Тандо-гуми

ЮТАКА 1 Белая стена из белого снега. Белый день. Белая метель. Белые руки. Тонкие руки. Костлявые руки. Прошло девять месяцев, с тех пор как я попал в больницу и до момента моего полного восстановления. Семья и Дайро настояли на том, чтобы меня не выпускали на свободу, пока все проблемы со здоровьем, в том числе ново выявленные, не будут устранены. Я терпеливо сносил эту пытку, наблюдая, как реальность меняется вокруг. Как вернулся мой брат Масахидэ, как Дзю и Таму не могут окончательно расстаться и в пылу выяснения отношений забывают предохраняться, как названный кузен Дзюон, Гоити, однажды знакомится в коридоре хосписа с Хидэ, и раз от раза их общение становится все теплее... Я наблюдал за человеческими жизнями и хитросплетениями судьбы - словно за сменой времен года, лежа в своей палате ... Белые мухи. Белая пыль. Все растворяется в белом потоке. Дайро помогает мне дойти до машины. Ноги тонут в сугробах. Персонал больницы и административных служб не успевают справляться. Погода сильнее. Осень, больше похожая на зиму, настойчиво устанавливает свой собственный порядок. Наконец, я оказываюсь в теплом салоне, где пахнет хвоей и чем-то сладким одновременно. Имбирное печенье? Шоколад? Миндаль, мускатный орех и корица? Я не успеваю угадать, потому что Дайро прерывает размышления вопросом: - Они тебя там вообще что ли не кормили? Я заплатил за услуги клиники и отдельный бокс прилично. И что в итоге? Ты похож на жертву блокады. - Дайро, не преувеличивай, - осторожно касаюсь его пальцев... Он отдергивает ладонь и заводит автомобиль, мы резко трогаемся. Понимаю, что Асаяма не в духе, обычно он водит плавно, чувствуя машину словно продолжение себя самого. Но не в этот раз. Дайро злится. Я практически отказывался с ним видеться. Просто не хотел. Конечно, он переживал как ни кто другой, вот только... я никак не мог примириться с мыслью, что в отчаянной попытке отомстить, он убил того единственного человека, кто связывал меня с прошлым, где еще существовала память о Соре. Отвратительный парадокс. Постыдная тайна. Когда-то я испытывал к Дайро настолько сильную и искреннюю благодарность, что однажды принял ее за любовь. Я сам и только я сам - виноват во всем, что случилось Ах, если бы... если бы только Анзай не ошибся с дозой. Горько усмехаюсь. Смотрю в окно. Белый день. Белая смерть. Не моя. Не моя... 2 Через пару недель я окончательно прихожу в себя и прошу Масахидэ организовать ужин. Официально - в честь моего возвращения в мир. На самом деле - чтобы уже выволочь под солнце отравляющее закулисье. Ужасно волнуюсь, придет ли Таму. Одновременно хочу этого и не хочу. Как он воспримет правду? Не оттолкнет ли меня еще больше? Не возненавидит ли еще крепче? Тяжелые размышления не дают покоя, терзают хищными птицами, выклевывая остатки сердца в моей груди. Стараюсь быть ласковым с Дайро. Но ощущаю, что между нами медленно, но верно образовывается пропасть. Асаяма и сам не горит желанием откровенничать. Словно и ему есть что скрывать. В конце концов, мы значительный период не были вместе. Нашел ли он кем заменить меня? Мне неизвестно. Ровно нейтральные отношения. Уважительная дистанция. Так грустно... Дайро все чаще не ночует дома. Командировки. Деловые встречи. Важные совещания. Я держу марку понимающего партнера. Не задаю неприятных вопросов. Не требую выдуманных ответов. В те редкие ночи, что мы спим в одной постели, Асаяма не прикасается ко мне. Точно я стал прокаженным. Будто бы Анзай своим неудавшимся покушением проклял меня, оставив несмываемое клеймо на моем теле и лице. Однажды предпринимаю робкую попытку дотронуться. Провожу ладонью по обнаженному плечу Дайро. Он делает вид, что спит. Прячу осадок разочарования. Мягко целую в шею. Беззвучно желаю приятных снов. В каком моменте я поступил неправильно, Дайро? Я не представляю, как выразить тебе свою признательность иначе. Закрываю глаза и проваливаюсь в бесконечность пугающих грез. И не слышу, как Асаяма просит прощения. Не раскрывая - за что. Касается губами губ, без продолжения. Как жаль... Утром мой брат отчитывается мне о назначенной дате. Тамурамаро и Дзю обещались быть. Прошу и Дайро выкроить время. Он соглашается. Заставляю себя дышать ровно. Я должен разрубить узел противоречий и лжи. Даже ценой возможного разрыва с едва воссоединившейся семьей. 