Змей-искуситель

22:30; поместье Хьюга. Молодая девушка вжимается в угол стены, спрятавшись за кроватью, каждый раз вздрагивая и всхлипывая, когда за дверью раздаются крики охранников, звуки бьющегося стекла, фарфора и крушащейся мебели. Ее пугают не сами звуки, а неизвестность. Ведь она не знает, кто напал на их поместье, не знает, кто ворвался в их дом и устроил самый настоящий хаос, который теперь царствует за дверью ее комнаты. Хината мысленно обращается к своему любимому, прося прийти, спасти ее, защитить, забрать из этого Ада. Даже не догадываясь, что это именно он наносит удары по лицам, встающим у него на пути, охранников, что это он пробирается к ее комнате по огромному дому, что это именно он еще чуть-чуть, но откроет дверь ее комнаты, спасая пленницу из заточения. Она не слышит его, поэтому и не догадывается, что спаситель уже пришел. Звуки слышатся отчетливее, со стремительным приближением к двери в ее комнату, заставляя девушку сильнее сжиматься в угол, всем телом трясясь от страха, а ее голову захватили совсем не радужные мысли. Может, ее опять хотят похитить, как тогда, в детстве, когда ее чуть ли не выкрали из собственного дома, точно так же ночью. Но похищение не состоялось, неизвестных людей вовремя остановили, а девушку вырвали из их лап. Ведь это объясняет такое количество охраны в их поместье, наверняка враги Хиаши что-то задумали, и он об этом прознал. А с его отъездом из поместья им выпал отличный шанс провернуть задуманное. Хината не видела другого объяснения происходящего за пределами ее комнаты или уже просто на мгновение перестала верить в чудо, в то, что пришли не похитить ее, а, наоборот, спасти. Если бы Наруто хоть как-то подал знак о своем появлении, то страх и ужас, захватившие Хинату, отпустили бы ее в мгновение ока. Но он молча, сжав до боли челюсть, пробирается до комнаты любимой вместе с Неджи. Действуя четко, обдуманно, строго придерживаясь плана, хотя план не включал в себя полного разгрома дома Хьюга, но, как известно, во всем бывают исключения и непредвиденные ситуации. Да и по-другому навряд ли бы получилось, ведь сам дом просто до одурения напичкан охранной, и стоило только оставшимся из спасительного отряда проникнуть в него, как они тут же столкнулись с двумя из них. По мере продвижения до комнаты сестры, Неджи уже неоднократно задавался вопросами, на которые обязательно выбьет ответы: нахрена дяде столько охраны? Что этот старый хрен скрывает? Для удержания Хинаты достаточно и пары человек. Ведь правда, что хрупкая девушка может противопоставить таким-то амбалам? Ничего. Тогда зачем нанимать, мать ее, целую армию? Это нужно как можно быстрее выяснить, пока из-за секретности и самодурства Хиаши не пострадало все семейство. И Неджи уверен, что все происходящее связано с запланированной свадьбой сестры, а еще он уже знает, чем загрузит Шикамару, как только они покинут поместье. Отправив еще парочку охранников в нокаут, молодые люди практически добрались до своей цели. Последний этаж. Четвертый. Надо же было им отгрохать такой дом! Мысленному возмущению Наруто не было придела, этот дом казался ему еще огромней, чем раньше. Бегом они направились к нужной комнате, намереваясь, наконец-то, закончить свою миссию. Но. Неожиданно перед ними появилось еще три мужчины в черных костюмах, преграждая путь. “Они что, из воздуха появились? – пронеслась мысль в голове Удзумаки, когда он блокировал удар одного из охранников. – Достали!” Утробно зарычав, что дикий зверь, он тут же нанес удар в солнечное сплетение своего врага и сразу же заставил его нос поздороваться со своей коленкой. - Хината-сама! Нужно уходить! – слишком резко и неожиданно дверь в комнату была открыта, от чего девушка с громким вскриком подскочила на месте, смотря на охранника с паникой в глазах. Мужчина недолго стоял на своих двух, за долю секунды послышался глухой удар, и, закатив глаза, подчиненный отца брюнетки рухнул на пол, открыв стоящего за ним человека. - Да, Хината, нужно уходить, – улыбнувшись, Наруто, который где-то по пути потерял свою маску, смотрел на возлюбленную, тяжело и рвано дыша. - Н-Наруто-к-кун, - не веря своим глазам, лишь тихо выдохнула девушка, так и продолжая стоять, не смея двигаться на встречу. - Да, милая, это я, - протянув руку, блондин продолжал улыбаться, но он понимает, что время поджимает, поэтому поспешил поторопить брюнетку. – Давай быстрее, нам нужно выбираться. Но девушка словно застыла на месте, хлопая ресницами и смотря на любимого. Она словно впала в какую-то прострацию и, видимо, пока не собирается из нее выходить. Страх, ужас, паника моментально отпустили ее, стоило только блондину появиться на пороге комнаты, а на их место пришел покой, радость, счастье и еще целый добротный коктейль чувств, которые переполняют ее через край. К серым глазам подступили слезы и, ни чем не сдерживаемые, скатились по нежным щекам, а из груди вырвался переполненный облегчением выдох. - Ты чего застыл с вытянутой рукой, что на подаянии? – рядом с Наруто появился Неджи, а его не менее родной голос для девушки вывел ее из прострации. – Хината, ноги в руки и живо к нам! Кивнув, брюнетка моментально оказалась рядом со своими спасителями, поочерёдно обнимая их, тихо шепча слова радости от их появления и благодарности. Удзумаки, все так и улыбаясь, взял любимую за руку и быстрым шагом повел к выходу из дома. А уже в машине, до которой они добрались без приключений, больше никого не повстречав на своем пути, он сообщил Саёри, что операция прошла успешно и что они выдвигаются в строну места встречи. 