Глава 27
ЮнХо остановился перед дверью номера и недовольно на неё покривился. Что же там за очередная придурь его ждет? Парень раздраженным жестом нажал на ручку, входя в комнату. Соблазнять? Черта с два! Он окинул взглядом обстановку в номере и удивленно покосился на худощавого мужчину, сидящего в кресле. Все естество клиента выражало некое презрение. Это было поразительно. Не сводя глаз с мужчины, ЮнХо осторожно затворил дверь и медленно прошел вглубь комнаты. Он пристально разглядывал ярко-голубые глаза. Скорее всего, это были контактные линзы, но в сочетании со светло-каштановой челкой смотрелось довольно симпатично. Парень уселся напротив клиента на край мягкой широкой постели, все ещё пораженно высматривая мимику на лице мужчины. — Что вы здесь делаете? — удивленно уточнил ЮнХо, пытаясь уловить малейшие изменения в клиенте. — Интересный вопрос, — недовольно выдохнул тот. — Как ты думаешь, что можно делать в борделе? — Потому и интересуюсь, — пожал плечами парень. Он прекрасно осознавал, что соблазнения в случае с данной особой будут напрасны. Тут нужно ориентироваться на настроение тараканов в голове этого человека. — Вы не гей. — Правда? — насмешливо протянул мужчина. Его осанка стала более уверенной, острый подбородок немного приподнялся, а в глазах промелькнул азарт. — Если я не гей, то зачем мне идти к жиголо? Зачем я купил тебя? — Не знаю. И малейшего представления не имею. Но то, что вас не интересуют парни, это очевидно. — Занятные выводы, — ухмыльнулся клиент, расслабляясь в кресле окончательно. — Говорят, геи видят друг друга за версту. Даже есть поговорка: «Рыбак рыбака видит издалека». Так же и с гомосексуалистами. И я, честно, я удивлен. Я, правда, удивлен видеть в гомосексуальном обществе натурала. Я сам гетеросексуал, поэтому от меня не может скрыться ваша сущность, мистер… — Чхве. — Мистер Чхве. — Сразу чувствуется, что ты новенький: самоуверенный и дерзкий. Другие шлюхи стелются передо мной и пытаются угождать. А ты все ещё полон сил отстаивать свое мнение. Забавно. Вот только, почему ты миришься со своей судьбой? Утверждаешь, что не гей, но я уверен, ты принял факт своего положения. Думаешь, это делает тебя лучше остальных шлюх? Кулаки ЮнХо невольно сжались. Оскорбительно было просто находиться в борделе, но ещё более омерзительно выслушивать подобные вещи. Какое право имеет эта сухая крыса так рассуждать, не имея ни малейшего представления о том, через что пришлось пройти ЮнХо? — Ударить меня хочешь? Не советую, — мужчина поднялся на ноги. А он высокий. Если и ЮнХо встанет, то они вполне могут оказаться одного роста. — Так говорите, будто все знаете, — с ненавистью прошипел парень, взглядом метая молнии в клиента. — Знаю. — Чхве склонился к ЮнХо и пальцами больно ухватился за его волосы на затылке. Его бледные глаза были холодными. Парня так и пробило ознобом от леденящего взгляда этого монстра. Сложно было предположить, что у него на уме, но первый колокольчик, предупреждающий об опасности, уже зазвенел набатом в голове новоиспеченного жигало. — Ну и как тебе, «гетеросексуалу», кончать от пялящего члена? — ЮнХо испуганно нахмурился: клиент сделал первый шаг, переступая черту дозволенного. Парень попытался содрать сильную клешню со своей головы, но эти попытки оказались безрезультатными — ЮнХо рисковал оставить себя без скальпа. Какого только черта ему не срезали шевелюру на макушке?! Чтобы так легко можно было схватиться и таскать за патлы? — Я не поверю, если ты скажешь, что ни разу не кончил, — презрительно растягивая каждое слово, не унимался Чхве. — А сколько раз ты кончил?! — выпалил ЮнХо. Его уголок губы рассекла звонкая пощечина. Осознание происходящего заставило парня запаниковать. Он всеми силами старался сохранить равнодушие и ясность мыслей, но Чхве за волосы стащил его на пол, не отпуская из захвата, заставил стать на колени. — Умоляй, — процедил дьявол с неживыми глазами. Умолять? Умолять о чем? ЮнХо явно не был готов о чем-либо просить. Тем более это