У кукол тоже есть чувства

За всем плохим всегда следует что-то хорошее. Пусть Влад не со мной, пускай с Марго, я отпускаю его. Зато дома у меня теперь всё хорошо. Надеюсь, это спокойствие не ограничится парой дней. Я зашла на кухню, и меня окутал запах пекущихся вафель. Папа как юла крутился вокруг вафельницы и следил, чтобы они не подгорели. Откуда у нас вафельница? — Ты умеешь печь вафли? — Так я всегда их пек. Что-то вроде семейного блюда, — он добродушно улыбался. Давно же я не видела папу в нормальном состоянии. На сердце так радостно, и казалось, что всё плохое отступало из-за света, исходившего от меня. — Норка, иди, собирайся, а потом кушать, иначе опоздаешь. Давай, шагом марш! — Есть, сэр, — я шутливо отдала честь и засмеялась. Открыв дверь подъезда, мне в глаза сразу бросился легкий иней, покрывший всё вокруг. С неба падали лёгкие крупинки снега. Я остановилась надеть перчатки и посмотрела в сторону. Меня уже перестали удивлять неожиданные гости. В этот раз им был Кеша. Он смотрел на часы и переминался с ноги на ногу, пряча что-то за спиной. Он вообще был как будто из другого мира. Кожаная куртка, тёмные очки и как всегда непричёсанный. Видимо, стоял Кеша тут уже долго, потому что весь покрылся слоем снега. — Привет, полярник! — я помахала ему и побежала навстречу. — Это тебе, — он скромно улыбнулся и протянул букет цветов. Какая прелесть, чудесный букет. Он словно солнышко в этом сером пейзаже. Жёлтые герберы и розы персикового цвета. Я зарываюсь носом в эти чудесные цветы. Пьянящий и успокаивающий запах роз перемешался с уличной свежестью. Обнимая букет, я начала кружиться. «Жизнь прекрасна, мир чудесен, как же я всех люблю» — такие мысли крутились у меня в голове. Цветы действуют на меня странно, я начинаю вытворять немыслимые вещи от переполняющей меня энергии. — Я рад, что тебе понравилось, — всё это время Кеша стоял и смотрел на меня. — Спасибо, Кеша, я тебя обожаю! — я подбежала к нему, поцеловала в щёку и, прыгая, пошла обратно в дом поставить цветы. — Я тебя подожду! — прокричал Кеша мне в след. По часам я начинала опаздывать. Поэтому пришлось отдать букет папе и попросить поставить в вазу. Я подбежала к серванту, взяла вазу и не успела сделать и пяти шагов, как уронила её. Звон стекла эхом зазвучал по квартире, на шум сразу прибежал папа. — Нора, ты опаздываешь, давай беги в школу, я сам всё уберу! С моей неуклюжестью неудивительно, что когда я выбегала из подъезда, ноги заскользили по льду, и я упала. Кеша подал мне руку, чтобы помочь подняться, но и сам упал. Несколько минут мы так валялись на земле и смеялись. На удивление, Кеша никуда не торопился. — Мы в школу, между прочим опаздываем, я не хочу ещё один выговор получить. Кеша отряхнулся, снял очки и махнул в сторону припаркованного «Мерседеса». — Так мы же на машине, куда спешить! Пойдём! В салоне было тепло и пахло апельсинами. К моему радостному настроению прибавилось ожидание Нового Года, но какой Новый Год в середине октября. — Гена, давай побыстрее к скверу у школы, — Мужчина в тёмном костюме кивнул головой и завёл машину. Кеша, Гена, Снежанна пусть это и не редкие, но всё же необычные имена. Не каждый день такие встречаешь. — О чём задумалась? — Кеша наклонился ко мне и убрал прядь с лица. — Думаю, какие необычные имена — Кеша, Марго, Снежанна. У вас в школе критерии такие? Он рассмеялся и взял меня за руку, а я как-то не заметила этого. — Не знаю, просто моим родителям нравится всё странное. Мне из-за этого