22:30; дом Удзумаки. - Так что насчет тебя и Саске, а? – губы Саёри растянулись в довольной ухмылке, а глаза загорелись неким знаменем победы: она знает, знает же, что этот вопрос должен выбить почву из-под ног подруги, заставляя приутихнуть ее пыл. - Даже не думай, - медленно покачав головой, Сакура неотрывно смотрит в глаза стоящей перед ней девушки. – Я не позволю тебе сменить тему, как ты обычно делаешь, чтобы уйти от ответа. - Сменить тему? – как-то задумчиво произнеся это, бестия вопросительно посмотрела на подругу. – Разве я сменила тему? По-моему, мы говорим об отношениях, и, раз уж ты полезла в мои, я тоже хочу узнать о твоих. - Значит, ты признаешь, что у тебя и Какаши отношения? – пропустив все остальное мимо ушей, Харуно зацепилась лишь за одно нужное ей слово, все же она не намерена так быстро сдаваться, и отступать от цели, поджав хвост. - Да я смотрю, ты тоже шибко этого не отрицаешь, - усмехнувшись, рыжеволосая скрестила руки на груди, выжидающе смотря на подругу, ведь она точно должна понять смысл сказанного ею. - Нет, то, что между мною и Саске произошло, нельзя назвать отношениями, это был первый и последний раз, - сказала, как отрезала, твердым, решительным, не терпящим возражения, голосом, сжав руки в кулаки, а в зеленных глазах девушки отображается уверенность и вера в собственные слова. - Да брось, Сакура, - закатив глаза, Удзумаки перешла в наступление, приняв эстафету по добиванию у подруги. – Я знаю тебя не первый год и могу с точностью в сто процентов сказать, что ты осознано пошла на это, что ты заранее решила это сделать, а устроенный тобою спектакль в клубе - был простым фарсом. Ты же могла спокойно отыграть свою роль или же попросту послать его куда подальше, а потом не спать с ним. Вот мне и интересно, почему ты все-таки решилась на это? Учитывая, что от остальных мужчин бежала, что от огня. - Да потому, что я устала! – громкий крик подруги заставил вздрогнуть хозяйку дома и с удивлением посмотреть на нее. – Черт возьми, Саёри, я просто устала бегать, прятаться от всего в этом мире, - выдохнув ставший тяжелым от напряжения воздух, девушка провела рукой по волосам. – Да, я сделала это осознано, переспала с ним, понимая, чем для меня это может обернуться. Понимая, что я могу впасть в истерику. Но я так устала бояться, задыхаться от того, что меня вечно держит что-то внутри. Это была моя личная терапия, которую я назначила сама себе. Саёри, мне ни один психолог, психиатр не смог помочь, а одна ночь с ним, и я больше не чувствую этого удушья, не чувствую этого груза на душе, который столько лет не давал мне жить. Я не знаю, как объяснить это, как объяснить то, как он на меня повлиял. Но, такое ощущение, что Саске вытащил мою душу, хорошенько шиндарахнул ее о землю пару раз, вытряхивая все это дерьмо, и вернул обратно обновленной, – рыжая уже приготовилась к худшему, к тому, что ее подруга вот-вот, да и впадет в истерику, но она не увидела ни одного симптома указывающего на это. Сакура, да, тяжело дышала, нервно то сжимала руки в кулаки, то разжимала, покусывала губы, Саёри готова поклясться, что девушку трясет, но ее глаза не были пусты, как все это время, они были... полны эмоций. Рыжая видела в этих глазах, цвета летней травы, радость, покой, умиротворение и безграничное счастье от того, что она, наконец-то, освободилась от своего прошлого. Но также в них отображалось раздражение, желание достучаться до подруги, донести до нее понимание, что она желает ей добра и хочет помочь разобраться с ее чувствами, которые она испытывает к Какаши. - Между мною и Саске больше ничего не может быть, да, я благодарна ему за то, что он сам, того не понимая, помог мне отпустить прошлое, но у нас не могут быть отношения, - выдохнув, Сакура сделала шаг к подруге, которая просто застыла на месте и, кажется, даже перестала дышать, словно она боится спугнуть обновленную девушку, словно боится, что если скажет что-то или пошевелится, то Харуно опять замкнется в себе, поэтому она просто стоит и, что губка, впитывает в себя слова гостьи, которые начали обретать смысл. - А у тебя и Какаши это, возможно, ведь я вижу, как он смотрит на тебя, Саёри, его любовь к тебе сможет не увидеть только слепой или же полный кретин, - опустив глаза, рыжая начала задумываться над словами девушки, невольно вспоминая все, что было между ней и Хатаке. – Пойми меня правильно, я не хочу, чтобы ты потеряла его точно так же, как я Гаару. Знаешь, сколько раз я думала, что признайся я ему раньше, то он бы остался жив, а мы были бы вместе? Но этого уже не исправить, в прошлое не вернуться. А у тебя есть шанс не превратить ваши отношения в прошлое, о котором ты потом с горечью будешь вспоминать, а сделать их вашим будущим. Я не хочу, чтобы ты испытала ту боль и страдания, которые я пережила. Не хочу выводить тебя из состояния, из которого столько лет пыталась вывести меня ты, – последние фразы Сакура тихо прошептала, опустив виновато глаза. Да, Сакура вправду чувствовала себя виноватой перед подругой, ведь она столько сил и себя вложила в то, чтобы помочь выбраться ей из держащего стальной хваткой прошлого, а ей помог это сделать малознакомый парень. Но Саёри не считает, что она в чем-то виновата перед нею, девушка искренне рада, рада, что она, наконец-то, обрела покой, неважно каким способом, неважно как, главное, что это произошло. - Сакура, - тихий голос рыжеволосой заставил девушку поднять глаза и посмотреть на нее. – Почему ты считаешь, что между тобою и Саске не возможны отношения? Если он помог тебе, то почему бы не попробовать быть с ним? Ты толкаешь меня к Какаши, а сама опять хочешь сбежать? - Это - нереально, - отрицательно покачав головой, Харуно подошла к дивану и села на него. – Я здесь лишь на период съемок, как только они закончатся, я вернусь в Америку, не думаю, что он захочет поехать со мною. Да, он сказал, что всегда будет рядом, но эти слова были сказаны на эмоциях после того, как я рассказала ему о своем прошлом. Я не верю в эти слова и не думаю, что он до конца понимает их смысл. - Почему ты так в этом уверена? – подойдя к дивану, Удзумаки села рядом с подругой, вопросительно смотря на нее. – Судя по тому, как вы тогда спорили, что весь дом слышал, он намерен сдержать свое обещание. - Брось, - усмехнувшись, девушка лишь отмахнулась от такого заявления. – Саске не из тех людей, которым нужны отношения. Я уверена, как только на горизонте появится симпатичная девушка, готовая ко всему, как он тут же побежит к ней. Кобели они такие. - Знаешь, а собаки считаются самыми преданными и верными животными, - прикрыв глаза, рыжая устало откинулась на спинку дивана, да с такими вот вечерами нервы точно скоро сдадут. В гостиной воцарилась приятная тишина, позволяя ее обитательницам погрузиться в собственные мысли. Напряжение между девушками медленно, но верно, сходит на нет. Каждая из них мысленно делает свои выводы, прокручивая в голове весь их разговор, и принимает только им известные решения. Но неожиданный и все же долгожданный звонок вывел их из раздумий, сообщая, что пора выдвигаться на место встречи. 