«Невинная развратница»

Хань просыпается и первое время не понимает, где он находится и что с ним произошло перед тем, как он уснул. Последнее, как позже оказалось после всплывающих в его памяти картинок, он бы не хотел вспоминать. Он увидел другую сторону Инес. Совершенно другую. Но он не боится её, нет. Как ни странно, но нет. Наверное, он должен начать что-то иное испытывать к Инес. Может быть, не страх, так что-нибудь другое, но всяко это должно быть отрицательное чувство. Однако нет. Ни страх, ни отвращение, ни ненависть. Ничего отрицательного, хоть он и испытал за один вечер столько боли, сколько, наверное, за весь год не испытывает. Хань пытается встать. Его тело немного тянет и ломит после всего, боль продолжается. Интересно, Инес было также больно после него? Он почти ничего не знает и даже не спрашивает о ней. Какой же он всё-таки дурак. Хань всё-таки встаёт с кровати и спускается вниз, пытается найти Инес. Но не может. Он не может её найти в собственной квартире. Получается, что она ушла. Она сама ушла, ничего не сказав. Только записку оставила. Попросила сообщить о своём самочувствии и написала, что приготовила ему немного еды — она лежит в холодильнике. Какая она заботливая. И это не сарказм. Хоть Инес и ненавидит мужчин в принципе, но к нему, Ханю, она хорошо относится, ещё ни разу он не почувствовал на себе её мизандрии. В его холодильнике оказалось немного уже остывшего тонкатсу. Инес ещё и сходила в магазин, потому что в его холодильнике не было половины необходимых ингредиентов. Ещё Ханю вспомнился их разговор перед началом сессии. Может, она ушла из-за того, что не знала захочет ли Хань её увидеть или нет? Она ведь что-то упоминала о том, что он захочет с ней расстаться после того, как узнает об её другой стороне. Хань берёт телефон и думает, что ему написать. Правду? Или написать что-то более нейтральное, чтобы Инес не волновалась за него? Немного подумав, Хань решил, что напишет правду: Привет. У меня немного болит всё тело, но особых неудобств мне это не доставляет. Отправив текст, Хань берёт свинину и греет её в микроволновке. Пока тарелка крутится вокруг своей оси, а содержимое в ней вместе с самой посудой нагревается, он ждёт ответа, убивая время бесцельным лазанием по содержимому смартфона. Как только печка пикнула о том, что подогрев окончен, почти одновременно Ханю пришло ответное сообщение от Инес: Вполне возможно, что у тебя просто напряжены мышцы. Прими горячую ванну. Если есть раны (я уверена, что их не должно быть, но на всякий случай) промажь их заживляющей мазью. Отдыхай. Хань поблагодарил её за заботу, затем достал тарелку и начал есть. Ранее он не задумывался, умеет ли Инес готовить или нет. Наверное, потому что даже не смел ей предлагать переночевать у него, тем более пожить некоторое длительное время. А всё потому, что он думал, что она невинна и вообще она херувим. Доев, Хань задумывается над своими ощущениями. Ничего не поменялось. Ни в отрицательную, ни в положительную сторону. Ему хочется увидеть Инес. Об этом он ей пишет в сообщении и спрашивает, можно ли к ней приехать. Инес говорит, что завтра будет лучше. Хань говорит, что он как раз свободен, хотя об этом не задумывается, пока набирает текст, и соглашается на встречу. Только потом он вспоминает, что завтра к нему должна прийти девушка… Нет, он перепутал. Вчера же он закончил картину, он уже рассчитался с ночной бабочкой (может, и не она, но она всяко как-то с этой сферой связана) и распрощался. Завтра он точно свободен. Но этого завтра ему ещё предстоит дождаться, что для него будет самым мучительным так это ожидание вечера, затем ночи, во время которой он должен уснуть, чтобы наступило утро, и он направится к Инес. А дальше… Что будет дальше? Это его больше всего и интересует. Как он отреагирует на неё, вспоминая, какая она в роли домины? Будет ли она на него по-другому смотреть? Между ними что-то изменится? Больше всего Ханя волнует именно это. Он срочно пытается себя чем-то занять, чтобы время прошло быстрее. Сначала он решает принять горячую ванну, как посоветовала ему Инес. Раздевшись в ванной, Хань начинает осматривать себя на предмет увечий после сессии. Но, как ни странно, их почти нет. Хань крутится перед зеркалом в поисках