имени так досталось! — с фальшивой трагедией сказал он. — Дай угадаю, тебя постоянно звали Попугаем? — Конечно, меня и сейчас так все зовут. Кроме тебя. — А Жанна? — Вчера я сам удивился, что она вдруг меня по имени назвала. Мне казалось, что я уже надоела ему, поэтому я тихо поинтересовалась: — Можно ещё вопрос? — Нет, что ты, нельзя! Я правильно поняла, каким бы снаружи не казался Кеша, внутри я ему уже надоела. — Ну ладно. — Ты чего, дурёха! Задавай, конечно! В этот момент мы доехали до школы, и из-за пробок на дороге времени задавать вопросы не осталось. Вместе с Кешей мы, сломя голову, бежали к школе. — Стой, Нора! Уже у самого крыльца он остановился, и я опять чуть не упала. — Что случилось? — Можно тебя поцеловать? Я не могу. Кеша, почему сейчас. Разве он не видит, что я не могу забыть Влада. Пусть почти не думаю о нём, но всё равно люблю. Если я сейчас скажу, нет, то потеряю друга, а если скажу да, то запутаюсь в своих чувствах. — Кеш, ты ведь понимаешь, что я только рассталась с Владом. Мне приятно твоё внимание, но ты — друг, не более. — Понимаю, ладно, извини. Пошли уже в класс. Мне стыдно, он ведь расстроился. Каким бы веселым Кеша не казался сейчас, в глазах есть немного грусти. Но я не могу, и даже не из-за чувств. Я боюсь, что меня опять бросят одну никому не нужную. — Что сегодня произошло такого, что ты уже двадцать минут пьёшь из пустой чашки и думаешь о чём-то? — Вика как всегда пыталась оказаться в курсе событий. После школы я сразу пошла к ней, можно сказать даже побежала. Весь день Кеша даже не приближался ко мне. Снежанна была не в курсе произошедшего и проявляла сочувствие, хотя было видно, что она только радуется моей ссоре с ним. — Ну, так ты ответишь мне или так и будешь молчать? — Если кратко, то я поссорилась с Кешей, которому я нравлюсь. Как-то так. — А суть конфликта? — Он хотел меня поцеловать. Она засмеялась, а я оставалась в недоумении. Что тут смешного? — Нора, ты прикидываешься или ты реально такая дура? Поссориться с человеком, который хотел тебя поцеловать! Где твои мозги, дорогая? — А ты бы смогла за несколько дней забыть человека, вместе с которым провела самый лучший месяц в жизни? — Я говорила, он плохо на тебя влияет! — По-моему, мы говорим о разных вещах! — Я так поняла, ты хочешь совет? Так слушай! Влад уже забыл тебя и нашёл новую глупую овцу, а Кеша твой завтра успокоится и будет либо добиваться тебя, если он умен, либо он оставит тебя, если он глуп. — Нельзя было так сразу сказать? — Ой, всё! Наверное, такая фраза универсальный ответ на любой вопрос. Вике кажется, что Влад меня забыл, пусть сердце и протестует против такой мысли, но разум понимает — я уже в пролёте. Дома аппетитно пахло жареным мясом и какими-то пряностями. — Пап, я пришла! — Привет, Норка, я тут в магазин за продуктами схожу быстро. Твой обед на кухне! Сочный стейк лежал на моей тарелке. От аромата мяса кружилась голова, и текли слюнки. Насладиться этой вкуснятиной, мне помешал звонок в дверь. Я думала, это папа забыл что-то, только вот отец стоял в прихожей. — Я открою, ты иди ешь, а то остынет! Я пожала плечами и вернулась к своей еде. Только я взяла вилку и приготовилась отрезать кусочек мяса, как папа закричал: — Норка, к тебе тут молодой человек пришёл. Встреть гостя, а я в магазин. Встречать гостя было не нужно. Он был бесцеремонен, поэтому, не дождавшись меня, сам пришёл на кухню и с вызовом смотрел на меня. В своей квартире я не могу спокойно поесть так ещё и его