1:30; небольшая церквушка на окраине Токио. Ночь накрыла город и его окраины, погружая все в таинственную и волшебную тьму, но в маленькой и с виду не приметной церкви до сих пор горит свет в окнах, исходящий от свечей и ламп. В церкви, которая станет свидетелем соединения двух сердце. В церкви, которая сохранит в себе еще одно таинство брака. Молодой человек, одетый в черный костюм, белую рубашку и черную бабочку стоит у алтаря в ожидании своей невесты. Его друзья из бывшего спасительного отряда, также переодевшись в костюмы, стоят рядом с ним, отпускают шуточки, говорят слова поддержки и одобрительно кивают головой его решению. Решению, которое он должен был принять так давно, ведь они столько лет вместе. Да, был период в их отношениях разрыва, по его же глупой ошибке. Ошибка, которую он себе никогда не простит, он до сих пор помнит, как больно сделал тогда своей возлюбленной, как своими руками разрушил на целых пять лет их отношения, как чуть ли не потерял ее навсегда. Но это уже не важно, они снова вместе. Пройдя через столько страданий, трудностей, пролитых возлюбленной слез, его гулянок, алкогольных запоев, которыми он пытался забыться и не слышать голоса своей совести, своей любви к ней, которые кричали, что он должен, нет, обязан молить ее о прошении, молить ее дать ему еще один шанс. Да сколько они пережили?! Ведь каждый раз, стоило им только вновь обрести друг друга, им что-то мешало, что-то врывалось, вставая между ними, пытаясь как можно сильнее отдалить их друг от друга. Но. Их любовь выдержала. Выстояла. Боролась до самого конца. Не намереваясь сдаваться. И. Теперь им уже ничто не помеха, больше никто и никогда не сможет их разлучить. Он больше никогда ее не отпустит. Он будет оберегать ее. Поддерживать, идти вместе с нею, крепко, намертво держа ее за руку. Он никому не позволит ее обидеть, причинить вред. Ведь она его Ангел. Она его все. - Да, Наруто, я и не думал, что ты первым покинешь наши холостые ряды, - усмехнувшись, Саске похлопал друга-жениха по плечу. – Честно, был уверен, что первым будет Какаши. - Я? – показав на себя указательным пальцем, Хатаке вопросительно посмотрел на Учиху. – С чего это ты так думал? - Ну, по крайне мере, потому, что ты самый старый из нас, - пожав плечами, брюнет вызвал своей фразой громкий смех у всех присутствующих, ну, кроме опекуна жениха. - А я что, не прав? Вот сколько тебе лет? Тридцать один? – получив в ответ утвердительный кивок, молодой человек укоризненно покачал головой. – Не порядок, друг, не порядок. - Не переживай, следующим буду, - усмехнувшись, Хатаке как-то многозначительно посмотрел на Наруто, словно остальные не знают о том, кто его дама сердца. На его взгляд Удзумаки лишь усмехнулся, говоря одними глазами: вперед, я не против. - Как не переживать? – наигранно и возмущенно проговорив это, Саске развел руки в стороны. – Сколько лет тебя знаю, но так ни разу не видел тебя с девушкой, а не того ты это часом? - Так проверь это, пупсик, - послав Учихе воздушный поцелуй, Какаши, как и остальные, не смогли сдержаться от новой волны смеха, стоило им только увидеть в момент охреневшее лицо брюнета. - Ну, а что на счет тебя, Саске? Остепенишься когда-нибудь или так и будешь продолжать прыгать от койки в койку? – решил присоединиться к разговору Неджи, с усмешкой смотря на приятеля. - Ой, не знаю, не знаю, - пожав плечами, Учиха покачал головой. – Но пока что я полностью принадлежу одной американской особе, - усмехнувшись, парень посмотрел сперва на Какаши, потом на Наруто. Какаши на его взгляд лишь скептически посмотрел в ответ, а Наруто мысленно послал штук сто различного вида угроз в адрес друга. - Ладно, пойду посмотрю, готова ли там наша невеста, все же мне вести ее под венец, - гордо расправив плечи, Неджи быстрым шагом направился к комнате, в которой готовили Хинату к бракосочетанию. В небольшой комнатке, которую любезно предоставил служитель церкви, девушки уже как час готовят и прихорашивают свою подругу. С их лиц не сходят улыбки, а невеста то и дело краснеет каждый раз, прокручивая в своей голове происходящее, находясь в неком состоянии неверия, ей кажется, что это всего лишь радостный, счастливый сон - и она совсем не хочет просыпаться. Ведь все произошло так быстро, неожиданно, стоило им только сесть в машину после того, как ее выкрали из собственного дома; Наруто достал из сумки маленькую коробочку и попросил выйти за него, стать его навсегда. Она ни на секунду не задумывалась над ответом, она столько ждала этого, столько раз мечтала об этом. Но все равно не думала, что это случится именно сегодня, в эту же ночь. И когда, спрашивается, они все успели подготовить? Но ей это не важно, пусть это останется их тайной, тайной людей, которые помогают им и которым Хината будет благодарна всю свою оставшуюся жизнь. - Последний штрих, - подойдя к пока еще Хьюге со спины, Саёри аккуратно закрепила в ее волосах недлинную фату, взяв брюнетку за руку, она подвела ее к большому зеркалу. – Какая же ты красивая, Хината, - тихо прошептав, Удзумаки прошлась по отражению подруги взглядом. Открыв глаза, Хината ни сразу же узнала себя в отражении зеркала, а к ее глазам подступили слезы, она еще никогда не видела себя такой. Шелковое, белого, что первый снег, цвета, длинное, до самой щиколотки, платье на тоненьких бретельках, словно вторая кожа на девушке; аккуратные лодочки белого цвета, классические, на невысоком каблуке и с закругленным носом делают ступни визуально еще меньше. Густые волосы собраны в аккуратный пучок на затылке, а его украшает недлинная фата с небольшой вуалью на лице. На шее девушки красуется изящный кулон в виде маленькой капельки с бриллиантом на тоненьком жгуте из белого золота. - Он похож на слезу, - тихо прошептала Хината, дотронувшись до кулона, все еще рассматривая себя в зеркале. - Да, - кивнув, Саёри развернула девушку к себе лицом. – Пускай это будет единственная слеза у тебя, так что, не плачь дорогая, а то макияж потечет, - улыбнувшись, рыжая аккуратно промокнула салфеткой скатившиеся из глаз подруги слезы. – Тем более, мы с Сакурой так старались, не хорошо будет его портить, - подмигнув брюнетке, Удзумаки опустила вуаль на ее лицо. - Не слушай этого мужика в платье, - показав бестии язык, Сакура посмотрела на Хинату. – Сегодня можно плакать, - подняв указательный палец вверх, добавила поучительным тоном. – Но только от счастья. - Я ослышалась, или ты и вправду меня мужиком назвала? – возмущению и офигиванию Саёри не было придела, так ее еще никто не