть за предмет, которым можно так проломить металлический череп, да ещё и с двух сторон? По заключениям экспертов, вес у этого орудия должен быть около тонны, если не больше. Нужно обладать не дюжей силой, чтобы поднять что-то настолько тяжёлое. Худощавый мальчишка однозначно на такое не способен. «Подъёмный кран — истребитель роботов?» — усмехнулся молодой человек, наконец закрывая файл с фотографиями. Поднявшись со своего места, он принялся собираться домой: на часах был уже час ночи, все отделы успели опустеть, и только несколько дежурных охраняли «обезьянники». Проходя мимо многочисленных «клеток», из которых на него взирали хулиганы, воры и убийцы, детектив Ким невольно задержал свой взгляд на одной из немногочисленных женских камер. Кеннет сидел в углу, прижавшись бледной щекой к холодным прутьям тюремной решётки. Парнишка заметно похудел с момента их первой встречи, а волосы стали выглядеть засаленными уж дальше некуда. Он устремил задумчивый взгляд в пустоту, вырисовывая тонким пальцем одному ему понятные узоры на собственном колене. Мальчик настолько ушёл в себя, что с первого раза даже не услышал глухой стук о металлическую решётку. Лениво повернув голову на звук, он встретился взглядом с тёплыми медовыми глазами, что смотрели с плохо скрываемым беспокойством. — Привет, — тихо позвал Джон, устроившись на корточках прямо перед камерой. Он старался говорить как можно тише, чтобы обитатели других «клеток» не смогли расслышать. — Ты когда в последний раз ел? — Что? — недоумённо выдохнул парень, неосознанно сжимая озябшие пальцы на своих коленях. — А… Не помню. Вчера, кажется. А что? — Вставай, — молодой человек выпрямился и достал из кармана брюк наручники. — Дженкинс, открой десятую камеру! — Зачем? — из будки дежурного в прямом смысле слова вывалился тучный офицер, вытирающий противный тонкий рот пухлой жирной ладонью. — Решили устроить допросик на ночь, детектив Ким? — Да, — раздражённо дёрнул плечом Джон, наблюдая за тем, как мужчина неторопливо подходит к камере и долго выбирает из связки ключей нужный. — Мне нужен мальчишка. — Хороший выбор! — понимающе рассмеялся Дженкинс, заставляя детектива поморщиться. «Пусть этот тупоголовый жирдяй думает всё, что ему в голову взбредёт, » — успокаивал себя молодой человек. — «Лишь бы языком зазря не трепал!» — На выход, куколка! — усмехнулся дежурный, бесцеремонно хватая Кеннета за руку и вытягивая его из камеры. Парень чуть было не споткнулся, но вовремя удержал равновесие, чтобы через секунду оказаться вжатым всем телом в металлические прутья. — Руки за спину! — Спасибо, дальше я сам, — детектив Ким оттеснил офицера в сторону и привычным движением защёлкнул наручники на тонких запястьях. Мальчишка в его руках вздрогнул и опустил голову, скрывая взгляд за занавесом грязных волос. — Но учти, Дженкинс — ты меня не видел. — Само собой! — рассмеялся мужчина, похлопывая себя по складкам жира на животе. Под его насмешливым взглядом молодой человек обхватил пальцами острый локоть, что скрывался под рукавом кожаной куртки, и повёл подростка в сторону комнаты отдыха. Когда Джон убедился, что дверь плотно закрыта, он расстегнул наручники, убирая их в карман. — Зачем? — недоумённо выпалил Кеннет, разворачиваясь к полицейскому лицом и потирая то одно, то другое запястье. — А ты собираешься напасть на меня? — усмехнулся молодой человек. — По глазам вижу, что нет. Значит наручники ни к чему. — Чего вы хотите? — подросток обхватил себя руками за худые плечи, словно ему было очень холодно. Отчасти это было правдой, о чём говорили посиневшие губы и окоченевшие бледные пальцы. — Честно тебе сказать? — детектив прошёл в помещение, на ходу закрывая раскрытое до этого окно, и направился к небольшому холодильнику. — Я жутко хочу спать. Если бы была возможность — проспал бы целую вечность, — он открыл дверцу и вынул сверток из пищевой фольги. — Будешь сэндвичи с курицей? К сожалению, больше ничего съестного нет, — следом молодой человек достал банку колы. — Чего