Запретный

      Вейдер помог Люку подняться на ноги и выключил душ. Присев на край, Люк задумчиво потрогал струи воды, фонтанчиками бьющие по периметру ванны. Когда Вейдер подошел к нему, он обернулся и с улыбкой произнёс:       — Так много воды… это кажется слишком роскошным.       — Это пустыня говорит в тебе, ребенок. Признаюсь, я иногда чувствую то же самое. Трудно избавиться от старых привычек, — ответил Вейдер и шагнул в ванну.       Тепло воды и прикосновения к телу упругих подводных струй заставили его застонать от удовольствия. Он широко развел ноги и протянул руку Люку, помогая ему забраться в воду. Когда Люк удобно устроился между его бедрами, Вейдер с наслаждением уткнулся носом в затылок сына и осторожно прихватил губами нежную кожу у основания черепа, стараясь не оставлять след — ему не хотелось портить эту прекрасную плоть. Люк поёрзал и подался немного назад, так что твердеющий член Вейдера оказался между его ягодиц. Он запрокинул голову и почти неслышно застонал, когда Вейдер, сжав его бедра, прижал еще теснее и потерся о кожу вокруг отверстия.       — М-м-м… собираешься ли ты выполнить свое обещание? — выдохнул Люк.       — Какое? — спросил Вейдер, прижимаясь губами к уху Люка, и почувствовал, как к лицу мальчика приливает кровь.       — Взять меня… так… на краю ванны…       — Ты хочешь этого, не так ли? Ты готов так быстро снова принять меня внутрь?       — Да, — Люк снова заерзал, прижимаясь к твердому органу Вейдера.       — Ты уверен, что это не будет слишком болезненно для тебя? Я старался быть осторожным… но мой член немаленький, а твоя дырочка не так велика, Люк.       Люк обернулся в его объятьях и, смущенно опустив ресницы, прошептал:       — Я… воспользовался Силой, чтобы исцелить себя. Так что я в порядке. Ты считаешь, что это… злоупотребление Силой?       — Нет, ребенок, — Вейдер не удержался от смешка. — По крайней мере, это незначительное злоупотребление, которое вполне можно простить. Я не… тебе было не слишком больно?       Люк покачал головой.       — Просто больно. Обычная боль, ничего серьезного. Я просто хотел… иметь возможность снова заняться с тобой любовью в ближайшее время.       Вейдер обхватил лицо Люка руками.       — Это великолепно… Каждый раз брать тебя, словно девственника… Как впервые.       Он закрыл рот Люка своим, овладевая языком мальчика, нежно лаская и посасывая. Люк судорожно вздохнул и застонал ему в рот. Вейдер крепко стиснул сына в объятьях, чувствуя телом восхитительно гладкую теплую кожу Люка. Мальчик жадно потёрся об него всем телом.       — Мне кажется, будто я разбудил монстра, — усмехнулся Вейдер.       — Не могу ничего с собой поделать… Я безумно хочу тебя.       Расширенные зрачки сына, влажные и припухшие от поцелуя губы… Люк являл собой картину развратной невинности. Вейдер снова овладел его ртом, сминая и захватывая податливые губы жарким поцелуем.       — Тогда не буду заставлять тебя ждать.       Люк развернулся и сел к Вейдеру лицом, обвивая ногами его талию. Вейдер сжал ладонью их члены вместе и нежно погладил. Другая его рука скользнула между ягодиц Люка, слегка приподнимая мальчика. Палец осторожно проник в тугую дырочку. Люк заскулил и толкнулся бедрами вниз, пытаясь глубже принять палец.       — Осторожно, ребенок. Я не хочу причинить тебе боль.       — Я знаю. Мне не больно, — ответил Люк, покрывая лицо отца мягкими поцелуями. — Я хочу, чтобы ты вошел в меня, отец. Я хочу снова принадлежать тебе.       — Да, Люк, ты должен иметь все, что хочешь. Даже если ты был очень непослушным…       Вейдер глубже ввел палец и немного согнул его, стараясь задеть простату. Он понял, что нашел точку удовольствия сына, когда Люк выгнулся в его руках.       — Отец… что… что ты имеешь в виду?       — Ты касался себя… трогал то, что принадлежит мне. А потом ослушался меня, когда я приказал тебе воздержаться от этого… поступка.       Дыхание Люка стало глубже, а затуманенный взгляд блуждал по лицу Вейдера. Он склонил голову и прижался возбужденным членом к животу отца.       — Я не хотел ослушаться тебя, отец.       — Но ты сделал это, мой развратный малыш, и я считаю, что тебе не повредит некоторое… наказание.       — Ох, отец… Пожалуйста, нет, — по телу Люка прошла дрожь.       Вейдер коснулся их связи, чтобы убедиться в отсутствии реального страха. Мальчиком владело лишь сладкое волнение. Убедившись, что Люк чувствует себя в безопасности и воспринимает происходящее как игру, Вейдер продолжил:       — Обещаю, после наказания я возьму тебя так, как ты хочешь, — выдохнул он в ухо сына, наслаждаясь сдавленным стоном Люка. — Ты подчинишься мне в этом? Примешь своё наказание?       Люк поднял голову и их взгляды встретились.       — Да, я готов, — тихо сказал он.       — Как пожелаешь, — улыбнулся Вейдер.       Он связал руки сына за спиной Силой, удерживая и делая Люка беспомощным, лишая возможности сопротивляться.       — Что… что ты собираешься со мной делать, отец?       Вейдер не ответил. Вместо этого он толкнул Люка назад так, что грудь мальчика с торчащими розовыми сосками оказалась в полном его распоряжении. Он нагнулся и укусил правый сосок. Люк зашипел, стиснув зубы. Вейдер почувствовал, как член мальчика дернулся к животу. Он облизал нежный сосок, немного подул на него и переместился к другому. Обвел языком вокруг, по ареоле, но не касаясь чувствительной плоти.       — Пожалуйста, отец…       — Пожалуйста — что, ребенок?       Люк покачал головой и сжал губы, словно пытаясь остановить рвущиеся из горла мольбы. Вейдер провел пальцами по выступающим тазовым косточкам, прокручивая в голове возможный сценарий. Используя Силу, он перевернул Люка и перегнул через край ванны так, что ягодицы мальчика оказались вызывающе приподняты вверх, полностью предоставленные Вейдеру. Люк вскрикнул, когда его горячий и твердый член коснулся холодной поверхности ванны. Люк посмотрел через плечо на Вейдера немного испугано, но в расширенных зрачках плескалось желание. Вейдер успокаивающе погладил Люка по пояснице.       Потом резко убрал руку и ударил по левой ягодице.       Мальчик дернулся вперед, больше от неожиданности, чем от боли. Вейдер знал, что Люк почувствовал жжение, но оно пока было незначительным. Из приоткрытых губ вырвался судорожный вздох.       — Это было за то, что плохой ребенок… прикасался к своему члену без моего разрешения.       Он снова погладил сына по спине, отмечая, как Люк испуганно дернулся и сжал ягодицы от прикосновения. След от удара отчетливо проступал на гладкой коже. Боковым зрением Люк увидел, как Вейдер снова занес руку для шлепка, и попытался вывернуться, но Вейдер удержал его Силой.       — Не надо, папа!       Прозвучавшее «папа» заставило Вейдера закрыть глаза. Занесенная для удара рука замерла в воздухе. На мгновение он увидел Люка маленьким ребенком, бегущим к нему навстречу и протягивающим к нему ручки, прося, чтобы его взяли на руки. Внутри что-то дрогнуло. «Мой сын… я никогда не причиню тебе вреда. Я не хочу, чтобы ты снова меня боялся».       — Ты действительно хочешь, чтобы я остановился, малыш? — спросил Вейдер, открывая глаза и стряхивая видение, полностью готовый отпустить сына и успокоить его, если мальчик напуган. — Это лишь игра. Мы можем закончить ее прямо сейчас и никогда больше не возвращаться к этому. Я не буду сердиться. Я думал, что тебе понравится.       