называл, а то, что это сказала Харуно, вообще нонсенс. - Ну, не в буквальном смысле, конечно, но в тебе есть что-то мужское, - данное заявление возымело не меньший эффект над рыжеволосой, чем предыдущее, но больше всего ее поразила непосредственность, с которой были произнесены эти фразы. - Так, теперь я все больше и больше убеждаюсь в том, что ты - не Сакура Харуно, - вооружившись расчёской, Саёри, угрожающе сощурив глаза, двинулась в сторону подруги. – Признавайся, куда ты ее дела? – но раздавшийся стук в дверь не дал бестии достичь своей цели. - Дамы, вы там готовы? Жених уже заждался своей невесты, - приоткрыв дверь, Неджи заглянул в комнату, но стоило ему только увидеть сестру, как он застыл на месте с открытым ртом. - Хината... ты... ты просто... просто... - господин Всезнайка, видимо, забыл весь свой словарный запас, находясь в состоянии аффекта от увиденной красоты. - Шикарна, прекрасна, очаровательна, - помогла подобрать нужные эпитеты Сакура, смотря на онемевшего парня - тот лишь кивнул головой в знак согласия, что-то невнятно пробурчав. - Идемте, пора начинать церемонию, не всю же ночь нам тут торчать, - усмехнувшись, Саёри подтолкнула будущую Удзумаки к выходу. – Тем более, кому-то еще брачные обязанности предстоят, - от этих слов щеки Хинаты в момент стали пунцовыми, но девушка все же покинула комнату, как и остальные ее обитатели. Кажется, церковь наполнилась каким-то волшебством, праздником, она словно засветилась еще ярче изнутри в момент, когда Неджи повел свою сестру по проходу к алтарю. В момент, когда Наруто первый раз увидел свою возлюбленную в подвенечном наряде, он словно впал в оцепенение, затаив дыхание, боясь сделать вдох, боясь, что все вокруг одна лишь иллюзия, ведь он никогда не видел ее столь прекрасной. Друзья, близкие смотрят на приближающуюся под свадебный марш Мендельсона девушку с улыбкой на губах, а их глаза светятся радостью, искренней радостью за этих двоих. Каждый из них забыл о своих проблемах, переживаниях, погрузившись в этот волшебный миг. Миг, когда Наруто взял Хинату за руки. Миг, когда будущая Удзумаки встала напротив возлюбленного. К глазам Саёри и Сакуры подступили слезы, готовые в любую секунду скатиться по щекам. Саёри чувствует, как рука Какаши берет ее за руку, переплетая их пальцы, крепко сжимает. Сакура чувствует, как Саске с интересом посматривает на нее и почему-то не решается повторить действия Хатаке. Неджи же стоит со стороны сестры, сдерживая всеми силами слезы счастья, гордости и еще чего-то там только ему известного, ведь мужчины не плачут, а он уж тем более. - Дети мои, мы собрались сегодня здесь, чтобы сочетать узами брака Удзумаки Наруто и Хьюга Хинату, - громким голосом священник начал церемонию, посматривая то на невесту, то на жениха, которые неотрывно смотрят в глаза друг друга, а в их памяти всплывают моменты, которые они пережили вместе. “А помнишь ли ты, Наруто, как пригласил меня на свидание первый раз? Ками! Каким неловким ты тогда был. Запинался, нервно почесывал затылок, опускал глаза”. “А помнишь ли ты, Хината, как первый раз поцеловал я тебя? Я до сих пор помню твои округлившиеся глаза, твое покрасневшее от смущения лицо. Помню, как ты застыла в моих объятиях, неуверенно отвечая на поцелуй”. “А помнишь ли ты, Наруто, как пришел знакомиться с моим отцом? Я еще никогда тебя таким взволнованным и напряженным не видела. Ты сидел с вытянутой, что по струнке, спиной, сжав руки в кулаки, и сдержанно, четко отвечал на все его вопросы. Ты тогда даже не поел толком, а мне с трудом удавалось сдерживать смех каждый раз, стоило мне только посмотреть на тебя”. “А помнишь ли ты, Хината, как я первый раз сказал, что люблю тебя? А ты тихо, еле слышно прошептала, что тоже меня любишь, любишь уже давно. Что все время, с момента нашей первой встречи, еще в младших классах украдкой наблюдала за мною. Знаешь, Хината, я до сих пор не могу понять, за что ты меня полюбила”. - Согласна ты, Хината Хьюга, стать моей женой? Быть со мною в горести и радости, в бедности и богатстве, пока смерть не разлучит нас? - смотря в глаза любимой, задал самый важный вопрос в своей жизни Наруто. - Когда-нибудь и я задам тебе этот вопрос, - тихо, очень тихо прошептал Какаши, наклонившись к уху Саёри, смотря на нее и улыбаясь, а девушка опустила глаза, чувствуя, как ее щеки наливаются румянцем, да, таких слов она не ожидала. - Согласна, - прошептала Хината, смотря, как на ее безымянный палец надевается обручальное кольцо. – Согласен ты, Наруто Удзумаки, стать моим мужем? Быть со мною в горести и в радости, в бедности и богатстве, пока смерть не разлучит нас? - Согласен, - улыбаясь, Наруто почувствовал, как на его палец оделось кольцо, вот и все, теперь никто и ничто не смогут их разлучить, если только смерть, но и с нею он готов побороться. - Объявляю вас мужем и женой, можете поцеловать невесту, - их поцелуй сопровождался громкими криками и аплодисментами. Саёри и Сакура, да и как сама новоиспеченная Удзумаки, уже не сдерживают слезы, мужчины одобрительно кивают головой, поздравляя молодых. И не для кого из них произошедшее не пройдет бесследно, а что оное с собою принесет, узнается позже. 3:30; дом Удзумаки. Комната Наруто и Хинаты. Их комната, да, теперь это ИХ комната, погружена в приятный полумрак, ее освещает лишь пара настенных бра, висящих над кроватью. Новоиспеченная госпожа Удзумаки сидит на ней в ожидании супруга, расчесывая влажные после душа волосы и тихо шепча одно лишь слово: муж. Она, что пробует его на вкус, привыкает к нему, произнося различными интонациями, глупо, но счастливо улыбаясь. Это так странно для нее, непривычно, волнительно осознавать, что они теперь женаты. Что их союз скреплен небесами. Что остаток жизни они проживут вместе. Что больше никакая сила в этом мире не разлучит их. Да она всегда мечтала об этом, желала этого, представляла их свадьбу именно такой, какой она была. Скромная, а не шикарная. В окружении лишь самых близких и дорогих людей, а не кучи малознакомых гостей. Она никогда не представляла себя в пышном, с бесчисленным количеством оборок, кружев, страз платье, она никогда не хотела в этот день грандиозного торжества, о котором бы знал весь Токио. И он, не зная этого, осуществил ее мечту, а он и в правду не знал, ведь Хината никогда не рассказывала Наруто о том, какую свадьбу она хочет, какой ее видит. Они никогда об этом не разговаривали. Он