Morgenrot

Сегодняшнее утро было холоднее, чем обычно. Воздух словно наполнился кристалликами льда, втягивать которые вместе с кислородом в легкие было крайне трудно. Пальцы совершенно окоченели и впивались в железные поручни только потому, что разогнуть их было крайне сложно. Я пожалел о своем глупом желании выйти на балкон, проснувшись раньше обычного. Тонкая футболка и легкие штаны совершенно не спасали от свежих порывов ветра, которые, кажется, с легкостью забирались под одежду, прокалывая тело тысячами ледяных игл. Хотелось двигаться, чтобы разогнать наваждение и хотя бы немного согреться, однако я так и стоял, выдыхая облачки сизого дыма, так похожего на сигаретный. А между тем это был просто теплый воздух и ничего более. "...Дом стоит на окраине города. В месте, называемом Расческами. Длинные многоэтажки здесь выстроены зубчатыми рядами с промежутками квадратно-бетонных дворов — предполагаемыми местами игр молодых «расчесочников». Зубья белы, многоглазы и похожи один на другой..."* Я оглядывался, наблюдал за медленно наступающим утром и изредка опускал глаза в книгу. Мой дом был окружен целым стройным рядом из многоэтажек, которые так старательно тянулись к небу своими широкими башенками. Только вот они совершенно не были однообразными и не похожи на описание "домов" из книги. Рыжие, зеленые, фиолетовые... Они были очень аккуратными и красивыми. Так же было и внутри. А все потому, что на эту территорию, обнесенную широким и высоким забором, без пропусков просто не пускали. От этого создавалось впечатление, что наш район - какой-то иной мир, в котором живут "иные" люди. Но все мы жили под одним небом, дышали одним воздухом и ходили по одной земле. Поэтому мне было искренне жаль тех, кто думал, что если у них немного больше денег чем у остальных, значит он - другой, лучший. Когда я только вышел на свежий воздух, небо было сизо-голубым, с множеством пушистых облаков, лениво тянущихся по нему, распадаясь и клубясь. Но спустя мгновение, пока я был прикован к напечатанным буквам, где-то далеко-далеко, где действительно был другой мир, произошла яркая вспышка, и полоска горизонта, которая кусками была видна сквозь многоэтажки, тут же окрасилась насыщенным красным цветом. Она медленно гасла, передавая свои цвета небесам, подобно взрыву красок, и вот, спустя какие-то пару минут, все хмурые небеса и облака, бывшие когда-то почти серыми, вдруг окрасились самыми разнообразными оттенками. И медленно-медленно, вбирая свои утерянные краски обратно, стало подниматься солнце, освещая все высотки своими лучами, заставляя их отбрасывать разноцветные тени на тротуары и дорожки. Я не знал, один ли я такой на свете, который был способен в самое холодное утро выйти на балкон, чтобы увидеть подобное зрелище, но даже если бы я был один, я бы ни за что не променял подобное. Ощущая прилив восторга в груди, пытаясь запечатлеть в памяти каждую секунду этого потрясающего разноцветного взрыва, я даже перестал чувствовать холод. Кажется, то теплое чувство, которое я ощутил при виде столь прекрасного зрелища, согрело меня. То вечное, незыблемое и прекрасное, навсегда стало частью меня. Наверное, весь мир еще спал. Спал и видел свои прекрасные сны, даже не подозревая о чем-либо. И только я все стоял и смотрел, в полнейшем одиночестве, рассматривая зашторенные окна домов, оттененные небом и солнцем. И стоял уже довольно долго, все еще иногда читая, чтобы потом вернуться глазами к горизонту. - "Дурашка", - усмехнулся я, вспоминая как когда-то мог позволить поделиться своими "пристрастиями" со своим мальчиком и наблюдать за подобным вместе, пока он сонно так и называл меня. Ну да, какой сумасшедший будет вставать гораздо раньше просто для того, чтобы увидеть то, что, казалось бы, стало таким обычным? Хотя за все то