Scars of the past

Хиро редко просыпался вечером, и сейчас, открыв глаза, лишь почувствовал тяжесть в голове, начинающую неторопливо отпускать. Окно в комнате было закрыто, а шторы задернуты: значит, Маса проснулся намного раньше, но Хиро даже не слышал, как он заходил сюда. В собственном доме он спал исключительно чутким сном, но у Масы на удивление забылся и даже не видел кошмаров из прошлого, преследующих его. Перед тем, как зайти в ванну, он непроизвольно посмотрел в сторону другой комнаты, однако не обнаружил там Масу. Диван, на котором он спал, был заправлен, телефон лежал на том же месте, что и вчера, а ветровка так и осталась висеть на дверной ручке. Казалось, что Маса спешно покинул свою квартиру, но подумав, что он вышел по своим срочным делам, в которые не хотелось вмешиваться, Хиро лишь закрыл в ванной дверь. В конце концов, Маса мог постоять за себя, и волноваться Хиро было незачем, но незнакомое чувство вины упорно давило на него сейчас. Он не мог услышать, как открылась входная дверь, как Маса, не замечая ничего вокруг себя, словно бы пребывая в бессознательном состоянии, скатился по стене коридора. Слабость взяла его в свой плен, и не хватало сил даже зажать кровоточащую рану над виском. Он дрожал от холода, когда кровь уже текла по шее, а боль и слабость кружили голову. И неизвестно, сколько бы времени он провел в обездвиженном положении, если бы был в доме один. Хиро, словно почувствовав что-то неладное, оказался рядом в самый нужный момент, когда Маса, закрывая глаза, уже был готов отдаться бессилию полностью. Не говоря ни слова, он помог ему подняться и в следующий момент уложил на кровать, зажимая рану собственной ладонью. — Где твоя аптечка? — задал единственный вопрос он, на что Маса лишь неопределенно указал на небольшой шкаф. Только сейчас, когда Маса не тянул вниз длинные рукава, Хиро заметил шрамы на его запястье, но быстро отбросил мысль о них, начав быстро искать аптечные средства. Он понятия не имел, с чего нужно начинать и брал в руки все подряд, когда услышал: — Дай мне спирт, бинты и обезболивающее. — Держи, — Хиро вновь присел на кровати рядом с ним, когда тот сам приложил бинты к собственной ране, терпя щиплющую боль. Наличие множества лекарств и медицинских инструментов в доме изумило Хиро и заставило ненадолго задуматься о прошлом Масы. Неужели он… — Спасибо, — лишь тихо проговорил Маса, останавливая кровь. Обезболивающее только начинало действовать, головокружение отступало, но взгляд по-прежнему выражал обессиление. — Скажи мне, кто это сделал, — Хиро пытался говорить спокойно и не показывать собственных эмоций, чтобы не беспокоить сейчас Масу напрасно. — Нет-нет, это я сам ударился об угол стола, — Хиро видел по глазам, что Маса говорил правду, умалчивая лишь, у кого он находился этим утром. Почему-то Хиро был уверен, что это был не Джун, не его люди и даже не кто-то из сторонних наркоторговцев, потому что у Масы даже не было с собой ни его любимого лезвия, ни оружия. И даже телефон остался лежать на столе дома. Маса добровольно ушел к кому-то, но Хиро был твердо убежден, что его толкнули. — Ладно. Ты должен лежать, — Хиро поставил на место взятые из аптечки лекарства и уже собрался уходить, как Маса остановил его, слабо взяв за руку. — Он просил, чтобы ты приехал в клуб. Будь осторожен. Хиро, опустив на него взгляд, только кивнул, а в следующий момент удалился из комнаты, оставив Масу одного. Если Джун просил приехать лишь Хиро, это значило только одно: он что-то задумал. Хиро не мог догадаться наверняка, будет ли это вторым по счету испытанием на доверие, но был уверен только в том, что сегодня ему придется нажать на курок и, сохраняя хладнокровие, смотреть, как кто-то умирает. Он не был обязан спрашивать у Масы разрешения сейчас, поэтому, надев ветровку, молча забрал ключи от его машин и вышел из дома. Клуб находился от дома Масы