Тандо-гуми

АНЗАЙ 1 Я никогда не задумывался о том, что смертен. Никогда не испытывал страха перед неизбежным и не боялся раствориться без следа серым прахом в течении времени. При явной бесполезности собственного существования я также никогда не стремился сводить счеты с жизнью. Потому что полагал, что смерть обойдет меня стороной. Точно также, как обошло счастье, любовь и удача. Болезни, лишения и борьба за существование. Вокруг складывались чужие судьбы. Кипели чужие драмы. За которыми я наблюдал со стороны. Будто за экзотическими явлениями человеческого общества. Внутри меня жила лишь пустота. Ровная. Холодная. Бесконечная. Поэтому дыхание смерти казалось не более чем порывистым зловонием времени, которое душит других, но не меня. И когда смерть наконец пришла, я встретил ее с искренним удивлением. 2 Фонари из рисовой бумаги. Их теплый тусклый желтый свет создает обволакивающую атмосферу камерного уюта. Медленно плывут призрачные росчерки дыма тлеющих благовоний. Постельное белье пахнет морозными цветками лаванды. Комната шириной в шесть татами. Почти пустая, если не считать керосинового обогревателя в углу. Тепло. Сёдзи плотно закрыты. Откуда-то доносятся приглушенные голоса. Тихий смех. Почему-то это место напоминает мне дом Ютаки. Ютака... Будешь ли ты приходить ночами бестелесным призраком вместе с Сорой? Сколько времени? Какой сегодня день недели? Приподнимаюсь на локтях, чтобы оглядеться. И тут же обессилено падаю на подушки. Слабость. Ужасная слабость. Ощупываю тело. Отмечаю, что изрядно похудел. Выступающие острые кости таза. Ввалившийся живот. Грудная клетка добротно перебинтована. Если рассуждать логически, то у меня не было шанса выжить. Два пулевых ранения в область левого легкого. Большая кровопотеря. Холод. Лес. И ни души вокруг. Внимательно осмотрев себя, обнаруживаю катетер для капельницы, закрепленный на локтевом сгибе правой руки. И катетер, соединяющий мочевой пузырь с медицинским судном. Унизительная подробность, о которой я бы предпочел ничего не знать. Пытаюсь выдернуть трубку из пениса, но без посторонней помощи сделать это не представляется возможным. Каждое движение отдается острой болью в груди. Каждый вдох обжигает легкие. Никогда прежде я не чувствовал себя таким беспомощным и слабым. 2 Пробуждаюсь от чужого прикосновения. Влажное полотенце касается лба. Затем щек. Подбородка. Шеи. Слышу плеск воды. Открываю глаза. Вижу мальчишку лет тринадцати. Он одет в серое кимоно и темно-синие хакама. Сидит возле моей постели и старательно отжимает полотенце от лишней влаги. - Кто ты? Ребенок вздрагивает от неожиданности. Но тут же овладевает собой. Складывает ладони перед собой и кланяется в пол. - Мы рады, что вы наконец проснулись. Я приглашу господина, чтобы он ответил на ваши вопросы. Взрослая учтивость. Неестественно серьезный ребенок, преисполненный чувством значимости от важности исполняемой им миссии. Отчего-то хочется рассмеяться. Но я не делаю этого, интуитивно понимая неуместность демонстрации пробелов в воспитании. Ограничиваюсь кивком головы в знак того, что согласен говорить с «господином». Кем он окажется? Очередным якудза? Не уверен. Окружающая обстановка ясно свидетельствует о том, что я попал в незнакомый прежде мир, живущий по иным правилам. Мальчик, раскланявшись, удаляется из комнаты. 3 С другой стороны сёдзи раздается звук шагов. Невольно напрягаюсь. Раздвижную дверь открывает привлекательный юноша. Встречается со мной быстрым взглядом и коротко кланяется. Затем отступает в сторону, пропуская вперед другого человека. Он входит в комнату, окутанный ореолом безмятежности. Помещение наполняется ароматом мирры, исходящим от его идеально подобранных одежд в традиционном стиле. Волосы цвета крепкого кофе забраны в высокий пучок, демонстрируя изящную шею и подчеркивая благородную осанку. Лицо кажется высеченным из белого мрамора. Настолько точны, симметричны и тонки его черты. Спокойный и властный взгляд черных глаз оценивающе изучает меня. Я понимаю, что передо мной именно ГОСПОДИН. Господин всех этих людей. Даже утонченная внешность не способна ввести в заблуждение. Передо мной будто бы предстал наследный принц древнего рода. Такой человек никогда не станет иметь ничего общего с якудза. - Добрый вечер, Хонда-сан, - неожиданно низкий тембр голоса, совершенно не соответствующий хрупкой внешности. Затем он грациозно кланяется. Говорят, что настоящая