Змей-искуситель

10:00; столовая. Утро в доме Удзумки проходит, на удивление, спокойно и тихо, очень спокойно и тихо. Шестеро молодых людей, а именно: новоиспеченная молодая семья, примерившаяся друг с другом парочка и одна недопарочка, поедают свой завтрак в столовой, сохраняя гробовую тишину. Девушки периодически переглядываются между собою вопросительными, многозначительными, интересующимися взглядами, а мужчины не отрывают глаз от своих тарелок, смотря на них так, словно впервые видят подобное, но никто так и не решается произнести и слова. Саёри и Какаши, сидя по разные стороны стола, обдумывают, как лучше сообщить всем о том, что они теперь вместе. Как будто бы этого никто так и не понял. Если учесть то, что в столовую пришли они вместе и недовольное выражение лица Какаши, когда он не смог сесть за стол рядом с рыжей бестией. Да и если быть до конца откровенными, кое-кто увидел явно только что проснувшуюся, растрепанную, в одной сорочке Саёри, когда та, что неудачливый воришка, пыталась незаметно пробежать от комнаты Хатаке до своей комнаты. Сакура же мысленно проклинает всеми известными ей проклятиями Учиху и выплескивает всю свою ярость на ни в чем не провинившемся перед девушкой сандвиче, яростно разрезая кусок хлеба с сыром ножом, и также мысленно представляя, что на его месте перед нею лежит брюнет. Ведь каким было “добрым” для нее утро, когда девушка проснулась от жуткой боли во всем теле из-за неудобного положения для сна на треклятом диване в обнимку с Учихой! Первым желанием Харуно было придушить парня подушкой дивана, но вместо этого американка со скоростью молнии убежала в свою временную комнату. И да, именно Сакура была той, кто спалила крадущуюся Саёри, сопроводив ее довольной улыбкой. Саске, как ни в чем не бывало, словно происходящее обыденное дело, не обращая внимание на исходящую от американской строптивицы черной ауры, преспокойно попивает кофе, периодически посматривая на каждого своим исключительно учиховским фирменным взглядом. Словно говоря: я знаю все ваши тайны смертные, от моего взгляда ничего нельзя скрыть. Да, заносчивости и наглости в этом парне вагон и куча маленьких тележек. Но сейчас его интересует исключительно Харуно, ее выдержка, которую он с удовольствием проверяет. То руку положит на коленку девушки и тут же сильно получит по ней кулаком и гневный взгляд строптивицы в свою сторону. То украдет с ее тарелки кусочек яблока, который Сакура себе только что положила. В общем, развлекается, как может. А новоиспеченная молодая семья увлечена лишь друг другом, и происходящее вокруг них остается где-то за рамками их личной реальности. Наруто пытается скормить бывшей Хьюга все, что есть на столе, слишком уж внимательно следя за тем, чтобы ее тарелка не пустовала, чем вызывает смущение и непонимание такого ярого желание ее накормить на лице Хинаты. И все это происходит в полнейшем молчании. Наверняка они бы так и продолжили молча трапезничать, если бы не одно но. И этим “но” стал громкий хлопок закрывающейся входной двери и не менее громкие шаги в сторону столовой, что незамедлительно вызвало вопросительные взгляды ребят, которыми они посмотрели друг на друга. А стоило виновнику такого эпического вторжения появиться в проеме дверей в столовую, как все тут же встало на свои места. Перед ними восстал, словно из Ада, Хиаши Хьюга, ярости, которого мог бы позавидовать сам Сатана. Конечно, не каждый же день твои грандиозные, тщательно продуманные и практически свершившиеся планы летят к ебенной матери, вот и доведен мужчина до ручки. Но он даже не подозревает, какие сюрпризы его поджидают в доме ненавистных Удзумаки. - Наруто! – яростный рев главы семьи Хьюга неприятно резанул по барабанным перепонкам присутствующих, но ему плевать, он одним своим взглядом налитых кровью глаз пытается уничтожить того, кто посмел влезть в его дом, того, кто украл его дочь, его собственность. Руки мужчины сжаты в кулаки, и, если бы не желательные свидетели, то он бы в эту же секунду накинулся бы на блондина, собственноручно лишил бы его жизни. - Утро доброе, Хиаши, - вытерев рот салфеткой, Наруто откинулся на спинку стула, спокойно смотря на нежданного, хотя, почему нежданного, как раз ожидаемого гостя. – Чем обязаны? – издевательский тон, как и ухмылка на губах парня, не остались не замеченными не только мужчиной, но и всеми остальными. - Не прикидывайся дураком, щенок! – взревев, Хиаши сделал шаг вперед, но большего ему не позволила опустившаяся и крепко сжавшая его плечо рука, а взору сидящих за столом предстал бывший член отряда по спасению. - Остынь, дядя, - спокойный тон Неджи заставил беснующегося мужчину скрипнуть зубами, но взгляд парня был устремлен на блондина, словно говоря: я с вами. - Не смей меня останавливать, или думаешь, я и на тебя управу не найду? - словно выплюнув эти слова, Хиаши перевел взгляд с племянника на ненавистного ему человека. – Как ты посмел, паршивец, ворваться в мой дом?! Как ты посмел украсть Хинату?! За это я тебя по судам затаскаю! Ты у меня без всего останешься! Я лишу тебя всего, недоразвитый! – взгляд мужчины переместился на дочь, которая от страха вжалась в стул, не решаясь даже дышать, смотря на него своими большими глазами. – Что ты уставилась на меня?! Быстро подошла ко мне! Непослушная девчонка, я выбью из тебя всю спесь! - Закрой свой поганый рот, Хиаши! – ярость со скоростью вселенной пробудилась в Наруто, никто не имеет права так разговаривать ни с ним, ни с его любимой. – Хината никуда не пойдет! Она останется здесь, как моя законная жена! – сказать, что данное заявление вызвало шок и новую волну гнева в отце бывшей Хьюга, значит, ничего не сказать. - Что ты только что сказал, ублюдок? – прорычал сквозь стиснутые зубы, а глаза мужчины, кажется, еще сильнее налились кровью, его состояние опасно граничит с самым настоящим безумием. Но только блондин открыл было рот, чтобы повторить выше сказанное, как его перебила Саёри, резко поднявшись из-за стола. - Еще раз назовете моего брата ублюдком, я ваши глаза вилкой повыкалываю нахер, - значение этого слова - незаконный, нежеланный ребенок, коем Наруто точно не является, а для бестии подобное оскорбление его - равносильно личному оскорблению. – Кто здесь и ублюдок, так это вы, бьете своих дочерей, относитесь к ним, что к вещам. И, между прочим, вы сейчас также ворвались на нашу территорию без приглашения и разрешения на это. А еще я до сих пор являюсь наследницей нашей корпорации и, если захочу, то возьму в управление свою долю, а до меня добраться у вас руки коротки. - Да как ты смеешь, поганка! – взревев не своим голосом, Хиаши порывался сделать еще шаг, но путь ему тут же перегородил Неджи, встав прямо перед ним, удерживая мужчину руками, которыми уперся в его грудь. - Только тронь ее, и в семье Хьюга пройдут похороны, - Какаши моментально закрыл бестию собою, спрятав ту за своей спиной, а взгляд темно-карих глаз мужчины явно говорит о том, что он настроен серьезно. Саске также предусмотрительно отвел свою американскую строптивицу из-за стола в сторону, ибо вмешиваться они не могут, это, мягко говоря, не их дело. Но по виду Учиха можно смело сказать, что он не раздумывая ринется на помощь друзьям, если это понадобится, и этот его вид немало поразил Сакуру, хотя удивляться этому - странно, учитывая, что он был одним из членов спасительного отряда, но все же Харуно это мысленно оценила. О чем, правда, забудет в скором времени. - Успокоились все! – громкий рев Неджи привлек к нему всеобщее