Запретный

      Вейдер отчетливо понимал, что не успеет спасти Люка от смертельного пламени.              Он спрыгнул на дно пещеры, ожидая найти там лишь обугленное тело любимого сына. Излучение от кристаллов мешало ему использовать свои новые возможности, чтобы убить крайт-дракона с такого расстояния. Он не мог ничего сделать, пока не окажется рядом.              Где-то на половине падения Вейдер смог сосредоточиться и увидеть происходящее глазами Люка: чешуйчатая голова крайт-дракона, открытая широкая пасть с острыми клыками и кипящее в горле чудовища пламя. Огонь выплеснулся из пасти зверя и устремился к мальчику. Вейдер услышал последнюю мысль Люка: «Отец, я люблю тебя. Прости, что покидаю».              Когда огонь достиг ребенка, пространство вспыхнуло ослепительным белым светом, и Вейдер перестал видеть глазами сына. Темный Лорд услышал душераздирающий крик, и лишь через некоторое время смог осознать, что кричал он сам.              — Не мой сын! Только не он! Я не могу потерять его! Он не может умереть! Нет!!!              Он упал на пол пещеры и все мысли покинули сознание, оставляя лишь боль и всепоглощающий ужас потери.              Вейдер не видел Люка, его ослепило оранжевое, красное и желтое сияние огня. Огонь был всюду, его было слишком много. Больше, чем на Мустафаре. Ненависть, ярость и чувство потери полыхали в душе Темного Лорда, захлестывали, словно потоки лавы. Он сосредоточил всю Силу, и влияние кристаллов наконец исчезло. Он направил Тьму из самой глубины своей сущности на зверя, и эмоции превратились в копье чистой энергии Темной стороны. «Уничтожить-уничтожить-уничтожить!» Крайт-дракон взревел, а через мгновение рев перешел в визг - темная энергия вонзилась в его сердце, разрывая на мелкие кускочки. Огромное тело содрогнулось в предсмертной судороге и рухнуло на землю бесформенной грудой мяса.              Вейдер оглянулся по сторонам, ища глазами тело сына. Пещера, еще минуту назад расцвеченная огненными всполохами, сейчас освещалась лишь мягким белым сиянием. Люк лежал на земле, все так же со сломанной ногой, но в остальном он выглядел невредимым. По крайней мере, пламя точно не достигло его. Одной рукой он прикрывал глаза, словно желая не видеть тело мертвого зверя. Между Люком и трупом дракона находился странный источник белого света. Сияние постепенно теряло яркость.              — Люк! — заорал Вейдер и, бросившись к сыну, упал на колени рядом с мальчиком.              — Отец!              Они обнялись. Вейдер стиснул Люка так сильно, что в последний момент испугался причинить сыну боль, но отпустить так и не смог. Он думал, что Люк погиб. Он думал, что никогда не сможет обнять своего сына живым... Вейдер осторожно запустил пальцы в шелковистые пряди и, заглянув в лицо Люка, с удовлетворением отметил, что паника в глазах мальчика тает. Он продолжал гладить сына, и тот все больше и больше расслаблялся в объятьях.              Теперь, когда Люку ничего не угрожало, Вейдер наконец смог вздохнуть с облегчением. Он прижался губами к губам сына, и Люк приоткрыл рот, с легким вздохом удовольствия принимая поцелуй. Ребенок так искренне, так легко доверялся ему, что у Темного Лорда перехватило дыхание от желания двигаться дальше, углубить их духовную и физическую связь, завладеть мальчиком полностью... Но место было крайне неподходящим. Когда они вернутся на «Исполнитель» и его ребенок окажется в полной безопасности на борту флагмана — тогда Люк будет полностью принадлежать ему. Во всех отношениях. Послевкусие ужаса, испытанного несколько минут назад, невыносимо обострило чувство необходимости обладать Люком. Самой большой драгоценностью, которая когда-либо была в жизни Темного Лорда.              — Как ты выжил, Люк? Как?              — Он спас меня, — Люк указал на белый свет. — Он встал между мной и пламенем.              Вейдер повернул голову, чтобы посмотреть в указанном направлении, и только сейчас увидел духа Силы. Сердце в груди дрогнуло и сжалось в комок.              