Искусство Быть Человеком

Гет
Перевод
R
Завершён
312
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
186 страниц, 13 частей
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
312 Нравится 48 Отзывы 98 В сборник Скачать

Глава 4

Настройки текста
Роза, конечно же, уже знала, что Доктор частично просачивался в сны Джона, но она не осознавала, насколько он сам походил на Доктора, пока всерьез не задумалась об этом. Взять, к примеру, то, что произошло, когда они столкнулись с Сарой Джейн в школе Джеффри Вэйл. До того момента Розе и в голову не приходило спросить о спутниках, что были до нее. В основном, конечно, потому, что Доктор никогда не говорил о них, но все-таки. Она определенно никогда не допускала возможности существования других спутников, потому как, по правде говоря, Роза всегда была девушкой, более сосредоточенной на жизни в настоящем, и мало интересовалась прошлым или будущим. Путешествия с Доктором почти этого не изменили (за исключением того, когда она буквально была в своем собственном прошлом и будущем), но осознание того, что он путешествовал со множеством других людей и никогда даже не упоминал их при ней, изменило. Внезапно она стала ужасно много задумываться о людях, предшествовавших ей. О людях, которые могли прийти после того, как ее не станет. Идея того, что она могла быть тем, что Микки с усмешкой назвал «вкусом месяца», открыло дверь для всевозможных ужасных мыслей и чувств – неуверенность в себе была одним из самых больших. Абсолютный, малодушный страх быть брошенной им был еще одним. И, когда она напрямую заговорила с ним об утаивании от нее чего-то столь важного, он оборонялся, даже сердился, что она не понимала того, почему именно он ни разу не подумал рассказать ей. Теперь это было практически то же самое. Джон скрыл от нее факт того, что в этой школе был курс военного дела (по какой бы то ни было причине), а затем взял и ненароком расстроил ее, когда в итоге правда раскрылась. Вот только на этот раз, вместо того, чтобы аккуратно прощупать почву и попытаться выяснить причину, по которой он прятал это от нее, Роза начала кричать на него, а затем взбесилась и вообще отказалась с ним разговаривать. О, отлично, и вот оно снова, это чувство вины. Она определенно в последнее время часто испытывала его, в особенности в том, что касается Джона. Глядя на ситуацию с чуть более объективной точки зрения, ей приходилось задаться вопросом, не была ли она слегка несправедлива к нему. Она столько раз прощала Доктору куда худшие вещи. Про себя она рассуждала, что, возможно, сильнее расстроилась потому, что знала, как ненавидел оружие Доктор, и услышать, как Джон говорит о его использовании в такой непринужденной манере, было слегка тревожно. В любом случае, она задолжала ему извинение – и послеобеденный чай, раз уж на то пошло. И именно поэтому она сидела в их комнате с чайным подносом в ожидании него. План Джоан был хорош, и, на самом деле, очень прост. Не прошло много времени, как появился Джон, ворвавшись в дверь с такой поспешностью, что даже не озаботился постучать. Его грудь часто вздымалась и опускалась, как будто бы он пробежал всю дорогу по лестнице, и Роза слабо улыбнулась ему в качестве приветствия, ощутив укол вины из-за того, что так обеспокоила его. При виде нее, сидящей, положив забинтованную ногу на стул, лицо его исказила тревога, и он без малейшего промедления поспешил к ней. - О, Роза, ты в порядке? – спросил он с подавленным выражением лица, упав на колени, чтобы самому осмотреть ее аккуратно забинтованную лодыжку. – Сестра-хозяйка сказала, ты упала на лестнице и поранилась. - Я в порядке, - убедила его Роза, аккуратно отстраняя его руки, неуверенно порхавшие у ее лодыжки. – Она даже не вывихнута, на самом деле, просто слегка опухла. Тем не менее, я сломала по-настоящему хорошую пару туфель, - с грустью добавила она. Джон удивленно уставился на нее, и Роза прикусила губу, стараясь не улыбаться. - Прости, - робко сказала она. – Это был единственный способ, который мы смогли придумать, чтобы увести тебя от присмотра за мальчиками. Джон нахмурился, вновь поднимаясь на ноги. - Я не понимаю. Зачем тебе было это делать? - Ну… эхм… - Роза неловко кашлянула. – Потому что я, вроде как… задолжала тебе извинение? Джон выглядел абсолютно сраженным. - Кроме того, - добавила она. – Я задолжала тебе послеобеденный чай. Со вчерашнего дня. Когда я тебя отшила. - Отшила… меня? – Слабо отозвался