Broken heroes

Опустошение было худшим наказанием для человека, как всегда считал Сэм Винчестер. Одиночество, отдаленность от мира и от людей. Каким бы тихим он ни был сам по себе и какой бы образ жизни ни вел, Сэм всегда очень быстро налаживал контакт с людьми. Дин всегда удивлялся этому и лишь ухмылялся на тему того, что стоит Сэму улыбнуться и сделать щенячьи глаза, люди сразу преподносят ему правду на блюдечке, доверяют ему, сами того не замечая. В глазах Дина всегда было отчаяние, бремя старшего брата, груз креста за плечами, а в глазах Сема - искренность. Каким бы он сломленным или усталым ни был, он всегда давал второй, а то и третий шансы. Он готов был понять всех и каждого, довериться самому и позаботиться о другом, Сэм впускал людей в свою жизнь очень легко, и прощания с ними с каждым разом давались все трудней. И этот раз не был исключением. Когда в одно мгновение в буквальном смысле все разрушилось, Сэм почти сломался окончательно. Дин и Кас исчезли, Кроули смылся с Мэг, и Сэм остался совершенно один в этом пустом месте - боль, словно пуля слишком большого калибра прошла сквозь него, задев все его нутро, вывернула наизнанку. Таким потерянным он себя не чувствовал даже тогда, когда умер Дин, потому что тогда Сэм знал, что где-то есть Бобби, который всегда поможет, а сейчас не было и его. Понимание того, что он остался один-одинешенек без брата за спиной, без друга рядом, обвалилось на него в секунду, мимолетно, будто холодной водой окатило. И Сэм так и остался там стоять, не зная, что делать, куда идти. И он не мог думать о том, что есть еще и Кевин, потому что когда теряешь сразу все, не знаешь, что приобрел. Сэму не было дела ни до какого Кевина, и ответственности за парнишку он не ощущал, потому что сам сейчас был не лучше ребенка. Ребенок, потерявшийся в супермаркете - вроде бы и ерунда, родители точно найдутся, однако как это объяснить дитяте, застывшего в ужасе от осознания того, что один, с бесконечной паникой в глазах? Никак. Воспоминания об одном из самых худших дней накатили внезапно, нахлынули с ощутимой силой, это бескрайнее опустошение создавало давление, припечатывающее к полу, и Сэм не мог противиться - он прислонился к стенке (такой же унылой и холодной, как и во всех других мотелях) и просто сполз вниз, закрыв лицо руками. С того дня прошло уже две недели, а Сэм до сих пор не понимал, что делать. Только еще сильней запутался. - Господи Боже, за что это мне, - обреченно прошептал Сэм, зарывшись в волосы по привычке. - За то же, за что всем нам - за наше существование, - послышался до боли знакомый голос с другого конца комнаты. Сэм сразу же впился взглядом в гостя и не мог поверить своим глазам. Капитан Джек Харкнесс собственной персоной сидел в точной такой же позе, как и Сэм, у противоположной стены, и по его щекам катились крупные слезы. Сэм не мог поверить увиденному. Джек плакал. И он не притворялся, не насмехался, не пытался вызвать жалость, как часто бывает у тех, кто плачет на виду - его глаза были все такими же стеклянным, верхняя губа такой же твердой, однако же он плакал. Он не захлебывался рыданиями, не ревел, нет. Он будто принимал боль как наказание и был готов к ней. Будто говорил себе: "А чего ты ожидал? На что надеялся, идиотина?". И Сэм смотрел. Ему вдруг стало неуютно от этого вида, будто он влезает во что-то очень личное, то, что не стоит видеть другим, но осознал, что готов также заплакать, единственное, что удерживает - он не знает, по какой причине. Да, Сэм частенько бывал сентиментальным, "неженкой" и "принцессой", как его называл Дин, но он не привык давать волю слезам. Отец учил