Перед ним стоял Квай-Гон Джинн.              Мастер-джедай встретился взглядом с Вейдером и тепло улыбнулся. В уголках глаз прорезались морщинки, и призрак Силы произнес глубоким баритоном:              — Энакин, я рад снова видеть тебя.              При упоминании своего старого имени Вейдер непроизвольно вздрогнул, но, как ни странно, не почувствовал дискомфорта.              — Я тоже рад вас видеть, мастер Джинн. Особенно учитывая то, что вы спасли моего сына.              Вейдер не смог скрыть дрожь в голосе — понимание, что его сын чуть не погиб, сковывало сердце ледяным ужасом.              — Скайуокеры и огонь — не самое удачное сочетание. Хотя похоже, что они притягиваются друг к другу, — усмехнулся дух Квай-Гона.              Вейдер видел, как постепенно гаснет свечение, окутывающие призрачную фигуру — она словно таяла, растворялась в темном полумраке пещеры.              — Я не думал, что мертвые могут делать нечто подобное, — сказал Вейдер.              — Ты прав. Боюсь, что... — фигура мастера-джедая задрожала.              — Отец, что с ним происходит? — с тревогой спросил Люк.              Не сводя глаз с почти угасшего свечения, Вейдер тихо спросил:              — Спасая Люка, вы... использовали всю свою энергию, не так ли, мастер Джинн?              — Боюсь, что так. Но это стоило того. Свет Люка не должен погаснуть.              Свечение призрака было уже почти незаметным, пещера тонула в непроглядной темноте.              — Что случится с ним, отец?              Вейдер прикусил губу, но Квай-Гон избавил его от ответа:              — Я окончательно растворюсь в Силе.              — Вы просто перестанете существовать, так? — глухо спросил Вейдер, отлично зная ответ.              Квай-Гон немного помолчал, тихо вздохнул и сказал:              — Ты всегда хочешь достичь сути, Энакин. Неважно, что будет со мной. Необходимо защитить Люка от Оби-Вана и тех, чьей поддержкой он заручился, — в голосе мастера-джедая прозвучала боль. — Я знал, что Оби-Ван боится перемен, но не думал, что, подчинившись своему страху, он решится на такое.              Слова Квай-Гона подтвердили подозрение Вейдера, что плита, разломившаяся под ногами Люка, была подпилена умышленно. «Но призраки не могут пилить камни! Не говоря уже об обвале. Независимо от того, кто из живых принял сторону Оби-Вана, они пожалеют об этом!» У Вейдера было слишком много вопросов, но он понимал, что призрак исчезнет раньше, чем он успеет задать даже часть из них.              — Это неправильно! — вскрикнул Люк. — Вы не можете прекратить существование из-за меня!              — Это естественное развитие вещей, Люк. Рано или поздно все духи Силы растворяются в ней окончательно.              — Нет... — взгляд Люка стал рассеянным, и в глубине зрачков мелькнула вспышка света. — Так не должно быть.              — О чем ты, Люк? — спросил Вейдер.              От неестественного света в глазах сына Темному Лорду стало не по себе. Фигура Квай-Гона дрогнула и, казалось, погасла совсем, но потом вернулась слабым, едва различимым спектральным блеском.              — Я знаю, что делать. Я знаю, как сделать это правильно, — в голосе Люка прозвучало такое торжество и уверенность, что Вейдер мог поклясться — сказанное сыном исходило от самой Силы. — Мастер Джинн, позвольте помочь вам?              — Как? — голос Квай-Гона был почти неслышен.              — Я мог бы... вернуть вас. Вы позволите?              — Ты имеешь в виду — вернуть к жизни?              — Да!              Странный свет вспыхнул в глазах Люка еще ярче. Сейчас мальчик выглядел настолько потусторонним созданием, что по спине Темного Лорда побежали мурашки. Мог ли его сын сделать это? Сотворить человека из воздуха? Он смог восстановить свою руку, но это нечто иное... Какая-то нить узнавания и понимания ситуации промелькнула в голове Вейдера, но ощущение растворилось так же внезапно, как и появилось.              — Пожалуйста, мастер Джинн, представьте, сколько вы смогли бы сделать в этом мире! Вы можете исполнить всё, что не успели закончить! Пожалуйста! — Люк протянул руку к призраку.              Некоторое время дух молчал, и Вейдер уже решил, что мастер-джедай не может больше говорить, но Квай-Гон неожиданно рассмеялся:              — Думаю, я хотел бы снова стать живым. Я многого не успел... Я действительно мог бы сделать много хорошего.              Джинн взглянул на Вейдера, и тот почувствовал волну сожаления от мастера-джедая. «Он винит себя в том, что я обратился к Тьме? Глупости. Однако Квай-Гон может стать весьма полезным союзником».              Люк закрыл глаза, и Вейдер почувствовал, как Сила сгустилась вокруг сына, и ее незримые нити развернулись в пространстве. Он повернулся к Квай-Гону. За неявным мерцанием призрачной фигуры было видно, что мертвое тело крайт-дракона подернулось дымкой и стало распадаться.              Множество мерцающих частиц поднялись в воздух и поплыли к Люку. Миллиарды полупрозрачных искорок протекали сквозь тело мальчика, превращаясь в бесформенные пятна чистого света. Они закружились над Квай-Гоном, опускаясь на силуэт мастера-джедая, и там, где они прикасались к фигуре, сливаясь с ней, угасшее свечение вспыхивало ярче. Вскоре свет от духа Силы стал ослепительным, и Вейдеру пришлось отвернуться — от яркости болели и слезились глаза. Даже сквозь закрытые веки он видел теплое красное зарево пламени. Через некоторое время свет стал гаснуть.              — Получилось! — устало, но радостно выдохнул Люк.              Вейдер сам ощущал усталость и слабость, словно он длительное время непрерывно использовал Силу. Он открыл глаза. В пещере царила полная темнота, такая, что даже пользуясь своими возможностями, он с трудом различал очертания предметов. Вейдер достал из-за пояса лайтстик и активировал его. В тусклом зеленом свете он разглядел обнаженного и, похоже, несколько растерянного Квай-Гона, стоящего на том месте, где находился призрак Силы. Коготки первобытного страха царапнули где-то внутри. «Люк сделал это! Какая сила! Какие невероятные возможности!»              Песня Темной стороны зазвучала в нем триумфальным маршем. Картинки из их с Люком будущего: поле боя, где солдаты воскресают из мертвых, волны огня и льда, идущие впереди их армий, сокрушающие все на своем пути... оставляя лишь пустыню. Почти как Татуин... Вейдер отбросил видения, как только мастер-джедай заговорил:              — Я... жив. Я не могу поверить, но ты сделал это, Люк... — прошептал Квай-Гон и вытянул перед собой руку, разглядывая ее так, словно не был уверен, что это его ладонь.              Вейдер снял с плеч плащ и протянул его Квай-Гону. Мастер-джедай словно очнулся и посмотрел на свое обнаженное тело. Он выглядел почти так, каким Вейдер запомнил его, только лет на двадцать моложе. Худой и мускулистый, с грудью, покрытой золотистыми волосами, и поджарым рельефным животом. Длинные пряди волос обрамляли аристократическое лицо и спадали на плечи. Даже борода мастера-джедая была точно такой же, как он носил раньше.              — Спасибо, Энакин, — Джинн принял из рук Вейдера плащ и благодарно кивнул. — Здесь немного прохладно.              Он плотно завернулся в тяжелую материю, закрепляя ее наподобие туники. Вейдер обернулся к сыну. Люк смотрел на отца и улыбался, но выглядел весьма бледным. Вейдер заметил, что нога мальчика по-прежнему сломана.              — Ребенок, почему ты не вылечил свою ногу?              — Я... я не могу. Я устал, и здесь не хватает энергии Силы.              Вейдер потянулся к Силе. Пещера действительно была пуста, полное отсутствие энергии. Там, где лежало тело крайт-дракона, сейчас был просто каменный пол, и никаких признаков огромного зверя, даже следов в Силе. Он понял, откуда это странное чувство истощения. А если бы Люк использовал не только энергию крайт-дракона, но и свою и Вейдера, чтобы вернуть Квай-Гона?              