не очень далеко: стоило лишь проехать пару кварталов и пустующих улиц, как перед взором открывался весь криминальный мир этого города. Собравшиеся там убивали, насиловали, заставляли колоться и всегда оставались безнаказанными, отделываясь от полицейскими деньгами или попросту скрываясь от них. Это вызывало у Хиро лишь отторжение, но менять что-то в данную минуту было слишком поздно, да и незачем уже. Ведь новый план мести был более изощренным, чем первый. Утешая себя только этой мыслью, Хиро надавил на педаль и отправился к Джуну. Начинало темнеть, и на улицах, мимо которых проезжала машина, постепенно зажигались фонари. И только сейчас Хиро заметил, что кто-то преследует его, погасив фары и скрываясь во тьме вечернего сумрака. Он, видя впереди второе шоссе, решил не прибавлять скорости и не сворачивать вбок. Адреналин разносился по крови горячими волнами, но он и не думал поддаваться растерянности, быстро и неожиданно для преследователя переехав на другое шоссе. Скрыться за автомобилями, идущими вперед на средней скорости, было несложно, и Хиро лишь победно улыбнулся сам себе. Дорога, на которой сейчас он оказался, была длиннее предыдущей, но зато теперь в боковом стекле не было видно черного авто с тонированными стеклами. Хиро даже и догадываться не мог, кто это был, и откуда за ним начали следить. «Никаких нас нет», — мимолетно простучало в голове, когда зазвонил лежащий рядом телефон. Номер был не определен, но Хиро знал, что это Маса. — Что? — он даже не ощутил, как сбилось дыхание, когда, держа руль одной рукой, ответил на вызов уже привычной резкостью. — Я хотел сказать, чтобы ты молчал о том, что случилось со мной, если он спросит… Почему у тебя такой голос? — Маса говорил едва слышно, но Хиро пытался разобрать каждое его слово, не переставая внимательно следить за дорогой. — Лучше бы ты спать лег, чем задавал глупые вопросы, — логичнее было бы отклонить вызов сейчас, но Хиро продолжал держать телефон у уха. — И вообще… я не давал тебе свой номер. — Правильно, я сам взял его сегодня утром. Ты ведешь мою машину, а мне нельзя позвонить тебе? — Маса вздохнул, а в следующий момент послышались шаги: наверное, он больше не желал отдыхать. — Не забудь сходить за сигаретами. Хиро не помнил, как улыбаться, и только приподнял уголок губ: — Не забудь сделать мне кофе, — и, не дожидаясь ответа, сбросил вызов. Он не был уверен, что Маса звонил только для того, чтобы предупредить его о молчании. Казалось, он звонил для того, чтобы просто услышать его голос и убедиться, что сейчас с ним все в порядке, что он жив. Наверное, он волновался больше, чем сам Хиро. Все, что завязалось и закрутилось между ними безумным вихрем, не могло называться дружбой или приятельством, скорее это было просто сотрудничество. Странное и нелепое сотрудничество. Хиро не особо беспокоило, сколько оно продлится: он желал скорее закончить начатое и вернуться к жизни. Если, конечно, получится. Ведь становилось все тяжелее и тяжелее воспринимать реальность и жить горькими чувствами, разъедающими сердце изнутри. Избавившись от навязчивых мыслей, Хиро остановил машину возле клуба и не сразу заметил, что рядом находился все тот же автомобиль с тонированными стеклами. Из него вышел темноволосый парень и, поправив на себе кожаную куртку, оглянулся по сторонам, непонятно сощурившись и улыбнувшись, словно бы нашел Хиро за припаркованными машинами. Здесь он был «свой»: охрана, стоящая возле входа, пропустила его без лишних слов, позволяя незамедлительно скрыться в толпе. Хиро, даже не задумавшись лишний раз, отправился вслед за ним, желая знать, зачем тот преследовал его сегодня. — Куда! — бдительный охранник преградил путь, и Хиро упустил незнакомца из виду. — Ты кто такой? — Я работаю на Джуна, — спешно ответил Хиро, и хотел было сделать шаг вперед, как настырный охранник оттолкнул его. — Здесь каждый второй