его быть мужчиной, а быть в мужчиной в конкретном обществе значило не показывать чувства. Сэм мог проявить слабость, но не при каждом встречном, лишь только, если дело касалось семьи. Это было табу. А сейчас перед ним сидел этот непробиваемый человек, которого он видел три раза, который прожил достаточно долго и многих потерял. И который по причинам, непонятным Сэму, появлялся в худшие моменты жизни Сэма. Приходил надменно, с насмешливой улыбкой и смешливыми глазами, говорил с ним на странные темы и испарялся. И сейчас этот невозможный человек сидел перед ним и плакал. Сэм все понял - Джек доверился ему. По-настоящему доверился. Ведь в прошлый раз был задан вопрос. Главный вопрос: "Кто ты?". И Джек дает ему ответ именно сейчас. "Тот, кто доверяет тебе свои слезы, а значит, историю. Кто доверяет тебе себя" - подытожил Сэм и поругал себя за то, что не догадался с самого начала. В последнее время с этим ему приходилось сложно, ибо мозг был слишком затуманен, а чувства слишком нараспашку, оголенные нервы. То же, как он понял, было и с Джеком. Да, забавно так получалось: Харкнесс, судя по всему, находившийся в полнейшем отчаянии, пришел к нему, Сэму, опять же в тот момент, когда он не в лучшем состоянии. Подумав об этом, Сэм порадовался, что Джек не видел его бездушным. Черт знает, что случилось бы тогда. - Я опять не вовремя, да? - усмехнулся Джек, затравленно глядя на Сэма, тот сглотнул, ибо сложно и непривычно было видеть голубые и невозможно красивые глаза Капитана такими пустыми и покрытыми пеленой слез, блестящими. Каждый, кто видел, как люди, живые, свежие и хрусткие, как зеленые яблоки, ломались под тяжестью мира, знали, как почва уходит из-под ног человека. Сэм распознал в Джеке сломанного с самого начала, с первой встречи, однако тогда он был примирившимся, покорным. Принявшим свое наказание, несшим свой крест. А сейчас его, склеенного из осколков, будто взяли и сломали вновь. Сэм не мог понять, как такое могло случиться, но лезть в настолько личное не хотел - понимал, что своему свое время. - Почему всегда так бывает: хочешь как лучше, а выходит... - прошептал Джек еле-слышно через десять долгих минут тишины, не обращаясь конкретно к Сэму или к кому-то еще. Будто бы Джек общался с воздухом в квартире. Будто бы кто-то мог ответить. Будто бы не было так чудовищно поздно для ответа. - Так всегда и бывает, - Сэм пожал плечами, - ты спасаешь вселенную, а ей плевать. Знаешь, Джек, - тот повернул голову - "Лучше бы ты этого не делал" -, - я сотни раз спрашивал себя, почему мне не плевать. И знаешь, почему? - Знаю, - капитан еле кивнул, прикрыв глаза. - У тебя есть тот, кто убедил тебя в том, что смысл есть только тогда, когда помогаешь. Живи для других, так тебя учили, Сэм Винчестрер, маленький разбитый солдат? Сэм сглотнул, не зная, что ответить. В былые времена он бы разозлился, но сейчас в нем даже злобы не осталось. В общем и целом Джек был прав. Своими словами, правда, но прав. - И самое ужасное, Сэмми, знаешь, что? - Ты такой же, - ухмыльнулся Сэм, кивая своим мыслям. Джек нашел Сэма не просто так, Вселенная распорядилась именно таким образом, а значит, неспроста. Они были друг у друга - два одиночества, которым суждено быть разбитыми все свое существование, которые все время теряют и все время оплакивают ушедших, оставшись стоять на еле-держащих ногах со сломанными коленями. Двое у пропасти, которая засасывает их как черная дыра. Время и пространство распорядилось так, и у них нет выбора. Вортекс торжествует, ибо мнит себя самим милосердием, если дал им друг друга. Вортекс не понимает, что два одиночества, даже держась за