Люк закусил губу, на мгновение задумавшись, словно услышал невысказанный вопрос отца.              — Если бы крайт-дракон не был таким огромным и так тесно связанным с энергией космоса, я бы не смог воскресить мастера Джинна без того, чтобы забрать нашу энергию... Это могло стать смертельным...              — Ты не сделал бы этого. Ты бы остановился, — успокаивающе сказал Вейдер и погладил сына по голове. Он чувствовал, что ребенок огорчен тем, что мог бы случайно забрать энергию другого человека, и Темному Лорду хотелось успокоить Люка. «Он использует свои новые возможности вместе с внутренней энергией Силы... Нужно опробовать новые способности в более контролируемых условиях, - Вейдер вздохнул, снова представляя, какую власть сулят изменения. — Однажды ничто не сможет нас остановить! Люк получит полный контроль над своей мощью...» Дрожь страха и желания прошла по телу Темного Лорда.              Квай-Гон тем временем присел на корточки, рассматривая раненую ногу Люка.              — Люк, дай мне свою куртку.              Вейдер помог сыну стянуть куртку с плеч.              — Надеюсь, это не твоя любимая вещь? — усмехнулся Квай-Гон, разрывая ткань на длинные полоски и туго перевязывая ими ногу Люка.              — Кажется, я не в состоянии проносить одежду и один день, отец, — Люк грустно улыбнулся Вейдеру.              Вейдер мягко погладил Люка по плечу и повернулся, чтобы посмотреть на мастера-джедая, проявлявшего столь трогательную заботу о его сыне. Вейдер пытался понять свои чувства к Квай-Гону. Любопытно, каковы цели Джинна? Что он знал о Люке и его предназначении? Возможно, мертвые видят то, что не дано живым? Хотя Оби-Ван своим поведением продемонстрировал, что видение из-за грани не было таким уж точным и всеобъемлющим, Вейдер был все же склонен верить, что ушедшим дано больше знаний, чем живущим. Кроме того, Темного Лорда беспокоил вопрос: не будет ли Квай-Гон пытаться вмешаться в их с Люком отношения... «Я выясню, что он знает и что планирует. Если он попытается вредить... Я отправлю его обратно в Силу», — решил Вейдер.              — Мы не должны задерживаться здесь, — сказал Квай-Гон, закончив перевязку. — Оби-Ван привлек на свою сторону повстанцев. На планете их немного, но вполне достаточно, чтобы доставить нам неприятности. Из этой пещеры есть только один выход, который, возможно, свободен. Они наверняка захотят убедиться, что дракон сделал свою работу. Мы должны уходить.              — Излучение Черного Сердца вызвало действительно серьезные неполадки в работе радаров «Исполнителя», раз повстанцы смогли приземлиться на планете без нашего ведома, — задумчиво сказал Вейдер.              — И наши способности в Силе тоже серьезно нарушены, — добавил Люк. — Я бы почувствовал приближение Леи. Она здесь, не так ли, мастер Джинн?              — К сожалению, да. Оби-Ван... вышел с ней на контакт и направляет ее действия, — Квай-Гон нервно передернул плечами, словно упоминание принцессы вызывало у него дискомфорт.              — Она ненавидит меня? — спросил Люк упавшим голосом.              Сердце Вейдера сжалось от неуверенности и боли, прозвучавшей в словах сына. Отношение принцессы не должно так беспокоить Люка, но мальчик слишком глубоко чувствовал такие вещи. Губы Квай-Гона сжались в тонкую линию.              — Нет. Но от этого только хуже.              — Что вы имеете в виду? — спросил Люк, нащупывая руку Вейдера и крепко вцепляясь в нее.              Темный Лорд всей душой желал избавить своего ребенка от душевной боли. Мальчик смотрел на мастера-джедая в ожидании ответа и выглядел несчастным и растерянным. Квай-Гон повернулся к Люку, и блики неверного света от лайтстика, упавшие на острые скулы, сделали его похожим на ястреба. Вейдер пытался различить эмоции на бесстрастном лице джедая.              — Защитить себя от тех, кто любит тебя, очень трудно, Люк, — тихо сказал Квай-Гон. — Но ты должен это сделать, и я буду помогать тебе.              