царапин или чего-нибудь иного, что он видел у Инес на спине, но таких полос он не заметил. Почему? У него кожа толще кожи Инес? Вполне возможно, но, однако, Хань вспоминает, как ему было больно и от этого всё равно удивлён, что ярких отметин на нём нет. Это её мастерство? Хань удивлён. Через некоторое время бесцельного рассматривания себя со всей сторон, он окончательно убедился, что гематом и каких-либо ран на нём нет. Наполнив ванну горячей водой, Хань лёг, запрокинув назад голову, начав рассматривать потолок. Его всё ещё удивляет, что на его коже ничего не осталось. И ему интересно, осталось ли на её коже отметины после него? И кто оставил те полосы на её спине до него? Как давно они у неё? Одни вопросы и ни одного ответа. А сам спросить Хань не решается, слишком уж закомплексован для этого. Он боится в некоторой степени её. Боится сказать или спросить лишнее. Во-первых, из-за её ориентации. Она ведь ненавидит почти что мужчин, поэтому боится расстроить их отношения больше, чем это возможно. То есть привести их к расставанию. Во-вторых, правда, это связано с первым, он боится узнать что-то лишнее, что может его удивить или даже шокировать. В-третьих, Хань просто боится и не знает, как лучше спросить. Наверное, поэтому Инес и стала с ним встречаться, потому что что-то женское есть не только в его внешности, но и немного в его характере. А она мужчина. Может, внешне и не совсем, зато характером она больше похожа на мужчину. Особенно она так мужественно терпит всё, что с её телом вытворяют. Как бы то не было, но она никогда не отказывалась от секса с ним, всегда терпела. Она напрямую никогда не отказывалась. Она молчала во время того, когда Хань был мастером. Ему было трудно добиться хотя бы вскрика от неё. И ещё… какая у неё была реакция на сессию, после которой у неё остались такие следы на спине? Также ли она терпела? И вновь одни вопросы, которые, скорее всего останутся без ответов. Хань полностью погружается под горячую воду, пуская пузыри, пока лёгкие не начинают сжиматься от нехватки кислорода. Даже пары минут не проходит, чтобы Хань протерпел временное кислородное голодание. Он слаб. Во всех смыслах. Наверное, прошло около получаса, после чего Хань спустил уже чуть остывшую воду. Его тело действительно стало болеть чуть меньше, теперь он может спокойно двигать конечностями и каждое стягивание или растягивание мышцы уже не отдаётся лёгкой болью. Дальше опять пустая хронофагия. Почему человеку всегда так тяжело заняться чем-то полезным, когда у него много свободного времени? Хань лёг пораньше, чтобы скорее наступило утро, и он скорее смог поехать к Инес и встретиться с ней. Как же он этого ждёт! Настолько, что даже возбуждён от одной мысли, что увидит её. Низ живота только немного тянет от тяжести, но член пока не наливается кровью. Через пару минут метания по кровати, переворачивания с одного бока на другой, Хань решает, что нужно подрочить – после оргазма он быстрее уснёт. Сначала Хань сходит за салфетками, чтобы было чем вытереться после. Обратно лёг на кровать и приспустил свои трусы, почти сразу начал ласкать одной ладонью свои яички, а второй быстро двигает по пока ещё вялой плоти. В комнате стоит тишина, которая почти оглушает Ханя своим звоном, настолько тихо. Даже окна не пропускают сквозь себя шума улицы. Странно. Вскоре его член полностью эрегирован, у Ханя закрыты глаза, как ни странно, но под веками у него возникает образ Инес. Он вспоминает секс с ней, её худое тело, длинные волосы, их первую сессию, где он в качестве мастера. И их вторую сессию, где Инес была в роли домины. И Хань начинает тихо постанывать, ещё быстрее начиная двигать рукой. Он вспоминает её голос, интонацию, тембр. Какая она настоящая домина. Он вспоминает, что она с ним делала, эти ощущения возобновляются из его памяти, он отчётливо вспоминает, как и что ощущал тогда. «Ты будто сучка во время течки» - проносится у него в голове, и Хань реально начинает течь. Он ладонью распределяет смазку по своему члену, на его лбу выступила испарина. Хань тихо стонет, продолжая вспоминать. «Я – твой хозяин…» - вспоминая этот обрывок фразы, Хань чуть ли не смог сдержать себя сказать вслух: «Да, ты – мой хозяин». Он сжимает свои яички, ощущая, что