Джон. Он выглядел так, словно вполне мог лишиться чувств, и когда он вновь погрузился в молчание с открытым ртом, Роза с некоторым отчаянием оглядела комнату в поисках вдохновения, что сказать дальше. Именно тогда она глянула на ждущий их поднос с чаем и подняла на него взгляд со своей лучшей обезоруживающей улыбкой, той, что всегда заставляла Доктора выполнять все, что бы она у него не просила. - Ты… хочешь чаю? – С надеждой спросила она, и спустя долгое мгновение, в течение которого она не дышала, а Джон глядел на нее с раскрытым ртом, на его лице медленно расцвела нерешительная улыбка. - С удовольствием. Роза с жаром кивнула ему садиться на стул, стоящий напротив нее, и, когда он сел, неуклюже наклонилась вперед, стараясь не беспокоить свою лодыжку, чтобы дотянуться до чайника. Она, однако, едва успела коснуться ручки, когда Джон нагнулся вперед, остановил ее руку и произнес: - Позволь я. Тронутая его очевидной заботой, Роза с комфортом уселась, и наблюдала, как он аккуратно отмеряет молоко и сахар им обоим. Нежная улыбка тронула уголки ее рта, когда она осознала, что Джон каким-то образом сумел запомнить, как она любила заваривать себе чай, вплоть до того, как она встряхивала ложку с сахаром, чтобы получить именно то количество, которое было нужно. - Молоко и одна ложка, - тихо оповестил он, аккуратно передавая чашку с блюдцем. Роза с благодарностью приняла ее, тихонько подув на нее сверху, а затем опустила на колени, чтобы остудить. Джон сделал то же самое. Опустилось молчание. - Прости, что накричала на тебя вчера, - наконец, неловко выпалила Роза в тишину. – Перед мальчиками, и все такое. Я знаю, что ты не любишь устраивать – как там говорят? – спектакли на публике, и… мне просто по-настоящему жаль. Джон опустил взгляд на свой чай и кивнул. То, что он сказал после, едва не заставило Розу пролить содержимое своей чашки себе на колени. - Мне тоже жаль. Роза моргнула, уверенная, что неправильно его расслышала. - Что? Джон сделал вдох. - Прости, что никогда не рассказывал тебе о военных требованиях местной учебной программы. Я боялся, что это расстроит тебя, так что пытался это от тебя скрыть. Оглядываясь назад, я понимаю, что это была, несомненно, серьезная ошибка с моей стороны, которой я больше не повторю, но, вкратце говоря: я солгал тебе, и мне очень жаль. Роза в шоке таращилась на него. - Ясно, - слабо сказала она. Ладно, вычеркиваем все предыдущие умозаключения – Джон абсолютно не похож на Доктора. Точно не похож, если на самом деле извиняется за то, чем расстроил ее. В Докторе было слишком много гордости для чего-то вроде извинений, если только он не совершал что-то на самом, самом деле впечатляюще ужасное (что происходило нечасто), и даже тогда он обычно просто брал ее в какое-нибудь красивое место или обхаживал ее до бесконечности, пока она не сдавалась и переставала дуться на него. Или же они просто обнимались и мирились. Это имело тенденцию происходить довольно часто, в особенности, если они были посреди приключения. Джон нервно кашлянул. - Ты… - несмело начал он. – Ты принимаешь мои извинения? - Думаю, что так, – неуверенно произнесла Роза, и на лице Джона на долю секунды отразилось облегчение, прежде чем она поспешно добавила, - Вот только могу я спросить одну вещь? Джон казался встревоженным, однако, все равно кивнул, и Роза перешла к действию, не давая себе времени оробеть. Если он даст ей прямой ответ на это, тогда он определенно не говорит за Доктора. Точно нет. - Этот весь военный учебный… курс, - начала она, лишь слегка запнувшись, подбирая слово. – Он обязателен, верно? Джон слегка нахмурил брови. - Да. Что… - Для студентов и преподавателей? – Прервала Роза, и Джон молча открывал и закрывал рот некоторое время, после чего сделал поспешный глоток чая и чуть не подавился, когда тот обжег его. – Джон? - Я не в том положении, чтобы критиковать учебную программу. – Сказал он чуть сипловатым после обжигающего чая голосом. - Так это часть твоего контракта, что ты должен обучать их, как стрелять, да? – с надеждой предположила Роза. - Я не в том положении, чтобы критиковать учебную программу, - повторил Джон. – Только, если не хочу потерять свое место здесь и вернуться к репетиторству в Лондоне, что, как ты можешь вспомнить, едва ли оплачивается так же хорошо, как эта работа. Роза удержалась от того, чтобы победоносно взмахнуть кулаком. Джоан была права – это было в его контракте. - Но ты ведь не думаешь, что