3 Старый храм, затерявшийся в горах, где я бывал несколько раз. Не оставляю мыслей о нем. Удивительный человек, перед которым я невольно обнажил душу. Я хочу увидеть его снова. Зачем? Спрашиваю сам себя. Какого отпущения грехов я ищу? Какого благословения жду? Мне нужно очистить карму, сдаться на милость богам. Я приезжаю туда очень рано. Вокруг храма пусто, захожу внутрь, и там ни единого живого существа. Словно он давно заброшен. Но ухоженная территория подтверждает обратное. Я провожу час в безмолвной молитве. Наедине с собой и тишиной. Но блаженного облегчения не наступает. Я ехал сюда вовсе не ради призрачных сил. Я желал встретиться с Фумио. Ругаю сам себя за самонадеянность. С чего я вообще взял, что он будет тут... Шестое чувство впервые подвело меня? Спускаюсь по ступеням, улавливая боковым зрением движение, какой-то храмовый работник или послушник, я не успел разглядеть, поспешно скрывается за деревьями. Старый роскошный сад служит надежным укрытием. За мной наблюдали? Но кто? Ведомый вполне оправданным любопытством, иду вглубь аллеи. Подтаявшая корка наста, украшающая опавшую листву, скрипит под подошвами. Остаться незамеченным невозможно. Таинственный незнакомец, если он следил за мной, вероятно, уже надежно спрятался от настойчивого посетителя... С сожалением вздыхаю, оставляя бесплодное преследование. А когда я собираюсь выйти за ворота храма, мне снова мерещится человек, в ком угадываются те самые черты. Невольно вскрикиваю и... передо мной возникает Фумио, преграждая путь. - Рад снова приветствовать тебя здесь, Ютака, - он учтиво кланяется, не позволяя мне пройти. Кажется, что я схожу с ума, и воображение творит слишком злые шутки со мной. Ведь за спиной Фумио я отчетливо видел... Анзая? Нет, не может быть! Руки Фумио заботливо поддерживают меня. - Что с тобой, Ютака? - он обеспокоенно вглядывается в мое лицо. Стараюсь совладать с головокружением. Не хочу создавать неудобства своему доброму приятелю. - Горный воздух, не иначе, - улыбаюсь сквозь не выступившие слезы, хотя бы их мне удалось сдержать. Боль никуда не исчезла. За что семья Хонда наказывает меня? Сначала Сора, а теперь и ты - Анзай. Я слишком устал воскресать из пепла. Я слишком устал сплетать заново разорванную паутину. Я не демон. Я смертный мужчина. Рожденный, чтобы нести свое бремя потерь. Фумио, отсекая все мои попытки сопротивления, отвозит меня домой. Лично. Я воспринимаю сие как знак его безграничного великодушия. Забывая, что в каждом благородном деле всегда есть доля корысти и заинтересованности. В данном случае - избавиться от ненужных свидетелей и проблем. Во истину, не ведать людских помыслов вовсе – вот где спасение. 4 В назначенное время все собираются в гостиной нашего с Дайро дома. Настроение у семьи приподнятое, как будто бы в ожидании праздника. Масахидэ ободряюще кивает мне. Мол, все хорошо, все идет по плану. Тамурамаро пришел вместе с Дзю. Глядя, как он по-собственнически держит ее под руку, делаю вывод, что их брак восстановлен. Свободный наряд Дзюон не может скрыть ее беременность, срок уже довольно приличный. Отмечаю, что она немного отрастила волосы и накрашена сдержаннее обычного, интересное положение на удивление к лицу моей невестке, она выглядит взрослее. Спокойнее, гармоничнее. Мне всегда нравилась Дзю, и внутри я ужасно печалился, что Таму никак не может оценить по достоинству ту драгоценность, что досталась ему без каких-либо особых усилий. Дзю любит Тамурамаро, и только ей одной известно - за что. Таму похудел, отголоски подростковой округлости, свойственной всем молодым людям до плюс-минус двадцати пяти, совсем исчезли. Четко очерченные скулы, подбородок и нос - напоминают мои собственные. С годами мой сын становится все более похожим на меня. Волосы Тамурамаро спускаются уже ниже лопаток, и обычно он красиво убирает их, но не сегодня - Таму оставил черные локоны свободно ниспадать по плечам и спине. На нем простая белая рубашка с закатанными рукавами и узкие брюки оттенка бордо. Минимум украшений, только кольцо, подтверждающее их законную связь с Дзюон, и часы. Мой сын ведет себя вежливо и учтиво. Что заставляет невольно насторожиться. Обычно Таму менее уравновешен в своих реакциях, и не любит семейные сборища, как он их называет. Стараюсь