Люк вздрогнул, теснее прижимаясь к Вейдеру. Темный Лорд глубоко вздохнул, пытаясь подавить гнев, разгорающийся в душе при мысли о принцессе и Восстании. Не так уж много им потребовалось времени, чтобы забыть и приговорить к смерти своего героя!              — Для чего такие сложные ловушки? — спросил Вейдер, чтобы хоть немного отвлечься. — Почему они просто не напали на нас?              — Они не знали, каковы ваши возможности в Силе. Степень ваших новых способностей обеспокоила Оби-Вана. Они хотели уничтожить вас в пещере, когда кристаллы будут мешать воспользоваться Силой, но детонатор не сработал должным образом, и вы оказались далеко от места взрыва.              — Обратная сторона медали... На этот раз планета, сбивающая работу электронного оборудования, помогла нам, а не помешала, — мрачно усмехнулся Вейдер.              — Они заложили взрывчатку у всех выходов из подземных пещер через здание храма. На всякий случай.              — Я понял. Странно, что виатины не попытались их остановить или хотя бы предупредить нас.              Темный Лорд сжал руки в кулаки. Он собирался выяснить, по какой причине виатины подвели его, и спустить с них шкуру. Змеелюди даже не попытались предупредить его о появлении повстанцев, в результате они спустились в кристальные пещеры в счастливом неведении о смертельной угрозе! Вейдеру очень хотелось взорвать храм вместе с его зловещими обитателями, дав по нему залп из турболазера по возвращению на «Исполнитель».              — Повстанцы потеряли много людей в стычках с аборигенами, — сообщил Квай-Гон.              От Люка плеснула обжигающая волна душевной боли — мальчик думал о погибших друзьях. Вейдер взял сына за подбородок и заглянул в глаза.              — Они пытались уничтожить тебя. Уничтожить нас. Не стоит их оплакивать.              — Знаю. Просто... они были моими друзьями. Люди, ради которых я мог отдать свою жизнь. А теперь они отдают свои жизни, чтобы убить меня.              — Люк, вместе мы сможем быстро и с минимальными потерями положить конец этим разрушительным конфликтам. Помни об этом, — Вейдер погладил мальчика по голове.              Люк медленно кивнул и уткнулся лбом в плечо Вейдера. Темный Лорд посмотрел на разбитый меч сына, перевел взгляд на сломанную ногу... Люк не мог даже передвигаться самостоятельно, о возможности вступить в бой и говорить не приходилось. Возможно, ближе к выходу из пещеры Люку будет достаточно энергии, чтобы исцелить себя. Нет, он не мог оставить своего ребенка здесь, чтобы пойти на разведку. Память о шоке, пережитом, когда Люк чуть не погиб в пламени крайт-дракона, была еще слишком свежей. Кроме того, вероятно, что у них есть лишь единственный шанс выйти из подземелий.              Вейдер активировал комлинк, но услышал лишь помехи. Он поднял сломанный меч Люка и прикрепил его к поясу. Затем с некоторым колебанием, достал свой меч и протянул Квай-Гону. «Он защищал Люка ценой собственного существования. Вряд ли он попытается нас убить».              — Ты хороший фехтовальщик, Энакин, он должен быть у тебя, — возразил Квай-Гон.              — Нет, мне нужны обе руки, чтобы вынести отсюда Люка. Кроме того, у меня есть другие возможности, гораздо эффективнее лайтсайбера. Как только мы покинем пещеры, я смогу использовать их в полном объеме.              Квай-Гон посмотрел на место, где находился крайт-дракон. Вейдер понял, что джедай догадался о том, что причиной смерти зверя стало разорванное сердце.              «Ты боишься меня, Квай-Гон?» — мысленно усмехнулся Вейдер.              «Нет, Энакин. Я боюсь за тебя».              Вейдер отпрянул, будто получил пощечину. Он не посылал Квай-Гону эту мысль. Нет, он не блокировал разум ментальными щитами, но Квай-Гон не должен был слышать его. Кроме Люка, он больше ни с кем не имел прямого ментального контакта, за исключением случаев, когда подобная связь создавалась намерено.              «Вы слышите меня?»              «Да».              «Но как?»              «Мы должны были быть Мастером и Учеником. Разве ты не чувствуешь? Сама Сила соединила нас учебной связью».              «Нет, я...»              И тогда Вейдер почувствовал: тонкая серебристая нить соединяла их с Квай-Гоном. Слабая, почти незаметная, по сравнению с его связью с Люком, но она была. И была значительно больше, нежели учебные связи, которые он имел с Оби-Ваном или Палпатином. В тех связях было только осознание, функциональность, тогда как с Квай-Гоном на первый план выходила близость, духовное единение. Вейдер давно пришел к выводу, что мощные учебные связи — лишь пафосный миф, но сейчас имел возможность видеть доказательство их существования. Темный Лорд нахмурился.              «Я сам мастер. Я не нуждаюсь в учебной связи ни с вами, ни с кем-либо другим».              Он сознательно закрыл свой разум. Квай-Гон чуть склонил голову, сохраняя бесстрастное выражение лица, однако Вейдер понял, что его слова ранили джедая, напомнив тому, что возможность быть учителем Энакина Скайуокера была безвозвратно утеряна в тот день, когда он потерпел поражение в схватке с другим учеником Палпатина.              Квай-Гон осторожно взял все еще протянутый Вейдером лайтсайбер. Мастер-джедай активировал оружие, и в воздух с тихим гудением взметнулся кроваво-красный клинок. Вейдера охватило странное чувство — было непривычно видеть меч в руке другого человека и при этом не опасаться, что оружие используют против него. Ему по-прежнему были неизвестны мотивы Квай-Гона, однако в том, что от мастера-джедая не следует ждать нападения, Вейдер был уверен.              — Это очень тонкий клинок, — Квай-Гон сделал два быстрых взмаха, словно привыкая к оружию.              — Спасибо. Теперь у нас есть новые кристаллы, они позволят сделать мечи еще лучше.              — О! — Люк полез в карман и достал кристалл, подобранный им на выходе из пещеры. Осколок излучал спокойное желтое свечение, его грани словно переливались в полумраке подземелья. — Кажется, Сила знала, что вы присоединитесь к нам. Думаю... этот кристалл может быть вашим.              Квай-Гон бережно взял кристалл из руки Люка, и осколок вспыхнул ярко-желтым интенсивным светом.              — Похоже, ты прав, Люк. У меня сильная связь с этим кристаллом. Хм, интересно...              — Погасите лезвие и откройте боковой отсек. Вы легко сможете заменить кристалл, — сообщил Вейдер.              — Отличное решение. Простая замена кристаллов... Гораздо удобнее, чем в моем старом мече. Я помню, Энакин, ты всегда творил технические чудеса.              Вейдер неуверенно улыбнулся. Память услужливо развернула перед ним картинки старых воспоминаний об их первой встрече с Квай-Гоном на Татуине.              — Имеете в виду гоночный под и Трипио? Хотя не уверен, что Трипио можно считать техническим чудом.              — У него есть определенные особенности, отец, — усмехнулся Люк. — Я должен рассказать тебе о моих приключениях, когда мы... с Ханом и Леей оказались в мусоросборнике «Звезды Смерти».              — Звучит как целая история, — хохотнул Квай-Гон.              Мрачное настроение Люка явно отступило, и Вейдер испытал облегчение. Хотя мальчик все же запнулся на мгновение, произнося имена своих бывших друзей.              — Особенно когда вы узнаете, что жило в мусоросборнике!              — Почему мне кажется, что я не сильно жажду это знать? — Вейдер изогнул бровь.              — Щупальца. Много-много щупалец! — Люка рефлекторно передернуло, видимо, впечатления были действительно яркими.              — Чтобы удобнее захватывать добычу?              — Наверное. Но тогда оно решило, что я — его добыча!              — Похоже, все звери воспринимают тебя как пищу, потому и нападают с намерением съесть, Люк, — рассмеялся Вейдер. — Вампа на Хоте, дианога на «Звезде Смерти»...              — О, я еще не рассказал тебе о ранкоре! Странно, я и не задумывался, почему все они так хотели пообедать мной... — Люк задумчиво почесал нос.              «Потому что ты такой сладкий, такой... я и сам бы съел тебя».              «Отец...»              Люк опустил глаза, заливаясь краской и пытаясь скрыть счастливую и смущенную улыбку.              Квай-Гон улыбнулся, вероятно почувствовав, что напряжение отпускает Скайуокеров. Он открыл дверцу отсека на рукояти лайтсайбера, извлек оттуда красный кристалл и отдал его Вейдеру. Новый кристалл джедай поместил внутрь, и, снова закрыв отсек, активировал меч. Солнечно-желтое лезвие взметнулось вверх. Мастер-джедай совершил несколько простых движений, постепенно переходя к более сложным комбинациям. Люк и Вейдер не отрывали глаз от фигуры Квай-Гона, двигающейся изящно и в то же время мощно, как жидкая сталь.              — Былые навыки не потеряны, — прокомментировал Вейдер.              Он использовал многие приемы боя из тех, что применял Квай-Гон, со временем модифицировав их под себя. Было странно видеть еще одного одаренного, готового к сражению. Квай-Гон был более слабым форсъюзером, по сравнению с Вейдером или Люком, однако сейчас Темный Лорд понимал — ему не хотелось бы столкнуться с мастером Джинном в поединке. Квай-Гон был сильным и жестким оппонентом.              — Я думаю, что навыки улучшились. Люк, я чувствую себя сильнее, чем раньше, — Квай-Гон улыбнулся мальчику.              — После воскрешения умственные и физические способности увеличиваются. Так было с теми, кого я оживил...              — Кого ты оживил? — изумленно переспросил Квай-Гон. — Я понял, что у тебя огромные целительские возможности, — джедай махнул рукой в сторону Вейдера, — но полагал, что я первый, кого ты пытался воскресить.              — Первый, у кого не было тела, — объяснил Люк. — Видимо, поэтому я смог воскресить солдат, не забирая энергию извне. Они умерли недавно, и требовалось совсем немного энергии для исцеления их тел и возвращения в них жизни.              — Кстати, об исцелении... Люк, как только ты почувствуешь Силу, первым делом тебе надо исцелить ногу. Нам необходимо, чтобы ты был в строю как можно скорее, — сказал Вейдер, собираясь поднять Люка на руки.              — Понял.              «Отец, ты в порядке? — обратился к нему Люк в ментальном контакте. — Мне показалось, что тебя что-то беспокоит, кроме инцидента с драконом».              Вейдер провел ладонью по лицу сына, откидывая со лба мальчика золотистые пряди.              «Ничего серьезного, Люк. Просто странно видеть Квай-Гона снова...»              «Это он увез тебя из рабства на Татуине?»              «Да».              «Ты же понимаешь, что являешься причиной, по которой он спас меня».              Вейдер расправил помятую тунику на плечах сына и задумался.              «Ума не приложу, почему он так поступил. Мы едва знали друг друга. И я уверен, что он отлично осведомлен об обстоятельствах гибели Ордена Джедаев».              «Это не значит...» — Люк опустил глаза и уставился на собственные ладони, которые он, как всегда, когда нервничал или огорчался, сцепил на коленях.              «Что?» — Вейдер взял Люка за подбородок и чуть приподнял.              Невероятно голубые глаза, казалось, ощупывают его лицо — таким пристальным был взгляд сына.              «Даже если он знает обо всех твоих поступках, он не перестал беспокоиться за тебя. Он заботится... и любит тебя».              Вейдер с трудом сдержался, чтобы не распахнуть от изумления рот.              «Люк, между мной и Квай-Гоном ничего не было и быть не могло! Мне было девять лет, когда мы познакомились!»              Люк улыбнулся и кивнул, словно признавая, что Квай-Гон не может быть ему соперником.              «Возможно не любовь, но... привязанность. Ты же задавал себе вопрос, как бы все сложилось, если бы он стал твоим учителем вместо Оби-Вана».              Вейдер долго изучал лицо сына и наконец ответил:              «Да, возможно. Но я научился не думать о прошлом. Его не изменить, поэтому лучше смотреть в будущее».              «Ты прав, но иногда прошлое имеет огромную власть над нами».              