это правильно, да? – с жаром надавила она. – Обучать детей стрельбе? - Я… - Джон сглотнул и неловко отвел от нее взгляд. – То, что я думаю, не важно, Роза. - Да, важно. – Сказала Роза, наклонившись вперед и вновь ловя его взгляд. – Это важно для меня. Они долгое время смотрели друг на друга, а затем Джону вновь пришлось отвести взгляд, бормоча, запинаясь и заикаясь. Роза неловко потянулась поверх чайного сервиза, чтобы положить свою ладонь поверх его руки, и ее прикосновение, казалось, придало ему решимости, потому как он сделал глубокий вдох, а затем просто выпалил все. - Послушай, я… что ж, я не верю, что обучение их тому, как сражаться, должно быть неотъемлемой частью их школьного образования, когда есть другие методы прививания дисциплины, но я понимаю, почему это – часть учебной программы, и молюсь, чтобы в случае, если этих мальчиков – не приведи господь – когда-нибудь призовут сражаться, они не озлобятся, но скорее… что ж, используют навыки, которым обучились здесь, и это поможет им выжить. Конечно же, не то, чтобы я верил, что человечество нуждается в том, чтобы самоутверждаться в войне, чести и смелости есть место даже в обыденной жизни. Сам жест руки, протягивающейся к руке… - здесь он замолк, перевернул свою ладонь и переплел их с Розой пальцы, уголки его губ приподнялись, когда он увидел, как отражается сияние их обручальных колец друг от друга. Голос его был тише, когда он продолжил. – Я верю, что история строится и должна строиться и дальше мгновениями любви и доверия – не только сражений и кровопролития. Я сам, вне всякого сомнения, всегда куда более счастлив изучать военные действия, чем участвовать в них. - Кроме того, - добавил он. – Я знаю, что это ожидаемо, но я на самом, самом деле ненавижу применять палку. Он закончил еще одним глубоким вздохом, который драматично испустил, а затем на его лице постепенно проступило слегка потрясенное выражение, когда он осознал, что именно только что сорвалось с его губ. - Боже милостивый, - выдохнул он, а затем в ужасе перевел на нее взгляд. – Пожалуйста, пообещай мне, что не скажешь моим коллегам ни слова из того, что я только что тебе рассказал. Они уже и без того думают, что я слишком сентиментален. Роза не смогла удержаться – она расхохоталась. - Роза? – Джон теперь выглядел не на шутку озабоченным и начал умолять ее. – Пожалуйста… - Не глупи, - прервала она его, покачав головой, теперь уже хихикая, как сумасшедшая. – Это будет наш секрет, ага? Может, ты и должен делать, что они тебе говорят, но это не значит, что ты должен быть с этим согласен. Верно? Она подмигнула Джону, и тот ответил ей слегка ошеломленным взглядом. - Ты уже на меня не сердишься? – с удивлением произнес он. Роза закатила глаза. - Как мне на тебя сердиться, когда они заставляют тебя делать то, чего ты не хочешь? Тебе, однако, следовало мне рассказать. - Знаю, - с раскаянием ответил Джон, а затем с серьезностью наклонился к ней. – Позволь мне загладить свою вину? Роза наморщила нос. - Тебе действительно не нужно этого делать. - Нет, нужно, - умоляюще произнес он. – Позволь мне устроить для тебя пикник. В каком-нибудь особенном месте, в которое я тебя еще не водил. - Роза многозначительно опустила взгляд на свою ногу, и Джон выглядел пристыженным, когда признал, - Когда твоей лодыжке станет чуть лучше, конечно же. Роза чуть помедлила, но затем кивнула. - Что ж, ладно. - Превосходно! – Провозгласил Джон, а затем просиял улыбкой, каждая черточка его лица явственно излучала облегчение. Роза не менее широко улыбнулась в ответ, и долгое время они просто сидели там, улыбаясь друг другу, как идиоты, пока у них на самом деле не заболели лица. Роза подумала, что разрядить атмосферу между ними оказалось на самом деле приятно, и, расслабив болящие щеки, принялась потягивать свой чай, теперь уже остывший до приемлемой температуры. - Итак, - кокетливо произнесла она, наконец, поверх края своей чашки. – Я так полагаю, у тебя есть новые истории для меня? Остаток дня был таким приятным, что Роза на самом деле жалела упущенной вчера компании Джона – в особенности, когда он был в таком явно хорошем настроении. По следам их ссоры он продолжал рассыпать извинения в перерывах между отрезками разговора, но спустя какое-то время расслабился, и они переместились на диван, чтобы он мог зачитать свои последние сны из журнала. Дошло до того, что он даже разыграл некоторые особенно захватывающие эпизоды, чего раньше