корона при поклоне с головы не падает. Теперь я верю в то, что это действительно так. - Приятно знать, что вы идете на поправку. Благородная снисходительность. Уверенность. Внезапно ощущаю себя почетным гостем этого человека. Без всяких на то оснований. Не поддаюсь соблазнительным иллюзиям. - Разрешите представиться. Ведущий инженер-проектировщик компании Конго Тэйкоку. Пятый заместитель президента компании. Конго Фумио, - еще один поклон, демонстрирующий безупречные светские манеры. Надо же. Какая честь. Акционерное общество Конго Тэйкоку. Одна из старейших промышленных компаний Японии, непрерывно функционирующая под управлением клана Конго с 578 года. Исторически специализировалась на строительстве буддийских храмов и самурайских замков по всей Японии. Строительство храмов по-прежнему остается традиционным направлением. Однако теперь, в свете бурно развивающейся экономики и спроса на недвижимость, не единственным. В знатных японских семьях существовал обычай: усыновленные дети вступали в клан и в обязательном порядке принимали фамилию усыновившей их семьи. Таким образом, на протяжении тысячи с лишним лет компанией управляло не менее сорока поколений клана Конго. И вот теперь передо мной стоит представитель этой древней династии. Преемник традиций эффективного менеджмента. Испытываю смешанные чувства. Благоговение. Опустошение. Одиночество. Зависть. Злость. - Прошу прощения за доставленные неудобства, Конго-сан, - делаю попытку приподняться, чтобы ответить вежливым поклоном. Но силы покидают, и я снова оказываюсь в лежачем положении. Чувствую себя неуклюжим и нескладным в обществе этого человека. Тот деликатно не замечает моего конфуза. - Полагаю, мне нет нужды представляться – вам уже известно мое имя. Конго мягко улыбается. Но в улыбке нет тепла. Только учтивость идеально воспитанного собеседника. - Совершенно верно. Мне известно о многих людях, обладающих хоть какой-либо властью в этой стране, - он не кидает понтов, но тоном намекает на собственную значимость. – Так или иначе, МЫ работаем со всеми. Вы – Хонда Анзай, бывший лидер группировки Накагами-кай. Бывший? Слово остро режет слух. - Ничего удивительного. Ямагути-гуми предоставила убедительные доказательства того, что вы мертвы. И вы бы были мертвы, если бы не мои люди, которые каждую ночь патрулируют прилежащие территории храма Хиатари. Тон по-прежнему любезен, но я улавливаю нотки брезгливой неприязни, когда речь заходит о Ямагути-гуми. Он не любит якудза. Тогда по какой причине решил позаботиться обо мне? Задаю интересующий вопрос напрямую. И получаю вполне буддийский ответ. - Любая жизнь священна. Даже жизнь такого человека как вы. Исчерпывающе. Если Ямагути-гуми узнает о том, что я жив, Дайро непременно отдаст соответствующий приказ. За Ютаку он может убивать меня вечно. - Медперсонал получил распоряжение поставить вас на ноги, Хонда-сан. Это было моим единоличным решением. Поскольку я не спрашивал на то вашего согласия, вы не должны чувствовать себя обязанным. Не верю своим ушам. Не верю в человеческое благородство. Не верю мангустам, не пожирающим змей в змеином логове. Не верю, что судьба оказывается настолько благосклонной ко мне за все то, что я совершил в жизни. - Юридически вы мертвы, Хонда-сан, - словно читая мои мысли, продолжает Конго. Присаживается рядом. Участливо кладет руку на мое плечо. Обжигающее тепло ладони действует успокаивающе. – Разве вторая жизнь, которую вы получили, не есть достойный повод начать все с чистого листа? Не многим выпадает такой исключительный шанс. Все внутри меня сопротивляется иррациональному стечению обстоятельств. Но здравый смысл говорит, что Конго Фумио прав. Каковыми бы ни являлись его истинные мотивы, он прав. И факты не изменятся от моего нежелания принимать их. - Позвольте стать вашим другом, Анзай, - Конго называет меня по имени. Вздрагиваю от внезапного пренебрежения формальностью с его стороны. - Повторю, я в ответе за вашу жизнь. Что я должен делать, интересуюсь без всякого любопытства. - К сожалению, варианты для выбора не так уж разнообразны. Вы можете стать частью нашей семьи и перейти на новый жизненный этап. Можете уйти и продолжить существование в качестве человека без определенных занятий. Можете вернуться к сыну и любовнику, чем подвергните их жизни опасности. Можете бросить вызов Ямагути-гуми... - Конго вздыхает, будто ему становится в тягость объяснять очевидное. - И, скорее