Люк покачал головой, и улыбка осветила его лицо.       — Не останавливайся. Мне… мне так хорошо, отец. Нам нужно слово… что-то, что я могу сказать, чтобы ты на самом деле остановился.       Напряжение, сковавшее Вейдера, немного отступило.       — Стоп-слово… Да, разумеется. Оно должно быть такое, которое ты обычно не произносишь.       — Вуки! — радостно сообщил Люк, потом смущенно улыбнулся и пожал плечами. — Вряд ли я буду кричать это в момент страсти…       — Договорились, — усмехнулся Вейдер. — Так на чем мы остановились? Ах, да… я собирался наказать тебя.       Мальчик попытался пошевелить связанными руками, чтобы закрыть ладонями ягодицы, но Вейдер пресек попытки, сильнее затягивая жгуты Силы вокруг запястий и направляя их вокруг бедер. Потянув незримые оковы, он развел ноги Люка так широко, что нежное отверстие сына открылось его взгляду. Люк зашипел и дернулся.       Вейдер замахнулся и ударил по правой ягодице, слегка задержал ладонь и скользнул пальцами по ложбинке над анусом сына. Мальчик застонал и двинул бедрами, прижимаясь членом к краю ванны. Вейдер чувствовал огромное возбуждение Люка через их связь: член мальчика был напряжен до боли. Не желая закончить игру раньше времени, он обернул жгут Силы вокруг основания члена Люка.       — Ты начинаешь понимать, что следует подчиняться мне, дитя мое?       — Я имею право трогать себя, если захочу, — с вызовом сказал Люк и тряхнул головой, стараясь выглядеть надменным. — Ты не имеешь права меня за это наказывать!       — Да? Посмотрим, если ты еще не понял, что я потом сделаю, — прорычал Вейдер.       Он нанес несколько сильных хлёстких ударов по ягодицам мальчика, с удовлетворением наблюдая, как наливаются насыщенно-розовым цветом следы его ладони. Сначала Люк решительно сжал челюсти, отказываясь кричать, и лишь когда Вейдер направил следующий удар между ягодиц, он не смог сдержать захлебывающийся крик. Люк повернул голову, глядя на Вейдера глазами, полными слёз, но Вейдер, проверив состояние члена сына, убедился, что тот стоит, как стальной стержень. Удары возбуждали Люка, и лишь жгутики Силы, обернутые вокруг основания члена, сдерживали его от разрядки во время наказания.       — Мне очень жаль… папа, — Люк склонил голову, на ресницах блестели слёзы.       Вейдер снова вздрогнул от этого обращения. Это было так извращенно, так пошло, но… так прекрасно. Никто и никогда не увидит покорности его сына, лишь только он сам. Обращение «папа» было только между ними. Вейдер прижался членом между ягодиц Люка и потерся головкой о нежное отверстие. Люк слегка сдвинулся, и Вейдер испытал огромный соблазн просто ворваться внутрь, резко, без смазки и подготовки. Но это было бы действительно больно для Люка, он мог повредить своему любимому ребенку. Вейдер наклонился и поцеловал припухшие губы сына, потом собрал со щёк солоноватые капли, скатившиеся из глаз Люка.       — Ты раскаиваешься и признаешь, что виноват в непослушании, Люк?       — Да, папа, — Люк еще ниже опустил голову.       Вейдер положил пальцы на подбородок сына, заставляя его приподнять голову.       — Тогда пришло время удовольствия, дитя моего сердца.       Он Силой привлек к себе флакон со смазкой, оставленный в душе. Глаза Люка жадно следили за тем, как Вейдер открывает крышку и обильно смазывает пальцы.       — Ты хочешь, чтобы я отпустил тебя, мой развратный малыш, когда я буду трахать тебя?       