Полет Алф'индора

(Земля. Звездная дата 2262.340) «Авангард» остался на орбите, на недосягаемом расстоянии, невидимый, за толстым слоем облаков. Телепортация вызвала у Урсулы ощущение прыжка в глубину, на самое дно воздушного моря, хотя под ногами оказалась лишь бетонная площадка возле штаб-квартиры в Сан-Франциско. Воздух Земли отдавал океанской солью, влажной землей, прохладой декабря, слегка – топливом и еще сотней разных, почти забытых оттенков. Урсула вдохнула его полной грудью, мельком взглянула на Фрэнка Уотерса, который материализовался рядом. «Я не была на Земле целых три года». Уотерс, казалось, не испытывал подобных чувств, он настороженно огляделся, потом стащил форменную фуражку Звездного Флота и вытер влажный лоб. Коммандера явно раздражал парадный мундир, изготовленный сутки назад в репликаторе «Авангарда». Урсула оценила свое отражение в огромной стеклянной двери – облегающий френч, короткая юбка, туфли, от которых она совершенно отвыкла, и точно такая же, как у Уотерса, фуражка, из-под которой выбивались отросшие до середины шеи темные волосы. Длинный рукав френча скрывал браслет риханнсу на левом запястье. Зимний ветер с залива холодил голые колени. – Не знаю, на кой черт этот балаган, – буркнул недовольный Фрэнк. – Если тридцать первому отделу хотят вернуть статус, а нам – отобранные звания, так отчего не пригласили Айдена? – Зет до сих пор в розыске. Закрытие его дела пока не согласовали с прокуратурой Сан-Франциско. – Ладно, допустим. Но зачем тогда нас вызвали не на конспиративную встречу без лишних свидетелей, а на какой-то хренов официальный прием, к тому же, устроенный по другому поводу? – Не знаю, посмотрим. В любом случае, если бы Чейзер решился подгадить, он бы не пригласил нас в публичное место. – Надеюсь, что так... – хмуро буркнул Уотерс и вернул фуражку на темя. Стеклянная дверь турболифта отворилась, пропуская. Стерильно-ровный газон, огороженная площадка, парковка для флайеров штаб-квартиры, арки, переходы и крыши других строений стремительно ушли вниз. С высоты птичьего полета Урсула видела берег залива и уже очищенные от руин, но еще не вполне застроенные кварталы – след падения «Возмездия». Лифт притормозил так, что сжалось сердце, или, возможно, лифт тут был ни при чем. – Смотри, Фрэнк, это кабинет Маркуса... – Да, и в самом деле... – довольно равнодушно отозвался Уотерс, – но меня туда обычно не приглашали... В кабинете уже поменялся хозяин, незнакомое имя сверкнуло на табличке. Дверь внезапно отворилась, пропуская парня, очень похожего на референта, в глубине мелькнул знакомый интерьер – панели с мерцающими схемами на стене, ряд аккуратных моделей боевых кораблей на крышке длинного стола. В кресле за столом расположился незнакомый адмирал, и Урсула перевела дыхание. «Я не боюсь тени покойного Маркуса, как не боялась его при жизни, тогда откуда это волнение? Ностальгия по учебе в академии – внезапно поняла она, по тем временам, когда мир казался ясным, и братство Звездного Флота еще не отравили предательством». – Не останавливайся, Эш, – шепнул Уотерс. – Пошли, нас ждут. – Ждут? Но я не уверена... Урсула в легком замешательстве остановилась у прохода. Для проведения приема в здании штаб-квартиры отвели конференц-зал и обширное фойе перед ним. Полторы сотни смутно знакомых, и незнакомых людей в форме уже разбрелись, смешавшись с одетыми в гражданское чиновниками и гражданами Сан-Франциско. Многие, разбившись на кучки, опустошали бокалы. – Давай хоть поедим их сандвичей, – предложил Уотерс. – Я голоден, зол, и не верю в хороший исход. Ты хоть понимаешь, ради чего тут торчит вся эта компания? – Судя по слоганам – у них фуршет в честь нового проекта маскирующего устройства для крейсеров, а люди в