И не плачь, не скули, словно маленький, Ты не ранен; ты просто убит. (Неизвестный лейтенант, погибший во время Великой отечественной войны.)
Похоже, пассажирских судов не хватало, и на эвакуацию колонистов направили грузовые транспортники. Большущие, пузатые, похожие на кувшины, с выступавшими под мощными опорами двигателями, они возвышались на космодроме первой базы над приземистыми военными кораблями. — Колонии 12-3, 12-4 и 12-5, проходите на посадку в судно 713! — громыхнул охрипший репродуктор. Толстый мыш-бухгалтер, тот самый, которого в числе прочих Спасатели вытащили с подбитого судна в пограничной зоне, протянул Чипу обе руки. — Спасибо вам большое, бойцы! — сердечно поблагодарил он. — Спасибо! Если бы не вы, нам бы… И, не договорив, погрустнел и глухо пробормотал: — Вот как на свете бывает… Десять лет прожил в той колонии на Арктуре-8, думал, что не нагрянут к нам незваные гости… А вон как вышло — пришлось бежать… Куда теперь? Не знаю… Командир похлопал его по плечу. — Не переживайте, уважаемый. Вас вывезут в центральные системы. Там вам никто не будет угрожать. Подвешенный на столбе рупор снова захрипел: — Эвакуированные с гражданских судов в течение последних двух суток! Проходите на посадку в судно 949! Бухгалтер оглядел свой вконец замызганный костюм. — В пассажирский лайнер меня в таком виде, пожалуй, не пустят, — попытался пошутить он. Улыбнулся, но улыбка вышла жалкой. — Идите! — твёрдо сказал Чип. — Время дорого. Торчавший рядом Дейл не упустил случая встрять: — Во-во! Давайте, господин хороший, не тормозите, шустрее ковыляйте на посадку! А то сейчас тут такое начнётся!.. Мыш бросил на грозного старшего сержанта испуганный взгляд, в последний раз посмотрел на командира, неловко взмахнул пухлой ладонью и заторопился к трапу, по которому уже поднимались другие звери. Гайка долго смотрела ему вслед. — Слава богу!.. — тихо сказала она. — Теперь с ними всё будет хорошо… И, спохватившись, вытянулась тугой стрункой: — Подзарядка энергонакопителей завершена, господин майор! Последние сводки с поля боя и распоряжения командования получены и загружены в память компьютера. Корабль готов к полёту! — Подождём, пока все транспорты выйдут в пространство, — сказал в ответ Чип. — Там их встретит четырнадцатая вспомогательная эскадрилья. Мы подтянемся потом. Рокфор что-то прикинул в уме, загибая толстые пальцы. — Четырнадцатая вспомогательная, плюс канонерка, плюс сторожевик, плюс мы… — проговорил он. — Не маловато ли для приличного конвоя? Ведь навалятся вражины — сомнут нас как пить дать… — К сожалению, у флота осталось мало кораблей… — Чип взглянул на экран коммуникатора. — Это всё, что удалось найти. Дейл, услышав это, лишь сильнее расхорохорился: — Да пусть наваливаются! Как навалятся, так и отвалят. Правильно, старший лейтенант? — и подмигнул Гайке. А репродуктор уже отдавал новые распоряжения: — Колонии 12-6 и 12-7, фабрика 2-2 и складской комплекс 6, проходите на посадку на судно 350! Давным-давно, ещё на Земле, в прошлой жизни, Спасатели побывали на космодроме(9). И навсегда запомнили, как взлетают земные космические ракеты. Страшный грохот, ощутимый даже внутри скафандра, где по случайности оказались Чип и Дейл. Страшная перегрузка, от которой бедных бурундучков едва не расплющило в лепёшку. А Рокфор рассказывал о гигантском языке пламени, вырвавшемся из дюз, таком ярком, что затмил собой само солнце. (Впрочем, здесь старый путешественник, увлечённый рассказчик и заправский враль, скорее всего, преувеличивал…) — Космос — это жуть… — часто говорил потом Дейл, вспоминая это приключение. Суда с гравитационными двигателями взлетают совсем не так. Секунд десять басовитого гула — пока планетарные двигатели выходят на рабочий режим, — и вот уже стальной гигант плавно отрывается от земли и неспешно, чтобы не создавать излишнюю перегрузку, поднимается в небо. Гул немного стихает, от выступающих двигателей растекается волна жара — это система охлаждения экстренно сбрасывает накопившееся в обмотках и