никогда не делал. Когда эти истории исчерпались, они легко переключились на свои собственные забавные случаи за прошедшие два дня. Роза рассказала ему все об испорченных книгах, и Джон хмурился и бессвязно ворчал некоторое время о детях, не уважающих литературу, а когда она рассмеялась и обозвала его нудным стариком, он попытался доказать ей обратное, рассказав ей ужасную шутку, услышанную им от одного из деревенских жителей, с которым он болтал на днях. Шутка была такой ужасной, и они так смеялись, что Роза боялась, что могла нечаянно проколоть легкое, учитывая свои стиснутые корсетом ребра. К тому времени, как подали ужин, они перешли на отчет Джона за последние два дня, но кроме их ссоры (за которую он вновь извинился), с ним не произошло ничего необычного, и вскоре они погрузились в дружеское молчание, которое длилось, пока они не решили отправиться ко сну. Джон удивил ее, подхватив на руки и отнеся в постель. - Я могу идти. – Запротестовала Роза, несмотря на то, что смеялась. - Сестра-хозяйка Редферн сказала тебе не напрягать лодыжку, - строго объяснил Джон, аккуратно опуская ее. – И ты, безусловно, достаточно легкая для того, чтобы я мог тебя носить. - Или я легкая, или ты по-настоящему сильный. – Поддела Роза, забираясь под одеяла. – А так и не скажешь. Джон кривовато улыбнулся, забираясь в постель рядом с ней, и лег, подперев рукой голову. - Думаю, ты обнаружишь, Роза, что размер – не всегда точный показатель силы. Или других вещей, раз уж на то пошло, - надменно добавил он, и Роза безудержно расхихикалась. Джон тоже засмеялся, странно сдержанным смешком, подходящим его аккуратным улыбкам, но затем он наклонился к ней, и Роза обнаружила, что ее хихиканья заглушились, когда он мягко прижался своими губами к ее рту. Началось все, как короткий поцелуй на ночь, и Роза рада была ответить на него, но как только она ощутила его руки на себе под одеялами, она отдернулась от него. - Джон… эхм… может, не сегодня, ага? - произнесла она как можно более спокойно, учитывая его руку, интимно лежащую на ее бедре, и его губы, с придыханием зависшие над ее губами. – Нам, пожалуй, стоит подождать, пока моей лодыжке не станет чуть лучше. Это была непростительно слабая отговорка, но она, похоже, сработала, потому как Джон выглядел искренне разочарованным, однако, согласился. - Скорее всего, еще слишком рано, верно? – уныло произнес он, с неохотой убирая руки и съеживаясь, словно пес, которого отчитали. – Я не подумал… Мне по-настоящему жаль. Роза на секунду нахмурилась, а затем едва не рассмеялась, когда осознала, что Джон только что извинился перед ней фактически за попытку склонить ее к примирительному сексу с ним. Как… современно. Вместо того чтобы смеяться и задевать его деликатные чувства, однако, она нашла его руку под одеялом и сжала ее. - Прекрати извиняться, - сказала она ему, уютно устраиваясь у него на груди. – Ты меня с ума сведешь, если будешь продолжать в таком духе. Оказалось, что извинения продолжатся до конца недели. Плохая погода во всей красе вернулась на следующий день, словно бы насмехаясь над бедным Джоном и его благими намерениями. Вдобавок, независимо от того, сколько раз Роза пыталась сказать ему, что между ними все было в порядке, и ему на самом деле не нужно было ничего заглаживать перед ней, он упрямо продолжал извиняться. - Ты была права, - говорил он, качая головой. – Я не согласен с этим, и мне не стоило лгать тебе по этому поводу, и… Так все и продолжалось. Конец недели был таким же дождливым, как и ее начало, но, к счастью, утро субботы выдалось светлым и ясным, и Джон пораньше скатился вниз на кухни, чтобы запастись провизией, прежде чем погода могла бы перемениться и лишить его шанса вывести ее на прогулку. Роза едва успела закончить свой завтрак, когда он вернулся, с широкой улыбкой и их привычной корзинкой для пикника, висящей на локте. - Не будете ли вы так любезны сопровождать меня на прогулке, миссис Смит? – произнес он, галантно предлагая ей свою руку. Ухмыляясь, Роза приняла ее и изобразила свой лучший снобистский акцент. - О, с превеликим удовольствием, мистер Смит. Ведите. Вдвоем, рука об руку, они отправились в путь. Джон, насвистывая, шел бодрым шагом, и Роза едва не вприпрыжку поспевала за ним. Первым делом они сделали крюк, чтобы осмотреть кроличью нору, о которой он рассказывал ей ранее на этой неделе. После того, как они удовлетворились коротким проблеском дернувшихся усов, Роза