Запретный

      Вейдер прислушался к шуму воды из ванной комнаты, где Люк с энтузиазмом занимался приготовлением ванны для двоих. После бурного секса Скайуокеры крепко и безмятежно уснули, а проснувшись и обменявшись страстными поцелуями, почувствовали неотложную необходимость привести себя в порядок, прежде чем продолжать любовные игры. Фантазия услужливо развернула перед Вейдером картинки совместных с сыном водных процедур, и внутри снова начало разгораться желание.       Он поправил шелковый халат, чтобы скрыть свое возбуждение. Хоть он и понимал, что протокольного дроида вряд ли смутит его эрекция, однако подсознательно почему-то хотел сохранить их с Люком близость лишь между ними — он воспринимал это слишком интимно. В данный момент дроид метался вокруг Темного Лорда, снимая с него мерки, необходимые для пошива новой одежды. Вейдер с некоторой неохотой решил заняться этим вопросом прямо сейчас — ему не терпелось присоединиться к сыну, но прежде все же необходимо было заказать одежду.       «Не знаю, отец… — заговорил Люк в ментальном контакте. — Похоже, я полюбил тебя и без одежды».       «Мой маленький распутник», — улыбнулся в ответ Вейдер и услышал, как Люк звонко рассмеялся.       Поначалу Вейдер волновался, что как только жар любовных ласк остынет, Люк начнет переживать об осуждении Оуэна и снова закроется, как это уже было в лифте. Или, не дай Сила, мысли о грязных прикосновениях Нэттана причинят боль его ребенку… Но счастье мальчика ничуть не померкло и было так заразительно, что Вейдер даже не мог вспомнить, чувствовал ли он себя хоть раз в жизни таким счастливым. И уж точно знал, что никогда не испытывал ничего даже отдаленно напоминающего невероятное наслаждение от слияния с любимым сыном. Его тело до сих пор отзывалось легкой дрожью и волнением на малейшее воспоминание об их любовных играх. Вейдер попытался отвлечься от чувственных мыслей, сосредоточившись на тканях для пошива новой одежды, разложенных на кушетке.       Их связь с сыном была сейчас настолько открыта, что Люк мог видеть его глазами, если Вейдер, разумеется, не ограничивал его. Темный Лорд не видел причин уменьшать контакт. Присутствие Люка в его разуме разливалось приятным умиротворяющим теплом.       Рассматривая ткани, Вейдер усмехнулся, подумав о собственном тщеславии. Он носил черную броню так долго, что сейчас ему казалось удивительным обнаружить в себе хоть какой-то интерес к стилю одежды. Однако он признавал, что процесс выбора доставлял ему удовольствие.       «У тебя есть какие-нибудь пожелания, Люк?»       «Нет, все, что ты выбрал, выглядит отлично. А что насчет Квай-Гона?»       «Я уже позаботился о нём».       Вейдер вытащил несколько образцов ткани бежево-коричневой гаммы — ему казалось, что такие цвета отлично подойдут для использования в одеждах мастера-джедая. Когда Квай-Гон вернется с докладом о результатах поиска шпиона, необходимо будет, чтобы дроид снял с него мерки.       — Измерения закончены, Лорд Вейдер, — сообщил С-704. — Ваша одежда будет готова в течение двух стандартных часов.       Вейдер кивнул и на мгновение ощутил смутное сожаление, что оставил Трипио на Черном Сердце с повстанцами. Он надеялся, что дроиду все же удалось покинуть горящую планету в «Тысячелетнем Соколе». Люк рассказал, что когда они возвращались на «Исполнитель», он видел, как корабль, «больше похожий летающий кусок мусора», нырнул в гиперпространство. Если все так, то в ближайшее время он сможет попытаться наладить связь с золотистым протокольным дроидом.       