скоро, совсем скоро он кончит, оргазм настигнет его. Он максимально быстро двигает рукой. «Теперь скажи, что ты сейчас хочешь?» - и Хань кончает, вспоминая, что произошло после этой фразы. Инес прикоснулась к его члену. И он тоже тогда кончил. Струя несколько раз стреляет на его живот, пока он медленно двигает рукой, выжимая из себя остатки выделившейся спермы. Позже, немного переведя дыхание, он лениво тянется за салфеткой и вытирает себя, после сжимает бумажную салфетку и бросает на пол. Хань укрывается одеялом и поворачивается на бок. Только теперь до него доходит, что он представлял во время своего онанизма. Он представлял, как Инес истязала его в качестве домины, каким он был безвластным и беззащитным перед нею, открытым, не мог возразить. А она делала с ним, что желала. И ему это нравилось. И сейчас он кончил от этого. Может, это и есть связь, о которой говорила Инес? Может, это и есть её такие зачатки? Всё решится завтра, как только он увидел Инес. С такими мыслями Хань уснул, чтобы быстрее наступило утро. Хань без будильника проснулся довольно рано. Конечно, ведь сегодня он узнает ответы на свои вопросы. Да, именно так. Он узнает, насколько сильно установилась связь между ними, как между сабом и мастером, точнее, доминой. Он узнает, что поменялось. И поменялось ли её отношение к нему. Всё узнает. Хань собирается, даже не завтракает, и выходит из дома. С внутренним напряжением и некоторым возбуждением он едет в общественном транспорте, почти автоматически пересаживаясь и садясь там, где ему необходимо. К сожалению, они не договорились о времени, Инес думала, что он после полудня приедет к ней, но она немного ошиблась. Но одновременно удивился и Хань, потому что Инес открыла ему дверь в не совсем уж таком домашнем виде и с макияжем на лице. Хоть на ней и леггинсы, но не такие, чтобы он сказал сразу, что они домашние. И футболка не потрёпанная. А на голове порядок. - Ты так рано приехал. Скажи честно, ты поел? – Хань отрицательно мотает головой, ему не хочется врать. – Тогда сейчас что-нибудь приготовлю, я тоже не ела ещё. Хань заметил, как каждая клеточка, наверное, даже атом, напрягся в нём. И это напряжение начало постепенно перемещаться по его кровеносным сосудам, с кончиков пальцев рук и ног, с лица, в область паха. Почему ему так хочется упасть перед ней на колени и умолять? Умолять о прикосновении, любом прикосновении? Почему ему так хочется подчиняться ей, услышать её командующий властный тон? Инес уходит на кухню, Хань отчётливо слышит, как она что-то нарезает на разделочной доске. Почему-то эти стуки напоминают ему звуки плети, которая удаляется о кожу. Хань краснеет от своей ассоциации. Какой он испорченный. И всё-таки ему хочется намекнуть о том, что хочет ещё одной сессии вместе с ней в роли домины. Поэтому Хань идёт в её комнату, ведь там всяко и должны находиться её игрушки – там он и сможет найти вдохновения для своего намёка. Зайдя в её комнату, в которой он был впервые, Хань начал осматриваться. Собранная одноместная кровать, шкаф, комод, письменный стол с ноутбуком и разными листами на столе. Хоть Хань и прекрасно понимает, что игрушек не должно быть на письменном столе, но всё-таки ради интереса подошёл к нему, чтобы взглянуть на испечатанные большим количеством текста листы. Содержание текста шокировано его. Это был либо сам её роман или новелла, не важно, её будущая книга, или её наброски. Напечатанные текст содержит небольшое количество исправлений слов на нужные ей. Аккуратным и мелким почерком. Был бы он более размашистый, Хань бы менее удивился – один из видов размашистого почерка ведь говорит о психическом расстройстве, во что он больше поверит, прочитав этот текст. … Я не знаю, кто может быть хуже животных, думающих только одним местом, которое обладает способностью вставать и падать. Как можно гордиться этим куском плоти, которые имеет обычные физиологические функции?.. Хань не может читать текст полностью, поэтому он просто пробегает глазами по странице. … После очередной отвратительной встречи, после очередного горького выслушивания о бедах подруг, которые повелись на льстивость этих лжецов от природы, а потом были жестоко обмануты, втоптаны в грязь, я решила начать чистку… Внутри Ханя всё