работает на Джуна, — усмехнулся он, кивнув в сторону зала. Терпение Хиро стало сходить на «нет», и он схватил надоедливого охранника за ворот. — Ты выбрал не то место для работы. Охранник только округлил глаза в удивлении, когда Хиро отпустил его и спокойно вошел в клуб. Место было по-настоящему душным и шумным: здесь слышались и крики, и смех, и музыка играла слишком громко, давя на слух, а воздух был пропитан крепким алкоголем и сигаретами. А то, что видел перед собой Хиро, пробираясь через толпу, отвращало. Здесь были и проститутки, сидящие у богатых клиентов на коленях, и наркоманы, вкалывающие себе наркоту, и "простые смертные" — те, кого избивали до полусмерти, усмехаясь. Джун сидел в отдельном зале, а рядом с ним — несколько его приближенных. Среди них был как раз тот самый парень, который ехал за Хиро по трассе. На столе стояла бутылка коньяка, а в руках у каждого были карты. Они делали ставку на чьи-то жизни. — Если я выиграю, мы убьем их прямо здесь, — на полном серьезе заявил Джун, раскрывая первую карту. — Если я, то они мои, — следом за ним сделал ход незнакомец. — А вы что? — обратился к двум другим он. Те двое были простыми охранниками Джуна, и сейчас только отрицательно помотали головой, не желая вмешиваться в его дела. — Что ж, играем с тобой, Даичи, — безразлично пожал плечами Джун. — Даичи, значит, — Хиро незаметно для них всех появился рядом. Даичи, взглянув на него, только криво усмехнулся и продолжил раскрывать карты вслед за Джуном. Хиро выводила из себя их показная выдержанность, и он уже хотел было сбросить карты со стола, как Джун пригласил его присесть: — Может, выпьешь? — Лучше скажи, зачем он следил за мной? Хиро не был настроен вести с ними бессмысленный разговор. — Я попросил. Хотел узнать, не заедешь ли ты куда-нибудь еще, прежде чем приедешь сюда, — равнодушно объяснил Джун, раскрывая последнюю карту. — Ловко ты ушел от меня, — Даичи поднял на Хиро взгляд, вновь улыбаясь той непонятной улыбкой. Казалось, он просто прятал свои настоящие эмоции. — Я выиграл. Что ж, теперь твой ход, Хиро, — загадочность в голосе Джуна сразу насторожила Хиро, но он решил идти до конца. Кивнув охранникам в сторону подвала, Джун поднялся с дивана. — Идем. «Только без глупостей», — вспомнив шепот Масы, Хиро отправился за ним, ступая по лестницам, ведущим вниз. Даичи на удивление Хиро тоже не остался в зале. — Свободны, — сказал Джун, и два охранника удалились из темного помещения. Нажав на выключатель, Джун включил свет и толкнул дверь подвала от себя, пропуская Хиро и Даичи вперед. Увиденное там не привело Хиро в шок, однако внутри зашевелилось непонятное чувство. На мгновенье показалось, что среди троих, пристегнутых к металлическим стульям незнакомцев, он мог бы оказаться четвертым. Холод неминуемо пробрался под кожу, но на лице по-прежнему оставалась непоколебимая безмятежность, словно бы то, что происходило сейчас, случалось с ним не впервые. Стеклянным взглядом темных глаз он смотрел вперед и не смел сделать ни шагу назад, когда захлопнулась тяжелая дверь. На лицах троих заключенных были маски, и Джун сам подошел к ним, чтобы снять их. Капли крови с избитых лиц и тел образовывали алые пятна под стульями. — Ну что, Хиро, избавим от мучений этих несчастных? — сняв с предохранителя пистолет, Джун с совершенно безразличным взглядом передал его Хиро. — Мне нужно знать, за что их убивать, — Хиро говорил на полном серьезе, а голос не мог выдать ничего из того, что он сейчас испытывал. Сердце бешено стучало в груди, сознание на время уступило место инстинктивному безумию, не дрогнули даже кончики пальцев. — Правильный, да? — послышался голос Даичи за спиной. — Не люблю таких. — Ты и не обязан любить, — не растерялся Хиро, на что Даичи только не многозначно хмыкнул. Трое пойманных смотрели усталыми взглядами и, казалось, сами молили о смерти в безысходности, невнятно