Когда C-704 освободил кушетку, Вейдер увидел разодранные почти в клочья остатки своей брони, в которой он находился на Черном Сердце. Он поднял костюм, точнее то, во что он превратился, испытывая нечто, очень похожее на отвращение. Невероятно, но, похоже, больше ему не придется носить опостылевший глухой панцирь.       В одном из чехлов на поясе он нащупал какой-то предмет. Вейдер расстегнул застежку и вытащил тяжелую пластину, оказавшуюся рекордером с записью информации из храма.       — Архив, — выдохнул Вейдер. — Как же я мог забыть?       «Что там, отец?»       «Ничего, ребенок. Жду, когда будет готова ванна. Я очень… липкий. И я хочу тебя».       Люк что-то довольно промычал. Вейдер покрутил в руках рекордер, активировал терминал голосети, подключил устройство к одному из портов и запустил скачивание содержимого. На терминале замигали индикаторы, и через некоторое время раздался тихий звуковой сигнал, оповещающий, что данные успешно извлечены. Вейдер на мгновение отвлекся, почувствовав импульс удовольствия через связь с сыном. Он не удержался от любопытства и воспользовался зрением Люка. Мальчик, сидя на краю глубокой ванны, ущипнул себя за нежные соски и провел ладонью по еще пока расслабленному члену. Вейдер вздрогнул и почувствовал, как по телу разливается тепло.       «Ты прикасаешься к тому, что принадлежит мне, малыш?»       Люк игриво улыбнулся:       «Возможно…»       Мальчик снова сжал чувствительные бугорки и приглушенно застонал. Член Люка начал твердеть. Мальчик явно баловался и дразнил Вейдера, а значит, делал то, что считал совершенно естественным. Люк словно постепенно раскрывал свою сексуальность. Впрочем, Вейдер и сам был несколько удивлен, обнаружив в себе столько чувственности. Ему безумно хотелось снова войти в узкое горячее отверстие и насладиться прекрасным телом своего любимого сына. Следующий громкий жаждущий стон Люка перекрыл даже шум льющейся воды.       «Похоже, мне нужно прийти и наказать тебя, дитя, за то, что ты трогаешь мою собственность… »       Дыхание Люка сбилось — сын быстро нарисовал себе соблазнительную картину ожидающего его наказания, предназначенного для того, чтобы доставить не боль, а удовольствие. Вейдер улыбнулся. Точно, Люк действительно дразнил его. Он уже собрался пойти и присоединиться к сыну в ванной, когда терминал издал странный звук. Он повернулся к устройству и увидел голограмму Черного Сердца.       Технологии Империи, вероятно, были не столь совершенными, как достижения неизвестной цивилизации, создавшей архив, поэтому образ был нечетким, прерывистым и имел привычный синий оттенок. Вейдер, почти не думая, коснулся одного из символов сбоку от вращающейся планеты. Изображение стало зернистым и показало огромную песчаную пустыню в лучах закатного солнца.       Голограмма пришла в движение.       При взгляде на изображение у Вейдера создалось впечатление, будто он мчался по направлению к виднеющейся на горизонте фигуре. Золотой песок внезапно изменился: теперь он был покрыт темной жидкостью. Вейдер нахмурился. Из-за невозможности имперской техники точно передать цвет жидкость казалась черной, однако что-то подсказывало ему, что она другого цвета. Изображение продолжало двигаться по жуткому пустынному пейзажу, пока размытая фигура не приобрела четкие очертания. Человек в броне и с активированным световым мечом теперь занимал большую часть голограммы. Вейдер не видел лица, лишь контуры фигуры, так как закатные солнца находились у человека за спиной. Воин стоял посреди вязкой темной жидкости. Субстанция покрывала песок на несколько дюймов, однако это вовсе не означало, что ее не много: песок был пористым, и, по всей видимости, он полностью пропитался жидкостью.       