угадать, в чем загадка столь кардинальных перемен. Но, словно заметив мою настороженность, Тамурамаро подходит поприветствовать и меня. - Привет, дядя, - он берет с подноса бокал и касается краешком стекла моего плеча, - за твое возвращение с того света. - Тамурамаро... - мне хочется сказать ему все прямо сейчас, вот только фразы морским ежом застревают в горле, каждое слово - игла, ни выплюнуть, ни проглотить. - Хорошо выглядишь, - выдаю, наконец, я, но все не то. - Ты тоже, впрочем, как и всегда, - Таму кивает на мою небесного цвета юкату и заколотые в высокий хвост волосы, делает глоток вина, не отводя глаза. Прозрачная капля застывает в уголке его рта, и он медленно слизывает ее кончиком языка. - Кажется, пора открывать вечеринку. Где там пропала Дзюон... Тамурамаро оглядывается в поисках жены и, обнаружив ее со стаканом сока в компании Гоити и Масахидэ, успокаивается. С умилением констатирую факт, что мой сын начинает свыкаться с ролью будущего отца и нормального мужа. По крайней мере… я смею надеяться. 5 Спустя час я понимаю, что пора. Больше ждать нельзя. Иначе я вовсе передумаю и не смогу сделать то, что должен. Я прошу у всех минутку тишины. Гости замолкают и собираются возле меня. Нервничаю. Ищу Масахидэ. Вот, он здесь, рядом, по правую руку от меня. Сердце пропускает несколько ударов. Дайро стоит чуть в стороне. Для него то, что произойдет, также станет неожиданностью. И я не берусь угадать, как к ней отнесется Асаяма. Делаю вдох. Страшно хочется исчезнуть. Провалиться сквозь пол в самую преисподнюю, где мне и место. Собираю в кулак остатки собственной воли. Улыбаюсь. И говорю. - Друзья, благодарен вам, что откликнулись на мое приглашение. Наверное, вы думаете, что за те месяцы, что я провел в больнице, я истосковался по обычным человеческим вещам, вроде ужина в кругу семьи. Но главный мотив заключается в другом... Пауза. Мне жизненно необходима передышка. Иначе я просто потеряю сознание. Опираюсь рукой о спинку стула. Все хорошо. Все хорошо. - Вы действительно моя семья. И наступил тот момент, когда больше нельзя жить среди лжи. Если судьба послала мне второй шанс, я должен начать свой путь с чистого листа... - продолжаю, зажмурившись, мне жутко от того, что все внимание приковано ко мне. Я ощущаю, как настороженная тишина плотным кольцом обступает меня, сжимаясь кольцами анаконды вокруг шеи. - Я должен раскрыть вам правду, - нет, я не могу трусливо прятаться за темнотой сомкнутых век, я должен смотреть на Таму. Он настороженно застыл возле Дзю, обнимая жену за плечи. Он ждет. Что я скажу. - Тамурамаро, - я обращаюсь к нему, остались только он и я, все остальные не больше чем безликие куклы, бесплотные тени... Наши взгляды сцепляются в немой схватке. Мы оба будто натянутая струна, готовая лопнуть и порезаться в кровь. - Твой настоящий отец - я, а не Масахидэ. Таму, ты... ты мой сын, - я предполагал, что когда все раскроется, как минимум рухнет вселенная, погребая под осколками из планет и астероидов нашу бренную плоть. Или остановится солнце. Или земля сойдет с орбиты. Или хотя бы я умру в то же мгновение. Но ничего не произошло. Таму стоял как оглушенный. И оставшиеся члены семьи вторили ему. - Ну, и что... очередной глупый розыгрыш? - Тамурамаро зло сплевывает слова, я вижу, как он сжимает и разжимает кулаки, видимо, раздумывая, врезать мне сразу или дать возможность оправдаться. - Увы, нет. Его недоверие и его гнев вполне закономерны в данной ситуации, но легче от предсказуемости мне не становится. - Таму, успокойся, так было нужно! - Масахидэ не выдерживает и вступается в мою защиту. - Тогда это был единственный выход. - И ты? Ты тоже все знал? Вы оба обманывали меня?! - Тамурамаро буквально задыхается от возмущения, ощущая себя преданным самыми близкими родственниками. - Ублюдки, гребанные мрази, ненавижу вас... Его лицо вспыхивает от стыда, агрессии, недоверия и отчаянья, я вижу, как эмоции раздирают Таму в труху и он просто не принимает происходящее до конца. Дзюон держит его, не давая сорваться, она что-то шепчет ему на ухо, а потом выводит на террасу. Я слышу, как Таму кричит, как бьется фарфор или стекло. Дорогие коллекционные вазы, украшавшие помещение, уничтожены в пылу ссоры. Нелепая ерунда, досадная малость. По сравнению с огромной громадой