мыча в кляпы. Судя по всему, Джун устал слушать их ложь. — Они сдали меня своему боссу. Знаешь ли, — начал он, внимательно глядя на Хиро, — есть планы, о которых другим лучше не знать. Но Хиро и без объяснений понимал, что Джун желал иметь все точки, где сбывали наркотики, и править криминальным балом. Купаясь в чужой крови, он был готов и дальше идти по трупам, лишь бы иметь все. Хиро больше не жалел заключенных: они были такими же нелюдями, как и их хозяева, и поэтому безжалостно приставил дуло пистолета к виску первого из них. Джун и Даичи переглянулись и, скрестив руки на груди, ожидали своего шоу. Зрачки Хиро расширились, а во взгляде запылал гнев, когда раздался первый выстрел, а затем второй, третий. Пули проходили насквозь, гильзы ударялись о холодный пол, и жертвы умирали моментально, безжизненно клоня головы вниз. Хиро дышал размеренно, даже когда теплая кровь омыла его руки и забрызгала лицо. Пребывая в нарастающем безумии, он бы мог выстрелить сейчас и в Джуна с Даичи, а затем уехать и исчезнуть без следа. Но это не было бы той местью, которую он держал в себе: Джун умер бы слишком быстро и просто, не успев понять и испытать то, что четыре года испытывал Хиро. Поэтому он только повернулся к нему и Даичи, откинув окровавленное оружие подальше от себя. Дело было сделано.

***

Хиро вернулся в дом Масы за полночь, но тот еще не спал и, только услышав дверной скрип, поспешил в коридор. То, что он увидел, в первые же секунды поразило его не на шутку. Хиро стоял перед ним, прислонившись спиной к двери, и тяжело дышал. На его одежде были заметны следы крови, а взгляд по-настоящему пугал и отталкивал. Но вместо того, чтобы отойти, Маса сделал несколько шагов вперед, безмолвно ожидая от Хиро объяснений в первую очередь о том, чья кровь виднелась на нем. Но Хиро продолжал молчать, лишь только достал из карманов несколько пачек сигарет и положил их на тумбочку вместе с ключами от машины. Глубокий выдох растворился в натуженной тишине, когда он раздраженно скинул с себя запачканную куртку, из которой выпали собранные вместе купюры, оказавшись у ног Масы. Маса осторожно поднял их и увидел кровь на нескольких бумажных углах. Понимание того, что произошло в клубе, пришло само, когда он услышал: — Они твои. Голос Хиро звучал хрипло, приглушаемый злостью, и Маса едва заметно вздрогнул от неожиданности. — Мне не нужны деньги, — нерешительно ответил он, когда Хиро, снимая по пути так же испачканную в крови футболку, прошел на кухню. Растерявшись только на мгновенье, Маса оставил деньги в коридоре и, забрав с собой сигареты, последовал за Хиро, желая утешить его сейчас. Жизнь в бесконечной ненависти казалась ему непозволительной, словно бы он понимал, каково это. — Не ходи за мной, — бросил Хиро, даже не повернувшись к Масе. Выпив за раз весь остывший кофе, Хиро сжал ладони в кулаки, пытаясь перебороть ту бурю внутри, что вызвал собой Джун. — Держи, — Маса открыл пачку сигарет и протянул ее Хиро вместе с зажигалкой. Прикурить получилось не с первого раза, но, затянувшись, Хиро даже закрыл глаза. Равновесие, которое он потерял, начало восстанавливаться. — Ты ведь боишься меня? — уже привычным тоном задал вопрос он, повернувшись к стоящему рядом Масе. У него не получалось прочесть по взгляду, о чем тот думает и что чувствует, поэтому открытый вопрос на несколько секунд повис в воздухе. — Боюсь, — признался Маса, касаясь шеи Хиро, где отпечаталась чья-то кровь. Прикосновение было спонтанным и необдуманным действием, но почему-то даже в подсознательном страхе Масе хотелось прикасаться к нему. Его сбившееся дыхание отдавалось дрожью в голосе. — Очень боюсь. Хиро не терпел прикосновений и сжал запястье Масы в своей руке: — Не делай так. Зажатая между пальцев сигарета тлела, пепел сыпался на пол, когда они замерли, потерявшись где-то за гранью реальности, в своих взглядах, направленных