гражданском – представители компании «Альфа Электроникс» и журналисты. Я не против присоединиться к кому-нибудь и послушать. – Черт! Я бы лучше понапихал им «жучков». – Тихо, местные стены и без нашей помощи имеют уши. Вон там в компании с журналистами стоит адмирал Чейзер, лучше пробраться поближе к нему. … С точки зрения Урсулы за последние годы Чейзер мало переменился, разве что стал более грузным, а виски приобрели оттенки благородной седины. На худощавого Маркуса с острым взглядом он совершенно не походил, это внушало симпатию, хотя, возможно, совершенно напрасную. «Как получилось, что мы больше не доверяем друг другу? Это ошибка, которую нужно исправить». – Я охотно отвечу на ваши вопросы, Стив, – сказал Чейзер, обращаясь к человеку в серебристом пиджаке с электронным браслетом той модели, которую любят использовать журналисты. – Мы открыты и предоставляем любую информацию, которая не может повредить стратегическим интересам Федерации Планет. – Контр-адмирал... Возвращаясь к событиям трехлетней давности, следы от которых до сих пор не изгладились... Как вы оцениваете последствия мятежа адмирала Александра Маркуса? Это может повториться? – О, давайте не будем демонизировать покойного... – Чейзер сдержано-дружелюбно улыбнулся, – За свои ошибки адмирал заплатил жизнью, но если разобраться, кем был Александр Маркус? Всего лишь руководителем отдела, который должен был отправиться на пенсию по возрасту. Стресс, годы в космосе, старые раны, солидный возраст... Алекс хотел быть нужным Федерации, не собирался уходить со сцены, увлекся опасными экспериментами и из-за них погиб. – Говорят, он нарушал первую директиву и отдавал слаборазвитые планеты в управление своим фаворитам. – Ложь. У адмирала не было таких ресурсов. – До сих пор ходят слухи, он инициировал разработку вирусов, которыми без ведома капитанов были нашпигованы системы управления кораблей класса «Энтерпрайз». – Простите, Стив, информация о таких системах управления засекречена, но с точки зрения здравого смысла... разве Звездный Флот допустил бы эксплуатацию ненадежных или опасных кораблей? – Понимаю, Ричард, я отлично вас понимаю... Позвольте еще один вопрос. Мы все помним скандальный судебный процесс Хана Нуньена Сингха. Подсудимый фактически утверждал, что Маркус на основе тридцать первого отдела создал собственную тайную организацию. Адмирал якобы пытался узурпировать власть в Федерации, распространить ее на планеты, прежде защищенные первой директивой, и развязать войну с империей клингонов. – Это было бы ужасно, будь оно правдой. Но я уже ответил на сходный вопрос – не будем демонизировать адмирала в предпенсионном возрасте. Знаете один затасканный анекдот? – Чейзер добродушно рассмеялся. – «Какой тридцать первый отдел? У нас только тридцать отделов». – Ха-ха! Восхищен вашей деликатностью и остроумием. Полагаю, зрителям это понравится. Скажете, как вы оцениваете другие признания террориста Харрисона? Насколько опасны для Федерации идеи аугментирования человека? – Что касается идей аугментирования – они безусловно опасны. Евгенические войны стали чудовищным бедствием в истории человечества и не должны повториться. Аугментирование запрещено и карается, Звездный Флот в этом смысле полностью поддерживает законодателей Федерации. Что касается осужденного преступника Джона Харрисона, то идея его идентичности диктатору Сингху не подкреплена ничем, кроме голословных утверждений. Различается даже антропологический тип этих двух людей. Полагаю, Харрисону не стоит верить. – Вы считаете обвинительный приговор по его делу справедливым? – Справедливым и гуманным, Стив. Харрисон гуманно погружен в криосон и изолирован от общества навсегда. – Очень хорошо! Честно слово, рядом с героями