замер? Проходи, садись на диван. Кеннет затравленно посмотрел на него, но послушно выполнил просьбу, присаживаясь на один из небольших кожаных диванчиков, что стояли посреди комнаты. Он неловко сложил руки на коленях, не зная, куда себя деть и совершенно не понимая, что сейчас происходит. Тем временем Джон опустился на другой диван, протягивая парню завёрнутые в фольгу сэндвичи и холодную баночку, с осевшими на ней капельками конденсата. — Ешь, — мягко сказал молодой человек. — И возражения не принимаются. — Спасибо, — хрипло ответил парень, принимая из чужих рук еду и питьё. Своеобразная обёртка зашуршала слишком громко, как и щелкнула металлическая крышка на банке. Мальчишка сделал робкий глоток, всё ещё недоверчиво поглядывая на полицейского. Но постепенно колкие пузырьки растворялись на языке, а запах еды заставлял чувство голода затмить все другие. Детектив Ким с улыбкой наблюдал за тем, как трещали за бледными щеками два ничтожных сэндвича с курицей. Парнишка с таким аппетитом уплетал их, чуть не давясь холодной газировкой, которую большими глотками заливал сверху, что молодому человеку самому захотелось есть. Когда на блестящей фольге остались только крошки, Кеннет робко смял её и одним глотком допил колу. — Спасибо, — ещё раз поблагодарил парень, стирая соус с порозовевших губ. — Но не стоило. — Прекрати, — отозвался Джон, поднимаясь со своего места и забирая у парня мусор, чтобы выбросить его. — Это ведь по моей вине ты просидел там целую неделю. — Детектив Ким, я правда не виноват, — выдохнул мальчишка, комкая пальцами подол своего свитера. — Я ничего не делал с этим роботом… И я не знаю, кто это мог быть. Но если бы знал — честно, я бы сказал вам! — Я знаю, — улыбнулся молодой человек, возвращаясь на своё место. — Ты уже неделю не был в душе, я прав? — К чему это вы? — снова насторожился Кеннет, замирая на маленьком диване. — К тому, что от тебя запашок, — рассмеялся детектив, откидываясь на жёсткую спинку. — Да и твой внешний вид оставляет желать лучшего. Можешь принять душ в нашей душевой, она за этой дверью, — он кивнул на массивную деревянную дверь в противоположном от входа конце комнаты. — Не волнуйся, приставать не буду! — Пожалуй, я откажусь, — парень наконец успокоился, чувствуя себя уже намного увереннее. Этот детектив как-то странно действовал на него: мальчик не боялся, а наоборот — хотел довериться. Потому что такие сладкие медовые глаза не могут врать, а человек с такой доброй улыбкой не может сделать больно. — Не глупи, — улыбнулся Джон. — Когда ещё ты сможешь нормально помыться? Сомневаюсь, что если ты сейчас выйдешь на улицу, то сможешь в ближайшее время найти место, где можно будет принять душ. Парнишка на мгновение задумался, понимая, что полицейский прав: он живёт в их с матерью бывшей квартире, в которой уже давно отключили за неуплату не только воду, но и газ со светом. Там помыться ему вряд ли удастся, а на общественную баню пока нет денег. — Хорошо, — наконец выдохнул Кеннет, поднимаясь с дивана и неловко переминаясь на месте. — А точно можно? — Точно, — кивнул детектив Ким, поднимаясь следом. — Правда, там есть только мыло. — Сойдёт, — нервно усмехнулся парень, направляясь к двери, ведущей в душевую. — А вы…? — Я буду здесь, — ответил молодой человек, доставая из кармана пачку сигарет. — Покурю пока. А ты можешь не торопиться. — Спасибо, — хрипло отозвался мальчишка, после чего скрываясь в душе. Через пару минут за стенкой послышался плеск воды, а в длинных пальцах чиркнула зажигалка. Джон снова открыл окно, выпуская струйку сизого дыма в сырой воздух. Он опустился на подоконник и прижался виском к стеклу. «Какого чёрта ты делаешь?» — задал сам себе вопрос, ответа на который не знал никто. Детектив и сам не понимал, зачем сейчас помогает этому мальчику: ведь он собирается на свой страх и риск отпустить его. Не то, чтобы были какие-то сомнения насчёт виновности Кеннета — молодой человек готов был поклясться на Библии, что этот парень невиновен. Опасность была в