друг на друга. Но для Масы это было затянувшейся пыткой, и он ушел, оставив Хиро в не ушедшем тепле своего прикосновения. Придя в себя, Хиро посмотрел ему вслед. Они даже не знали друг друга и, казалось, были так далеки. Тем не менее что-то необъяснимое прожигало Масу изнутри каждый раз, когда Хиро находился рядом, хотя прошло всего несколько дней с того момента, как они чуть не убили друг друга. Он был убежден в чем-то таком, что Хиро упорно и даже напрасно отвергал. Курить больше не хотелось и, потушив сигарету в пепельнице, Хиро умылся, смыв с себя засохшую кровь, и вернулся в комнату. На столе до сих пор лежали медикаменты для обработки раны, которую теперь Маса прятал за каштановыми прядями, находясь рядом с Хиро, а кровать была по-прежнему расправлена. Устало вздохнув, Хиро выключил свет и прилег, желая уснуть как можно скорее, чтобы день, оставивший за собой еще одно мрачное воспоминание, скорее ушел. Он слышал тихие шаги сквозь слабый стон, чувствовал присутствие Масы здесь, но не открывал глаза, пребывая на краю двух реальностей. Маса был рядом, непозволительно близко, но он не мог оттолкнуть его от себя сейчас, даже чувствуя очередное мимолетное прикосновение к себе. Маса словно бы хотел сказать ему о чем-то, но боялся, что его слова так и не найдут ответа. Осмелившись, он лишь лег рядом с ним и тоже закрыл глаза, чувствуя желанное тепло. Находясь в полусознательном состоянии, Хиро позволил ему прижаться к себе и не заметил, как глубокий сон накрыл его с головой.

***

Дни стремительно сменяли друг друга, бесконечные убийства и перевозки наркотиков становились привычным делом, когда Джун постепенно прибирал к рукам квартал за кварталом, оставляя за собой лишь кровавый шлейф. Хиро перестал быть для него просто пешкой, от которой легко можно было избавиться, он стал одним из немногих, кому он верил. Но сейчас, когда в игре на отмщение был неминуемо сделан первый шаг, Хиро в любой момент мог лишиться его доверия. — Ну, мразь, нравится чувствовать себя беспомощным? В заброшенном гараже было холодно и сыро, а в присутствии Хиро — страшно. Руки молодого мужчины, вокруг которого Хиро ходил кругами, держа в руках лишь фото, были привязаны к перекладине над ним, а босые ступни касались холодного каменного пола. Он смотрел на Хиро измученным взглядом и лишь безмолвно умолял отпустить, не понимая, за что он оказался здесь. Он был наркоманом, и сейчас, находясь в сознании, не мог связать и пару слов. Но Хиро продолжал, показывая ему фото. — Ты ведь помнишь… Ты стоял и смотрел, как они умирают, — Хиро было тяжело говорить об этом вслух, болезненно вскрывая собственные раны, но он не мог остановиться. — Смотрел и ничего не сделал. Избитый и вымученный парень повернулся к Хиро. Он знал его всего несколько дней, продолжая работать на Джуна в качестве сбытчика, и сейчас смотрел отрешенно, напрасно не веря в то, что тот может убить его. — П-прости, — лишь жалко выдавил он. Хиро мог только догадываться, сколько еще грехов лежало на душе этого человека, и был уверен, что сделает лишь лучше, если убьет его сейчас. — Слишком поздно, Шин. Голос раздался позади, и парень задергался в инстинктивном страхе, округлив глаза, и даже вскрикнуть не успел, как острое лезвие оставило на шее ровную полосу. Из перерезанного горла хлынула кровь, и через несколько секунд агонии парень замер навсегда. Хиро не чувствовал ни сожаления, ни горечи… Он вообще ничего не чувствовал, стирая с рукоятки ножа свои отпечатки, а с лезвия — кровь. Только месть завладевала им с новой силой, требуя больше жертв, а сердце, заключенное в ледяную оболочку, даже не срывало свой ритм. Первая записка была оставлена в руках, до сих пор обтянутых толстой веревкой, и Хиро, отбросив нож в темный угол, вышел из заброшенного гаража. Обычно здесь собирались покупатели Джуна, чтобы по-быстрому всадить себе иглу, и сейчас у