Звездного Флота чувствуешь себя в безопасности. Мой очередной вопрос касается относительно недавних трагических событий, который принято называть «хитомерским конфликтом». В те дни Федерация оказалась на грани войны. Что, все-таки произошло? – Я полностью поддерживаю официальную точку зрения, и могу лишь дополнить ее некоторыми деталями. Некая группа людей-отщепенцев, вступив в сговор с разведкой ромуланской Империи, атаковала сначала колонию клингонов на Хитомере, а затем – Кронос. В результате этой провокации Галактика оказалась на грани войны, предотвратить которую помогли самоотверженные действия капитана Джеймса Кирка и его старшего помощника, коммандера Спока, этого талантливого представителя вулканского народа... – Говорят, в роли отщепенцев выступили остатки оперативников тридцать первого отдела... – Боже мой, Стив! Забыли? «У нас только тридцать отделов». Зачем ворошить прошлое? Вы бы еще армию Чингисхана вспомнили... – Ха-ха! Великолепно... – журналист точным, привычным жестом коснулся сенсора на запястье. – И, наконец, последний вопрос... Наши зрители хотят знать, каким образом будет наказана Ромуланская Империя за участие в этой провокации? – Ну, ответ лежит на поверхности. Компания Альфа Электроникс любезно согласилась разработать маскирующие устройства для Звездного Флота, а руководство Федерации планет – финансировать этот проект. Но если смотреть в саму суть – Империя Риханнсу принудительно отделена от нас нейтральной зоной, а не просто космической границей. Эта агрессивная, милитаризованная цивилизация отторгнута Федерацией и, можно сказать, «варится в собственном соку», темная и безрадостная, лишенная идей демократии. От всего этого, безусловно, страдают миллиарды риханнсу... Хотя, если быть совершенно откровенным, это малоизученная чуждая нам раса и мы совершенно не представляем, что там происходит. – Великолепно! Сногсшибательно! Благодарю вас, адмирал, за честное интервью... Журналист с бокалом в руке отступил в сторону. – Что несет этот скользкий старый хрен Ричард... – буркнул Уотерс, по-свойски толкнув Урсулу локтем в бок. – Если наш тридцать первый отдел все же собрались восстанавливать, тогда зачем журналистам передается эта мутотень? Если Хан вовсе не Хан, тогда чью мрачную рожу со злыми глазами я видел на базе всего семь дней назад? Не знаю, чем там застрадали миллиарды риханнсу, пон-фарром, что ли, но один мой знакомый ромуланец совсем недавно увел лучшую девушку тридцать первого отдела, то есть, тебя. – Тихо! Придержи, язык! Ричард на нас смотрит! Урсула незаметно придавила ногу Фрэнк острым каблуком туфельки так, что оперативник замолчал и скривился. Гости, которые только что слушали Чейзера, перешли к фуршетному столу. Контр-адмирал лишь коротко кивнул агентам в знак приветствия. – Держитесь рядом, – приказал он и пошел прочь, вынуждая Урсулу и Уотерса следовать за собой, уже в кабинете устало рухнул в кресло и неопределенным жестом пригласил гостей присесть. – Отлично выглядите, коммандер Эш, – буркнул Чейзер и коснулся нескольких клавиш на пульте стола. – К сожалению, на этом хорошие новости заканчиваются, – добавил он, как только на стене замерцала огромная карта исследованных областей Галактики. – Мы прибыли по вашему приказанию, – осторожно начала Урсула. – Криокапсула с Харрисоном была передана вашим людям, таким образом, тридцать первый отдел свои обещания выполнил. Теперь мы хотим, чтобы вы, контр-адмирал, выполняли свои. Чейзер помолчал, продолжая сверлить двух агентов не очень-то дружелюбным взглядом. – Да, мы получили «посылку», не размораживая заключенного, взяли пробу ткани, и генетическая экспертиза подтвердила его идентичность, но... – Что «но»? – Есть сигнал, что в деле Харрисона Айден