внимание. – Дядя, мы пришли сюда разобраться, а не устраивать мордобой, - повернувшись к мужчине спиной, парень посмотрел на блондина. – Наруто, объясни нам все нормально, - да, строить вид, что он ни черта не знает - один из коньков Хьюга. - Как я уже сказал, Хината моя жена, мы обручились ночью, а когда открылся ЗАГС, наш брак официально зарегистрировали, - смотря на Хиаши, Удзумаки положил руку на плечо новоиспеченной супруги, словно говоря: все хорошо, не бойся, я с тобою. - Подожди, когда вы успели? – в этот раз Неджи неподдельно удивился: чтобы провести регистрацию брака, пара должна присутствовать на ней, а ребята навряд ли могли быть там, если учесть то, что ЗАГСы открылись только полчаса назад. - Не тебе мне объяснять, что можно сделать, если у тебя есть деньги, - усмехнувшись, Удзумаки вновь посмотрел на Хиаши. – Так что, она никуда с тобою не пойдет, - каждое слово блондин проговорил медленно, чтобы их смысл точно достиг мужчины. - Хината, это правда? – Хьюга просто отказывается в это верить, его яростный взгляд угрожающе устремился на дочь, словно говоря: если это так, то я тебя убью. Посмотрев на Наруто, который улыбнулся ей теплой улыбкой, а голубые глаза парня успокаивающе говорят: не бойся, я не позволю ему тебя тронуть. Хината кивнула в знак подтверждения, смотря на отца, но так она больше его никогда не назовет. - Проститутка! – опасная грань в состоянии безумия была в момент достигнута, но только Хиаши порвался к молодым, как отрезвлявший хук справа по лицу заставил мужчину отступить на два шага назад и упасть задницей на плиточный пол. – Неджи! – яростный взгляд адресованный племяннику встретился с решительным, хладнокровным взглядом таких же, как и у него, серых глаз. - Знаешь, дядя, я на многое из того, что ты творил, закрывал глаза, - твердый голос, не сулящий ничего хорошего. – Но теперь я больше не дам тебе и пальцем тронуть Хинату. Если ты хоть что-нибудь сделаешь Ханаби или тете, а я об этом узнаю, а я узнаю, можешь быть уверен в этом, то запеку тебя за решетку и даже не посмотрю на то, что мы с тобою родня, - да, не стоит забывать о том, что Неджи работает в полиции, а Хиаши, к своему великому сожалению, это и сделал. – Наруто, насколько мне известно, ты еще кое-что приготовил для дяди, не пора ли сообщить об этом? – конечно, он понимает, что данным заявлением раскрыл свое участие в спасении Хинаты, но терять Хьюга нечего, он уже давно никак не связан со своим семейством. - Да, есть такое, - усмехнувшись, Удзумаки посмотрел на Хатаке. – Какаши, принеси документы, пожалуйста, - Наруто ни за что и на шаг сейчас не отойдет от любимой, пока в их доме находится этот тиран. - Какие еще документы? – в один голос удивленно произнесли Хината с Саёри, смотря на быстро удаляющеюся спину Какаши, а Сакура и Саске все так и остаются в стороне, молча наблюдая, что зрители, за происходящим. - Документы о том, что Хиаши Хьюга передает в управление чайные дома Хьюга корпорации Удзумаки, - смотря победоносным взглядом на раздавленного и загнанного в угол мужчину, отчетливо произнес Наруто. – Но остается их руководителем, правда, под чутким присмотром нашей корпорации, - переведя взгляд на ошарашенную, хотя, это мягко сказано, супругу, Наруто довольно улыбнулся. – Так сказать, мой подарок тестю за то, что он добровольно согласился на наш с тобою брак, Хината. - Что? – это было единственное слово, которое смогла из себя выдавить, находясь в состоянии некой шоковой прострации, Хината, смотря на своего любимого, в отличие от Саёри, которая уже подлетела к затейнику брату. - Наруто, ты что, мать твою, творишь?! – подзатыльник, которым наградила блондина бестия, не заставил себя долго ждать. - Саёри, - обратился к девушке Неджи, посмотрев на рыжую через плечо. – Поверь мне, это единственный выход, сегодня утром я и Шикамару проверили то, как Хиаши вел свои дела, и данные совсем не утешительные, наши чайные дома на грани разорения. Он, - рука парня тут же указала на поднимающегося на ноги мужчину, – погряз в таких долгах, что вам и не снилось. Если сейчас не предпринять меры, то мы их потеряем, а я не хочу, чтобы мои сестры остались без наследства, как я после своего заявления о том, что буду работать в полиции, - переведя взгляд на дядю, Хьюга обратился к нему. – И ты не сделаешь этого, иначе вообще останешься ни с чем. - Я ничего подписывать не буду, и вы меня не заставите, - отряхнувшись, Хиаши посмотрел сперва на племянника, а потом на ненавистного ему человека. – Чайные дома принадлежат Хьюга, и я их никому не отдам, а ты, Неджи, можешь забыть дорогу в наш дом, я не потерплю предателей в нашей семье. - Заставим, еще как заставим, - усмехнувшись, Хьюга скрестил руки на груди, смотря на дядю. – Я также знаю о твоих махинациях и о том, как ты отмывал деньги, так что, выбирай: либо ты подписываешь бумаги и продолжаешь вести бизнес, но за каждым твоим действием будет следить корпорация Удзумаки, либо наряжу тебя в тюремную униформу и посажу за решетку далеко и надолго. - Наруто, пожалуйста, не надо, мне этого не нужно, - схватившись за руку мужа, Хината смотрит на него умоляющими глазами, к которым подступили слезы. – Неджи, - перевела взгляд на двоюродного брата. – Зачем ты так с ним разговариваешь? Зачем вы так хотите с ним поступить? - Потому, что мы слишком долго терпели его выходки, - посмотрев на сестру, сказал, как отрезал. – Пойми, так поступить будет правильней и лучше для всех нас. - Хината, посмотри на меня, - сев перед любимой на корточки, Наруто посмотрел в ее глаза, с которых потекли слезы. – Я это делаю не только для тебя, но и для Ханаби, и твоей мамы, подумай, что с ними будет, если вы потеряете чайные дома? Мне самому не хочется этого делать, но другого выхода нет, – эти слова заставили девушку задуматься, ведь Наруто прав, это не только спасет чайные дома от разорения, но и посадит Хиаши на короткий поводок. - Какая драма, - не сдержавшись, тихо прошептал на ухо Сакуре Саске, чем вызвал очередную порцию недовольного взгляда в свой адрес от девушки, которая чувствует себя не в своей тарелке от происходящего. - Так вот о чем вы говорили вчера перед тем, как поехать за Хинатой, - вспомнив слова брата о том, что они еще кое-что заберут у Хиаши, произнесла Саёри, пораженно посмотрев поочередно на Наруто с Неджи. – Вы заранее все это спланировали, - ответом ей послужили два кивка головы. - Предлагаю на этой ноте уже покончить со всем этим, - войдя в столовую, Какаши протянул документы с ручкой Хиаши. – Подписывай, - взяв то, что ему протянули, Хьюга подошел к столу, открыв папку, начал внимательно изучать документы. - Там все в порядке, можешь не беспокоиться, условия те, о которых я говорил, - Наруто внимательно следит за каждым движением тестя. – Мы не занимаемся подставами, как ты. - Я же должен изучить то, что подписываю, - проговорил сквозь стиснутые зубы, продолжая просматривать документы, а когда закончил с этим, поставил свою подпись на каждом экземпляре. – Хината, ты больше не моя дочь, я отрекаюсь от тебя, - посмотрев на девушку исподлобья, мужчина, резко развернувшись, пошел к выходу из дома, сжав в руке свою копию уничтоживших его документов, которые отдал ему Какаши. - Брось, Хиаши, избавь нас от своих пафосных речей, - выдохнув, Наруто посмотрел на свою любимую. – Проваливай к чертям собачьим, - и стоило только это произнести блондину, как все присутствующие услышали второй за сегодняшнее утро громкий хлопок, закрывающийся входной двери. 