Хиро не было сомнений, что они вскоре найдут подвешенный к потолку труп, а следом и послание из прошлого. Время было ночным, и в округе не было никого, только лишь ветер завывал, предвещая ненастье. Хиро, отойдя от гаража, застегнул куртку и закурил, смотря в бескрайнюю даль, где были снесены старые дома и дворы. Смутно помня свое далекое прошлое, он лишь увидел качели перед собой, на которых качался маленький мальчик, а рядом стоял велосипед. Он видел сейчас себя, но момент слишком быстро растворился в воздухе, не оставив за собой ничего, кроме призрачной пустоты. Маленький мальчик жил теперь только там. — Маса? — недолго думая, Хиро набрал его номер, и отправился вперед, не желая больше оставаться там, где виделось прошлое. Услышав короткое «да», Хиро выдохнул. — Забери меня у шоссе, где раньше был детский городок. — Хорошо, скоро буду, — отозвался Маса, и Хиро почему-то представил сейчас, как легкая улыбка тронула уголки его губ. Он знал, что Маса был рад его звонку. В динамике послышался шум, словно бы Маса выходил из какого-то людного помещения, а в следующий момент — частые гудки. — Жду, — без адреса, в тишину промолвил Хиро, ступая по неровной дороге. За прошедшую неделю он почти привык к присутствию Масы в его жизни, как привык и к разговорам с ним перед сном, к молчанию за чашкой кофе или к мимолетным прикосновениям, который тот стал дарить смелее и чаще, чем прежде. Особенно в те мгновения, когда он возвращался домой от того, о ком молчал. Хиро давно понял, что в его жизни есть третий человек, кто-то, кто был ему очень дорог, безответно дорог... И Хиро понимал его чувства. Черные тучи сгущались в небе, а ветер становился сильнее, когда Хиро остановился около упомянутого шоссе, опираясь о железный забор бывшего городка. Наверное, тогда, очень давно, здесь часто слышались веселые детские голоса… Но Хиро, больше не вспомнив ничего из собственного детства, только вздохнул. Первые прохладные капли дождя коснулись кожи, но машины Масы еще не было видно. Тогда Хиро просто решил идти к нему навстречу сам, оставляя городок позади. Как и мысль об убийстве. Тяжелая музыка, которую Маса любил включать в машине, слышалась издалека, и Хиро сам не заметил, как ускорил свой шаг, пряча руки в карманы. Дождь становился все сильнее, и он, увидев знакомый автомобиль, остановился под пышным деревом. Маса затормозил как раз рядом, впуская его в салон: — Садись. — Даже тормозить толком не умеешь, — вместо того, чтобы поприветствовать Масу, отозвался Хиро и захлопнул за собой дверцу. Маса сделал музыку тише и повернулся к нему: — Так, может, ты покажешь мне, как нужно ездить? Я не забыл о твоем обещании. — Здесь неподалеку есть спортивный парк. Там и покажу, — согласился Хиро, указывая в нужную сторону. Маса кивнул, и машина снова тронулась с места. — Ты бывал там? — Часто, но давно, — туманно пояснил Хиро, расстегнув куртку и удобнее устроившись в кресле. Ему надоело смотреть на вечно пролетающие мимо дороги, и он повернулся к Масе, разглядывая его профиль. Маса чувствовал на себе его взгляд, но даже не смущался, ненапряженно следя за дорогой. — Хочешь знать, что я сегодня делал у Джуна? — Я не поверю, если ты скажешь, что убил кого-то, — последовал логичный ответ. «Черное и белое», — именно так Хиро называл разницу между собой и Масой, зная, каким на самом деле добрым и отзывчивым он может быть. Пусть даже, находясь рядом, он стремился скрыть эти качества за вынужденной смелостью, храня надежду на защиту глубоко внутри. — Я пытался спасти жизнь его другу. Ему нанесли несколько ножевых какие-то наркоманы. Теперь Джун распустит точку в том районе, — рассказал Маса, сворачивая на узкую дорогу, ведущую к парку. Наверное, Хиро должен был почувствовать что-то вроде жалости, но вместо этого только сдавленно усмехнулся. В ранениях друга был виноват не кто иной, как Джун, играющий за две