время, что я наблюдаю за ним, не было ни единого раза, когда хоть что-то повторилось. Лишь восторженное чувство в груди. Да. Я странный. Но пора было обратно становиться "собой" в костюме и галстуке. Книга была бережно закрыта и оставлена на столе до моего следующего прихода. Дверь балкона с тихим шумом закрыта. Шторы с шуршанием задернуты. Привычный режим включен. - Босс, - голос Марка быстро вытянул меня из моих же мыслей, заставляя развернуться в кресле и встретиться с ним взглядом. Он стоял в дверях, прижимая папку с отчетностью к груди и выжидающим взглядом оглядывая меня. - Я стучал. - Ты когда-нибудь перестанешь меня так называть? - я поморщился, щурясь, так как глаза тут же заслезились из-за более яркого света в кабинете, - здесь меня все зовут по имени-отчеству. - Не звучит, - упрямо покачал головой парнишка, просочившись в кабинет как тень, получая мой кивок в знак одобрения. - Что там у тебя? - Отчеты и одна очень важная тема, обсуждение которой не требует отлагательств, - без запинки выдал Марк подходя ближе и тряхнув головой, из-за чего волосы спали ему на лоб. Свет на секунду очень ярко озарил его, из-за чего мне показалось, будто Марк сзади "горит" - настолько необычно смотрелся цвет его волос в свете ламп. И тогда меня озарила мысль, что из этого парнишки можно было сделать конфетку и внешне, если знать, на что из его необычной внешности поставить. - Выкладывай свою очень важную тему и давай сюда отчеты, - я постучал указательным пальцем по деревянной поверхности своего стола. Марк сомневался не долго. Еще до того, как он сказал про "очень важную тему", я заметил, что он волнуется. И теперь, понимая, что это что-то личного характера, меня просто раздирало любопытство. Положив отчет на мой стол, он вновь отошел на то же расстояние, на котором стоял до этого, и вновь повернулся ко мне. - Босс... - Даа? - протянул я, под стать парнишке, так и не дождавшись продолжения фразы. Наклонившись в кресле и опираясь локтями о стол, я внимательно вглядывался в глаза, которые он отчаянно прятал. - Ну же. - Вы гей? - каким-то надломленным голосом, тут же переходя на "вы", паренек выдавил из себя такой мучительный вопрос, кажется, еще больше сжавшись передо мной в комочек. - Выпрямись, что ты как мямля. И спроси еще раз. Твердо, - я сдвинул брови к переносице и строго посмотрел на мальчишку, мявшегося передо мной и никак не создающего образ председателя большой компании. Самообладание Марка было чем-то очень неопределенным. Этот застенчивый мальчишка мог многое, и когда он был занят делом, то совершенно преображался, становясь более похожим на лидера, чем обычно. Но в обычных ситуациях ему было сложно собраться, и это было одной из большого ряда проблем, которые стоило бы преодолеть. - Вы гей, Босс? - вытянувшись по стойке смирно, нерешительно подняв взгляд, но с явным стремлением более не отводить его, действительно твердо спросил парнишка. - Ну да. Тебя это беспокоит? - я одобрительно улыбнулся, откинувшись обратно в кресло. Подобная ситуация веселила меня всегда, как только "объект" произносил главные слова. А все потому, что они, люди, такого типа как Марк, вели себя практически идентично, ибо в нашем обществе это было "неправильно" и "не принято". Интересно было то, что даже акулы бизнеса старались пропускать эту тему мимо, словно боялись чего-то. Я решительно не понимал этого. Конечно, такими были не все.. Но.. Часть людей, делавших именно так, была крайне велика. Все-таки до идеального мира нам еще идти и идти, если они не принимают такую вещь, как человека, который сам решает, кого хочет любить. - Нет, просто.. - он снова замялся, но заметив мой недовольный взгляд, вновь принял свое самообладание и, выдохнув, продолжил, - Об этом слишком много говорят в офисе. - А, начинаешь знакомиться