Прозвучало всего одно слово, но Вейдер его не понял. Темный лорд не мог с уверенностью сказать, был ли это тот же голос, который они слышали ранее, в храме. Он наклонился вперед, к изображению, надеясь расслышать лучше. Вейдер знал, что запись прозвучит снова…       — Отец? Что… что это? — в голосе Люка был испуг: мальчик увидел и услышал голограмму через их контакт.       Вейдер вспомнил бурную реакцию сына на просмотр записи архива и поспешно выключил терминал. Когда жутковатое изображение фигуры исчезло, он вздохнул с облегчением и машинально провел ладонью по лицу, вытирая со лба липкий пот. Сзади раздались мягкие шаги, и Вейдер оглянулся. Люк стоял с полотенцем, обернутым вокруг стройных бедер, а его глаза были распахнуты слишком широко, выдавая страх. Губы сына заметно подрагивали.       — Прости, Люк. Я загрузил архив и коснулся одного из символов, — пояснил Вейдер.       — Все в порядке, — мальчик обнял себя руками. — Ты должен… мы должны знать, что там.       — Не сейчас. Я могу изучить его, когда тебя не будет рядом, — виновато сказал Вейдер.       Он подошел к Люку и обнял своего драгоценного ребенка. Люк уткнулся лицом в его грудь, смыкая руки на талии Вейдера. Темный Лорд погладил мальчика по обнаженной спине, чувствуя, как напряжение постепенно покидает плечи сына. Он осторожно начал подталкивать Люка к ванной. Пожалуй, не было лучшего способа заставить Люка забыть об архиве, кроме как снова довести его до умопомрачительного оргазма.       В этот момент включился комлинк, и Вейдер испытал острую вспышку ярости и раздражения.       — В чем дело, адмирал? — рявкнул он.       — Лорд Вейдер, простите за беспокойство, но…       Связь с адмиралом внезапно прервалась, и голос Палпатина наполнил комнату.       — Лорд Вейдер.       Вейдер почувствовал, как Люк напрягся в его руках.       — Палпатин.       — Наконец-то вы соизволили ответить на мой вызов.       — Я был немного не в форме после стычки с повстанцами, — ответил Вейдер полуправдой.       — Я слышал о вашей… стычке, — проскрипел старик. — И слышал о том, как вы с ними поступили… Сделали воздух огнем, не так ли? Когда ты успел обрести такую мощь?       — Это недавнее приобретение.       — Не только ты получил новые способности, мой ученик? Я слышал, что кое-кто из мертвых вернулся к жизни, и твое тело полностью исцелилось. Это так?       Вейдер на секунду задумался, имеет ли смысл лгать, и понял, что он совершенно ничего не потеряет, подтвердив информацию, которой император уже обладал.       Повисло молчание.       — Вы вернетесь на Корусант, Лорд Вейдер, и привезете с собой юного Скайуокера. Немедленно.       Люк поднял голову, глядя на отца. Беспокойство мальчика было написано в глубоких морщинках на лбу и нахмуренных бровях. Вейдер ласково провел большим пальцем по лицу сына, разглаживая эти морщины.       Не дождавшись ответа от ученика, Палпатин прорычал:       — Если вы ослушаетесь, мой ученик, я отправлю весь флот искать вас!       По-прежнему неотрывно глядя в лицо Люка, Вейдер спокойно произнес:       — Нет необходимости угрожать мне, Палпатин. Корусант — моя следующая остановка.       — У нас есть о чем поговорить, Вейдер. И сокрытие тобой своих новых способностей – лишь малая часть разговора.       Вейдер посмотрел в иллюминатор, на Черное Сердце, висящее во тьме космоса. Он видел на поверхности планеты черный шрам там, где были храм и лес. Огонь, направленный им против повстанцев, еще горел, и, скорее всего, уничтожит все на планете, если его не остановит вода.       Глядя на результаты своей разрушительной мощи, Вейдер улыбнулся.       — Я с нетерпением буду ждать нашей дискуссии, — ответил Темный Лорд своему бывшему учителю. Его губы изогнулись в жесткой ледяной усмешке.