реакции начальства: за такое самоуправство могут и уволить. Но сердце упорно не отпускало чувство уверенности в правильности своих действий. — Детектив Ким! — массивная дверь немного приоткрылась, являя миру раскрасневшееся лицо парнишки с мокрыми волосами. — Здесь нет полотенца. — Ох, точно! — встрепенулся молодой человек, отправляя окурок в длительный полёт из окна. — Я совсем забыл, — он соскочил с подоконника и подошёл к одному из шкафов, что стояли вдоль стен. Отворив небольшую дверцу нижнего шкафчика, Джон выудил оттуда белоснежное полотенце. — Вот, держи, — он протянул его парню, когда подошёл к нему. — Спасибо, — робко улыбнулся Кеннет, а бледные пальцы вцепились в мягкую ткань. — Пожалуйста, — кивнул детектив. Мальчишка скрылся в глубине комнаты и молодой человек хотел уже было закрыть дверь, как замер, невольно заглядывая в узкую щель. Его взгляд оказался прикован к бледной худой спине, на которой, как искусственные шрамы, проступали черты татуировки. Начиная от основания шеи, вниз, вдоль позвоночника, тянулся стройный ряд цифр: 196142613121823. На удивление одинакового размера и формы знаки будто бы впивались в бледную кожу, словно клеймо. Это было похоже на порядковые номера заключённых в новых тюрьмах, но для этого цифр было слишком много. Больше похоже на заводской серийный номер, как у NS5. Шум за дверью отвлёк Джона от его мыслей, заставляя судорожно сделать несколько шагов назад. Дверь тут же распахнулась, являя миру, раскрасневшегося после душа, Кеннета. На худые плечи парня было накинуто мокрое полотенце, а в руках он комкал свою кожаную куртку. — Что-то не так? — тихо спросил он, замечая озадаченное лицо полицейского. — Что? — недоумённо выдохнул молодой человек, а потом отчаянно замотал головой, возвращая себе самообладание. — А, нет, всё в порядке. Вижу, ты уже всё… Думаю, надо дождаться, пока твои волосы высохнут: а то ещё простудишься. На улице жутко холодно. — Вы что, хотите меня отпустить? — удивлённо воскликнул мальчишка. — Да, — уже спокойно ответил детектив, присаживаясь на спинку дивана. — Послушай, Кеннет. Я полностью уверен в том, что ты ни в чём не виноват. Не в моих правилах сажать за решётку невиновных. Но не все копы такие, как я. Например, мой напарник, Адамс, с которым мы тебя допрашивали, готов любого засадить за решётку, лишь бы поднять статистику отдела. Я не говорю, что он плохой коп, просто ты должен понимать разницу… — Я понимаю, — кивнул парнишка, снимая с себя полотенце и опуская его на спинку другого диванчика. — Отлично, — мягко улыбнулся Джон. — Я не сомневался в том, что ты умный парень. А теперь, Кеннет, пообещай мне, что больше я тебя здесь не увижу. Только если не в качестве своего коллеги. — Но… — Пообещай мне. — Я обещаю, — вздохнул парень, опуская взгляд и утыкаясь им в пыльный пол. Он чувствовал себя немного неуютно, когда медовые глаза смотрели так ласково и с какой-то странной заботой. От этого чувства в груди неприятно стягивало, а к горлу поднимался ком, заставляя сглатывать противную слюну. Несколько минут они молчали, замерев в тех же позах, и каждый думая о своём. Спустя время детектив Ким опомнился — он вскочил со своего места и поспешил закрыть распахнутое настежь окно, про которое он снова забыл. — Где твои татуировки, которые были на шее? — нарушил тишину Джон, возвращаясь на диван. — Смылись, — усмехнулся парнишка. — Это была хна. — Ты говоришь по-корейски? — Да, — ответил Кеннет, присаживаясь напротив него. — А вы же тоже кореец? — По фамилии догадался? — рассмеялся молодой человек, получая в ответ кивок. — Как тебя зовут? * — Вы же знаете… — удивился парень такому вопросу. — Я имею ввиду твоё настоящее имя. Как тебя назвали родители? — Кёнсу, — ответил он, а в голосе ясно слышались нотки горечи. — До Кёнсу. — А я Ким Джонин, — улыбнулся детектив, протягивая мальчишке свою руку. — Приятно познакомится, Кёнсу-я. Хрупкая бледная ладошка робко скользнула в чужую, большую и тёплую, ладонь. — Взаимно, хён. * — говорят по-корейски.