направилась к их обычному месту для пикника. У Джона были другие планы. Он повел ее по маленькой заброшенной тропинке за задним углом здания школы с видом маленького мальчика, нетерпеливо разыскивавшего свое любимое и самое секретное укрытие. - Эй, куда это ты меня ведешь? – спросила Роза, смущенно рассмеявшись, в то время как он продолжал вести ее по вьющейся, заросшей тропинке между деревьями. - Это сюрприз, - улыбнулся в ответ Джон и мягко потянул ее за руку. – Думаю, он тебе понравится. По крайней мере, я надеюсь, что понравится. - Ага? – ухмыляясь, произнесла Роза. - Да, - поправил он ее, но глаза у него сияли. Его сюрпризное место для пикника оказалось маленькой поляной, обрамленной редкими, оставшимися с лета цветами. Пока он педантично обустраивал их плед и бутерброды, Роза присела на упавшее дерево, куда падал слабый, но теплый солнечный свет, и с нежностью понаблюдала, как он раскладывает трофеи их пикника. Ей на самом деле начинал нравиться этот милый, нелепый мужчина и его неуклюжие, старомодные манеры. Пока она наблюдала, как он возится, на нее вдруг нахлынула мысль о том, что менее чем через два месяца он исчезнет навсегда. Пока она со внезапной печалью наблюдала за ним, он оттряхнул руки, а затем поднял на нее взгляд с широкой улыбкой. Роза улыбнулась в ответ, но счастливое выражение его лица вдруг трансформировалось в нечто совершенно иное. - О… - пораженно выдохнул он, и Роза нервно пошевелилась под его взглядом. - Что? – спросила она, а затем в ужасе замерла, когда ее настигла мысль. – На мне паук, или что? - Что? Нет, нет. Роза, ты не могла бы… очень неподвижно посидеть для меня? – попросил Джон, мгновение порывшись в корзинке для пикника, прежде чем вынуть свой журнал и карандаш. – Я тебя нарисую. - Что? – Роза ощутила, как лицо у нее вспыхнуло, и смущенно засуетилась, приводя себя в порядок. – Зачем? - Нет, не… не двигайся! – произнес он, и она постаралась не улыбаться, устраиваясь чуть поудобнее. – Вот так. Ты не могла бы наклонить голову чуть вправо? Как было раньше. Идеально, так и держи… Он рисовал медленно и кропотливо, взгляд темных глаз под нелепой завесой волос, которые даже сейчас стояли торчком, будто бы у испуганного петуха, был полностью сосредоточен. Роза наблюдала за ним уголком глаза, пока он долго сравнивал набросок с нею, а затем принялся аккуратно оттенять детали, сконцентрировавшись на том, чтобы довести до идеальности каждую линию. Закончив, он аккуратно сдул лишний графит со страницы, а затем поднялся на ноги. - Могу я взглянуть? – спросила она приглушенным голосом. Она, конечно же, и до этого видела, как он рисует, но никогда еще не была объектом его работы, и сосредоточенность и тщательность, с которой он зарисовывал ее, на самом деле немного льстила. - Конечно же, - сказал Джон. Он присел рядом с ней, и Роза аккуратно взяла у него из рук журнал, не совсем уверенная в том, чего ждать. Доктор до этого как-то раз изобразил ее в камне, но даже совершенство ее статуи в образе Фортуны не могло сравниться с этим – Роза никогда не видела более лестного портрета себя. Он смог каким-то образом уловить все нюансы слабого осеннего солнца на ее коже, даже в черном, белом и оттенках серого. Изгиб ее подбородка был безупречным, глаза великолепно выразительными, а мягкие завитки волос, обрамлявшие ее лицо, доведены до совершенства. - Вау, - выдохнула она. – Это прекрасно! - Только лишь потому, что такова ты, - тихо произнес Джон, отведя одну из выбившихся прядей волос от ее лица, его рука задержалась на ее щеке. Роза глубоко покраснела от его знаков внимания, и неловко кашлянула. - Знаешь, ты ни разу не говорил, - сказала она, возвращая внимание обратно к предмету разговора, которым, несомненно, были его художественные способности, а не то, как внутри у нее все подпрыгнуло, когда он прикоснулся к ней. – Где ты научился рисованию? - На Галлифрее, думаю. – С рассеянной задумчивостью произнес Джон, очевидно, куда более увлеченный ее волосами, чем ее вопросом. Роза, однако, резко посмотрела на него. - Где? На… Джон удивленно моргнул. - Я сказал «на»? Я подразумевал «в». - И где же это? – надавила Роза, не удержавшись. – Галлифрей, в смысле. Джон пораздумывал, покусывая губу. - Думаю, это должна быть Ирландия. Я провел там некоторое время в юности, со своей семьей. Он вяло улыбнулся ей, но Розу это не убедило. Она знала это название, и знала, что уж кому-кому, а Джону оно не должно быть известно. Чтобы