стороны медали, и совсем не заботящийся о своих близких. Трудно было вообще поверить, что они у него есть. Слишком жестоким и нелюдимым он был. Хиро уже давно догадывался, что в прошлом Маса работал или учился в хирургии, поэтому понимал, почему Джун попросил о помощи именно его, а еще был уверен, что этот момент был единственным, о котором Маса поведал ему когда-то. — Он будет жить? — на самом деле Хиро мало волновал ответ на поставленный вопрос, он лишь хотел поддержать завязавшийся разговор, чтобы не думать о том, что случится завтра. С Масой было не трудно забыться. — Будет, но ведь тебя это не заботит, — казалось, Маса успел изучить его и теперь читал мысли. — Лучше расскажи, что ты делал у заброшенного городка. Хиро всячески надеялся избежать этого вопроса и теперь даже отвернулся от Масы, смотря прямо. — Я не уверен, что тебе стоит это знать. Пытаться лгать было бессмысленно, ведь завтра или послезавтра Маса все равно узнает обо всем сам. Хиро неосторожно втянул его в свою игру. — Мы должны рассказать друг другу правду, Хиро, чтобы остаться в живых. Со словами Масы нельзя было не согласиться, и Хиро только кивнул своим мыслям. Пусть даже его правда отдавалась болью в сердце и тянула тяжким грузом вниз…

***

В эту ночь Хиро не спалось. Окровавленный труп с перерезанной глоткой до сих пор стоял перед глазами, и казалось, что дальше будет только хуже. Месть, порождающая в нем гнев, будет требовать новых жертв до тех пор, пока жизни не лишится каждый, кто в определенный день оставил шрамы в затвердевшем сердце. Выдох. Нестерпимая жажда убивать становилась все сильнее, а выдержка — слабее. В комнате горел лишь ночник, проливая на стену темно-красный свет, почти неслышно играла музыка из колонок, приглушаемая каплями дождя, разбивающимися сейчас об окна. Атмосфера навевала собой притупленное одиночество, даже если поблизости был Маса. Хиро чувствовал, что ему тоже не до сна. Сев на кровати и опустив стеклянный взгляд, он пытался мысленно побороть в себе пробуждающегося зверя, но казалось, что отныне ничто не могло затмить эту жажду убивать. Убивать без жалости, убивать хладнокровно, намеренно причиняя болезненные мучения. Он думал, что следуя мести, найдет излечения для внутренних ран, но вместо этого лишь вскрывал новые, пропадая во всепоглощающем безумии, когда… — Хиро, — тихое обращение, бесшумные шаги. Маса приблизился к нему как всегда незаметно. — Тебе тоже не спится? Все еще непривычно мягкий голос временно выпутал Хиро из мысленного лабиринта, и он поднял на Масу свой взгляд. В глазах Масы светлело что-то неуловимое и незнакомое, а решительность, раскрывшаяся из страха, позволила ему еще ближе придвинуться к Хиро. Он часто дышал, внутренне дрожа, и теперь Хиро чувствовал это кожей. — Ты пришел бояться меня? — пустота во взгляде сменилась прежним блеском, который так отпугивал Масу все это время. Блеклый свет плавной алостью скользил по коже, лился, словно кровь, и Маса мог бы показаться сейчас лишь очередной жертвой, но у него билось сердце. Даже в страхе, который с каждым днем становился сильнее, Маса не переставал смотреть в темные глаза, утопая в кромешной бездне. Он уже сделал шаг, чтобы упасть в нее, и сейчас прошептал лишь едва уловимое «да». Для Хиро его согласие не значило ничего, и он никак не отреагировал, когда теплая ладонь коснулась его щеки, а дыхание почувствовалось на губах. Однако внутренне он больше не мог сопротивляться, даже если сознание по-прежнему продолжало отрицать и отторгать уединение. Маса закрыл глаза, чтобы в следующий момент оставить за собой сладость на горьких губах. Пусть безответно, пусть мимолетно и безрассудно, холод смешивался с теплом. Маса изначально знал, что ничего не получит в ответ, но поцелуй таял нежелательной нежностью на губах. — Пожалуйста, — не желая нарушать эфемерность близости, Маса шептал, устав быть одиноким