сжалось, он продолжает выборочно читать страницы, по несколько приподнимая страниц и держа их навесу за одну сторону. … Как только ты связываешь и берёшь в руки балисонг, мужчины, все до единого, превращаются в плаксивых и умоляющих ничтожеств. Некоторые даже от страха мочатся, не могут справиться даже со своим мочевым пузырём. Это меня так смешит, но одновременно злит – отвратительный запах мочи этого вонючего зверя распространяется по комнате… Я никогда не начинаю с сердца или с любого другого жизненно важного органа, нет, я не протыкаю его сразу. Я лишь медленно режу его кожу на маленькие кусочки, которые тут же кидаю в мусорный пакет… Тут у Ханя начался внезапный приступ тошноты, у него начались спазмы, заставившие его свободную ладонь накрыть его рот, а всем телом чуть поддаться вперёд. Как она может такое писать? Но Хань, словно истинный мазохист, продолжает читать. … Он истекает кровью, я жду, когда у него будет геморрагический шок, а тем временем я продолжаю отрезать от него кусок за куском, раскрывая, словно хирург, жировую прослойку под кожей, его сосуды, перерезая их, мышечные ткани и органы в области живота. Только, в отличие от хирурга, я всё делаю без анестезии или другого наркоза, и я не делаю разрез, я именно отрезаю от своей жертвы кусок за куском. Точнее я делаю резекцию, но опасную для жизни и болезненную. Но так я всё и планирую… Ханю стало плохо, на этом моменте он окончательно перестал читать и обратно аккуратно сложил страницы. Она сумасшедшая. Только сумасшедшая может такое писать. И он с ней встречается. С этой сумасшедшей, которая печатает такие тексты с подробным расчленением мужчин! Хань не может в это поверить, он сбито и поверхностно дышит. Не может быть… Может, она просто редактирует чьи-то сумасшедшие труды? Чем писатель не может помочь, скажем, начинающему писателю? Почему нет? Да, скорее всего, так и есть. Она просто кому-то текст редактирует. Вот и всё. Немного успокоившись и забыв о цели своего визита в её комнату, Хань вернулся. И как раз вовремя, Инес заканчивает что-то готовить им, получается, на завтрак. Себе она приготовила тамагояки, а Ханю она приготовила субута. Почему вновь свинина? Почему разные блюда? Почему она приготовила ему именно мясо, от которого у Ханя в голове возникли мысли, как она разрезает ножом мясо, представляя, что это тело мужчины… И как раз свинина немного жирновата. - Я прекрасно знаю, что мужчинам тяжело наесться всякими там яйцами и овощами, поэтому тебе специально пожарила мясо, - садясь на стол, говорит Инес, принимаясь за омлет. Хань пытается забыть о том, что недавно прочитал. В конце концов, он не должен был об этом знать. - Так о чём ты хотел поговорить? – как бы невзначай спросила Инес, отчего Хань немного удивился, ведь он не говорил о цели встречи. - О связи. И… мне интересно, я оставил после первой сессии следы на теле? - Ну да, появилось парочку. Ты неумелый, рука ещё нетвёрдая и направлять плеть не умеешь. Ничего страшного. А что насчёт связи… Имеешь в виду, установилась она между нами или нет? – Хань кивнул. – Тут тяжело это объяснить, ведь каждый ощущает это по-разному, но ты должен сам догадаться, появилась она или нет. Значит, установилась, потому что Хань со вчерашнего вечера об этом думает. После завтрака они с Инес переместились в гостиную, Хань заметил лежащий недалеко от дивана ошейник, на который его взгляд нацелился. Без спроса Хань взял и надел кожаный с заклёпками атрибут. - Я только хотела спросить, понравилось ли тебе или нет в роли саба, а ты уже сам об этом красноречиво говоришь, - усмехается над ним Инес. – Думаю, связь у нас установилась. Внутри Ханя всё сжалось от её взгляда, но член одновременно упёрся в джинсы от желания. Да, он хочет этого, ему понравилось. Глупо скрывать это и врать ей. Она и так всё прекрасно видит, ей дедукция Шерлока не нужна – у неё есть свои предчувствия, которые могут поспорить с шерлоковскими дедукциями и чертогами разума! Хань пытается прильнуть к ней, приблизиться ближе к ней, показать свою покорность ей, подчинённость, влечение, страсть… - На пол, - коротко приказывает Инес, и Хань сразу же подчиняется ей. Инес ухмыляется, смотря на Ханя сверху вниз. Ханю кажется, что её это возбуждает. - Идём в спальню.