моей безграничной вины. Масахидэ порывается пойти за ними, но Гоити предусмотрительно перехватывает его. Вмешиваться сейчас будет ошибкой. Тамурамаро должен пережить услышанное. Сам. Асаяма подходит ко мне и берет под локоть. Аккуратно, но крепко. Я ощущаю тепло его ладони. Словно все стало по-прежнему. - Вот это поворот, Ютака, - в голосе Дайро нет ничего, кроме ровного удивления. Он не рассержен, не расстроен и даже не особенно шокирован происходящим. - Разочарован? - поворачиваюсь к нему, мы стоим друг напротив друга, и я практически вижу стену отчуждения. Никакого «по-прежнему». С каждым днем она становится все более материальной. - Отнюдь, - Асаяма смеется, разряжая обстановку, - для человека, у которого взрослый сын, ты чрезвычайно прекрасен. Теперь и я начинаю тебя бояться. Екай Цутигумо. Молчу. Но не могу не улыбнуться в ответ. 6 Когда Дзю и Таму возвращаются в гостиную, я с облегчением отмечаю, что мой сын сумел взять над собой контроль. Он равняется со мной. Я не берусь угадать, что сейчас случится. Но я просто рад, что он не ушел. Тамурамаро обнимает меня, прижимаясь всем телом, словно хочет почувствовать близость каждой клеточкой кожи, даже через одежду, слиться со мной в единое целое, наши тела - будто глина, мягкий воск тающей свечи... - Я люблю тебя, Таму, - целую его в макушку, не стесняясь слез. Слишком долго они зрели во мне. Слишком много времени было потеряно. - Я прощаю тебя, Ютака, - голос звучит приглушенно сквозь ткань моего кимоно, куда Тамурамаро уткнулся лицом, не желая отстраняться, словно спрятавшись от целого мира. - Отец... От его слов сердце пульсирует и расцветает рубиновым пламенем. Мой милый мальчик. Я не верил, что когда-нибудь ты так меня назовешь... А потом мы садимся ужинать. Все вместе. И Таму сообщает, что у него с Дзю тоже есть новость, которая ни для кого уже не секрет, но тем не менее. - Скоро именно ты, судя по всему, станешь… - Тамурамаро не договаривает, но и не скрывает ехидства, ведь не сложно догадаться, что осталось за кадром. Однако я не злюсь, напротив, разве можно огорчаться, когда вдруг обретаешь полноценную семью. Дайро, Масахидэ и Гоити поздравляют Таму и Дзю, и меня заодно. Необычные ощущения. В один вечер стать отцом и ожидать внука. В мои-то годы. Асаяма подмигивает мне. Да-да, Дайро, все-таки я не просто смертный мужчина. Я демон. И готов под этим подписаться. 7 После торжественной части ужина все разбредаются кто куда. Масахидэ и Гоити обсуждают с Дзю будущие хлопоты насчет малыша. Мой брат со всей ответственностью подходит к вопросу рождения маленького Тандо. У нас будет мальчик, Дзюон рассказывает о результатах ультразвукового исследования. А Хидэ все равно продолжает воспринимать Таму в качестве своего сына. Новому члену нашей семьи повезет вдвойне, даже если я не справлюсь, у него обязательно будет самый лучший дедушка на свете - Тандо Масахидэ собственной персоной. Дайро и Таму выходят переговорить на балкон. Я не хочу подслушивать их беседу. Но они особо и не удосуживаются таиться, разгоряченные алкоголем, который пили в честь нашей сегодняшней встречи. Асаяма внезапно признается моему сыну, он в курсе - я не испытываю к нему таких же чувств. Поэтому Дайро решил не заставлять меня играть роль примерной жены. Становится гадко, точно проглотил прогорклый лимон. Правда, отчего ты столь неприятна на вкус?.. А Тамурамаро утешает его, как умеет, делясь своими проблемами. Разумеется, не обходится и без упоминания Анзая. Семейство Хонда - наше персональное проклятие. Даже сейчас их призраки не могут оставить нас в покое. Потом Таму достает конверт, я слышу упоминание имени Сугияма Исэй, кто он - мне не известно, Дайро перебирает снимки и будто бы в одну секунду трезвеет. Сомневаюсь, что причиной тому явилась зимняя прохлада. Но, увы, приходится усмирить любопытство. Асаяма понижает голос и что-то спрашивает у моего сына. Они тихо переговариваются. Лица сосредоточенные и напряженные. От откровений Дайро Таму трезвеет не меньше, чем сам Асаяма пару минут назад. Что, черт побери, там происходит?.. Не успели мы избавиться от одного скелета в шкафу, как на подходе следующий? Жизнь - цикличная штука. Я предпочитаю не думать. Я распускаю пояс юкаты. И наливаю себе еще чашку сакэ. Хватит с меня важных событий за эту ночь.