отродье гиены. Мысли лихорадочно метались в голове, даже тело в дрожь кинуло. Он не мог отвести взгляда от точеного лица с двумя ярко-голубыми точками, чуть скрывающимися за упавшей на глаза челкой. Что в голове этой твари творится? Его выдержка не вселяла никакой уверенности в ближайшем будущем. — Понравилось, как тебя натягивали потуже? — прошипел ЮнХо, презрительно скривившись, собирая по крупицам остатки рассудка. Пот крупными каплями струился по его вискам. Наконец парень понял, что пути назад уже нет. Его сейчас возьмут, и это неизбежно. Вот только осознание того, что никто церемониться с подготовкой не будет, было по-настоящему страшным. Слишком очевидно. Его ждет боль. Много боли. Но снова проходить через эти пытки тело сопротивлялось. Ожидание того, что он не сможет нормально ходить несколько дней в оцепенении сковывало каждую мышцу. Дыхание ЮнХо сбилось от нахлынувших переживаний, а добавил ещё и увесистый хук. Сложиться пополам парню не дали пальцы, все ещё удерживающие за волосы. Самым ужасным было то, что в глазах клиента не было ярости. Он был предельно холоден, как будто его совершенно не интересует намеренная провокация шлюхи. Как будто это и вовсе не человек, а оболочка, вытравившая все неприятные эмоции из себя. Действия таких типов предугадать сложнее всего. Но страх перед разрывающей, режущей болью стискивал ЮнХо изнутри. Его сердце колотилось так сильно, что казалось, будто ребра уже дали трещину и вот-вот рассыплются на осколки. Парень уже не слышал слов — шум в его ушах был настолько сильным, что голова раскалывалась на части, а глаза заплывали пеленой. Единственное, что чувствовал ЮнХо, то, что он не может сделать вдох, жадно хватая воздух ртом. Чхве что-то от него хочет добиться, возможно, извинений, но ЮнХо оказался вообще не в состоянии на какие-либо действия — он мечтал не задохнуться. Парень не мог выговорить даже какого-то бессвязного звука, захлебываясь в бесконтрольно льющихся слезах и безуспешно пытаясь сделать вдох. Он даже не смог подумать про себя: «Не надо», когда почувствовал, как его грудью бросили на постель и стащили брюки до колен. Его сознание сузилось до захлопнувшейся коробки, в которой заканчивается кислород, и все тело в припадке сводит судорогами. Тело ЮнХо действительно свело. Оно не пускало в себя, а хлёст по заднице способствовал ещё большему спазму, только обостряя болезненные ощущения. Оказалось больнее, чем тогда. Чем все те разы. ЮнХо даже не пытался анализировать, почему. Но эта тварь и не потрудилась смочить свой поганый член. Кстати, немаленьких размеров. От нестерпимых ощущений сознание парня просто медленно и методично уплывало, изгоняемое каждым новым толчком на самую запредельную глубину. Он лишь хрипел, но не мог, да и не хотел, спрятать лицо в простыни: первое — его все ещё удерживали за волосы, заставляя выгнуться, а второе — он все ещё ловил губами воздух, в попытке сделать хоть один маломальский глоток.***
ДжеДжун, кусая губы, плюхнулся в холле на один из диванов перед журнальным столиком. Он невидящим взглядом уставился в точку впереди себя, даже не заметил, как около него приземлился ЧанМин, с любопытством разглядывающий его задумчивое лицо и безжалостно стачивая бутерброд. Хиро не давали покоя навязчивые мысли. Раньше он не заботился о своих словах, а теперь вот осознал вдруг, что перегнул палку. Возможно, стоило вести себя с новеньким помягче. Но тот действительно слишком много фантазирует на тему их партнерства. И это безумно злит. Мальчишка, прибывший из ванильной сказки, никак не хочет уяснить, что во «Дворце» царят лишь треш и хардкор. Здесь ничего святого нет. И даже их партнерство ни на грамм не подкреплено симпатией. Просто ЮнХо хочет удрать, а Хиро того и надо. Они нашли друг друга. Всего-навсего. Ну, ладно. ДжеДжун готов признать, что абы с кем он драпать не собирался, ему пришлись по душе мыслительные способности новенького. Только они ограничены в своих направлениях. — Блядство! — выпалил Хиро, толкнув столик