всего, потерпите поражение. Или можете прекратить бороться, прервав дарованную дважды жизнь. Полагаю, вы сами все понимаете, Хонда-сан. К физической боли прибавляется боль душевная. Боль потери утраты всего, с чем я себя идентифицировал. Статуса. Репутации. Связей. Средств. Прошлого. Мира, в котором я жил, больше не существует. В новом мире я – никто. Закрываю глаза. И слушаю гулкие удары сердца в раздробленной пулями груди. Хочу абстрагироваться от присутствия этого человека. Его холодная расчетливая напористость, с которой он пытается склонить на свою сторону, угнетает. Не желаю соглашаться с Конго Фумио. Из принципа. Откуда берется неприязнь к человеку, который не сделал ничего плохого? Не понимаю. «Будь благодарен», - голос отца бесцеремонно вторгается в мысли. И вновь Сора вмешивается в мою жизнь. Пытается диктовать свои правила. До сих пор я не подчинялся им. «И в итоге, чуть не погиб», - насмешка ранит надломленную гордость. – «Хотя бы раз в жизни прислушайся к моему совету, Анзай». Любишь ли ты меня, Сора-сама?.. Усмехаюсь. «Люблю, Анзай», - звучит подкоркой. - Хорошо, Конго-сан… - Нахожу силы озвучить решение, которое должно развернуть мою судьбу на 360 градусов. – Я с благодарностью приму предложение присоединиться к вашему клану. «Я ответственен за вашу жизнь». Дипломатичная формулировка. Но фактически она означает: «Ваша жизнь теперь принадлежит мне». Что ж, может быть Конго распорядится ей более грамотно, чем я. Он берет меня за руку и крепко сжимает ладонь. Юноша, который пришел вместе с ним и остается стоять поодаль, вздыхает с явным облегчением. - Счастлив это слышать, Хонда-сан. Мы обмениваемся рукопожатиями. Он улыбается. И на сей раз его улыбка наполнена радушием. Тест пройден? - По традиции вам необходимо принять нашу клановую фамилию, Анзай. Ради вашей же безопасности я рекомендую взять и новое имя. Мы поможем с оформлением необходимых документов, – он сходу начинает решать деловые вопросы. Поразительно хваткий человек. Как обманчива его изящная внешность. - Я стану вашим наставником, Анзай. Вы будете моим помощником. «Наставник»? Чувствую себя подростком. Конго Фумио старше меня на восемь лет. Но ничто в его внешности не способно выдать истинный возраст. Встречаются такие люди, которых время будто бы консервирует. Они не особенно меняются с годами, переступая определенный возрастной рубеж. «Помощник»? Из главы Накагами-кай в помощники?!.. Испытываю чудовищное унижение. Но с другой стороны… Помощник пятого заместителя президента компании, имеющей 1400-летнюю историю и государственные заказы? Не так уж и плохо. - Второй и очень важный момент, Хонда-сан. Ваши татуировки. – Фумио окидывает узоры на моем теле придирчивым взглядом. – Корпоративный кодекс Конго Тэйкоку категорически запрещает иметь татуировки, поскольку они ассоциируются с преступным миром. Компания, занимающаяся возведением религиозных сооружений и работающая при поддержке правительства, не может быть связана с криминальными элементами. Поэтому татуировки необходимо удалить с вашего тела. Я настолько шокирован стремительно меняющимися условиями, что не в состоянии прокомментировать услышанное. Просто слушаю. Слушаю и не могу не удивляться прагматичности этого человека. Собран. Вышколен. Идеален во всех отношениях. «Будь благодарен». «Имей терпение». - Для того, чтобы удалить все, потребуется длительное время. Мы начнем с тех, которые расположены на открытых участках кожи, - продолжает Конго. Аккуратно, стараясь не причинить боли, он поворачивает мою руку тыльной стороной ладони вверх. – Думаю, за полгода мы сможем полностью избавиться от татуировок с рук и с шеи. Процедуры будут интенсивными, поэтому будем поддерживать ваш организм соответствующими препаратами. Инструктаж по введению меня в эксплуатацию. Выматывает. Куда он так спешит? Я еще не пришел в себя. - Кстати, Конго-сан, - неловко перебиваю монолог. – Сколько времени я провел без сознания? - Восемь с половиной дней, – следует четкий и незамедлительный ответ. Есть ли на свете вещь, которая сможет сбить с толку компьютер, работающий в его голове? Усмехаюсь. – Четыре из них вы провели в специализированном госпитале Конго Тэйкоку. Остальное время пребывали здесь под присмотром квалифицированных специалистов. Содержать вас в больнице дольше не представлялось безопасным. В том числе и для моей репутации. Прошу простить мою прямолинейность. - Очень