не спрашивал, а она и не рассказывала. Считая, что об этом нужно говорить лишь тогда, когда будет принято решение, сделано предложение, когда дело уже будет идти к свадьбе. И вот оное произошло так быстро, так стремительно, что девушке до сих пор все это кажется сном. И она еще долго будет прибывать в таком состоянии. Ведь когда твоя мечта так резко осуществляется, ты волей-неволей не сразу можешь в это поверить, принять, понять, осознать. А для Хинаты это было заветной мечтой. Быть с ним, стать его, принадлежать только ему. - Репетируешь? – его нежный, теплый, ласковый голос раздался неожиданно близко к девушки, от чего она невольно вздрогнув, резко обернулась к супругу. Хината погрузившись в свои мысли, даже не заметила, как он вышел из ванной, как подошел к кровати, как забравшись на нее, сел позади девушки. - Прости, я не хотел тебя пугать, - улыбнувшись, Наруто обнял любимую за талию и, притянув к себе, прижал к груди. – Просто ты так увлеченно произносила это слово, что мне захотелось еще послушать, - наклонившись к ее уху, прошептал. – Скажи еще раз. - Мой муж, - с благоговением произнеся это, Хината сильнее прижалась к нему, закрыв глаза. Как же спокойно и уютно вот так просто ей сидеть в его объятиях, да она всегда это чувствует рядом с ни, но в этот раз это ощущается сильнее и от этого она не может сдержать улыбку. - Моя жена, - его шепот раздался на уровне девичьей шеи, а его губы легко касались бледной кожи, пуская по ее телу приятную дрожь и вырывая из ее груди шумный выдох. Легкими поцелуями Наруто покрывает изящную шею девушки, а мужские руки спускают с хрупких плеч тонкие бретельки ночной сорочки, позволяя атласной ткани упасть на уровень девичьих бедер. Глаза Хинаты закрыты, и она прогибается в спине, ощущая, как его руки обхватывают ее грудь, нежно сжимая. Судорожно втянув в себя воздух, она закусывает нижнюю губу, утопая в его ласках, раскрываясь для него. Она хочет, нет, желает чувствовать только его прикосновения, только его поцелуи, слышать только его шепот. - Люби меня так, как можешь только ты, - ее тихий шепот заставляет замереть супруга, повернув к нему голову, она смотрит в его голубые глаза, своими серыми покрытыми поволокой от нарастающего возбуждения глазами. – Касайся меня так, как можешь только ты. Положив руку на его затылок, Хината прильнула к его губам своими в нежном поцелуе, закрыв глаза. Не разрывая поцелуя, Наруто аккуратно укладывает девушку на спину на пуховое одеяло. Руками он еле ощутимо проводит по изгибам и округлостям девичьей фигуры, а она податливо прогибается под ним, словно стремиться, как можно сильнее почувствовать его горячие прикосновения. Ее руки обнимают его за шею, а одна из них зарывается в его волосы. Их языки сплетаются, нежно лаская друг друга. Только с ней он такой, только с ней он не подается инстинктам, полностью отдавая себя ей. Дыхание девушки стремительно учащается с той же скоростью, с которой в ней нарастает возбуждение. Легкими поцелуями он опускается ниже к шее, к сильно вздымающейся груди, пока его руки аккуратно и незаметно для нее лишают возлюбленную последних остатков такой ненужной сейчас одежды. Ее глаза блаженно закрыты, она так и не открывала их с момента поцелуя, погружаясь, что в океанскую пучину в захватившие ее тело, разум, душу и сердце ощущения. Из приоткрытых девичьих губ вырываются на волю шумные выдохи, полу-стоны. Только с ним она такая раскрепощенная, только с ним не чувствует смущения от происходящего. Да он был ее первым и стал единственным. Хината даже представить себе не может, чтобы ее касался кто-то другой, а такое ведь могло бы произойти, но это уже не важно. Сейчас есть только он. И только он имеет права ее касаться. Нежными поцелуями Наруто спустился к самой сокровенной части ее тела, аккуратно, смотря на возлюбленную раздвинув девичьи ножки. Он боится напугать ее своими действами, ведь она еще не знает подобных ласк, а именно сегодня, сейчас он захотел подарить ей эти неизвестные для нее еще ощущения, но девушка послушно подается его действиям, полностью доверяя ему. А когда его язык коснулся ее там, ее тело сильно прогнулось, что от мощнейшего удара тока, громкий и несдерживаемый стон раздался в комнате, а серые глаза распахнулись, удивленно смотря на потолок. Удовлетворенный тем, что ей это понравилось, он продолжил свою ласку, закрыв глаза, и как бы это не звучало, наслаждаясь ее вкусом. От того, что он делает с нею там, Хината вздрагивает всем телом, закусывает нижнюю губу, сдавленно постанывая, сжимая руками одеяло. Он делает это впервые, ни одной девушке он не делал подобного, но ей он хочет, желает доставить самое невероятное удовольствие, только с нею он думает сперва об ее удовлетворении, а уже потом о своем. Для него это важно. Она чувствует, как внизу живота уже так знакомо, болезненно, но, в тоже время, приятно сводит, как ее тело медленно напрягается. Она извивается, прогибается, ее тело охватывает жар. Ее громкие стоны - услада для его ушей. Они такие сладкие, возбуждающие, совсем не пошлые, как у других. И он чувствует, как его пах ноет от дикого желания, чтобы оказаться в ней. Но он не останавливается, доводя ее до исступления. И в следующую секунду девичье тело сводит приятной судорогой, а о стены комнаты ударяется громкий стон-крик не только от охватившего ее оргазма, но и от его резкого проникновения в нее. Ощущать себя внутри нее для Наруто - что-то невероятное, что-то непередаваемое, то, что он никогда не сможет объяснить, это просто ни с чем нельзя сравнить. Она лежит под ним полностью раскрытая, тяжело дыша, ее глаза полуприкрыты. Она все еще не может прийти в себя, ее разум одурманен, одурманен им. Но он не может больше ждать, хоть и всеми силами скрывает это, и она это понимает, поэтому сама делает первое движение, намекая на то, что он может двигаться, что она готова к этому. И он не заставляет себя ждать, незамедлительно делая первое, второе, третье движение, срывая с ее губ громкие стоны. Склонившись, он практически наваливается на девушку, обнимая ее за талию, крепко прижимая к себе. Девичьи руки обнимают его за шею, она сама стремится как можно крепче, сильнее прижаться к нему, чтобы как можно лучше ощущать его. Он двигается аккуратно, плавно, медленно, постепенно наращивая темп, тихо рыча ей на ушко от удовольствия. Она обхватывает его торс ногами, подаваясь его движениям навстречу, ее