12:00; у дома Удзумаки. - Так, и куда это ты меня тащишь? – подозрительному тону Саёри вторили сощуренные темно-зеленного цвета глаза, которыми она смотрит на Какаши, пока тот, держа ее за руку, ведет к машине. - Я же сказал, прокатиться, прогуляться, - подведя девушку к автомобилю марки Toyota типа кабриолет, мужчина, любезно открыв перед нею дверь, помог Удзумаки сесть на переднее сидение и, быстро обежав транспорт спереди, сел за руль. - Это я уже поняла, но мне хотелось бы конкретики, куда именно? – повернув голову в сторону дома, бестия посмотрела на входные двери. – Может, мне стоит об этом Наруто сказать, вдруг ты меня украсть хочешь. - Украсть? – с толикой смеха в голосе переспросил Хатаке, заводя машину и посмотрев на девушку. – Поверь мне, если бы я хотел это сделать, то украл бы тебя ночью, связав твои руки и ноги веревками и также заклеив твой рот, чтобы не кричала, - усмехнувшись, мужчина медленно выехал с территории семьи Удзумаки на дорогу и направил машину в нужную сторону. – Да и зачем мне это? Ты ведь уже моя, - на секунду переведя взгляд с дороги на бестию, улыбнулся. - Эй! Ты решил этим воспользоваться?! – наигранно-сердито воскликнув, Саёри слегка толкнула личного Змея рукой в плечо, смотря на него, но ее глаза сверкают радостно и весело, ведь это их первое настоящее свидание. – А если то, что я одела, не подойдет к тому, что ты задумал, что я тогда буду делать? – посмотрев на свой наряд, состоящий из простых темных синих джинсов, оранжевого цвета длинной майки с цветочным принтом и темной синей джинсовой куртки, перевела взгляд на Хатаке. – Или же обувь, - демонстративно подняв ногу, показала на свои оранжевого цвета кеды. - Поверь мне, твой наряд - в самый раз, - улыбнувшись, Какаши подмигнул бестии. – Тем более, если ты не заметила, я тоже, как бы, ни для ресторанов одет, - пройдясь по нему взглядом, Саёри закусила внутреннюю сторону щеки, невольно улыбнувшись: одет он был просто - светлые джинсы, черная футболка и черные кроссовки. - А программа мероприятия долгая? – сев к нему боком, девушка положила голову на подголовник, взглядом изучая профиль мужчины. – И это же свидание, так? - Да, самое настоящее, - усмехнувшись, Хатаке посмотрел на рыжую. – А программа долгая, вернемся ближе к ночи, ты же мне доверяешь? - Всецело, - улыбнувшись, девушка положила свою руку поверх его руки, которую он держит на коробке передач. Первой остановкой стал парк аттракционов, в который чета Удзумаки частенько приезжала, чтобы их непоседливые дети могли выплеснуть свой огромный запас энергии. О, это были одни из самых счастливых дней для Минато и Кушины, ведь после дня катания на различных каруселей, горках, играх, беготне и поеданию сладостей их маленькие дьяволята засыпали еще в машине по дороге домой, давая шанс родителям провести вечер в спокойствии и только вдвоем. Какаши не просто так привез Саёри именно сюда, этот парк хранит в себе очень много счастливых воспоминаний из ее детства, и он надеется, что, находясь здесь, она хоть что-нибудь вспомнит. Держась за руки, парочка вошла на территорию парка, девушка сразу же потащила мужчину к кассе, чтобы купить билеты абсолютно на ВСЕ. Сейчас Саёри напоминает Хатаке ее в детстве, она все таким же восторженным и неким по-детски радостным взглядом осматривает все вокруг. Он видит, что бестия уже готова, даже не дождавшись того, когда он расплатится за билеты, рвануть к ближайшему аттракциону и получить первый заряд адреналина и безудержного веселья. А Какаши, следуя за девушкой, мысленно обращается ко всем известным ему богам, прося оставить его в живых после всех этих катаний. Ведь рыжую бестию всегда привлекали самые большие, быстрые, умопомрачительные аттракционы, а самыми ее любимыми были Американские горки, и в Токио они одни из самых длинных с высоченной петлей смерти в мире. Хатаке хорошо помнит, сколько раз ему приходилось составлять Удзумаки компанию в катаниях на них потому, что все семейство не готово было рисковать своим здоровьем и нервными клетками ради такого заряда бодрости. И, естественно, Американские горки и стали первым аттракционом, к которому бестия повела Змея. Пока парочка стояла в очереди, Саёри воодушевленно рассказывала Какаши о том, какие горки в Нью-Йорке, какой длины, высоты, какую скорость они развивают, в общем, все в деталях и красках. От чего мужчине незаметно, конечно же, для бестии становилось дурно. А когда наконец-то подошла их очередь, и они сели в этот поезд смерти, так его окрестил Какаши, мужчина опять мысленно взмолился всем известным ему богам. - Ты нормально себя чувствуешь? – взволнованный тон в голосе Саёри вызван тем, что ей явно не понравилось побелевшее и позеленевшее лицо Какаши. Поезд уже медленно поднялся на самый верх начала горки, приготовившись к стремительному спуску вниз. - Да! – громкий и протяжный крик Хатаке слился с криками всех пассажиров поезда смерти, когда он резко сорвался вниз на скорости примерно 100 км/час. И началось безумие, сопровождаемое громкими криками, которые слышал весь парк. Поезд то быстро проносился по рельсам, местами переворачивая любителей адреналина вверх ногами, то замедлялся, поднимаясь на очередную верхотуру, и опять же стремительно срывался вниз. Петлю смерти Хатаке проехал с закрытыми глазами, мужественно стиснув челюсть, чтобы не орать, в отличие от Саёри, которая такими темпами сорвет голос от громких радостных, с нотками страха, воплей. Сама поездка длилась не долго, всего каких-то две с половиной минуты, но и за это время практически у всех катающихся пронеслась жизнь перед глазами. - Жив, - облегченно выдохнул мужчина, когда эта гонка закончилась, и их выпустили из поезда на твердую поверхность, которую он хотел расцеловать, но все же сумел сдержать свой порыв. – Ну, как тебе поездочка? – посмотрев на Саёри, Какаши увидел, каким задумчивым взглядом она смотрит на оставшиеся позади горки, а потом медленно осматривает ближайшие аттракционы и палатки. - Знаешь, мне все это кажется знакомым, словно я уже тут была, - задумчиво произнеся, бестия посмотрела на мужчину. – Словно мы не первый раз с тобою катаемся на таких горках. - Я надеялся, что ты хоть что-нибудь вспомнишь, поэтому и привез тебя сюда, - выдохнув и проведя рукой по волосам, Какаши взял девушку за руку и повел ее прогуляться по парку. – Он сильно изменился за шесть лет, многие аттракционы поменяли, но сюда ты вместе с Минато, Кушиной, Наруто и со мною часто приезжала, и да, я был тем, кого ты всегда затаскивала на эти адские горки, - усмехнувшись, Какаши, отпустив ее руку, приобнял Саёри за плечи и прижал к себе. - Неужели ты всегда потакал моим капризам? – усмехнувшись, бестия положила голову на мужское плечо, медленно шагая рядом с ним. Но от Какаши не ускользнуло то, что Удзумаки погрустнела, вспомнив родителей, он понимает, что она начала вспоминать, это выдают ее еще сильнее потемневшие глаза и покусывание нижней губы. - Ну, не совсем всем, просто так получилось, что я постоянно возился с тобою, ты мне и дня отдыха не давала, вечно лезла, куда не надо, была еще той занозой в заднице, - улыбнувшись, Хатаке, наклонившись, поцеловал рыжую макушку. – Хотя, до сих пор остаешься ею, - шлепнув девушку по заднице, мужчина тут же рванул от нее куда подальше. - Какаши! – грозный, возмущенный, но веселый крик Саёри догнал мужчину, когда та рванула за ним, грозя кулаком. – Змей проклятый! Вдоволь набегавшись друг за другом, накричавшись, нашутившись, насмеявшись, даже в шутку подравшись, нацеловавшись, наобнимавшись, парочка