Вейдер нежно прикоснулся губами ко лбу сына, и Люк прильнул к нему, доверяясь объятьям. Квай-Гон тактично отошел на некоторое расстояние и разглядывал свод пещеры, чтобы дать им возможность побыть наедине. По крайней мере, похоже, что мастер-джедай не был склонен осуждать происходящее между Люком и Вейдером.              — Надо идти, — сказал Вейдер, поднимая Люка с такой легкостью, будто мальчик ничего не весил. Когда они двинулись, он поинтересовался, обращаясь к Квай-Гону: — Каким образом Оби-Ван заручился поддержкой Восстания? Не слышал, чтобы в их рядах были форсъюзеры.              — Один есть.              — Лея, — тихо сказал Люк.              — Люк, я помню, что ты упомянул о контакте Оби-Вана с Леей. Но я встречался с принцессой, и хоть могу допустить, что у нее есть чувствительность к Силе, но очень сомневаюсь, что она достаточна для контакта с духами Силы.              Вейдер крепче прижал Люка к груди, держа ребенка в руках, как в колыбели. Теплое дыхание сына коснулось его шеи, приятно пощекотав кожу. Но смутное беспокойство не покидало Темного Лорда — ему казалось, будто Сила говорит ему, что он упускает нечто важное. Что-то важное о мятежной принцессе.              Квай-Гон взглядом указал на большой разлом в дальней стене, призывая Вейдера двигаться за ним следом. Из проема веяло свежим воздухом, таким желанным после затхлости подземелья и вони крайт-дракона.              — Ты прав, необученный одарённый не смог бы выйти на контакт с Оби-Ваном, но... Чувствительность к Силе у принцессы очень сильна. Как и у всех в ее семье... — Квай-Гон отвел глаза, стараясь не встречаться взглядом с Вейдером. — Будет лучше, если мы поговорим об этом позже. Это может стать ударом...              — Я хочу поговорить об этом сейчас, Квай-Гон, — резко перебил его Вейдер. — До того, как мы встретимся с ними в бою.              — Лея Органа — твоя дочь, Энакин.              — Что-о? — Вейдер замер. — Но это невозможно! Падме была моей единственной женщиной. У меня не может быть других детей!              — Она близнец Люка.              Люк вздрогнул и застыл в руках Вейдера. Его глаза расширились и наполнились тоской и... страхом. На Темного Лорда через их связь хлынул поток эмоций сына: надежда, отчаяние и ревность. Люк боялся, словно Вейдер мог бы выбрать Лею, а не его.              «Люк, ты единственный для меня. Поверь наконец!»              Мальчик опустил голову, пряча глаза.              «Я... я хотел бы, чтобы ты любил ее. Она твоя... дочь. Моя сестра. Прости меня, это глупо.. Новость шокировала меня. Я всегда хотел, чтобы у меня был брат или сестра. Оби-Ван настроил ее против нас...»              Вейдер не знал, что ответить сыну. Он еще не совсем понял, какой была его собственная реакция на ошеломляющую новость. Да, мужество принцессы в некоторой степени вызывало восхищение, но по большей части Органа раздражала его. Похожие чувства он временами испытывал к Падме, вспоминая ее. Лея и Падме были одинаково увлечены призрачными идеалами республики, игнорируя практическое положение вещей и реалии политики, которые требовали сплочения, а не преклонения перед мифическими идеями. Лея Органа была его занозой в боку с тех пор, как стала сенатором, а позже превратилась в преступницу и врага, начав активную деятельность в Альянсе. «Теперь она заняла сторону Оби-Вана... Почему меня это ничуть не удивляет?» Лея напомнила ему о предательнице-жене, и Вейдер понял, что ничего не чувствует к дочери. Вообще. В его сердце не было места для нее.              — Думаете, тот факт, что она моя дочь, может что-то изменить, Квай-Гон?              — Возможно, — мастер-джедай пожал плечами.              — Нет, этого не будет. Она была моим врагом, им и останется.              — Отец... — произнес Люк с болью в голосе.              — Она предала нас, юноша. Ты упал к крайт-дракону, потому что они сделали надпил в плите. Принцесса отправила тебя на смерть. Ей не будет пощады.