отвлечь его, она начала листать журнал, разыскивая что-нибудь новое, что могло бы разговорить его. К сожалению, единственным новшеством был один только рисунок нее, и она вновь покраснела при виде него. - Тебе нравится? – мягко спросил Джон, и Роза закусила губу, подняв взгляд. Он выглядел таким искренне надеющимся, так отчаянно нуждающимся в ее одобрении. И рисунок на самом деле был красив. Роза улыбнулась ему и слегка кивнула. - Очень нравится, - честно призналась она, и Джон расцвел улыбкой, довольный донельзя. - Я рад, - тихо сказал он, и вновь коснулся ее щеки, на этот раз с настоящей лаской. Роза чуть склонилась в его ладонь, и, спустя мгновение, Джон воспользовался ее неподвижностью, наклонился и мягко коснулся ее губ своими. Роза ощутила, как ее пульс чуть ускорился от прикосновения его губ, затем еще, когда его губы мягко переместились по ее губам, призраком поцелуя. Она тихо выдохнула в его чуть приоткрытый рот, и от прикосновения ее дыхания Джон слегка отстранился. Роза видела, как его ресницы тенью дрогнули на его коже лишь за секунду до того, как его глаза раскрылись, и он посмотрел на нее. Под его внимательным взглядом ее губы начали чуть подрагивать, словно бы она собиралась сказать что-то, хотя и не представляла, что. Хотя ни слова не сорвалось с ее губ, на молчаливый вопрос в его глазах, похоже, ответил язык ее тела, потому как он наклонился, на этот раз чуть более решительно, чтобы вновь поцеловать ее. И она ему позволила. Возможно, дело было в слабом тепле солнца, в нежности его прикосновений. Или же в историях, которыми он делился с ней в последние недели, в том, как уютно теперь было быть рядом с ним. Но впервые с тех пор, как они приземлились здесь, впервые с тех пор, как она стала женой, библиотекарем, ассистентом медсестры и всем остальным – Роза не думала. Она позволила ему целовать себя. Позволила себе отвечать на поцелуй, и так увлеклась самим действием - просто целовать его - что даже не осознала, что его рука переместилась с ее щеки, пока он не подвинулся вперед по стволу дерева. Ощутив то, как усилилось давление его губ, как его бедро вжалось в ее бедро, даже сквозь все слои ее юбок, Роза застенчиво отстранилась. - Джон… - начала она, но затем увидела мягкость в выражении его лица, томление и обожание, и любовь, и все слова протеста, которые она уже готова была выпалить, потерялись за комком в ее горле. Она смотрела на него, на розовые и влажные губы, на темные, полные нежности, полуприкрытые глаза. И прежде чем она смогла хотя бы подумать остановиться, Роза обнаружила, что целует его. Впервые она выступила инициатором поцелуя с Джоном, и он не был похож ни на один из предыдущих. Это было не просто касание губ, подобающее пребыванию на публике – в нем было нечто большее. Принятие, быть может, или же неуверенность и сладость новой любви, лишь начинающей расцветать. Тот факт, что именно она инициировала его, придавал ему лишь больше значения. Она ощутила, как его рука скользнула ей в волосы, длинные пальцы погладили несколько коротких прядей, выпавших из узла, в который она их обычно закалывала. Почти неосознанно, она прильнула к его прикосновению и почувствовала, как один из его пальцев легонько прошелся по нежной коже под ее подбородком. Как ни странно, именно он оказался тем, кто, в конце концов, первым прервал поцелуй, его рука задержалась на изгибе ее шеи. Роза удивилась, осознав, что ее грудь быстро вздымалась и опадала, словно бы она только что пробежала марафон. Ее сердце тоже гулко колотилось, груди было тесно в плену ее корсета. - Нам лучше эмм, приступить к нашему… - она неловко прервалась и проскользнула мимо него, пройдя к пледу, и, изображая бурную деятельность, принялась перекладывать оставшееся содержимое их корзинки для пикника, разыскивая салфетки. - Роза. Это был, практически, упрек, и она замерла, когда Джон опустился на колени рядом с ней, забрал у нее из рук салфетки и отложил их. - Джон… - шепотом начала она, но резко замолкла, когда он вновь поцеловал ее. Если в ее поцелуе было нечто новое и прекрасное, то в том, которым он одарил ее сейчас, было что-то немного яростное. Интенсивность волнами исходила от него, неторопливый жар стремления обладать, от которого у нее перехватило дух, когда он аккуратно опустил ее на спину на плед для пикника, не переставая целовать. - Джон… - пробормотала она ему в губы, не совсем желая останавливаться, но зная, что они больше не