Ветер в ивах

Стейн сидел, прислонившись к сырой стене камеры. Он не чувствовал холода. Он вообще ничего не чувствовал. Скрипнуло окошко в двери. Кажется, принесли обед. Плевать, он не голоден. Мужчина усмехнулся и потер переносицу. Странно, уже третьи сутки на исходе, а голода все нет. Только тошнота и противный, подступающий к горлу ком. Где-то в груди противно чесалось. Что это? Может, мифическая совесть, о которой все говорят? Стейн в нее не верит. Не верил. А теперь...теперь уже не важно. "Надо поесть. Только посижу еще чуть-чуть" Мирана не из тех, кто награждает своих врагов быстрой смертью. Медленное и мучительное гниение заживо ее радует куда больше. Мужчина качнулся взад-вперед и вздохнул. Раньше ему казалось, что он ничего не боится. Оказывается, боится. Какая ирония - его страхом оказались замкнутые пространства и одиночество. Скорее даже просто одиночество. Одинокий страх у одинокого человека. Только теперь Стейн понял, почему он так боялся оставаться один. Сразу изо всех углов в голову начинали лезть воспоминания. «Хватит, Ирацибета! Я ненавижу, когда ты плачешь!» «Кого ты ненавидишь?» «Себя ненавижу. За то, что не смог уберечь тебя» Он обманывал, бросал, лгал... Раньше для него это было частью жизни, изменять было естественно, так же, как и дышать. Стейн, в очередной раз разбивая сердце, чувствовал себя нужным, красивым, желанным. И недоступным. А теперь... теперь он видит, как же жалко он выглядел. Вечно бегущий, лгущий, падающий все ниже и ниже. Чего скрывать, он так увлекся разрушением чужих судеб, что на корню уничтожил свою. Теперь он один. Раньше рядом была Ирацибета, любимая королева. Циничная красотка, любящая и умеющая жить. Она не умела любить. Она играла, завлекая мужчин, влюбляя в себя. Ей было весело, как она говорила. С ним она тоже играла. Да что там играла, использовала, как ей было угодно, а Валет только рад исполнить очередной приказ, любой, даже самый абсурдный каприз. А потом он шел убивать и истязать невинные души и не мог признаться сам себе, что делает это только из-за того безразличия Ирацибеты, которым она его награждала каждый день. Валет пускал кровь невинной жертве и чувствовал недолгое облегчение. Засовывать пальцы в растерзанное горло и ощущать, как горячая жидкость течет по его рукам, спасая от тревожных мыслей. Они купались в крови, думая, что это может их защитить. А потом, по вечерам, сидя в душной холодной камере, она прижималась к боку Стейна, ища немного тепла. И рассказывала, рассказывала, рассказывала своим тихим голосом о том, каким же плохим человеком она была. Ей было стыдно. Она горько смеялась и говорила, что никогда раньше такого не испытывала. "Знаешь, Стейн, а я рада ,что я тут. Я многое поняла. Лучше уж умереть тут, чем быть такой, какой я была" - смысл этих слов только сейчас дошел до мужчины полностью. Ему было жаль. Жаль, что молодая красивая женщина умерла. Умерла у него на руках, умоляя его отомстить за нее. На свободе у нее были обидчики. Стейн сам себя не узнавал, когда гладил ее по горячему лбу и клялся исполнить ее просьбу. Она умерла под утро, шепча "Прошу тебя, сделай это для меня...ты единственный, кто у меня есть". Стейн уже третий день не может прийти в себя. Он сидит у стены камеры и не спускает взгляда с двери. С той двери, в которую хмурый тюремщик унес тело Ирацибеты. Когда бывшая королева умерла, Мирана тут же освободила его. Забавно, она думала, что двое заключенных как-то смогут помешать ее власти. Но Стейн стал только сильнее. Там, в вонючей камере, где постелью служат только связки гнилой соломы на земляном, пропитанном подпочвенной водой полу, он думал о том человеке, кто неосознанно заточил их в сырое подземелье. Он отомстит. Он должен сделать это. Просто для того, чтобы не быть лгуном перед этой женщиной. Чтобы не предавать ее. Даже мертвую.