ведет двойную игру. – Что значит «двойную игру»?! Урсула ощутила как ложбинку меж лопатками под мундиром щекочет неприятный холодок. Как правило он означал близкую опасность. – Вы украли осужденного, – Чейзер дернул широким плечом. – Вы вернули его вместе с капсулой – признаю, но нет никакой гарантии, что это не клон. – Можете разморозить Харрисона. У клона не будет воспоминаний, но если они есть, то ваши обвинения несостоятельны. – Ну зачем сразу обострять? – вздохнул Чейзер. – Разморозить этого мерзавца мы всегда успеем... или, что разумнее, не сделаем этого никогда. Что бы ни приходилось говорилось перед журналистами, я аугментов не боюсь, и вполне понимаю, насколько бессильна одна личность перед целой цивилизацией, но этот «Хан» стал своего рода антикумиром трусов из гражданской администрации. Они очень плохо спят и еще много что очень плохо делают, когда носятся слухи о том, что этот псих на свободе. Спросите – а что делать нам? Не торопиться и не открывать своих уязвимых сторон, не пугать общественное мнение. Хитомерская операция, например... Да, признаю, вы ловко обманули союзных ромуланцев и тем самым оказали Федерации услугу, но дальше что? Почему изъятый образец красной материи не в руках командования? Айден много на себя берет, если решил, что ему дозволено наложить лапу на самое мощное оружие Галактики... – Красная материя не была предметом нашего договора. – Ах, не была? А разве наш договор оформлен официально? Да, вы уменьшили угрозу человечеству, но до этого поставили всех нас на грань войны. Благодарю за службу, но впредь приказываю действовать осторожнее. – Да, сэр. – Сейчас вы отправитесь в отель и снимете номер. Имена назовете вымышленные. Как только у меня появится конкретная информация и распоряжения для Айдена, я вас вызову. – Время сейчас дорого, контр-адмирал. – Бросьте, коммандер. Политика не терпит чрезмерной спешки, тонкую работу предоставьте мне. Сколько лет вы оба пробыли в космосе? Сколько раз рисковали головой? Используйте паузу, чтобы расслабиться, новая возможность предоставится не скоро. Сходите в клуб, прогуляйтесь по улицам Фриско. Можете идти. Вольно! ...Как только дверь за агентами закрылась, Уотерс выругался длинно и витиевато. – Чейзер на публике топит нас и обливает дерьмом, а потом обещает реабилитировать. Мы не для этого летели через варп, чтобы послушать выговор, а потом заливать печаль в кабаке. Если соглашение не достигнуто, то, во имя Галактики – зачем нас вызывали? – Тихо, Фрэнк. У контр-адмирала сложный характер, но он наш друг. Улица Сан-Франциско встретила их ливнем, истосковавшаяся по дождю Урсула не пыталась укрыться от частых тяжелых капель. Вскоре плечи френча и не прикрытые фуражкой волосы на затылке намокли, туфли подозрительно размякли, будто собрались развалиться. – Чертова поспешная репликация. – Купи себе гражданскую одежду получше, – рассеянно бросил Уотерс. – Мундир будет только мешать, он привлекает внимание. Одежду и необходимые мелочи Урсула купила в случайно выбранном магазине далеко от штаб-квартиры, и там же переоделась и избавилась от небрежно реплицированного мундира. Поле этого выбрала большой и бестолковый отель, чем-то похожий на термитник, его устройство позволяло затеряться среди праздношатающейся и такой же бестолковой публики. Закрывшись в своем номере, она снова переоделась, на этот раз в декольтированное изумрудно-зеленое платье, волосы зачесала наверх, а в мочки ушей вдела серьги из слегка светящихся искусственных кристаллов. «Если за нами профессионально следят, это не поможет, но случайных свидетелей должно запутать, – подумала она, и тут же одернула себя. – Я не на ледяном ч'Хавране, а в ночном Фриско, здесь огромный город людей, а не рудники дилития и