решила продолжить свой изначальный план: прокатиться на всех аттракционах парка! Карусели кружили их, горки катали их, а все возможные тиры они практически разорили на выигрышах. Саёри даже на быка забралась, правда, попадала с него раз пять, но это никак не подпортило ее поднятое до небес настроение. Какаши же силком затащил девушку в комнату страха, где пугал ее наряду со всеми вылезавшими вампирами, мумиями, зомби и прочей нечистью, за что не один и даже не пару раз получил от бестии по голове, морщась от ее оглушительных криков. И завершением их рейда стала детская карусель с лошадками, где они умудрились вдвоем сесть на одну лошадь, за что и получили от пожилого управляющего карусели. А после всех этих катаний, беготни, они разместились на траве под деревом, молча поедая сладкую вату и мороженное. Саёри погружалась в свои вернувшиеся воспоминания, и Какаши видел это. Она просто смотрела прямо перед собою, грустно улыбаясь, вспоминая, как приезжала в этот парк с родителями и братом, как они гуляли по нему, катались на аттракционах, как им весело было здесь. Вспоминая, как она тащила Хатаке за руку к каруселям, горкам, заставляя его кататься с нею, когда остальные отказывались на них идти. Она вспомнила, как с мамой фотографировалась в кабинке быстрого фота, корча различные забавные рожи. Вспомнила, как отец учил ее стрелять в тире. Вспомнила, как с братом каталась на машинках, постоянно врезаясь друг в друга. Вспомнила все это. - Какаши, спасибо тебе, - сглотнув подступивший к горлу ком, Саёри сделала глубокий вдох, смахнув рукой со щеки одинокую слезу. – Спасибо за то, что привез меня сюда. - Не за что, моя заноза в заднице, - слегка толкнув девушку в плечо, чем заставил ее посмотреть на него, Хатаке тут же ткнул мороженым ей в нос. Глаза бестии недобро сверкнули, смотря на ухмыляющегося мужчину, пара секунд, и парочка повторила свой беговой марафон по парку. А все посетители парка услышали громкий, яростный крик девушки и такой же громкий мужской смех. Они бы так и носились по парку до его закрытия, если бы Какаши не хотел свозить еще к одному месту свою бестию. Поэтому, поймав Саёри и закинув ее на свое плечо, мужчина быстро принес девушку к машине, выслушивая по дороге ее возмущенные крики, потом проклятия, а в завершении ее тирады почувствовал сильный шлепок по собственной заднице, который ему прописала девичья рука. - Сейчас кое-кто тоже получит, - усмехнувшись, Какаши поставил бестию на землю рядом с машиной. – Больно, зараза, - потирая ушибленное место рукой, он посмотрел на девушку. - Сам виноват, нефиг было меня, что мешок с картошкой, нести, эй! – Саёри не успела заметить, как мужская рука потянулась к ней, но отчетливо почувствовала шлепок. – Ах, ты ж... - Знаю-знаю, Змей проклятый, - усмехнувшись, мужчина взял ее за подбородок и, наклонившись, нежно поцеловал в губы, но сразу же отстранился. – Поехали, я еще кое-куда хочу тебя отвезти. - Ладно, поехали, - встав на носочки, рыжая быстро чмокнула его в губы и села в машину, а когда Хатаке сел за руль, парочка отправилась дальше в путь. 15:00; дом Удзумаки. Не оставляйте детей дома одних, они обязательно что-нибудь да натворят. Вот и Сакура с Саске решили превратиться в этих самых шкодливых детей, оставшись одни в доме Удзумаки. Саёри и Какаши сделали ноги практически сразу же после нашествия Хиаши. А Наруто с Хинатой проследовали к выходу через какое-то время после них, держа в руках чемоданы и заявили, что уезжают в свадебное путешествие на неопределенный срок, попросив при этом Сакуру передать эту информацию отсутствующим. Нахождение Харуно в доме объяснимо, она живет здесь, временно, но вот какого черта Учиха до сих пор не отправился восвояси - для девушки остается загадкой. Данное наглое создание преспокойно, развалившись на диване, щелкает каналы по телевизору, ища хоть что-нибудь интересное, а американская строптивица, почему-то так и не решившись оставить его одного и отправиться по своим делам, сидя в кресле, просверливает взглядом дыры в этом самопровозглашенном принце всея и всех. - Ты так и будешь здесь торчать? – выжидающе смотря на парня, Харуно надеялась на то, что его совесть проснется, и он все же покинет ее и этот дом. - Мое присутствие так напрягает тебя? – будничный тон и шутливые огоньки в черных глазах Учихи заставили девушку скрипнуть зубами. Да, его присутствие раздражает Сакуру, бесит, злит. Она не хочет оставаться с ним наедине снова. Она думала, надеялась, что после того раза он оставит ее в покое, ведь он получил то, что хотел. Но, нет же! Чудо не свершилось! А ситуация для нее стала только хуже. Харуно уже продумала в голове все возможные варианты того, как избавиться от него, но этот наглый тип обрезает каждую ее попытку на корню. Переворачивая все так, как это выгодно ему, оставляя американке привилегию захлебываться бессильной яростью. - Да, и я не вижу смысла тебе быть здесь, Какаши и Наруто уехали, значит, тебе нечего тут околачиваться, - поднявшись с кресла, девушка быстро пересекла между ними расстояние и, вырвав из рук брюнета пульт, выключала телевизор. – Проваливай. - Ошибаешься, мне есть, что тут делать, - усмехнувшись, Саске откинулся на спинку дивана, положив на нее руки и пройдясь по стоящей перед ним особой взглядом, добавил. – С тобою. - Саске, не беси меня, - сжав руки в кулаки, Сакура сильно пнула наглеца по ноге, от чего парень поморщился, посмотрев на нее отнюдь не добрым взглядом. – Я сейчас поднимусь в свою комнату и спущусь через двадцать минут - чтобы и духу твоего к этому моменту не было, понял? – развернувшись, девушка пошла к выходу из гостиной, мысленно проклиная Учиху, это видимо стало ее новым хобби. - А что ты сделаешь, если я не уйду, а? – взяв пульт, брюнет снова включил телевизор, но его насмешливый взгляд устремлен на строптивицу. – Попытаешься вытолкать меня из дома? Позвонишь Саёри и пожалуешься на меня? Что ты сделаешь, Са-ку-ра? - Саске только успел это договорить, как в него тут же полетела ваза, сопровождаемая злым рыком девушки. Но парень сумел закрыться от нее рукой, и летящее девичье оружие упало на диван. - У тебя особые отношения с вазами? – переведя взгляд со снаряда на американку, Учиха усмехнулся, наслаждаясь тем, как ее чуть ли не трясет от злости и как темнеют эти завораживающие зеленные глаза. - Да свали ты уже! – в сердцах выкрикнув это, Харуно схватилась за новую вазу, ох, сколько их сегодня будет разбито, ведь новый снаряд пролетел прямо над наклонившейся головой парня, разбившись о камин за его спиной. - Ты не в американский футбол в колледже играла? – смотря на осколки несчастной вазы, Учиха присвистнул, оценивая дальность броска девушки. - Не твоего ума дело, паразит! – сжав руки в кулаки, Сакура быстро осматривает комнату, ища новый снаряд, заметив кочергу у камина, строптивица направилась за ней, мысленно уже представляя, как ею хорошенько огреет наглеца. - Так я тебе и позволил, - схватив проходящую мимо него девушку за руку, когда понял ее намерения, одним рывком повалил ее к себе на диван, да так, что верхняя часть девичьего тела оказалась на его коленях. - Убери руки! – а вот этого брюнет никак не ожидал, маленький кулак с довольно сильным ударом для такой хрупкой девушки поздоровался с его лицом. Вырвавшись из мужских рук, Харуно, что заведенная, выбежала из гостиной. - Да ты совсем охуела! – поднявшись на ноги, Учиха рванул за своей строптивицей и, поймав ее у основания лестницы, повалил на пол, придавив