Люк покачал головой:       — Только руки, если можно…       Вейдер выполнил просьбу сына, и тот вцепился ладонями в край ванны. Вейдер ввел сразу два пальца и начал осторожно раздвигать их, растягивая и смазывая узкое отверстие. Мышцы ног Люка напряглись, восхитительным рельефом вырисовываясь под золотистой кожей. С каждым толчком и поворотом Люк вздрагивал и подавался немного назад, насаживаясь на пальцы.       — Ты прекрасен, Люк. Смазанный… открытый для меня… дрожащий… Твое тело готово к тому, чтобы я делал с ним все, что хочу.       — Оно принадлежит тебе, папа. Я твой.       Вейдер вылил лубрикант на ладонь и обхватил свой член, проводя по всей длине. Плоть в его руке была горячей и твердой. Люк обернулся через плечо.       — Одно движение, отец, до конца. Как ты обещал.       Вейдер даже не стал пытаться ответить — жажда сжимала горло. Ему было необходимо быть внутри Люка. Он так сильно желал этого, что больше не смог себя контролировать: сжав бедра сына, он приставил налившуюся кровью головку к анусу и резко вошел внутрь, преодолевая сопротивление сжавшихся мышц. Люк выгнулся и жалобно вскрикнул. Вейдер застонал, когда теплый и тесный проход сомкнулся вокруг его члена, сжимая, словно тисками. Он замер, давая судорожно сокращающемуся отверстию немного расслабиться.       — Слушай мой голос, Люк.       Мальчик тяжело дышал, его член слегка обмяк, но когда Вейдер протянул руку и, сомкнув ладонь, несколько раз провел по плоти сына, он снова начал твердеть.       — Расслабь мышцы, ребенок. Расслабься. Тогда я смогу двигаться и доставить тебе удовольствие.       Люк кивнул и сдавленно выдохнул, Вейдер почувствовал, как мышцы Люка внутри расслабляются. Он качнулся вперед, желая задеть простату мальчика, и был вознагражден сладким стоном Люка. Люк подался навстречу движению.       — Да, малыш… откройся для меня, прими меня… Позволь мне любить тебя.       — Папа… да!       Вейдер снова подался назад, выходя из Люка на пару дюймов, и снова вошел до упора. С каждым следующим толчком он все больше мог увеличивать амплитуду движения, пока, наконец, только головка его члена не осталась в тесном отверстии, и он снова полностью погрузился в податливое тело. Люк уже с готовностью принимал каждый толчок, подаваясь бедрами назад. Они оба тяжело дышали и вскрикивали. Теплая вода ласково омывала ноги, а между ними струились теплые потоки Силы.       Вейдер уткнулся лицом во влажные волосы Люка, касаясь губами мягких завитков, спустился на шею и слегка прикусил чувствительную кожу, заставляя Люка сладко застонать в ответ. Он отпустил Силу, которая обвивалась вокруг члена сына, удерживая его от оргазма, и Люк, сорванно выдохнув, выгнулся в его руках. Из твердого члена Люка брызнуло семя, тогда как Вейдер продолжал снова и снова вбиваться в его тело, с каждым движением задевая точку наслаждения. И без того узкий проход судорожно сжался вокруг его плоти так сильно, что Вейдер больше не смог сдерживаться, протяжно вскрикнул и кончил, удерживая Люка за бедра, наполняя его своей спермой и с наслаждением ощущая, как желанное тело содрогается в финальных судорогах оргазма.       Вейдер тяжело опустился на спину Люка, на какое-то краткое мгновение лишившись способности двигаться. Такого с ним никогда раньше не происходило. Он улыбнулся. Освободив ноги Люка от оков Силы, он осторожно вытащил свой орган из отверстия Люка. Мальчик тихо застонал. Вейдер внимательно смотрел, как сперма медленно вытекает из приоткрытого ануса, и облегченно вздохнул, не увидев следов крови. Он опустился в воду, увлекая Люка за собой. Мальчик бессильно прильнул к его груди, положив голову на плечо. Вейдер, зачерпнув воды в ладонь, вылил ее на грудь и руки Люка, сохраняя кожу сына теплой и влажной. Мальчик сонно улыбнулся.       — Я люблю тебя, Люк.       — Я люблю тебя, отец.       Люк помолчал, а потом развернулся к Вейдеру лицом, вопросительно заглядывая в глаза. Темный Лорд увидел в глазах сына смутные колебания, и то, как Люк закусил губу, ему не понравилось.       — То, что мы делали — нормально, Люк. В этом нет ничего плохого. Нет ничего постыдного или грязного в страсти и наслаждении.       — Я… мне очень понравилось. Ты же не возражал, чтобы я хотел этого?       — Нет, дитя моего сердца. Мне тоже очень понравилось… если ты еще не заметил.       Люк улыбнулся, но все еще продолжал взволнованно прикусывать нижнюю губу зубами. Вейдер нежно, по-отечески поцеловал его в лоб.       — Ты был прав, — вдруг сказал Люк.       — Хм?       — Голос дяди Оуэна… он исчезает. Теперь я слышу в голове твой голос.       — Я рад, Люк. Со мной ты в безопасности. Мы можем делать вместе всё, что угодно, и в этом нет ничего постыдного.       Люк наклонился и осторожно коснулся губами уголка рта Вейдера. На его лице расцвела озорная улыбка.       — Когда ты говоришь «всё, что угодно», ты серьезно?       — Да, почему ты спрашиваешь? О чем ты думаешь, мой маленький безумец?       Яркий румянец вспыхнул на щеках Люка, а взгляд ярко-голубых глаз опустился на грудь Вейдера.       — У меня была фантазия… об игре… ну, в пленного повстанца, которого ты захватил и… поместил в тюремный блок.       Вейдер молчал, и Люк поднял на него глаза, полные страхом и неопределенностью. Вейдер немного запоздало понял, что должен что-то ответить на откровение сына.       — Думаю, я смогу осуществить твою фантазию, дитя мое.       Люк сразу оживился и порывисто поцеловал Вейдера. На самом деле, за затянувшимся безмолвием Темного Лорда крылось то, что он уже начал планировать, какую из камер тюремного блока можно было бы использовать для осуществления фантазии сына. «Камера не должна быть из тех, в которых кто-то недавно находился или кто-то пострадал. Он сразу почувствует это. Думаю, я знаю одну подходящую».       — Как давно у тебя появилась такая фантазия, Люк?       Мальчик пошевелился в его руках.       — С тех пор… как я впервые увидел твое лицо на «Звезде Смерти». Сила… это звучит ужасно, да?       — Ты о чем? — Вейдер рассеянно поцеловал сына в макушку, не очень понимая, какую именно встречу Люк имеет в виду.       — Когда я увидел, как ты сразил Бена, и почувствовал мощь, которую ты излучаешь… Ты, весь в чёрном, на фоне серых стен… — Люк вздрогнул. — Я почувствовал желание. Вроде того, что я чувствовал раньше…       Вейдер молча поглаживал спину сына. Он всей душой хотел, чтобы плохих воспоминаний, сопровождающих все их встречи в прошлом, просто не стало. Он был слишком зол на Оби-Вана тогда, на Звезде Смерти, поэтому не сразу понял, что старый джедай просто заставил его сыграть главную роль в жутком шоу, предназначенном для впечатлительного Люка. Он даже не заметил у мальчика чувствительность к Силе, пока не стало слишком поздно. Двери отсека тогда захлопнулись, а сын — его сын! — кричал, стреляя в него из бластера…       — Ты шагнул ко мне, и… я испугался, — продолжил Люк, — но какая-то часть меня хотела остаться рядом с тобой. Сдаться и познать твою силу. Почувствовать себя в твоих руках, представить, как это — принадлежать тебе…       Вейдер знал, что было бы в том случае, если бы Люк сдался. Он привел бы его в свои покои и взял. И брал бы снова и снова… Но без любви. По крайней мере, не сразу.       — Это не звучит для меня ужасно или странно, Люк. Это звучит… честно, — Вейдер обнял своего ребенка. Откровение Люка вызвало в нем желание тоже быть открытым с сыном. — Твой образ преследовал меня несколько месяцев после того дня, пока я не узнал, кто ты. И тогда это помешательство усилилось. Ты был так близок, но постоянно, словно призрак, выскальзывал из расставленных ловушек. Я боялся, что тебя убьют в какой-нибудь глупой перестрелке прежде, чем я доберусь до тебя. Я был в бешенстве. Я пытался придумать все новые и новые способы, чтобы поймать тебя, заманить к себе. А потом был Беспин.       — Ты беспокоился обо мне? Или ты лишь хотел заставить меня перейти на сторону Империи?       Интонации, с которыми Люк задал вопросы, подсказали Вейдеру, как много его ответ значит для мальчика. Было очень заманчиво — дать желательный ответ и оправдать себя, но он знал, что Люк заслуживает правды.       Вейдер попытался проанализировать свои мысли. Ему сложно было с уверенностью сказать, в какой момент он, наконец, признал любовь и влечение к сыну.       — Когда я увидел тебя на Беспине… я не знаю, чего я хотел.       — Но ты казался таким уверенным…       — Казался — правильное слово. Я играл роль Тёмного Лорда ситхов до конца. Я прятался за ней.       — Но зачем?       Вейдер тяжело вздохнул. Он не очень-то хотел ковыряться в собственной душе, анализируя поступки и мотивы, но иногда это было необходимо. Сейчас был как раз именно тот случай.       — Меня нервировано то, что я видел в тебе. Я словно смотрел на себя в прошлом. Старые мечты, горькие воспоминания. Боль. Это заставляло меня испытывать злость. Поэтому я отгородился от тебя. Сказал себе, что твоя важность для меня лишь в том, чтобы уничтожить императора и занять законное место на троне. И никаких других причин.       — Когда это изменилось? Когда ты почувствовал, что… что я для тебя — нечто большее?       Вейдер сконцентрировался на ровном сердцебиении Люка. Ему пришлось напоминать себе, что то, о чем он говорил, осталось в прошлом. Его ребенок был с ним, в безопасности его объятий. Их окружало влажное уютное тепло ванной комнаты, а не холодный прозрачный воздух Облачного Города.       — Я всегда чувствовал больше, Люк, — ответил Вейдер. — Я просто не хотел признаваться даже себе. Но тот момент, когда я понял, что я… все погубил, и отчаянно захотел, чтобы этого не было, был там же, на Беспине.       Люк открыл и закрыл рот, явно желая спросить, когда именно это случилось.       — Когда ты отпустил мачту и упал, — Вейдер закрыл глаза и задал вопрос, ответа на который он боялся. — Ты специально разжал руку, Люк? Неужели смерть казалась тебе более предпочтительной, чем жизнь со мной?       Люк прикоснулся к его щеке, и это осторожное касание заставило Вейдера открыть глаза. Их взгляды встретились. Крик Люка на Беспине звучал у него в ушах: отчаянное «Нет!» в ответ на сообщение об отцовстве. Отрицание, боль, ярость и… глубокая потеря. Светлый образ идеального отца оказался разрушен.       — Я испугался, — тихо сказал Люк.       — Конечно, я понимаю, — Вейдер опустил голову. — Я отрубил тебе руку и…       Люк покачал головой.       — Не тебя. Точнее, не только тебя. Я боялся, потому что… я хотел быть с тобой.       — Я… не совсем понимаю тебя, Люк.       Люк взял руку Вейдера в свою и переплёл их пальцы. Некоторое время он смотрел на соединённые ладони, и, наконец, тихо ответил:       — Я знал, что если возьму тебя за руку, то сделаю всё, что ты хочешь. И мне казалось, будто ты стремишься склонить меня к падению на Тёмную сторону. Я считал, что для вселенной надежда будет потеряна, если я это сделаю. Бен и Йода говорили, что я единственная надежда. Последняя.       