форпост Тал Шияр». – Ладно, пошли, – хмуро сказал ожидавший в вестибюле Фрэнк Уотерс. – Вообще-то я нормальный парень и хотел бы погулять на свободе, так, как мне самому нравится... ну, ты понимаешь. – Так в чем проблема-то? Иди, а встретимся утром за завтраком. – Проблема, сестренка, в одном чокнутом остроухом. Если с тобой что-то случится, он сразу прикончит меня. Да вашу же мать, как это нечестно! Два раза в год я попадаю на Землю, и вот – в первый раз мне тут бьют морду ни за что, во второй – приставляют сторожить красотку, которая не моя. – Слушай, Фрэнк, убирайся-ка ты к черту. – Ага, с охотой, только немного попозже. Клуб сверкал огнями и оглушил Урсулу тысячу раз переделанным, но бессмертным «Если ты поехал в Сан-Франциско». Она заняла предложенный столик, заказала коктейль и незаметно сбросила туфли – новый вариант из более дорогого репликатора оказался слишком жестким. В обширном круглом зале оказалось довольно много инопланетян, мелькнула даже пара андорианцев и кто-то вовсе непонятный. Музыка сменилась на более протяжную, девушка с Ориона виртуозно изгибалась у шеста – была ли она наемной танцовщицей или любительницей из зала, Урсула не поняла, но каждое движение зеленокожей выглядело вызывающе-порочным и вместе с тем безупречно совершенным. Уотерс поерзал на стуле, убедился, что все в порядке, и, приметив кого-то, растворился в толпе. От басовых нот дрожал пол и по коже бегали мурашки. Горько-сладкий обжигающий коктейль оставил на языке привкус цитруса и мяты. «Лайм не из репликатора, он вырос на почве, его касались лучи солнца и дождь... Возможно, месяцы в ледяной пустоте, внутри огромной железной банки этого стоили». Урсула сомкнула веки. Голова слегка кружилась. Слух обострился, позволяя ловить в потоке шума и музыки отдельные, нехарактерные звуки. – Здесь весело, но я не могу успокоиться, – произнес женский голос. – Брось, Минна, все в порядке, – наполовину заботливо, наполовину лениво отозвался мужской голос. – Я не верю тому, что сказали в штаб-квартире, – продолжила женщина. – Эти подонки из тридцать первого отдела все еще живы, а ведь у них нет ни веры, ни совести, ни чести. – Минна, если там и выжил кто-то, они просто загнанные отщепенцы. – Это они приманили в город того отмороженного диктатора. Клингоны едва не ударили по Фриско тоже из-за них, а я, Мэт, не хочу умирать. Я не затем пошла в Звездный Флот, чтобы воевать и подставлять свою задницу, я просто хотела жить хорошо. – Черт! Только не ляпни такое при начальстве. – А что я такое наговорила? Да, проводить вечер в клубе куда лучше, чем недоедать и мотыжить почву в колонии, а по вечерам смотреть в небо, не летят ли клингонские пираты. – Тихо, Минна. На нас смотрят. – Брось, не изображай пай-мальчика. Надеюсь, этих ублюдков из тридцать первого отдела переловят, выпотрошат на допросах и отправят догнивать в тюрьму. – Ты сегодня чертовски свирепая, меня это заводит... Урсула вздрогнула и открыла глаза. Язвительные голоса утихли в отдалении и смешались с шумом зала. Скользкая сережка вынырнула из уха и, стрельнув ярким бликом, свалилась на пол, но незнакомый мужчина уже нагнулся и выпрямился, держа светящийся кристалл на ладони. – Красивая и дорогая вещица. У вас хороший вкус, – сказал он, улыбнувшись. – Спасибо, что избавили меня от необходимости шарить на полу. – Тогда, быть может, выпьем вместе? Меня зовут Ральф. Урсула незаметно и ненавязчиво рассматривала лицо незнакомца – правильные, но лишенные четкой определенности черты, мутно-серые глаза, гладко причесанные блекло-каштановые волосы, не слишком длинные и не короткие. «То ли я его где-то уже встречала, то ли у этого парня идеально усредненный вид, который напоминает многих людей стразу». Ральф держался