с сотрудниками? - я понимающе усмехнулся, после неопределенно качнув головой, - Вообще, тебе не должно быть дела до их разговоров. Знаешь свою работу - ее и выполняй, а не уподобляйся разглагольствующим ленивцам. Да, я гей. Но в этом нет ничего такого, что должно тебя беспокоить. А теперь можешь идти домой. На сегодня все. Он кивнул, и, как в начале, выскользнул за дверь, практически бесшумно и подобно бесплодной тени. А я, наблюдая за тем, как медленно закрывается дверь, вдруг ощутил горькое разочарование. Мой мир состоит из битого дешевого стекла. Я король его, я защищаю его, а оно режет меня изнутри. Колет, ранит. Ломает тупыми широкими концами кости. Внутри меня даже слышен этот страшный треск. Я делаю все, чтобы моему миру было хорошо, а оно платит мне совершенно иную цену. Если так дальше и продолжится - меня скоро здесь не будет. Люди такие люди. Они привыкли доверять стереотипам, на них и полагаются, по ним и живут. Вдоволь пользуются стадным инстинктом, словно у них нет своего мнения. И этот стадный инстинкт.. Сколько же он сгубил людей. И как ни крути, я не хочу быть одним из них. А чтобы избежать подобной участи - надо что-то придумать. Корпорация состоит из множества людей, это ее связующие части, подобно шестеренкам в часах. Начиная от самых мелких должностей и кончая главными - все они важны в этом "живом" организме, ибо если хоть одна прекратит свою работу, остановятся и все остальные. Так было и с гнилыми мыслями. Если хоть одна часть из корпорации заболеет ими, заболеют и все остальные. Постепенно и медленно, слово некая смертельная болезнь. А когда составляющие корпорации более не верят в своего лидера - это действительно подобно смерти. Смерти и краху. Но что я мог сделать с чужими предрассудками? Просто ждать этого странного конца, который постигает большинство компаний? И отнюдь не из-за нетрадиционной ориентации, а даже из-за какой-нибудь почти несущественной мелочи. Но я не был таким, как они. И я умею обращать внимание на "несущественные" мелочи. Сделать вид, что женюсь? Представить им свою девушку или сделать ее кого-то из сотрудниц? Эта мысль была отвратительна. Это было похоже на мою бывшую пассию, который сделал вид, что он мой, и просто пользовался моими деньгами. И я был слишком честен для этого. Честен и отвратителен сам себе. Из-за меня все когда-нибудь рухнет. Механизм уже запустился. Я был слишком самонадеянным в последнее время. Кажется, из-за невеселых мыслей и атмосфера в кабинете помрачнела. Но на самом-то деле время давало о себе знать, уже решительно склонившись к вечеру. Я осознал это уже после того, как где-то внутри офиса послышались шаги. Решив уйти с работы домой пораньше и, встав со своего места и захватив плащ, я медленно вышел из собственного кабинета, закрыв его на ключ. Кое-где еще сидели сотрудники, которые провожали меня натянутыми улыбочками и кивками на фразу о том, что, мол, пора бы уже и честь знать, а то засиделись они. Или мне показалось, что это были натянутые улыбочки? Как бы то ни было, я делал это практически машинально и бездумно, поэтому сильно удивился, когда почти у самого выхода встретил глаза, отдающие зеленью и рыжий огонь за плечами Марка. - Ты еще тут? Марк пока еще был на подобии стажера в нашей компании, поэтому часы его рабочего дня, зарплата и все подобное было сокращено. Пока он учился, работал с элементарными документами и был фактически мальчиком на побегушках, я наблюдал за ним и по возможности помогал, чтобы ускорить процесс. У него еще даже не было своего рабочего места, ибо все было занято, да и его должность была еще слишком расплывчатой, чтобы можно было ему что-то предоставить. Поэтому он сидел в какой-то пока еще свободной каморке за стареньким компьютером. Но мне все равно не было понятно, что этот парнишка