Вейдер обхватил подбородок Люка. Оказалось, джедаи всё же не смогли отгородить Скайуокера от его судьбы. Вейдер сожалел, что заставил Люка страдать, загнал мальчика в угол, а не попытался как-то иначе вести себя с сыном.       — Поэтому я сделал единственное, что мог, — голос Люка прозвучал спокойно и очень мягко. — Я разжал руку. Но ты тогда спас меня и это… что-то изменило в моем сердце. На какое-то мгновение, на «Соколе» мне показалось, будто я услышал твой голос.       — Так и было. Я звал тебя. Умолял тебя не бегать от меня.       Люк нахмурился. Он погрузился в воспоминания.       — Какой-то частью я надеялся, что ты настигнешь меня, но потом двигатели заработали, и я… перестал тебя слышать.       — В тот момент, когда мы расстались… Я знал, что должен найти тебя. Что всё должно быть иначе. Я не хотел тебя потерять, Люк.       — И ты не потерял. Ты нашел меня вблизи Чёрного Сердца, — Люк вдруг улыбнулся. Грусть отступила — он осознал, что Беспин и все страшные воспоминания остались в прошлом. — Откуда ты узнал, что я мечтаю о тебе?       Вейдер усмехнулся.       — У меня были видения после Беспина: ты, обнаженный, на черных шелковых простынях. Это была первая подсказка.       Люк тихо рассмеялся:       — А потом ты увидел мою мечту… Я тогда думал, что этим я все испортил.       Вейдер коснулся губами виска Люка.       — Твоя мечта заставила меня понять, что моя любовь может быть взаимной. И всё изменилось, — он нежно поцеловал губы Люка.       Всё изменилось. И, тем не менее, он чувствовал, что все происходит так, как должно. Вначале Вейдер испытывал смутное беспокойство, но это чувство рассеялось, словно утренний туман под лучами восходящего солнца. Люк прильнул к нему, положив голову на грудь. Вейдер закрыл глаза и погрузился в ощущение приятного тепла воды, поддерживающей их тела. Он бы хотел провести остаток дня в ванне или в постели с Люком, но множество дел требовали безотлагательного решения прежде, чем «Исполнитель» достигнет Корусанта.       В первую очередь ему было необходимо проверить свое новое тело. К тому же Вейдер не мог полностью полагаться на свои новые способности в Силе — они были ненадежными. Он помнил разочарование, когда на Чёрном Сердце не смог толком воспользоваться ими, полностью потеряв контроль. Если такое случится в Центре Империи… миллионы могут погибнуть. Перед его глазами возникла жуткая картина: горящий дюрастил, клубы чёрного дыма, крики людей… Он должен был исключить вероятность таких событий. Он мастер, и он будет контролировать свои возможности. Это означало, что ему необходима была практика.       С сожалением вздохнув, Вейдер сказал:       — Боюсь, что мне необходимо начать выполнять свои обязанности, ребенок.       — Ты думаешь о своем противостоянии с Палпатином, — догадался Люк. — Тебе нужно подготовиться.       Вейдер больше не чувствовал переживаний мальчика по поводу грядущей расправы над императором и был благодарен сыну за молчаливое согласие с его решением.       — Да, сын. Мне многое нужно сделать.       Люк выбрался из его объятий и встал на ноги. Ручейки воды стекали по обнаженной коже, и Вейдер невольно залюбовался влажными изгибами любимого тела. Люк протянул ему руку, помогая встать, и Вейдер, не удержавшись, обнял его за плечи и притянул к себе. Люк что-то удовлетворенно промурлыкал.       Вейдер убрал ладонью со лба Люка влажные пряди. Глядя в глубокие, невероятно голубые глаза сына, Вейдер ощутил покой и уверенность. Справиться с Палпатином казалось очень и очень просто.