признателен вам за заботу, - любопытство более чем удовлетворено. Конго Фумио улыбается, принимая благодарность. - Далее... Минута покоя длится недолго. - После того, как вы оправитесь от полученных ранений, я закреплю за вами ряд полномочий и обязанностей, которые вам надлежит выполнять будучи моим помощником. Киваю. Все четко. - А сейчас Наоскэ-сан поможет вам перебраться в более комфортабельную комнату, которую для вас уже приготовили. Молодой человек, стоявший у стены, с разрешения Конго приблизился ко мне. - Приятно познакомиться, Хонда-сан. Меня зовут Конго Наоскэ. Возможно, я все-таки умер и попал в ад? 4 Два месяца спустя боли в грудной клетке становятся не такими сильными, но я продолжаю принимать обезболивающее. По прежнему живу внутри храмового комплекса Хиатари. У Фумио здесь дом в традиционном стиле. Убранство скромно, как и все, к созданию чего была приложена рука Конго. Но благородно и камерно. Каждый день в храме проходят службы. Издалека я наблюдаю за процессом. За людьми, которые приходят помолиться. За редкими туристами, приезжающими осмотреть достопримечательности. Фумио рекомендует внимательнее изучить философию буддизма и синтоизма. Говорит, пока моя душа пуста, она не сможет регенерироваться. Новые идеи, новые впечатления - тот бальзам, с помощью которого время лечит любые раны. Но я не готов углубиться в религию. Жизнь изменилась слишком резко. До сих пор не могу понять, в какое русло бурной безымянной реки она течет теперь. Железные правила Конго Тэйкоку на самом деле сделаны из весьма мягкого металла. С фасада они соблюдаются безупречно. Но если копнуть глубже, можно обнаружить давние связи компании не только с членами императорской семьи и правительством Японии, но и с криминальными авторитетами. Закономерно. Поскольку якудза проникает во все сферы общественной жизни. Политика. Экономика. Культура. Везде, где производится капиталооборот, есть якудза. Но такие вещи обсуждать не принято. Татуировки постепенно удаляют. Расстаюсь с ними удивительно легко. Пока открытые участки тела не окажутся чистыми, мне запрещено выходить за территорию храма. Стараюсь соответствовать корпоративному дресс-коду. Фумио запрещает осветлять волосы, т.к. подобная прическа ассоциируется с бунтарством. Никакого нонконформизма в рядах Конго Тэйкоку быть не должно. Поэтому Наоскэ-кун обривает мою голову наголо. За два месяца волосы отрастают достаточно быстро. Антрацитово-угольного цвета. Несмотря на наличие редких седых волос я выгляжу моложе. И перестаю узнавать отражение в зеркале. Не могу привыкнуть к новому облику. Утратил индивидуальность. Слился с такими же невзрачными работниками храма Хиатари. Фумио полагает, будто это пойдет мне на пользу. 5 Чем больше дней проходит, тем дальше отсутпает прошлое. Уже не могу соотнести себя нынешнего с теми поступками, которые совершал когда-то. Неужели я убивал смазливых мальчиков, похожих на Тамурамаро? Отправил на тот свет единственного друга Итизо? Сестру Тамурамаро - Мэй? Спланировал изнасилование Дзюон? Надругался над собственным сыном? Действительно ли я отравил собственного отца и Ютаку? Что нашло на меня?.. Конго фильтрует все информационные каналы и потоки. Вынуждает отказаться от всего, что связывает с прошлым. Говорит, что я смогу вернуться к этому, когда научусь ценить настоящее. Он очень требователен. Все, что ему вверено, работает как часы. Кажется, будто Фумио родился только затем, чтобы превратить мир в слаженный механизм. То же самое он делает и с моей головой. Собирает из нее исправно работающий аппарат. Ведущий инженер-проектировщик Конго Тэйкоку. Пытается стать хирургом моего самосознания. Фумио красив. Такой же каноничной красотой, какой обладает Ютака. Только красота Конго - холодное очарование уверенного в себе человека. Изысканность точных движений. Отсутствие лишних жестов. Неприступность и самодостаточность. Можно смотреть, но нельзя приближаться ближе чем на 20 шагов. Теперь у меня новое имя. Конго Эидзо. И роль младшего брата пятого заместителя президента Конго Тэйкоку. Отсутствие кровного родства значения не имеет, поскольку каждый кто приходит в семью, становится ее полноправным членом. 4 День за днем я наблюдаю за тем, как набухают почки сакуры. Скоро весна расцветет нежными красками и украсит каменистые дорожки Хиятари благоухающими лепестками. А пока я и другие работники храма метем с них лишь серую пыль.