стоны, так же раздающиеся у его уха, еще сильнее распаляют парня. Они любят друг друга. Открываясь душой, сердцем, телом друг другу. И это не передать словами, никакими словами не передать. То, как она отдается ему. То, как он отдается ей. Их тела напрягаются, сводятся судорогой одновременно, заставляя обессиленно обмякнуть от охватившей их эйфории. Он ложится рядом, так и не выпуская возлюбленную из объятий, крепко прижимая к себе. Их глаза медленно закрываются, они быстро погружаются в спокойный и умиротворенный сон, но их губы растягиваются в блаженной и счастливой улыбке, которая не сойдет до самого утра. 3:30; гостиная. - Ты так и собираешься тут торчать? – скрестив руки на груди, Сакура вопросительно, недовольно, с толикой ярости просверливает взглядом развалившегося на диване Саске. Девушка уже конкретно заебалась, а другим словом это реально не назвать, отправлять Учиху восвояси. Она вообще не понимала или отказывалась понимать, за каким чертом он после свадьбы поехал вместе со всеми в ее временный дом. И вот уже как битые полтора часа пытается совершить невозможное, выставить вон раздражающую ее особь. Сакура совершенно не желает и лишней минуты находиться рядом с ним, но Саске, что рыба-прилипала, следует за нею по пятам. По возвращению домой, девушка сразу же направилась в свою комнату, чтобы принять душ и лечь спать, и каковым было ее удивление, нет, будем называть вещи своими именами, она просто охренела, когда он, как ни в чем не бывало, последовал за ней. И на ее вопрос, мол, куда это ты намылился? - совершенно спокойно, будничным тоном ответил - спать. Поэтому девушка, от греха подальше, вместо своей комнаты, прошла в гостиную, но и это ничем хорошим для нее не обернулось - Учиха в своей исключительной и наглой манере и туда последовал за ней. Объяснив свои действия тем же самым будничным тоном: я не привык спать один. Данное заявление окончательно выбило почву из-под ног Харуно, и она чуть ли не кубарем полетела до дивана, споткнувшись на ровном месте. Вот что-что, а быть его личной подушкой она не намерена, или что он там еще себе фантазировал, а этого ей точно знать не хотелось. - И тебе не стыдно? – приехали, ей еще и стыдно почему-то должно быть. – Вместо того чтобы, наконец-то, заткнуться и лечь со мною спать, ты меня выгоняешь, а я, между прочим, устал, безумно устал, не ты же сегодня вызволяла пленницу из заточения, - разминая рукой шею, Саске демонстративно зевнул, всем видом показывая степень своей усталости, а Сакура уже чуть ли не задыхается от ярости, таких непробиваемых наглецов она еще не встречала. - Да ты... - девушка просто потеряла дар речи, черный зрачок настолько сильно увеличился в диаметре от бушующей в ней ярости, что зеленная радужка практически полностью скрылась за ним. – Ты знаешь, что это ущемление моих прав?! Если бы мы были в Америке, то я бы тебя засудила за нарушение моего личного пространства! - Но мы не в Америке, - усмехнувшись, Саске поднялся с дивана, медленно и пугающе направившись в сторону Сакуры. – Так что, не истери, детка. - Не смей ко мне приближаться! – внимательно следя за каждым движением парня, Харуно отступает назад, сохраняя между ними определенную дистанцию. – Предупреждаю, еще один шаг, и я... - Что ты, м? – ее попытки остановить его вообще не имеют никакого воздействия на брюнета, он так и продолжает медленно с видом, мать его, хищника приближаться к своей жертве. – Закричишь? Сбеж... - хвала его реакции, иначе бы ваза, которая благополучно разбилась о пол, прилетела бы прямиком в ухмыляющуюся и наглую рожу Учихи, хотя, в данный момент его лицо выражает уже совершенно другие эмоции. Недоумение, мягко сказано, удивление, тоже мягко сказано, офигевание, и опять же мягко сказано. То, что произошло дальше, Сакура вообще не успела понять, осознать, среагировать и так далее по подходящему списку действий. Саске так быстро оказался рядом с ней, сгреб ее в охапку и бросил на треклятый диван, что девушка не то чтобы смогла попытаться хоть как-то вырваться из его рук, она даже пискнуть не успела. В мгновение ока он навалился на свою жертву, сразу же блокируя все возможные попытки оттолкнуть его от себя или же хотя бы несильно ударить. Руками он болезненно сжимал девичьи запястья, держа их над головой Харуно, а ее ноги крепко зафиксировал своими, да так, что она при всем своем желании не сможет даже пошевелить ими. Но Сакура не будет собою, если так просто сдастся ему, даже, если ей страшно, а ей, ой, как страшно, все же она не знает, что от него можно ждать. Хотя, самое страшное для нее - уже произошло между ними. - Слезь с меня! – отчаянно закричав, девушка начала брыкаться, в тщетной попытке вырваться. – Слезь с меня, кусок дерьма! – от такого лестного комплимента Саске глухо зарычал, перехватив девичьи руки в одну свою, свободной рукой схватил ее за скулы, впиваясь в ее губы грубым поцелуем, словно в наказание, надеясь, что это поубавит ее пыл. Но Харуно от такого лишь еще сильнее начала брыкаться под ним, недовольно и возмущенно мыча в его губы. Надавив на ее скулы, Саске заставил девушку открыть рот, его язык тут же проник внутрь, сплетаясь с ее языком, а черные глаза парня смотрят прямо в глаза американской строптивицы. Отчаянно простонав, она затихла под ним, позволяя себя целовать, надеясь, что это усыпит его бдительность, но оное не произошло. Он целует ее жадно, властно, неотрывно смотря ей в глаза, словно пытается подчинить, укротить ее, без слов говоря, что он здесь хозяин. И это ее еще больше злит, раздражает, доводит до самого настоящего бешенства. Да кто он такой, раз позволяет себе вот так с ней обращаться?! Он чувствует, что девушка под ним полностью расслаблена, но он знает, что, на самом деле, это не так и, если он хоть на секунду потеряет бдительность, поддастся соблазну насладиться их поцелуем, то новых увечий ему не избежать, а этого ему совершенно не хочется. Поэтому ее нужно успокоить, хоть как-то объяснить, что он не причинит ей вреда. - Успокойся, - тихо выдыхает в ее губы, разрывая их опасный поцелуй, ведь, несмотря на всю эту ситуацию, он чувствует, как становится тесно в штанах, в районе паха. – Я ничего с тобою не собираюсь делать, по крайне мере, сегодня, – он так и продолжает смотреть в ее глаза, надеясь, что до нее правильно дойдет смысл его слов. – Я просто хочу спать. Понимаешь? Просто хочу спать с тобою. - Ты же