так поздно делает здесь, особенно после того, как я позволил ему уйти домой. - Мне были непонятны некоторые вопросы и я решил остаться, чтобы... попытаться разобраться в них, - тщательно подбирая слова и остановившись у такого близкого и такого далекого теперь выхода, он вновь стал похож передо мной на маленький сжавшийся комочек, который боится произнести слово поперек. И что мне с ним делать? С самого начала он был довольно закрытым и совершенно неприспособленным к большому обществу, из-за чего пришлось приложить усилие, чтобы показать, что я вовсе не враг ему. Он всегда пытался разобраться со всем сам и боялся лишний раз подходить ко мне, с чем тоже возникли определенные проблемы. Но когда я все-таки смог преодолеть эту грань, которую он выдвинул, буквально вынуждая приходить ко мне за советом, стало гораздо легче. Неужели опять? - Я же говорил подходить ко мне. Тем более, за несуществующие сверхурочные тебе никто не заплатит. Он вновь коротко кивнул, так и оставшись стоять на месте, из-за чего возникла некая неловкость. Все-таки, хорошо, что я взял именно его. Никто другой из всех этих претендентов и не подумал бы оставаться здесь в свое личное время только для того, чтобы что-то разобрать. Умница, мальчик. - Ты далеко живешь? Я тебя подброшу, - достав из пальто ключи от машины, я крепко сжал их в руке, медленно направившись к выходу и краем глаза заметив, что то же самое сделал Марк, оставшись у меня за спиной. Не станет же он всегда прятаться в моей тени? Или так и хочет прожить всю жизнь маленьким несформировавшимся юнцом? - Не далеко. Я дойду, - как-то бесцветно ответил он и все же пошел за мной. Мы молчали, когда шли по лестнице и выходили из здания. Молчали, когда в сумерках шли по тротуару. Я никогда не знал, что делать в подобных случаях, и не мог представить, о чем может думать этот парнишка. Может, он думает о работе и о вещи, которая ему не понятна, а может, и накрутил себя по поводу моей ориентации. Угадать никогда нельзя, ведь человеческий разум бесценен. Особенно для такого человека, как я, который лучше знает себя, нежели других. Остановившись на перекрестке, я полубоком повернулся к нему, пытаясь различить хоть какие-то эмоции на бледном лице, которое так отчетливо выделялось в темноте. Но сделать это оказалось труднее, чем я думал. Такое впечатление, что Марк не думал ни о чем вообще. - Мне в другую сторону, - запоздало сказал он, медленно переведя взгляд на меня и заметив, что я уже довольно долго смотрю на него. В свою очередь кивнув, не найдя что сказать, я потрепал его по рыжим волосам, не чураясь этого движения и надеясь передать им все, о чем я думаю. - Я всегда помогу тебе, пока есть возможность. Завтра утром жду тебя в своем кабинете, - усмехнувшись, заметив удивление на его лице, я убрал руку и, услышав писк светофора, предупреждающим о возможности перейти дорогу, быстрым шагом направился на другую сторону. Моя ошибка.. Такое нежное движение и теплый жест по отношению к своему протеже тут же был смазан кровавым следом. Находясь под воздействием добрых и теплых чувств помощи и поддержки, относящихся к пареньку, я и не заметил черный автомобиль, пытающийся успеть за светофором и драгоценными секундами, которые были у него на движение. Или.. Нет? Что я чувствовал? Я не знаю. Я и не успел понять, что произошло. Я помню, как сделал несколько шагов, уже не подавляя улыбку на своем лице, и меня тут же подкинуло как куклу вверх. И в ту секунду, пока сознание было со мной, а боль медлила, я лишь успел запомнить небо. Такое темно-синие и неприветливое, оно раскинулось по всему свету и поглотило меня в свои объятия. Забрало и уничтожило. Тело безвольно упало с неприятным звуком на асфальт, оставляя вокруг себя расползающуюся, такую теплую и липкую жизнь красного цвета.