собою. Девичье руки в мгновение ока оказались сжаты стальной хваткой одной его руки и заведены над головой брыкающейся под ним особы, а свободной рукой он схватил ее за подбородок, смотря прямо в зеленные глаза. – Допрыгалась. Резким, даже болезненным поцелуем Саске впился в губы строптивицы, продолжая смотреть в ее глаза, словно опять пытаясь подчинить ее, как прошедшей ночью. Но тогда Сакура сдалась потому, что была без сил, вымотана, а в этот раз все по-другому, она полна сил. В ней столько сил вперемешку с яростью бушует, сколько она уже давно не чувствовала. И она даже не будет в этот раз пытаться усыпить его бдительность. Кое-как протиснув свою ногу между ног парня, строптивица использовала запрещенный прием, со всей дури заехав по достоинству брюнета. Сдавленный полурык-полуписк вырвался из груди Учихи, а перед черными глазами заплясали свой безумный танец звездочки; его дыхание сперло, и единственное, что он смог выдавить из себя, было яростное "Харуно!". Спихнув с себя Саске, который сразу же согнулся пополам, рукой схватившись за пострадавшее достоинство, Сакура резко поднялась на ноги. Но только она попыталась отойти от него на безопасное расстояние, как мужская рука, схватив девушку за лодыжку, потянула на себя, от чего, потеряв равновесие, американка приземлилась на пол своею прекрасной пятой точкой. Взвыв от боли, Харуно максимально сильно распахнула глаза, теперь настала ее очередь увидеть выступление звездочек. Но, немного придя в себя, строптивица пожелала отомстить Учихе за нанесенные увечья, свободной ногой зарядив по наглой все еще корчащейся от боли роже. От такого удара парень ослабил хватку на ноге американке, позволяя ей высвободиться. Закрыв лицо руками, он зарычал не своим голосом от пробудившейся в нем ярости, боли и в диком желании придушить кое-кого. Снова поднявшись на ноги, Сакура отскочила от валявшегося у лестницы брюнета и, развернувшись, быстро убежала в комнату с пианино, надеясь, что в ней ей удастся спрятаться. Но не тут-то было! Учиха, заметив, как его строптивица делает ноги, медленно поднялся с пола и также медленно пошел за ней, все еще морщась от боли в паху и сжимая кулаки. Но Харуно к моменту прихода брюнета уже успела спрятаться в соседней комнате-библиотеке. Прижавшись спиной к двери, она вслушивалась в то, как Саске проходится по комнате, даже не подозревая, что собственноручно загнала себя в ловушку. Ведь куда она еще могла спрятаться? - Дура, - стукнув себя кулаком по лбу, прошептала, зажмурив глаза, когда все же поняла безвыходность своей ситуации. Деваться из этой комнаты ей некуда, если только не в объятия брюнета, лично преподнеся ему свою голову на блюдечке с золотой каемочкой. А если Учиха выбьет дверь, что вполне возможно в его то состоянии, то все, ее песенка спета. А парень уже подходит к разделяющей их преграде, злобно скалясь. - Са-ку-ра, - приторно сладким голосом пропев, Саске три раза постучал в дверь. – Открой, обещаю, я тебя не трону, мы просто поговорим. - Ага, бегу и падаю, - нервно закусив нижнюю губу, девушка проверила, что точно заперла дверь на ключ, который так необходимо оказался в замочной скважине. – К Дьяволу катись! - Харуно, - строптивице не привычно слышать от него свою фамилию, а брюнет уже два раза ее произнес, что никак ничем хорошим сулить не могло. – Открой эту чертову дверь, или я ее нахер выбью! – рявкнув, Учиха со всей своей дури врезал по дереву ногой, тем самым подтверждая свои слова, от чего американка, отскочив от пошатнувшегося куска древесины, прижалась спиной к книжному стеллажу. - Да отстань ты уже от меня! В Токио полно девушек, к ним и приставай! А меня оставь в покое! – смотря на зашедшую ходуном дверь, Сакура схватила с полки книги, намереваясь использовать их, что снаряды, если это потребуется, мысленно прося за это прошение, только непонятно у кого. - Мне тебя одной по горло хватает! Нет! Даже выше! – отойдя от преграды на расстояние для разбега, Саске, что таран, чуть ли не снес с петель дверь, открыв ее. – Попалась, - оскалившись, брюнет смотрел на загнанную собственноручно в ловушку жертву, тяжело дыша. Застыв лишь на пару мгновений, когда кусок дерева с оглушительным ударом врезался в стену, а в проеме появился доведенный до предела Учиха, Харуно тут же воспользовалась своим орудием, кидая в приближающегося к ней парня все новые и новые книги. Саске, закрываясь руками от летящих в него снарядов, в четыре широких шага пересек разделяющее их расстояние. Схватив руки строптивицы, завел их над ее головой, опять же держа одной своей рукой, предусмотрительно встав к ней как можно плотнее, разместив свои ноги между ног девушки. - Попалась, беглянка, - самодовольно ухмыляясь, парень смотрел в налитые яростью глаза американки. – Теперь не сбежишь, я из тебя сейчас всю дурь выебу, - заведя свободную руку за голову Сакуры, брюнет резко впился в ее губы жадным, диким поцелуем, на этот раз закрыв глаза. Но Харуно не желает так просто сдаваться, и буквально через секунду Саске почувствовал на своей нижней губе острые зубы девушки, которые прокусили ее до крови, что заставило его так резко разорвать поцелуй. - Больная, - прорычал в девичье лицо, даже не думая отстраняться, слизывая кровь с нижней губы. - Извращенец, - прошипела сквозь стиснутые зубы, смотря в черные глаза, в которых видела отражение себя. – Ненавижу. - А я тебя, - усмехнувшись, прошептал в губы девушки, проведя по ним языком, от чего строптивица еле заметно вздрогнула, прикрыв глаза. Доля секунды, и их губы впиваются друг в друга жадно, дико, страстно. Опасно страстно. 18:00; пляж. - Дай угадаю, сюда я тоже часто приезжала с родителями и Наруто? – прогуливаясь по берегу, Саёри с улыбкой, посмотрела на мужчину, который держит ее за руку, идя рядом. Удзумаки поняла, зачем он привез ее на пляж: чтобы новая порция воспоминаний всплыла в ее голове, и она благодарна ему за это, ведь это была ее цель, когда она решила вернуться в Токио. - Не только, - посмотрев на девушку, Какаши приобнял ее за плечи, прижав к себе и переведя взгляд вдаль, погрузился в воспоминания. – Ты и сама часто сюда приезжала, когда ссорилась с Минато и Кушиной, когда у тебя были какие-нибудь проблемы в школе, или же с Наруто что-то не поделила, ты сбегала на этот пляж, а я потом за тобою приезжал, сидел рядом и молча выслушивал твое недовольство, и, когда ты выговаривалась, увозил обратно домой. - Какаши, сколько лет ты уже в нашей семье и почему не ушел, когда родители погибли? – Саёри последние шесть лет казалось, что он с ними с самого ее рождения, и даже когда она считала его своим опекуном, коем больше не считает, не могла представить своей жизни без него равно, как и без Наруто или Цунаде. - Семнадцать, - посмотрев на нее, Хатаке нежно улыбнулся, остановившись, провел рукой по волосам девушки. – А не ушел потому, что влюбился в одну маленькую рыжую девочку, - от данного заявления Удзумаки, закусив нижнюю губу, не смогла сдержать улыбки, смущенно опустив глаза. – Да и как я мог оставить свою вторую семью? - А что с твоими родителями? – посмотрев на мужчину, она поняла, что хочет узнать о нем, понять его точно так же, как он знает и понимает ее, хочет, чтобы он полностью открылся ей. - Родители, - выдохнув, Какаши сел на песок, устремив свой взгляд на океан, а девушку он посадил к себе на колени, обняв, прижал к себе. – Моих родителей уже давно нет в живых, мама умерла от болезни, когда мне было четырнадцать лет, а отец, - на мгновение, прикрыв глаза, он положил