сказал, что не привык спать один, неужели не найдется той, которая не согласится составить тебе компанию на эту ночь? – дыхание Сакуры участилось, став глубоким и прерывистым, но усталость начала давать о себе знать, а это лишь последние попытки оказаться как можно дальше от него. - Я не хочу с кем-то другим, - усмехнувшись, Саске склонился к ее уху, тихо прошептав. – Я хочу спать с тобою. - А мое мнение и желание тебя не волнует? – прошептав, Сакура прикрыла глаза, чувствуя, как по ее телу пробежались мурашки от его горячего дыхания, и это ее пугает, пугает реакция тела на него, на его прикосновение, поцелуй, который тоже отразился в ней странными ощущениями, и она до сих пор пытается их понять. - Нет, я мужчина, и мое слово закон, - посмотрев на девушку, Саске переместился с девушки на диван, лег набок, прижавшись спиной к его спинке, обняв уже не сопротивляющуюся Харуно, он прижал ее спиной к своей груди. - По-моему, в наше время признано равенство полов, и то, что ты делаешь, называется насилием над личностью, - тихо, сонно прошептав, Сакура удобней устроилась в его объятьях, чувствуя, как силы медленно, но верно покидают ее. - По-моему, в тебе слишком много американского, - усмехнувшись ее действиям, Учиха зарылся носом в так сладко пахнувшие розовые волосы, закрыв глаза. – Кстати, давно хотел спросить, цвет волос натуральный? - Ага, только не спрашивай, как такое может быть, объяснять очень долго, - зевнув, Сакура позволила себе погрузиться в мир сновидений. Посмотрев на девушку, Учиха довольно улыбнулся, он уже окончательно принял для себя решение, что обязательно укротит эту американскую строптивицу, и, если им, как он думает, не суждено быть вместе, он сделает все возможное, чтобы ее пребывание в Токио было незабываемым. Точнее, он сделает все возможное, чтобы она никогда не смогла его забыть. 3:30; комната Какаши. Комнату захватила в плен давящая мозг тишина, которая изредка нарушалась тихими выдохами девушки и шипением мужчины. Какаши чувствует, что он уже на пределе своей терпимости и выносливости, что, если хотя бы еще раз почувствует прикосновение пальцев бестии, ее дыхания на своем плече, то точно сорвется. Пошлет к чертовой матери свое обещание больше не касаться ее и уже не позволит ей уйти из его комнаты, и в этот раз будет виновата она. Он же просил, нет, даже приказывал не идти за ним, утверждал, что сам способен обработать и перевязать рану. Но Саёри, что рогами упершись в новые ворота, стояла на своем, идя за ним. И ни один аргумент, ни один довод на нее не мог подействовать. И вот они сидят, не решаясь посмотреть друг на друга в опасной близости, сохраняя тишину, словно оба одновременно дали обед молчания непонятно кому. Точнее, не так. Саёри украдкой поглядывает на профиль мужчины, каждый раз закусывая нижнюю губу, обдумывая: правильно ли она решила, правильно ли она собирается поступить? А Какаши сидит с прямой спиной, смотря куда-то в пол, до судорог суставов сжимая кулаки. Она даже не представляет, чего ему стоит держаться, чего ему стоит себя контролировать, каких сил моральных и физических ему это стоит. Девушка специально, намеренно медленно обрабатывает его рану, оттягивая момент, момент, к которому она все еще готовится морально, мысленно проклиная подругу за то, что она поселила в ее голове этого треклятого червя. Червя, который уже прогрыз ее мозг до черепной коробки, крича, чтобы она уже, наконец-то, сделала этот шаг, на который решилась. А, если же нет, то какого черта она все еще в его комнате? Не за тем же, чтобы проверить его нервы и выдержку на прочность. Не за тем, чтобы потом, когда она закончит с его раной, запихнуть свое решение куда подальше, опять прикинуться, что ничего не изменилось и сбежать, что последняя трусиха. “Нет! Я же решила, что хочу этого, хочу попробовать быть с ним. Так? Да. Или? Нет, никаких “или”! Правильно говорит Сакура, хватит уже ходить вокруг да около. Где твоя хваленая решимость, Саёри? Где она, черт возьми?! Правильно, к пяткам убежала. Нет! Нет! Нет! Я должна! Я сделаю это! Мамочки-дамочки, что я делаю? А, да, не палевно пялюсь на него”. - Еще долго? – вопрос Какаши застал ее врасплох, не меньше, чем его взгляд, устремленный на нее, и, надо же, прямо в тот момент, когда рыжая рассматривает его лицо, застыв, что истукан, с проспиртованной ваткой в руке на уровне его раны. - Эм, - красноречиво протянув, девушка быстро перевела взгляд на рану, закусив нижнюю губу, чем вызвала вопросительный взгляд мужчины, который ожидает ответа на свой вопрос, и, о, чудо, он прозвучал. – Нет, уже все, подай бинт, - так неловко и глупо Удзумаки еще никогда себя не чувствовала, даже, если бы ее поймали за самым постыдным занятием в мире, каким бы оное ни было, она не ощущала бы себя так, как сейчас. - Держи, - устало выдохнув и отвернувшись от нее, Хатаке протянул через свое плечо просимую девушкой вещь. Взяв бинт, Саёри аккуратно, но все же быстро, перебинтовала рану, так и не выпуская нижнюю губу из плена зубов. - Закончила? – не оборачиваясь к девушке, уточнил мужчина, когда бинт был зафиксирован на его боку. Саёри понимает, что он вымотан, устал, что его рана болит, она все это прекрасно понимает, как и то, что, если она сейчас уйдет, упустит этот шанс, то уже никогда не осмелится на этот шаг. - Это произошло здесь? – переведя взгляд на кровать, тихо прошептала. – Наш первый раз? – она именно так хочет задать этот немой вопрос: не ты лишил меня девственности здесь, в своей комнате, а именно наш, и никак по-другому. - Да, - короткий ответ, сопровождаемый кивком головы, но он так и не оборачивается к ней, так и сидит, чуть ли не до хруста костей сжимая руки в кулаки, мысленно крича, чтобы она уже ушла, что он на пределе. На, мать его, гребанном пределе! - Тогда, - поднявшись с кровати, девушка встала напротив мужчины, смотря прямо ему в глаза, а он смотрит на нее спокойно, умело скрывая то, что творится у него на душе. Ведь, как, черт возьми, он может быть спокоен рядом с нею?! - Тогда, - она повторяется, и это вызывает в мужчине чувство настороженности, но когда ее руки взяли его за лицо, заставив наклонить голову назад, это чувство сменилось удивлением и непониманием ее действий. – Напомни мне, как это было, - тихий шепот раздается в его губы за долю секунды перед тем, как она впивается в них страстным, обжигающим поцелуем. За долю секунды перед тем, как его крышу