могут продолжать в подобной манере, не то события выйдут из-под контроля. Не замечая ее беспокойства, Джон довольно промычал ей в губы, а затем склонил голову, чтобы осыпать ее шею короткими поцелуями. В то же самое время он потянулся вниз рукой, достав до края ее многочисленных юбок… Только лишь ощутив его руку на икре своей ноги, Роза, испуганно рванувшись, села («Нет, стой!» - выдохнула она), движением отбросив от себя Джона. Мужчина, о котором идет речь, лежал, тяжело дыша. Откинувшись назад, опираясь на локти, с еще более розовыми губами, чем прежде, поза его была открытой и манящей. Но его руки также сжались в кулаки в ответ на страх в ее голосе – защитный инстинкт. Роза разрывалась между жутким желанием зацеловать его или же просто убежать прочь, прежде чем она могла бы сделать что-нибудь глупое. Вроде того, чтобы вновь поцеловать его. - Роза… - он обеспокоенно потянулся к ней, но она вскочила на ноги, даже не успев осознать, что вновь оттолкнула его, пока поднималась. Вновь она отбросила его на спину, но она не задержалась, чтобы извиниться или хотя бы оглянуться, она была слишком занята тем, что лавировала между деревьями и убегала прочь так быстро, как только способны были нести ноги ее чрезмерно одетое тело. Она услышала, как Джон жалобным голосом зовет ее, но не остановилась, пока не достигла школы, и даже тогда, обернувшись и увидев, что он не преследует ее, она не остановилась, все продолжала и продолжала бежать по дороге к деревне. В какой-то момент она запнулась и упала, болезненно подвернув свою и без того ослабленную лодыжку и испачкав в грязи всю одежду. Но она вновь подняла себя на ноги и продолжила бежать, боль в ее лодыжке заглушалась адреналином в ее венах. Она уже давно не бегала так далеко. К тому времени, как ноги принесли ее к ТАРДИС, она выбилась из духа, но, в то же самое время, ликовала от прилива естественных химикатов в крови. Только привалившись к двери амбара изнутри, она осознала, что не была у ТАРДИС уже почти две недели – на самом деле, полностью позабыла о ней, взамен слушая истории Джона. Медленно, осторожно она прошла к ТАРДИС и впустила себя внутрь дрожащими руками. На мониторе шла середина записи Доктора (ТАРДИС проигрывала ее?), и при виде его там, вина болезненно стиснула ее изнутри, словно она проглотила стеклянные осколки разбитой бутылки. Обойдя консоль и пройдя к откидному сиденью, она шокировано осознала, что на самом деле совсем не скучала по нему эти последние дни – не чувствовала потребности посмотреть запись или услышать его голос. Ее даже не заботило, что у Джона закончились истории о нем, она целиком и полностью была удовлетворена тем, чтобы слушать, как он болтает о Фэррингеме и его студентах, и… Господи, когда это успело произойти? Она ощутила внезапно забурлившую внутри панику, и ее нижняя губа задрожала, когда она вдруг начала плакать. Когда ее начал так сильно занимать Джон, что она начала забывать о Докторе? Она тяжело опустилась на откидное сиденье. Изображение Доктора на экране расплывалось от ее слез, но его голос был жизнерадостным и ничего не подозревающим, пока он отбарабанивал свой бесконечный список инструкций. Роза горько плакала, пока он зачитывал список, который она помнила до сих пор. Он ни разу даже не упомянул возможности того, что его человеческое воплощение влюбится в нее. Он, скорее всего, даже и не подумал об этом, так же, как и об идее того, что Роза может случайно влюбиться в его человеческое воплощение. С чего бы ему это делать? Он был, очевидно, вполне уверен в их отношениях – чем бы они ни были – чтобы не беспокоиться о том, что Роза собьется с пути истинного, оставшись одна с другим мужчиной на три месяца. Господи, ну не самонадеянно ли? Типично по-Докторски! Всегда ожидать, что она вернется к нему, просто полагать, что она это сделает, вне зависимости от того, сколько глупостей он сделает, или сколько секретов спрячет от нее, или со сколькими историческими личностями пофлиртует, или… Что, если его не волновало, что она сделает? Возможно, она ошибалась в нем, и она на самом деле была лишь последней в длинной очереди сменяющихся имен и лиц. От этой мысли ее замутило – Роза Тайлер, вкус месяца. Не более чем преходящее увлечение, что ненадолго задержалось, нечто, что увеселяло и развлекало бы его. Уж точно, не более чем просто друг для него – он, скорее всего, даже не ощущал любовь так, как это делают люди! И, о, это было просто несправедливо – что она может быть так безнадежно влюблена в этого удивительного мужчину, а он, похоже, даже не замечает этого, или его это не волнует. Позже она отбросит эту мысль, но в теперешнем состоянии Роза вскочила на ноги и во внезапном порыве ярости на него, ударила руками по консоли, в попытке остановить запись. К ее абсолютному смятению, та лишь начала повторять последние три секунды, вновь и вновь. - Спасибо. – Он улыбнулся. – Спасибо. – Он улыбнулся. – Спасибо. – Он улыбнулся. – Спасибо. – Он улыбнулся. Роза смахнула с щек слезы, только чтобы ударить по кнопке паузы, и как только это было сделано, она вновь осела на откидное сиденье, сложив руки на коленях, и задалась вопросом – что дальше? Она не могла оставаться в ТАРДИС вечно, в конце концов, ей придется вернуться обратно в школу и встретиться лицом к лицу с Джоном. Проблема была в том, что, насколько она могла судить, было лишь два возможных варианта исхода столкновения с ним после того, что только что между ними произошло. Либо она прямо отвергнет его, разобьет ему сердце и должна будет иметь дело с последствиями (отошлет ли он ее? Она не стала бы его винить, сделай он это), либо примет эту новую жизнь и рискнет навсегда разрушить то, что у нее было с Доктором. Сделав глубокий вдох, она решила попытаться взглянуть на ситуацию с рациональной точки зрения, но ее эмоции были в слишком большом беспорядке для этого. Джон продемонстрировал ей столько любви – больше, чем когда-либо отваживался Доктор – но она знала, знала, что была небезразлична своему Доктору, возможно, даже любима им. Как могла она бросить это ради мужчины, которого знала лишь полтора месяца? Ее мысли резко обратились к Микки – и не в первый раз с тех пор, как она застряла здесь. Она помнила, как оставила его ради того, чтобы путешествовать с Доктором, даже не задумавшись об их будущем, как пары. А затем о том, как, чем дольше путешествовала она с Доктором, тем больше становилась пропасть между ней и Микки. В конце концов, она все равно потеряла Микки, вне зависимости от того, как сильно старалась любить их обоих. И хотя потерять его было ужасно, и думать об этом и сейчас до сих пор было больно, Роза не могла даже вообразить себе боль, которую испытала бы, потеряв Доктора. Если Семейство заполучит его в свои руки, он вполне может умереть, насколько она могла судить – если его регенерационную энергию высосут до остатка, у него не будет ни малейшего шанса. И она просто не могла оставить Джона беззащитным перед этими монстрами. Если они обнаружат его, ему будет нужна она для защиты. Если она ранит его сейчас, он точно оттолкнет ее. Доктор очень настаивал на том, что она должна быть в состоянии присматривать за ним, встроить себя в его жизнь. Что означает, что она должна позволить ему… она должна… Застонав, Роза откинулась на спинку сиденья, насколько позволял ей это ее корсет, и потерла глаза костяшками пальцев. Все это дело полностью вырвалось из-под контроля, и в значительной степени это была ее собственная дурная вина. Она должна была притвориться, что все еще злится на него из-за оружия. Должна была притвориться, что это был брак по расчету, что она бесплодна, что у нее было какое-нибудь жуткое заразное заболевание… что угодно. Но она ведь даже не подумала об этом, верно? О, нет. Она просто поддержала Джона, позволила ему целовать себя и выводить на пикники, и теперь… Мысли ее вновь сменили направление. Что, если она влюбится в Джона? Она уже была так близка к тому, чтобы поддаться на его ухаживания, и с этого момента все будет только усложняться. Что, если она достигнет отметки в три месяца, и не сможет заставить себя открыть часы? Будет ли Доктор пробиваться наружу, требуя освобождения? Или еще хуже - что, если она сдастся, откроет часы, а он затем не позволит ей больше путешествовать с собой, из-за того, что она воспользовалась ситуацией, пока он был человеком? Что, если…? Роза поднялась на ноги. Руки у нее дрожали, грудь сжало. Она поискала на консоли свой мобильник, а затем свернулась на откидном сиденье, набирая номер. Пять гудков спустя ее поприветствовали рассеянным: - Алло? - Мама? – произнесла Роза дрожащим голосом, и тон Джеки немедленно изменился. - Роза? – удивленно сказала она. – Милая! Что такое? Ты ранена? Отчаянно пытаясь взять себя в руки, Роза сделала глубокий вдох, и начала: - Я в порядке, мам. Я не ранена. Дело в Докторе…
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.