голову на девичье плечо, продолжая смотреть на океан. - Отец держался два года, он не стал, как многие, забываться в алкоголе, ведь тогда я еще учился в старшей школе и ходил на специализированные курсы по информационным технологиям при институте, в который должен был поступать. На это все нужны были деньги, но, спустя два года, отец покончил с жизнью самоубийством, - он почувствовал, как Саёри, обняв его за шею, медленно поглаживает по непослушным, вечно торчащим пепельным волосам. – После смерти отца я все же доучился, закончил школу и курсы - как дань уважения его и маминым стараниям. Потом познакомился не с теми людьми и пустил свою жизнь по наклонной, - грустно усмехнувшись, Хатке посмотрел на девушку. – И к восемнадцати годам познакомился с Минато, кстати, он потом помог мне поступить в институт и получить высшее образование, устроил к себе на работу, дал кров над головой, я многим ему обязан, но больше всего я ему обязан тобой, - боль в его глазах невыносима для нее, но она рада, безумно рада тому, что он открывается ей, рассказывает, ничего не тая. - А сколько лет ты меня любишь, точнее, когда ты понял, что любишь меня? – положив руку на щеку мужчины, Саёри смотрит в его глаза, ожидая. - Трудно сказать, мне кажется, что я влюбился в тебя с первого взгляда, - задумчиво произнес, пытаясь вспомнить, когда он осознал свои чувства к ней. – Но понял я это, когда тебе было шестнадцать лет, - посмотрев в глаза девушки, нежно улыбнулся, крепче прижав ее к себе. - Почему ты ничего мне не рассказал о нас за эти шесть лет? Почему не рассказал о том, что между нами произошло перед моим отъездом в Америку? – ответы на эти вопросы, как и на многие другие, давно интересуют рыжую бестию, с того самого момента, когда она узнала, что связывает ее и Хатаке. Но Какаши не спешит давать их, переведя взгляд на океанские волны, которые стремительно подбираются к берегу, он погрузился в свои мысли, словно ища ответ, которого сам не знал. Действительно, почему он молчал столько лет, держась от нее на расстоянии? Почему целых шесть лет не пытался добиться ее, приехать к ней, быть рядом? Почему он не решался это сделать? Молчал, скрывался, убегал, пытался забыться в других. Сколько связей у него было, о которых никто и никогда не узнает. Но ни одна из них, ни одна девушка не смогла затмить Саёри в его сердце, не смогла ее вытиснуть из него, не смогла затмить рыжую бестию. Они были красивы, умны, утончены, хорошими, но не той, которая ему нужна. Не те. И после стольких неудачных связей он погрузился в работу, сутками напролет проводя в офисе, изредка приезжая в дом Удзумаки, чтобы переодеться или просто проверить Наруто. Какаши работал на износ, пытаясь забыть, отвлечься, чтобы и секунды он не смог думать о Саёри. А перед сном он напивался, хорошо так напивался, чтобы сон его был без сновидений, чтобы она не приходила к нему миражом. И так три года. Три года он гробил, убивал себя, и, если бы не Наруто, которого это порядком достало, и в один прекрасный день он вправил мозги бывшему опекуну, то это бы продолжалось по сей день, а может, и нет. Последние три года, до возвращения рыжей бестии, Хатаке играл роль опекуна, издали наблюдая за девушкой, узнавая, спрашивая о ней либо у Цунаде, либо у Наруто, но ни разу больше не общаясь лично с нею. И Саёри не понимала, что же изменилось. Почему он стал ее избегать? Ведь в первый год после аварии Какаши приезжал к ней каждый месяц на неделю, две. Был с нею, гулял, рассказывал что-то из жизни девушки, привозил фотографии родителей, брата, он помогал ей вернуться к жизни. За последующие полгода Хатаке приезжал к Удзумаки лишь пару раз, пусть и на дня три, а потом и вовсе перевел их общение на телефонные разговоры. Он каждый раз придумывал оправдания, почему не приедет в очередной раз. А звонки со временем становились реже, короче, пока окончательно не прекратились через два с половиной года. И Какаши даже не подозревал, как больно он ей делал своим игнорированием, как она переживала из-за этого. Как не понимала, искала причину, думая над тем, чем же она могла обидеть своего любимого опекуна, что он перестал с нею общаться, что он просто взял и исчез. Сколько раз Саёри выхватывала трубку у Цунаде, когда понимала, с кем она говорит, но Хатаке бросал трубку, стоило только девушке сказать: "Привет". А когда Удзумаки решила вернуться в Токио, она специально попросила тетю назвать другую дату приезда, чтобы наверняка застать опекуна дома. Она хотела поговорить с ним, понять, что же случилось, почему он так резко отдалился от нее. И каково было удивление девушки, когда мужчина встретил ее крепкими объятиями, общаясь с нею легко, непринужденно, с радостью в голосе от того, что она приехала, словно и не было этих трех лет молчания. И вот ее вопросы, которые заставили их обоих вспомнить то, как прошли эти долгие шесть лет разлуки. Вспомнить его очередную ошибку по отношению к ней. Но Какаши считал по-другому. Он думал, что раз после аварии она забыла о нем, о том, что их связывало, об их близости, значит, Всевышний решил, что им не суждено быть вместе, что потеря Саёри - наказание Хатаке. Наказание за то, что взял ее силой, наплевав на ее чувства. Наказание за то, что оставил ее одну на следующее утро после их первой ночи. Наказание за то, что не поехал ее провожать, а напился в каком-то баре. Наказание за то, что не пытался ее остановить или же поехать с нею. Какаши винит себя в аварии, в которой пострадала рыжая бестия. И поэтому он держался от девушки на расстоянии, поэтому бежал от нее, пряча в глубине своей души любовь к ней. Но свое сердце мужчина вложил в руки девушки еще тогда, столько лет назад. А когда Саёри вернулась, все эти годы разлуки вмиг исчезли для Какаши, стоило ему только увидеть ее. Ведь теперь он снова может ее коснуться, смотреть на нее, слышать ее голос, обнять, прижать к себе, зарыться рукой в рыжих волосах, почувствовать вкус ее губ. Ее возвращение заставило вспыхнуть с новой силой чувства мужчины к ней. Теперь она рядом. Теперь она ЕГО. Сидит на его коленях, смотрит на него, ожидая ответа, не думая торопить, лишь ждет. - Не знаю, не мог, - выдохнув, Какаши провел рукой по пепельным волосам, переведя взгляд на Саёри. – Хотя, нет, я знаю, я боялся, боялся, что, если скажу тебе, ты меня возненавидишь, а еще я думал, что раз ты забыла меня - нам не суждено быть вместе, поэтому и держался на расстоянии. - Знаешь, - смотря в темно карие глаза мужчины, девушка взяла его руку в свою, переплетая их пальцы меж собой. – Сколько я знаю прекрасных и трогательных романтических историй, в которых пары счастливо прожили всю жизнь вместе, не одна из них не была без трудностей, за любовь нужно бороться, ведь так? – наклонившись ближе к его лицу, бестия, отпустив его руку, обняла Хатаке за шею. – Ты же сам учил меня этому, забыл? - И когда ты у меня стала такой? – смотря в темно-зеленные глаза, Какаши зарылся рукой в рыжих волосах, улыбнувшись лишь уголками губ. - Это ты мне скажи, - прошептав, опустила взгляд на его губы, которые буквально в паре миллиметрах от ее губ. – Поцелуй меня. - Повторного приглашения не потребуется, - вторя тону ее голоса, он прильнул к ее губам своими, закрыв глаза, крепче прижав к себе любимую. Шум океанского прибоя, кроваво-красный закат, крик чаек вдалеке... все это исчезло для них. Для тех, кто наконец-то обрел друг друга. Для тех, кто больше не бежит, скрывается, отвергает свои чувства, прячет их. Для тех, кто теперь будет вечно держаться за руки, идя рядом. Для тех, кто любит. Для них двоих. 