руки, остаются все теми же двумя одиночествами. Одинокий однажды одинок всегда, и каждый из них это знает. - Я потерял его, - сказал Джек, глядя Сэму прямо в глаза, и тому казалось, что боль в глазах вполне себе осязаема. - Потерял незадолго до нашей с тобой первой встречи. Ты просто не знаешь, Сэмми, как человек может ненавидеть себя. Мне всегда было плевать на смерть, но на тот конкретный момент мне было плевать уже на все. Слишком много смертей за один день, думаю, ты понимаешь, о чем я. Сем кивнул. Если и был человек, который понимал, то это был именно он. Вортекс смеялся над ними, когда сводил вместе. - Я склеил себя, как делал это сотни раз. Я нашел его, и мы должны были бежать вместе и сказать всему сущему миропорядку "нет", но знаешь, что он сделал? Он вновь спас остальных, а не себя. И не меня. Он остался там и оставил меня умирать по эту сторону. Умирать от невыносимой тоски, потому что когда обретаешь давно потерянное и теряешь вновь - это не-вы-но-си-мо. - Ты должен им гордиться, - робко сказал Сэм, на что Джек рассмеялся. Он смеялся так истерично и отчаянно, что напоминал Дина в самые бешеные минуты. - Когда вселенная словно в шутку даровала тебе вечность не хочется гордиться кем-то или чем-то. Знаешь, мне плевать на это. Я просто хотел иметь рядом того, кого люблю. И вселенная не подарила мне этот шанс. - Вселенная в очередной раз отняла у меня брата. Отняла друга. Отняла того, кто заменил отца. Вселенная даровала мне одиночество, - Сэм перечислял это как случившиеся факты, не имея сил на эмоции. Джек слащаво улыбнулся, на что Сэм пригрозил: - Скажешь про то, что "только потеряв все, мы обретаем свободу" или еще что-то в этом духе, я тебе врежу. - На самом деле я хотел сказать, - "и вновь эта чертова улыбка, сними ее", - что люди на то и люди, что не могут быть одни. Человек нуждается в человеке, потому что только вместе люди могут что-то делать, делать что-то хорошее. Они останавливают друг друга или направляют на путь. Посмотри на меня! Никто не должен оставаться один, одиночество превращает человека в монстра. - Или просто овоща, - глубокомысленно продолжил Сэм. - у которого даже чувств не осталось, чтобы оплакивать. И единственное желание - сдохнуть. - Не совершай моих ошибок, Сэмми, твое время еще не пришло. Твой брат вернется, как всегда возвращался, потому что любит тебя. Любовь - это не чувство. Это обещание вернуться, обещание охранять. Ты же сам знаешь. - Я уже ничего не знаю, - выдохнул Сэм, зарываясь руками в жирные волосы. - Поезжай куда-нибудь в никуда. Как всегда делал, - Джек пожал плечами. - Найди себе кого-нибудь и попытайся забыть эти моменты как страшный сон. Живи себе спокойно до тех пор, пока не поймешь, что он вернулся. - А что охота? - А что с ней? Есть сотни охотников, на год-другой без тебя обойдутся. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы заботиться о ком-то кроме себя. - Ты, между прочим, тоже, - заявил Сэм грозно. - И это не мешает тебе раздавать мне советы, хотя, признаться, это больше похоже на приказы. - Это и есть приказ, солдат, - Джек ухмыльнулся, вспомнив своего командира. - Приказ жить. Приступай к выполнению сейчас же. Джек поднялся на ноги и помог подняться Сэму. Он бы поцеловал его, но Сэм в этот раз оттолкнул, шепнув: "Не надо". Джек ответил: "Спасибо" и отстранился. - Когда увидишь Смерть, - сказал тот, стоя у порога, - передай ей от меня привет и скажи, что я заждался. - И что ты сделаешь со Смертью? - Встречу как старого друга, - так же ослепительно, как всегда, улыбнулся Джек и вновь испарился. Сейчас Сэм догадывался, когда он отправился. "Джек ушел искать дом".