ногой, заставив его со скрежетом отъехать до дивана напротив. Парень подскочил на ноги и с тяжелым вздохом целеустремленно вышел в коридор. ЧанМин лишь удивленно покосился ему вслед, так и оставшись незамеченным. ДжеДжун на автопилоте принесся в противоположное крыло здания. Он, не обращая внимания на потрясенную охрану, как по команде остановился у необходимой двери. Что-то подсказывало, что ЮнХо там, именно за этой дверью. Может, выдавала локация амбалов, скучившихся именно здесь. Хиро не придал этому значения. ДжеДжун — бессильный что-либо предпринять — нарезал круги возле дверей номера, где сейчас ЮнХо находится с клиентом. Он уже несколько сот раз пожалел, что завел так парня, разозлил его перед встречей с этим клиентом. Ведь, знал же, что гордость и упрямство новенького не позволят ему прогнуться, сделать вид, что покорился, смирился со своей участью. ДжеДжун знал, каким может быть жестоким клиент. Были прецеденты. А вот, что делать, Хиро не знал. С одной стороны это была его вина, которую не хотелось признавать, с другой — ЮнХо уже большой мальчик и должен понимать всю щепетильность ситуации, в какой оказался. Но почему же так хочется ворваться в комнату, оттолкнуть того мужика от ЮнХо и поколотить, чтобы не смел трогать то, что принадлежит ему? Но, о чем это он? Они находятся во Дворце, где и сам ДжеДжун, как и ЮнХо, — товар. И ему ничего принадлежать не может. ДжеДжун даже своей жизни не хозяин. Он не может, не имеет права вмешиваться в то, что происходит по ту сторону дверей, и теперь только осталось молиться всем известным ему богам, чтобы этот твердолобый не наломал дров. За дверью послышалась возня. ДжеДжун весь напрягся, вытянулся, как натянутая струна. Он едва удержал себя на месте, чтобы не выбить с ноги этот чертов кусок дерева и влететь в комнату как герой в дешевом боевике. На лице застыла каменная маска спокойствия и невозмутимости, а руки сжались в кулаки, так что побелели костяшки, и ногти вот-вот порежут кожу ладоней. Но даже это не могло помочь ему отвлечься, перестать смотреть прожигающим взглядом на дверь. Минуты ему казались часами, а приглушенные звуки, доносящиеся из номера, — оглушительными. Это конец. Поздно пить Боржоми, когда почки отказали. ДжеДжун едва сам остался на ногах, осознав происходящее за дверью. Его бросило в жар, а затем и озноб. Парень чувствовал, как сознание покидает его тело, и он обреченно привалился к стене. Но неожиданно его захлестнуло волной адреналина и прилив сил буквально спружинил его ноги, как только послышался звук открывающегося замка. ДжеДжун ненавидящим взглядом окатил мужчину, вышедшего из номера. Эта тварь даже привела себя в порядок, прежде чем уйти. Хиро заглянул через его плечо, безнадежно уговаривая себя не кипятиться. Он хотел бы утешить себя, что все в порядке, но там ни черта не в порядке! Там новенький со спущенными штанами корчится на полу у кровати и пытается не захлебнуться в слезах! Не глядя ДжеДжун оттолкнул мразь с дороги и бросился к парню. Реакция ЮнХо его не обрадовала — парень не хотел к себе подпускать даже его, стараясь отползти подальше, но запутался в штанинах. — Не стой столбом! Зови врача, — прорычал Хиро, недобро зыркнув на охранника. Он попытался поймать ЮнХо, обнять его, но тот отбивался, как бешеный пес. Пришлось привалить своим весом и затолкать ему таблетку в рот насильно. — Глотай её, — приказал Хиро, закрыв ладонью губы парню, чтобы тот не вздумал выплюнуть. — Успокойся, он ушел. Дыши спокойно. Я рядом. — Он заглянул в дезориентированные глаза ЮнХо и успокаивающе погладил по волосам, и уж никак не ожидал агрессии на этот жест. Новенький вскинулся с новой силой, снова стал отбрыкиваться. Ему даже силенок могло бы хватить, только Хиро его снова придушил своим весом. — Я не буду тебя трогать, обещаю. Успокойся. Вдох… Выдох… — прошептал ДжеДжун мягким голосом в само ухо парню, сжимая его в объятиях покрепче. — Вдох и выдох… — Сам не понял своего порыва, но он осторожно губами коснулся влажного