16:00; дом Удзумаки. Градус температуры воздуха в библиотеке повышался с каждой секундой их поцелуя. Саске, более не держа мертвой хваткой руки девушки, позволил им опуститься на свои плечи, сам же обняв Сакуру, прижал ее к себе, заставив ту прогнуться в спине. Харуно больше не сопротивляется, позволяя его языку проникнуть в свой рот, сплетаться с ее языком, обнимать ее, прижимать к себе. Смешно. Как она вообще может сопротивляться тому, кому уже один раз позволила собою овладеть, тому, кто подарил ей тогда неземное наслаждение. И это наслаждение она никогда в своей жизни не испытывала, оно, что наркотик, впиталась в ее тело, а от одного лишь этого поцелуя ей захотелось новой дозы. Девушка, отключив разум, не слушая его возмущенных криков, решила отдаться чувствам. И пусть все катится к черту! Сейчас есть лишь она и он. Возможно, нет, наверняка, она будет жалеть об этом. Жалеть о том, что не смогла устоять перед ним и опять позволила этому случиться. Но это потом. А сейчас лишь она и он. Девичья рука зарывается в черных жестких волосах, слегка сжимая их пальцами. Руки Саске перемещаются на ее упругий зад, резким рывком прижимая ее к своему уже возбужденному паху, от чего девушка шумно втягивает в себя воздух, разрывая их поцелуй. Усмехнувшись, парень двумя пальцами берет ее за подбородок, заставляя закинуть голову назад, языком он проводит по натянутой коже шеи свой строптивицы, и от этого с приоткрытых девичьих губ срывается судорожный выдох. Мужские руки, медленно продвинувшись к краю футболки, стягивают ее с податливого тела, но не до конца, лишь оголив девичью грудь. А она без лифчика, и от такого подарка Саске еле сдержался, чтобы не сказать что-нибудь этакое, но вот от насмешливого вопросительного взгляда, которым он посмотрел в зеленые глаза Сакуры, не смог все же удержаться. За что и поплатился. Харуно, резко и сильно сжав его волосы в кулак, оттянула их назад, доставляя брюнету отнюдь не приятные ощущения. - Дикая, - хриплый шепот, и Саске обхватывает рукой упругую девичью грудь, грубовато сжимая. Рука девушки моментально ослабила хватку на его волосах, но она не смогла не признать тот факт, что ей понравилась такая его грубость, а Учиха это понял, благодаря очередному судорожному вдоху американки. Руками он, медленно проводя по талии, спускается к пуговице и молнии на джинсах девушки, но взгляд не отрывается от ее лица. Как же ему нравится сейчас вид Сакуры. Слегка растрепанные волосы, припухшие приоткрытые губы, легкий румянец на щеках и горящие огнем желания глаза. Черт! Да один только ее этот вид возбуждает Учиху посильнее любой другой девушки, которые были у него до Харуно. Он еще с их первого раза охренел, да, именно охренел, и другого слова не подобрать, от того, как хорошо ему было в ней. Да ему ни с одной девушкой так хорошо не было, как с ней. И, видимо, это повлияло на то, что сейчас происходит между ними, на его решение. Он хочет понять, узнать, что же так его тянет в Сакуре. А она упрямо смотрит в его черные глаза, раздражаясь от такой его медлительности и еле сдерживаясь, чтобы не закричать: да сделай ты уже это! Закусив нижнюю губу, Харуно все же решается показать свою нетерпеливость, взявшись руками за ворот его рубашки, резко рвет к чертям пуговицы, с вызовом смотря в его глаза. Но Саске, лишь усмехнувшись, опускается перед нею на колени, руками стягивая последние предметы одежды строптивицы, полностью оголяя ее. Приблизившись к самой чувствительной зоне женского тела, он проводит по ней языком, пробуя на вкус американку. Тело девушки содрогнулось от этого, закинув голову назад, она, не сдержавшись, издала тихий стон. Одной рукой она схватилась за стоящий сзади стеллаж, а вторую инстинктивно положила на голову брюнета. Схватив руками упругий девичий зад, он сильнее прижал ее к себе, продолжив свою ласку-пытку. Учиха хочет, чтобы она попросила, чтобы сказала: я хочу тебя, возьми меня, я хочу его, войди в меня. Пошло, развратно, грязно, но в этом весь он. Дикость, какая же эта дикость. Даже в такой момент он хищник, а она жертва. То, что он делает с нею сейчас, кардинально отличается от их первого раза. Нет никакой нежности, лишь животная страсть, вырывающаяся наружу. А она уже не может, изнемогает. Ее тело содрогается, ноет от нетерпения, библиотека наполняется тихими стонами, шумными вдохами-выдохами девушки. И голова идет кругом. Сакура боится, что такими темпами рухнет на пол, ибо ноги ее уже не держат. Но он не позволит, еще сильнее прижав ее к себе, он исследует ее там, проникает в нее языком, медленно доводя до оргазма своими ласками. И откуда в нем столько выдержки, спрашивается, что он до сих пор не сорвался и не вошел в это разгоряченное, жаждущее его тело. - Хватит, - со стоном выдыхает, сильнее сжимая рукой полку стеллажа. – Сделай уже это. Но Учиха, словно не слыша ее, продолжает свою ласку, чувствую, как тело девушки напрягается, слыша, как судорожно, прерывисто она дышит, тихо постанывая. Он сам не понял, когда успел передумать, когда ему уже неважно стало то, чтобы заставить ее просить, что, в принципе, и произошло, правда, не так, как он себе это представлял, но это уже не нужно. Сейчас он хочет довести ее до оргазма своими ласками. И эта цель практически достигнута. Тело Сакуры сильнее напрягается, она стремится как можно сильнее прижаться к нему, ее ноги дрожат, но он крепко ее держит, не давая упасть. И вот этот миг. Тело девушки, что судорогой, сводит, а уши брюнета ласкает ее громкий стон-всхлип, который он сопроводил довольной усмешкой. Отстранившись, Саске смотрит на то, как его строптивица губами ловит жизненно необходимый воздух, на все еще содрогающееся тело, которое медленно оседает на пол. Но он не позволяет этого, поднявшись на ноги, парень резко поворачивает девушку к себе спиной, заставляя ту наклониться вперед и руками упереться в стеллаж. - Сегодня тебе придется побыть вот так, милая, - Сакура и опомниться не успела, как почувствовала резкое проникновение в себя, от которого, не сдержавшись, издала протяжный стон, а этот стон слился с тихим рыком парня. В этот раз он не стал давать ей время привыкнуть к нему, сразу же начав двигаться, да так, что от его движений у строптивицы сперло дыхание к чертям. Он, держа ее за зад, двигает девушку себе навстречу, а она, чтобы удержаться и не упасть, схватилась руками за полку стеллажа, да так ее сжав, что костяшки на пальцах побелели. Животная страсть. Дикая, безумная, неудержимая, и этим все сказано. И ни о каких чувствах речи быть не может, о них они задумаются позже. Сейчас же ими движет только желание обладать друг другом. Довести друг друга до бессилия, чтобы и шанса после такого подняться на ноги не было, чтобы они долго приходили в себя после этого. Только это им нужно в данный момент. Ощущать себя в ней. Чувствовать руками кожу девушки, слышать ее громкие стоны, которые так и норовят сорваться на крики, видеть ее изгибающееся тело. Ощущать его в себе. Его стремительно набирающие темп движения, болезненно сжимающие зад руки, слышать его рычание, чувствовать его дыхание на своей коже. Наклонившись к девушке, Саске положил свои руки поверх ее рук, сжав, продолжая этот бешеный ритм движений. Сакура уже не чувствует своих ног, они словно стали из ваты, она закусывает нижнюю губу до крови, прогибаясь в спине. А движения становятся еще быстрее, глубже, грубее, даже жестче. Но, черт возьми, какой это кайф! Учиха – Демон, который