срывает, отправляя в тартарары вместе с остатками самоконтроля. Они сами не поняли, как упали на кровать, как его руки прижали к нему желанное тело, как их языки сплелись, углубляя поцелуй. Шумно дыша, Саёри разрывает поцелуй, смотря прямо в глаза Змея, намереваясь сказать то, что изменит их жизнь в момент окончательно. - Я решила, - новая порция горячего воздуха обжигает его губы, заставляя Какаши вздрогнуть, сколько у него было девушек, которые уже давно стерты из его памяти, но только она на него так влияет, только она одним лишь дыханием заставляет его тело дрожать от желания, чтобы обладать ею. – Я хочу быть с тобою. - Ты уверена? – не веря в услышанное, он переспрашивает, смотря в глаза девушки лишь для того, чтобы убедиться, что правильно ее услышал, что ему это не показалось, что желаемое не перекрыло собою реальность. - Да, - и этого ответа ему хватило, чтобы вновь впиться в ее губы жадным, обжигающим поцелуем, ему хватило этого короткого “да”, чтобы зарыться рукой в рыжие волосы, а второй сжать девичий зад, сильнее прижав ее к болезненно ноющему от желания паху. Сегодня не будет прелюдий, долгих ласк, им обоим этого не нужно, ведь они уже на грани сжигающего их желания, как можно быстрее стать единым. Как можно быстрее почувствовать себя в ней. Как можно быстрее почувствовать его в себе. Какаши не желает разрывать их поцелуй, и в комнате слышится треск ткани, разрываемой в его руках ночной сорочки. Теперь он понимает, для чего она надела ее перед тем, как придти к нему, перед тем, как поймать его в коридоре и последовать за ним. Она не сопротивляется его действиям, не протестует, не вздрагивает, когда лоскутки ткани снимаются с ее тела. Она горит. Горит в его руках - прикосновения, которые обжигают кожу. Она утопает. Утопает в его поцелуях, которыми он покрывает шею, ключицу, грудь. Она не замечает. Не замечает, как их тела меняют положение, как она восседает на нем, а он прижимается спиной к спинке кровати. Не замечает, как он освобождает себя от последних предметов одежды в виде штанов и боксеров, которые лишь приспускает. Не замечает, как и сама предстает перед ним полностью обнаженной. Их страсть приправлена любовью. Долго сдерживаемой, скрываемой, отрицаемой любовью. Убийственный, воспламеняющий коктейль способный напрочь вырубить разум, накрыв их с головой. Подхватив девушку под зад, Какаши одним движением входит в нее, от чего Саёри, издав сдавленный стон с ноткой боли, прогибается всем телом, руками сильно сжимая его плечи. Она не привыкла к нему, все еще слишком узкая для него. Ногтями девушка задевает его рану, делая мужчине больно, заставляя зашипеть, поморщившись. Но ему плевать, плевать на эту боль, на рану. Когда он в ней, он чувствует только ее. Такую тугую, влажную, горячую. Он чувствует, как она сжимает его, и, черт возьми, пускай весь мир катится куда подальше, когда он в ней. Оставляя их в собственном пылающем мире. Мужские руки сжимают девичий зад, помогая ей двигаться так, как нужно. Так, как нужно, необходимо им. Медленно, плавно, практически полностью выходя из нее и входя еще глубже, чтобы как можно дольше они насладились друг другом. Ее тихие стоны и его сдавленное рычание сливаются в унисон. Саёри прижимается к своему Змею, обняв его за шею, но их лица напротив друг друга. Она хочет видеть его, хочет чувствовать его жаркое дыхание на своих губах, держа их на расстоянии в паре миллиметрах от его губ. Одной рукой он обнимает ее за талию, прижимая к себе, вторая рука так и сжимает зад, он двигается ей навстречу так плавно, размеренно, словно в наказание за то, что заставила его так долго ждать. Саёри позволяет, позволяет ему управлять ею, чувствуя, как от его движений перекрывает дыхание, и она жадно ловит губами воздух, тихими стонами выдыхая в его губы. И он впивается в ее губы жадно, терзая их своими, прикусывая, словно желает заставить ее еще сильнее гореть, словно желает, чтобы пожар, захвативший их души, вырвался наружу. Она прогибается в его руках, стремясь как можно сильнее прижаться к нему, отдать ему всю себя. Они сходят с ума, доводят друг друга до безумия. С каждым разом толчки становятся резче, глубже, быстрее. Она такая податливая, словно без слов признает его власть над ней, извивается всем телом, закатывает глаза от ни с чем не сравнимого удовольствия, закидывает голову назад, подставляя шею для его жарких, оставляющих след, поцелуев, укусов. Один лишь этот вид разгоряченной девушки, тающей в его руках, заставляет желание с новой силой захватить Какаши, вдарить в его голову, крича единственное желание: хочу! Моя! Она смотрит на своего Змея через полуприкрытые глаза, склоняется к его уху, обхватывает мочку губами, слегка прикусывает, оттягивая, от чего мужчина шумно, сквозь стиснутые зубы, втягивает в себя воздух. Она опьянена им. Опьянена своею некой властью над ним. Тем, как он реагирует на ее прикосновения, поцелуи, и она понимает, что он отдается ей без остатка. Позволяет подчинить его себе. Ведь только она имеет право видеть его таким, делать его таким. И они больше не могут терпеть эти пытки. Они хотят большего. Хотят еще быстрее. Еще глубже. Чтобы окончательно сгореть в их личном полыхающем мирке. И они достигают этого практически одновременно, когда движения доведены до максимума, когда контроль окончательно утерян. Жар охватывает их, повышая температуру, и они чувствуют, как их тела становятся ватными, не ощущаемыми, как разум на мгновение полностью отключается, отдавая их в плен оргазма. И кажется, что они уже никогда не вернутся в реальность, никогда не восстановят сбитое к чертям дыхание, никогда их взгляд уже не сможет хоть на чем-то сфокусироваться. Но это лишь кажется им. Спустя буквально мгновение, они приходят в себя, смотря друг другу в глаза. - Ты, - тихо выдыхает, пытаясь понять, успел он или нет, ответ на этот вопрос очень сильно волнует Саёри, она еще не готова к тому, что может произойти через девять месяцев. - Я вышел, - усмехнувшись, Какаши провел рукой по волосам девушки, прекрасно поняв, о чем она хочет спросить. - Твоя рана, - опустив глаза, бестия опять не смогла правильно сформулировать вопрос, но это ни к чему, он и так уже очень давно научился читать ее мысли. - Заживает, - обняв девушку, он прижал ее к себе, уткнувшись носом в ямочку между шей и плечом и закрыв глаза, Какаши улыбнулся поистине счастливой улыбкой, ведь теперь она его.