K: Short Story

Аюми проколола палочкой огурец. Аюми, еще с детских лет дружившая с Камамото, теперь училась в старшей школе и сейчас, во время летних каникул, почти каждый день приезжала к нему домой. Естественно, она часто виделась с Анной, которую приютила семья Камамото, так что мало-помалу они стали очень близки, практически как сестры. - Это называется шорьёума. Аюми воткнула в огурец четыре половинки переломанных хаши*, и, когда овощ стал более-менее походить на лошадь, девушка поставила его перед Анной. - Верхом на этой лошади умершие могут вернуться к нам во время Обона. Анна недоверчиво стала рассматривать вытянутую нескладную лошадь, кривую и не вызывающую никакого доверия. Она представила: Суо и Тотсука – оба верхом на этой чудо-лошади – мчатся прямиком с неба. Суо, даже не ухватившись за неё, держал одну руку у себя в кармане, а в другой зажимал прикуренную сигарету. Тотсука же, с как всегда беззаботным видом, смеялся: «Кататься на огуречной лошади – на самом-то деле не очень комфортное занятие». И огуречная лошадь, с неимоверными усилиями несущая этих двоих на своих кривых ногах, скакала вниз – с небес – всё ближе и ближе навстречу Анне… Короткая усмешка слетела с её губ. Тот факт, что она всё ещё могла смеяться, стал для девочки своего рода сюрпризом и немного её успокаивал. - Тётушка, ничего страшного, если мы оставим это около домашнего алтаря? – спросила девушка у матери Рикио. - Конечно. Спасибо тебе за помощь, Аюми-чан. Если ты хочешь, пожалуйста. - Хорошо. А еще, мы же разожжем мукаэби вечером? - Мукаэби, - тихо повторила Анна. Аюми услышала её шепот и повернулась к девочке. - Мукаэби – это огонь, зажженный, чтобы служить маячком для усопших, которые хотят вернуться, - объяснила Аюми с поднятым вверх пальцем. Анна моргнула и резко развернулась к стойке. Первый этаж дома семьи Камамото был обустроен под винный магазинчик. Когда Анна прошла в дальний конец, где помещение магазина соединялось с жилым, она заметила Камамото, несущего в руках кегу с пивом. - Рикио. - Да? Что такое, Анна? - Мукаэби. Я хочу зажечь один. Только услышав эти слова, Камамото сразу же понял, в чем на самом деле заключалась просьба девочки. С серьезным видом он одобрительно кивнул. Солнце садилось, освещая окрестность последними тусклыми лучами. Они зажгли мукаэби прямо перед дверьми уже закрытого магазинчика семьи Камамото. «Я разожгу огонь», - вот, что сказал Камамото своим родителям и Аюми, так что теперь только он и Анна, сидя на корточках, сжимали в руках по небольшому кусочку деревяшки. Анна узнала красный внутри себя. Красный, который определенно всё ещё пылал, заключенный в её теле, красный, принадлежащий Суо Микото. Анна аккуратно дотронулась до этого красного, который в последнее время вел себя крайне нестабильно, и потянула его наружу. Крошечный огонек вспыхнул в её ладонях. Она, будто это была вода, легким движением рук вылила его сверху на дерево. Огонь тут же заглотил его и ровно разгорелся красным мерцанием. Анна сбивчиво дышала. - Всё в порядке? Камамото взволнованно всматривался в фигурку девочки. Она знала, что в этом коротком вопросе – всё ли в порядке – было заключено множество различных смыслов. - Всё хорошо. И всё было хорошо. Камамото был рядом. Кусанаги пришлось уехать очень далеко, и тоже ради её блага. Ята и все остальные – не было никакого сомнения в том, что их связь могла хоть как-то ослабеть. Анна наблюдала за красным пламенем. - Интересно, возвратятся ли Микото и Татара. В этот момент она вдруг почувствовала слабый сигаретный запах. Ошарашенная, она вскочила, словно что-то передёрнуло внутри неё, и оглянулась вокруг себя. - Боже, что случилось, Анна-чан? Отец Камамото вышел с сигаретой на порожек задней двери. Он удивленно посмотрел на Анну, когда она вдруг резко поднялась на ноги. Анна выдохнула, заставляя своё тело расслабиться, опустила брови и обеспокоенно замотала головой. - … нет, ничего. Тринадцатое августа. День, когда Суо Микото исполнилось бы двадцать пять. Если бы он остался в живых.