показал ей, что такое истинное наслаждение. Учиха – наркотик, вот кем он теперь является для нее. И как же теперь ей избавиться от этой зависимости? Харуно – необходимость, которую навряд ли кто-то сможет заменить. Харуно – что-то невообразимое, которое ворвалось в его жизнь и перевернуло все с ног на голову. И как теперь избавиться от этого наваждения? Но. Зачем? Напряжение тел ощущается и делится на двоих. Движения на максимуме, он в буквальном смысле вдалбливается в нее. Сакура кричит что-то невразумительное, максимально сильно прогибаясь в спине, его рычание раздается над ее ухом, что не может не сводить с ума. Рукой Саске обнимает ее за талию, прижимая к себе, ее тело такое горячее, такое желанное, никогда не исчезнет из его памяти. Они на приделе. И этот придел они достигают одновременно, застыв, чувствуют, как по их телам проходится волна оргазма судорогой. Мгновение. Они желают продлить это мгновение. Еще. Капельку дольше. Но и это проходит, забирая с собою остатки сил, и парочка падает на пол, тяжело дыша. Они лежат долго, на полу, смотря на потолок библиотеки, пытаясь выровнять дыхание, придти в себя. И первым это делает Саске, перевернувшись набок, притягивает к себе свою строптивицу, взяв ее за подбородок, он смотрит в зеленые глаза, ухмыляясь. - Я же сказал, что мне есть, что тут делать с тобою, - и перед тем, как Сакура смогла хоть что-то сказать, он в буквальном смысле затыкает ей рот поцелуем. 20:00; где-то в районах Токио. - Значит, съемки начнутся завтра? – холодный тон, полумрак в комнате, который так любим им, скрывает в себе двух мужчин, план, который очень скоро должен начать осуществляться. - Да, - усмехнувшись, мужчина подошел к своему начальнику, встав рядом, напротив окна. - Акасуна уже зачислен в съемочную группу, скоро мы наконец-то завладеем корпорацией Удзумаки. - Знаешь, чем ты никогда не отличался Обито? – посмотрев на своего подчиненного, Мадара положил руку на его плечо. – Терпением. - А тебе не кажется, что мы и так слишком много ждем? – переведя на него взгляд, Учиха вопросительно смотрит на своего родственника. – Уже столько лет мы живем в тени, с самого основания корпорации, я считаю, что пора уже действовать, а не ждать. - Ты знаешь, почему мы ждали столько лет, не было подходящего момента, чтобы все это провернуть и выйти сухими из воды, - подойдя к столу, Мадара налил себе виски в стакан и перед тем, как сделать глоток, добавил: - Сейчас он есть, и я не хочу торопиться, чтобы из-за этой спешки все сорвалось, ты же не хочешь сесть в тюрьму? - Если Акасуна начнет действовать через неделю, это не вызовет подозрений, никто даже не подумает, что мы к этому причастны, ты же сам говорил, что на съемках может произойти, что угодно, - запустив руки в карманы брюк, он смотрит на своего начальника. - Я не вижу смысла откладывать это на больший срок, - Обито все это уже порядком надоело, он устал ждать, и отказывается продолжать это делать, он жаждет как можно быстрее покончить с оставшимися Удзумаки и забрать себе то, что принадлежит им. - Я сам решу, когда Акасуна нужно будет действовать, - повернувшись к мужчине, Мадара посмотрел на него, делая еще один глоток любимого напитка. – А ты проследи за ним, он не предсказуем, и я не хочу, чтобы он действовал без моего ведома. Если это произойдет, то его придется убрать, мне не нужны проблемы из-за него. - Да ты просто хочешь трахнуть эту девчонку, - сжав в карманах руки в кулаки, Обито еле сдерживается, чтобы не заорать на него, его просто в ярость бросает этот их пункт плана. – Мадара, в Токио полным полно таких девушек, как она, выбери любую и еби ее сколько душе угодно, но не ставь весь наш план под угрозу только потому, что у тебя на нее встал. - Да, ты прав, она меня заинтересовала, - посмотрев на содержимое своего стакана, Учиха перевел взгляд на родственника, а от такого его пронзительного, ледяного взгляда всех в холодный пот бросает. – Но дело не только в этом, Какаши с его шавками нам на пятки наступает, поэтому перед тем, как действовать, нужно усыпить его бдительность. - А сблизившись с Саёри, ты, охренеть как, усыпишь его бдительность, так? - скептицизм и сарказм в тоне голоса Обито явно не понравился его родственнику, что показала сжавшая стакан с виски рука мужчины. – Ты же понимаешь, что это не так, если ты приблизишься к ней, то это наоборот насторожит Какаши. - Я сказал, не действовать без моего разрешения, - эти слова Мадара буквально прорычал, поставив стакан на стол, чтобы тот не разлетелся в его руке на мелкие осколки. – Здесь я решаю, а не ты, помни свое место, или я его тебе напомню. - Ты всегда сам решаешь, не слушая никого, и из-за этого нас чуть не поймали восемь лет назад, - Обито все же надеется, что сможет его переубедить, что сможет достучаться да него. – А я хорошо помню твой просчет с авиакатастрофой, в которой погибли Минато с Кушиной, и не хочу опять так рисковать. - Закрой свой рот и делай так, как я тебе говорю, - рявкнув, Учиха в два шага подошел к своему родственнику, одним своим взглядом пытаясь его усмирить. – Мы начнем действовать через месяц, когда Саёри будет уязвима, когда Какаши отправится на плановую конференцию в Америку, а до этого времени ничего не смей предпринимать. - А я давно тебе говорил, что от Хатаке нужно избавиться, но, нет же, ты захотел оставить его напоследок, - развернувшись, мужчина подошел к креслу, взяв с его спинки свой пиджак, посмотрел на начальника. – Если бы он давно лежал в могиле, то проблем сейчас было бы меньше, и мы давно бы решили этот вопрос. - Обито, как ты сам и сказал, мы ждали очень долго, - запустив руки в карманы брюк, Мадара подошел к окну, встав к подчиненному спиной. – Месяц роли не сыграет, я, как и ты, не хочу упускать этот шанс, ведь другого у нас уже не будет, и мы начнем действовать, когда Какаши уедет из Токио. - Не забывай, кого мы наняли, Акасуна не будет тратить столько своего времени на наши дела, - надев пиджак, мужчина посмотрел на Учиху, он уже не знает, как вразумить его. – Ты сам сказал, что он непредсказуем, надоест ждать, возьмет да и сделает дело без твоего разрешения. - Мы ему заплатили, захочет вторую часть - будет ждать, - пожав плечами, он посмотрел на своего родственника через плечо. – И это ты должен следить за ним и сдерживать его, если это потребуется. Не справишься с этим - я лично организую для тебя прощальную процессию, Обито. - Понял, - скрипнув зубами, подчиненный пошел к выходу из квартиры начальника. – Месяц - так месяц. Выйдя на улицу, Обито посмотрел на окна пентхауса Мадары, даже зная, что он не видит его и уж тем более не услышит, мужчина все равно перепроверяет это. Это уже выработанная привычка годами, ведь, кто знает, где у Учихи есть глаза и уши. А то, что он собирается обсудить сейчас, точно не должно быть услышано начальником. Конечно, Обито понимает, что Мадаре не понравится то, что он собирается сделать, но, ничего, у него и на родственничка есть управа, и, если потребуется, он не побрезгует ее применить, чтобы притормозить начальника. Если ему так хочется ждать, пусть ждет, а его подчиненный сделает все сам, и он уверен, что за это Мадара только поблагодарит. Подойдя к машине, Обито достал из внутреннего кармана пиджака мобильный и, набрав нужный номер, стал ждать, пока ему ответят. - Планы изменились, начинаешь действовать через неделю, - сразу же перешел к делу, как только гудки в трубке сменились тишиной. – Через неделю Саёри Удзумаки должна умереть, а Мадару я возьму на себя.