довольно уверенно, но при этом без явной навязчивости. – Ваши серьги очень интересны. Это не совсем кристаллы. Они полые внутри и заполнены светящимся газом. Дают очень интересные блики на вашем профиле. Висок и шея выглядят классически. «Хоть бы Фрэнк снял кого-то по-быстрому и заявился обратно, – уныло подумала Урсула. – Он бы спугнул этого возомнившего о себе Дон Жуана, а не то мне придется в конце концов поступить грубо». – Вы ювелир, Ральф? – довольно неприветливо спросила она. – Нет, я коллекционер. Например, браслет на вашем запястье тоже очень интересен. Это настоящая редкость – ромуланский свадебный браслет. Он был бы редчайшим артефактом, если бы на самом деле происходил с ч'Рихана, но он копия, впрочем, очень хорошая. Такие браслеты можно надеть, но, застегнув, нельзя снять, не ломая... Вы об этом знали? – Догадывалась, – неопределенно ответила Урсула. Фрэнк уже возвращался, раздвигая толпу плечом. На Ральфа он уставился откровенно неприязненным взглядом. – Разве это твой друг, сестренка? – Он мне помог найти сережку. – Вот спасибо! Уотерс стиснул Ральфу руку, вложив в рукопожатие явно избыточные усилия. «Коллекционер», правильно оценив намек, отошел к бару. – Что за невезуха, у меня не получилось закадрить девушку с Ориона! – уныло сообщил Уотерс. – Она мне отказала. Нет, ты представляешь... с Ориона, с такой репутацией... я-то думал, они не особо ломаются. – Слушай, хватит уж. Сваливаем отсюда. – Погоди-погоди... Что почему? Вечер только начался. Ты же хотела веселиться. – Вот тот парень, которого ты вспугнул, подозрительно хорошо осведомлен насчет ромуланских браслетов. При почти нулевых контактах ч'Рихана с Федерацией это очень странно. Возможно, он просто псих, возможно – агент Чейзера, но нам, полагаю, лучше уйти. Урсула поднялась и пошла к выходу, спиной и открытыми плечами ощущая чужие острые взгляды. «Надо держать себя в руках. Это паранойя, я просто слишком долго не была в людных местах. Меня разозлил подслушанный разговор, я в каждом готова видеть врага. Конечно, тот парень не шпион, он просто снимает девушек в клубе». Стояла середина ночи. Тучи разошлись, открыв по-земному тусклые, неуверенно мерцающие звезды. Площадь перед клубом пустовала, блики ярких огней отражались в мелких прозрачных лужах. – Холодно, черт! Сразу видно – нет климат-контроля, – захохотав, заявил Уотерс. – Твое платье больше открывает, чем прикрывает, так что пошли, поймаем флайер-такси. Жаль, вечеринка вышла бестолковая. Урсула молча шла через площадь, подставляя лицо ветру и не ощущая холода. Горели щеки и шея, в груди поднималась безрассудная ярость. «Мы рисковали и умирали ради этих людей, проводили годы в космосе тоже ради них. Мне двадцать восемь лет, я всю жизнь провела на войне и в тайных операциях, дома нет и, видимо, не будет. Я подхватила рэманский вирус и выжила только потому, что вмешался Л'Нар». Выпитый алкоголь усиливал обиду. Мир расплылся радужными кругами. Урсула вдруг поняла, что по щекам обильно текут слезы. – Эй-эй, сестренка... – раздался голос обеспокоенного Уотерса. – Кто тебя обидел? Если тот парень в зале, я вернусь и приложу его мордой об стол. – Не надо, он тут ни при чем, просто расшатались нервы. Урсула вытерла слезы тыльной стороной ладони, гладкий браслет скользнул по щеке. Ярость прошла, зато вернулся холод. – Не горюй, все будет хорошо, – добавил Фрэнк. – Скоро мы унесем отсюда ноги... … Уже на краю площади Урсула ощутила непреодолимую потребность на прощание обернуться. Каблук туфельки попал в выбоину бетона и подкосился, порыв морского ветра окатил голые плечи холодным дождем... Потом она все же обернулась и увидела кромешную тьму. Выстрел пришел из этой тьмы. Зеленый огонь дизраптора полыхнул Урсуле в лицо.