от шурующего пота виска ЮнХо. — Вдох-выдох… ДжеДжун отстранился от ЮнХо, почувствовав, что тот восстановил свое дыхание. Без слов помог парню забраться в постель, даже подушку поправил ему под головой. А затем снова заглянул в опухшее от истерического припадка лицо. Заметил ранку на губе и синяк на нижней челюсти. Для полного набора только фингала не хватает. Смотреть на целостность ануса ДжеДжун не стал — все выяснится через полчаса. — Что ты здесь делаешь? — осипло уточнил ЮнХо, принимая одеяло, которым его накрыл ДжеДжун. А того враз будто подменили. Он поменялся в лице, строго заглянув в глаза новенькому. Он злился. Злился из-за этого придурка. Злился, что не смог предостеречь, не смог предотвратить, не вмешался. — Сколько раз тебе, скотина, повторять, что ты должен быть послушной овечкой?! — разъяренно прошипел Хиро, натянув на парне одеяло и припечатав по бокам. — Сколько раз и какими словами, ебаная ты срань, я должен повторить тебе, чтобы ты не пререкался с клиентами?! — продолжил он. — Какого черта, мать твою, ты игноришь мои слова?! Тупорылое уебище! Это у тебя такой ЮнХо стайл? Нравится, когда дерут зад?! У нас полно клиентов, которым ты пришелся бы по вкусу. Может, сразу попросишься в подвалы? Они тебя уже ждут там. Облизываются и дрочат на то, как ты будешь им зубы показывать. Поговори с Эдди, он тебя быстро определит, куда нужно. Сломаешь пару ребер, отобьешь почку, лишишься пары клыков и останешься без носа. Зато — обкончаешься! — Хиро отвернулся, глубоко вздохнув от безысходности. Какой смысл сейчас ругать потерпевшего? Поздняк метаться. Но черт! Обидно и досадно, что все так вышло. ДжеДжун ведь не хотел этого всего, хоть и объявил о своем безразличии. Да, ему безразлично, но он не получает кайфа от чужих страданий. Вместе с ним сделать свободный вздох смог и ЮнХо, неожиданно обретя свободу. — На гранде учился? — презрительно выдохнул ДжеДжун. — Странно, что тебя за отсутствие сообразительности не выперли. Не хочешь уроков, их больше не будет, — категорично заявил он. ДжеДжун развернулся к выходу, всем своим видом, показывая, что разговор окончен. Сейчас придет врач, и ЮнХо займутся, а ему тут больше нечего делать. Но с постели окликнул голос: — Дай сигарету, — едва слышно проговорил ЮнХо. Хиро на него недовольно покосился. — А больше ничего не хочешь? — Он недовольно потянулся в карман за пачкой, быстрым движением извлек одну сигарету, а упаковку бросил в постель к ЮнХо. — Правду говорят, люди способны учиться только на своих собственных ошибках. — ДжеДжун посмотрел в потолок, а затем вернул свой взгляд парню, обернувшись на звук щелчка зажигалки. Он посмотрел на сигарету в своих руках, пальцами расправил табак в тоненькой обертке. — Я был там. В подвалах, — неожиданно признался Хиро. Он выглядел крайне недовольно, но чувствовалось, что уже давно смирился. — Знаешь, сколько заживает перелом ребра? — ДжеДжун выжидательно посмотрел на парня. — Полгода. А первых пару месяцев невозможно пошевелиться. Да что там! Первую неделю даже дышать невыносимо. А если в комплекте с ожогом, то баста. Такие раны заставляют ненавидеть весь мир. И делают очень покладистым, чтобы окончательно не стать калекой. После выздоровления я умолял Эдварда не отправлять меня в подвалы снова. И стал тем, кем являюсь сейчас — первой шлюхой этого борделя. — ДжеДжун задумчиво облизнулся, отводя взгляд. — Мне плевать, что будет с тобой ещё. Но не ставь под угрозу наш план. Ты меня понял? — угрожающе процедил Хиро, пристально заглядывая в глаза парню. — Мы уберемся отсюда. Но я польщен: ты переживал за меня. И не говори, что это не так. Иначе, как ты оказался перед этой дверью? — Ты же — твердолобый ублюдок. Я знал, что тебя откачивать придется. — Я бы этой фразы не услышал, если бы был абсолютно безразличен тебе. — Не путай грешное с праведным. У нас ещё есть незавершенные дела, — Хиро не сдержался и показал средний палец, удаляясь из номера, в котором изнасиловали ЮнХо. Как раз вошел врач вместе с Эдвардом.