взгляд говорил, что я нахожусь не в своём месте. — Привет, Элеонора, — охрипшим голосом сказал Влад. — Я бы не очень хотела тебя сейчас видеть, — сама того не заметив, я отошла в угол комнаты. — Понимаю, только я хочу с тобой поговорить. Пока что у меня получалось сохранять безразличие и некую агрессию. — Хорошо, говори, но только на расстоянии, — сказала я, видя, что он хочет сделать шаг ближе. — Боишься? — с самодовольной улыбкой спросил он. Боюсь, что опять попаду на твою удочку, но сказала я всё равно другое: — Нет, просто мне неприятно находиться рядом с тобой. Влад сел за стол и угрожающе смотрел. — Взаимно! Но я не привык оставлять дела не законченными! В эмоциональном порыве он вскочил и начал кричать. Мы мучаем друг друга, не даём нормально жить, но не можем быть вместе. Абсурд. — Я с самого начала тебя возненавидел, так почему не хочу ненавидеть и дальше? Почему не могу бросить тебя окончательно? — под конец он заговорил шёпотом. — Если бы я знала. Я никогда не пойму, что влечёт меня к нему. Так хотелось его обнять, сказать, что всё наладится, но нельзя, нельзя. Я не смогу потом успокоиться. Слушая поток своих мыслей, я не заметила, как Влад подошёл ко мне. — Нора, — медленно и еле слышно произнес он. — Может я просто не хочу тебя забывать? Он провёл ладонью по моей щеке и поцеловал. Как всегда дико и страстно. Его руки путались в моих волосах, делая очередное осиное гнездо. Я не могла ничего поделать, а отвечала на поцелуй подстать ему. Разум, конечно, овладевал чувствами, но не мог меня остановить. Я скучала, очень скучала по нему. И одним поцелуем ни я, ни он не утолим свою тоску. — Твоего отца нет дома, пойдём к тебя в комнату, — прижавшись к моему лбу и пытаясь отдышаться, шептал он. — Мне кажется, не стоит! Да и отец Норы скоро придёт. А тебе лучше уйти. Уйти и не возвращаться больше! Хватит рушить ей жизнь, Влад! Если она кажется тебе сейчас счастливой, то это только сейчас. Ты не успокаивал её после вашего разрыва! Что стоишь? Пошёл вон! Вика, не пойми как оказавшаяся в квартире, сейчас стояла и кричала. Её ярость чувствовалась в воздухе. — Вика, мне не нужны твои советы. Не лезь в мою жизнь! — я пыталась её образумить, пока он не ушёл. — То есть, как он тебя бросает, так ты сразу ко мне, а как Вика пытается помочь, ты меня выгоняешь? Хорошо, я уйду, только не смей приходить ко мне и плакать, что он тебя бросил! Рушь свою жизнь! — Я, наверное, пойду. Влад наклонился, поцеловал меня в щёку и, гордо шагая, ушёл. Вика убралась за ним. Чёрт, опять мои эмоции. Я не могу их контролировать. Он как колдун не даёт самой принимать решения в его присутствии. И вот сейчас, он ушёл, а я одна с вновь ожившей надеждой. Говорят, что если сжигать неприятные воспоминания, написанные на листе бумаги, то всё забудется. А если попробовать, вдруг я смогу отвлечься от него? Я взяла железную миску, лист бумаги и коробок спичек. Открыла окно, из которого в комнату проник пронзительный холод. Но я ничего не чувствовала. Я, с горящими как у маньяка глазами, писала на листе все воспоминания, связанные с Владом. Ручка перестала писать, разорвался кусок бумаги от нажима. Весь лист исписан. Самая интересная часть, лист горит. Воспоминания уходят. Языки пламени пожирают чернила. Строчка за строчкой, момент за моментом. Чувство будто я вырвала важный кусок своей жизни. В миске осталась горстка пепла. Я сгребла его на ладонь и высунула руку в окно. Ждала, пока ветер унесет мою память, мою боль, мою любовь.