с тем, с кем начал чувствовать иначе. Выстроенная преграда дала трещины, разрушилась слишком шумно, отдаваясь пульсацией в висках, и Хиро почувствовал, как необузданное желание просыпается в нем. Все границы, отделяющие его от того, что он отторгал, стерлись, и Маса оказался прижатым к кровати, вынужденный продолжать бояться его еще больше, чем прежде. Он замер в трепете, глядя в глаза, наполненные неизлечимым безумием, и лишь ждал, позволяя Хиро играть роль своего убийцы. Дыхание Хиро мгновенно сорвалось, как и ритм измученного сердца, давно забывшего, что такое простая человеческая ласка, а взгляд заиграл по-новому. Хиро хотел Масу, хотел безудержно и нестерпимо. Бессмысленно было отрицать это теперь, когда Маса лежал под ним беззащитный по собственной воле и боящийся против собственных чувств. Его взгляд выражал безвольную слабость, а напряжение пронзило тело, когда Хиро сжал его запястья обеими руками по бокам кровати, когда жадный поцелуй накрыл его губы. Хиро целовал грубо и глубоко, но Маса даже не сопротивлялся, покорно принимая роль его жертвы. Той самой первой жертвы, которой он оказался. Помутненный разум позволял Хиро полностью забыться в дерзкой близости с Масой, когда животная страсть брала верх над не нашедшей ответа нежностью, когда сдерживаемые эмоции больно резали по сердцу. Не терпя больше возбуждения, Хиро с силой перевернул Масу на живот и развел в стороны его ноги, стягивая брюки вниз. Внутри не оставалось больше ничего, кроме не освобожденного желания. Сжимая подушки под собой, Маса лишь зажмурился, когда сзади него щелкнула пряжка ремня, а пальцы обхватили его бедра до синяков. Адреналин, плескающийся сейчас в крови, заставлял сердце отчаянно ударяться о грудную клетку, когда тело пронзила притупляющая боль. Хиро вошел в него резко, но ни стон, ни вскрик не коснулись слуха. Только тихое шипение наряду с судорожным выдохом растворилось в душном воздухе. Маса чувствовал его в себе слишком остро и болезненно, но продолжал терпеть, прикусывая губы в кровь и сильнее сжимая подушки. Их внезапная близость отражалась в бледном алом свете, страсть отпечатывалась на теле синяками, а шумные вдохи и выдохи смешивались в нависшем жаре. Бессознательная грубость и безответная тяга вели неравную борьбу. Сердце Масы сжалось в жалкий комок. Сознание отказывалось реагировать на реальность, где слились две противоположности, два одиночества, и все происходящее сейчас казалось чем-то недостижимым, как и чувства, которые Хиро убивал сейчас собственным безумием. Все закончилось так же быстро, как и началось, и Хиро навалился на Масу в отдышке, до сих пор сжимая его запястья. Под подушечками пальцев чувствовались грубые шрамы, а под телом обездвижение. Масе было трудно дышать и трудно пошевелиться под ним, он лишь смотрел безучастным взглядом в стену. Хиро постепенно приходил в себя: огонь в глазах начал угасать, сердцебиение восстанавливаться, а в голове билась пустота, словно бы и не было того, что произошло между ним и Масой. Хиро не считал нужным говорить о чем-то: Маса знал, на что шел, желая быть с ним ближе дозволенного. Маса знал о его равнодушии. Касаясь тонкого запястья, Хиро не мог понять, почему… Почему поперечные шрамы напоминали ему о прошлом, где кроме него, была чья-то безликая тень, преследующая его, исчезающего во тьме. Поздний вечер иcпарился в ночи, кровавый свет комнаты дрожал от начавшейся грозы, а завязавшаяся близость продолжалась вновь. Смятая и порванная одежда лежала на полу, простыни были скомканы под тяжестью двух тел, а тени на стене играли в странную игру. Хиро брал Масу еще не раз, пока ногти чертили полосы на влажной спине, под подушечками пальцев темнели новые синяки, а кончик языка касался прокушенного уголка губ. Ни слов, ни нежности, ни заботы. Только то, что сводило с ума не меньше той ненависти и мести, живущих во внутреннем плену.