трансформационной камере тепло, — после чего судно постепенно набирает ход и поднимается всё выше и выше. — Счастливого пути, — прошептала мышка, провожая взглядом исчезающий в синеве транспорт. — Долетите, братцы!.. — эхом отозвался австралиец. — Об одном прошу: останьтесь в живых… Один за другим остальные суда отрывались от выщербленного пластика космодрома и поднимались в небо. Чип снова взглянул на экран коммуникатора. — Нам тоже пора, — заторопился он. — Бойцы, возвращаемся на корабль! — Так точно, господин майор, сэр! — откозырял Дейл. Их кораблик стоял на самой окраине космодрома, кое-как втиснувшись между складскими строениями. Рядом притулился брошенный пассажирский катер, облезлый и расхлябанный; наверно, он привёз последних эвакуированных из колонии поселенцев. — Ну что, друзья! — Гайка сделал рукой приглашающий жест. — Готовы к бою? Небольшой круглый робот подлетел к ним, повертелся вокруг, сверкая видеокамерой, и унёсся прочь. Громкий писк коммуникатора ввинтился в уши. — Что там ещё?.. — майор провёл пальцем по экрану. И, прочитав несколько горящих красным строчек, закричал: — Проклятье! Чёрные прорывают нашу оборону!!!* * *
— Вражеские крейсеры — уже на планетарной орбите… — читал появляющиеся на экране сообщения командир. — Наши суда из последних сил сдерживают их… Линкор "Миннесота" выведен из строя… Из крупных кораблей у нас остались лишь пара малых крейсеров, да и те сильно повреждены!.. — Блин! — стоявший рядом красноносый яростно взлохматил лихой чуб. И деловито поинтересовался: — Какие будут приказания, майор? Чип взмахнул рукой, выводя на экран следующее сообщение. Его текст тоже пылал красным. — Адмирал Эдмондсон, временный командующий флотом, приказывает транспортам с беженцами вернуться на первую базу, — торопливо прочитал он. — Всем военным кораблям планетарного базирования — занять оборону, уничтожать все вражеские суда, воспрепятствовать высадке наземных войск, создать безопасный коридор для вывоза эвакуированных. В воздух не подниматься, так как по врагу будет работать вся артиллерия базы, и мы можем попасть под её огонь. — Блин! — Дейл снова встрепал чуб. — Так мы не сможем шмальнуть по вражинам из нашего главного калибра! Большая пушка не поднимается на такой угол — двадцать градусов максимум. Чип обвёл взглядом стоящих в рубке друзей. — Старший сержант Дейл, турельная пушка — ваша. Сдерживайте истребители и штурмовики, не давайте им прицелиться. — Есть, господин майор, сэр! Ну, держитесь, твари… Скоро получите за Вжика!.. Сидевшая за пультом Гаечка вопросительно посмотрела на командира. — Старший лейтенант Гайка, держите планетарные двигатели на прогреве. Не исключено, что скоро поступит приказ вести воздушный бой… Возьмите на себя управление курсовой пушкой. Мы же сможем обстреливать из неё воздушные цели? — Так точно, господин майор, — пилотесса вывела на экран изображение от камеры курсовой пушки. — Сектор обстрела сильно ограничен, но низколетящие корабли я достану. — Достань их, Гайка! — донёсся из спикера голос красноносого. — Поджарь как можно больше! Ой… господин майор, я на месте, веду наблюдение за воздухом! Рокфор подошёл поближе, воинственно сжал кулаки. — Только прикажите, майор, сэр, — я их голыми руками рвать буду, — мрачно пообещал он. — Только отдай приказ, Чиппер!.. Только скажи — я их… за Вжика… за малыша моего!.. за всё!.. Чип похлопал его по плечу. — Я в вас не сомневаюсь, старший сержант. Мы с вами будем держать оборону снаружи корабля. Отправляемся в крюйт-камеру! Нам понадобится тренога для пулемёта, энерговод, ракетная установка и снаряды к ней. — Правильно, командир! — ободряюще заголосил по внутренней связи красноносый стрелок. — ПЗРК — отличная штука, любое вражеское корыто — бац! — и в хлам! Жаль вот только снарядов маловато… Надо было взять хоть чуток с заставы — там их целая тонна валялась без дела… — У нас всё равно нет к ним активаторов, — возразил майор. И заторопился: — Быстрее! Времени почти нет! "Малый крейсер "Свирепый" выведен из строя", — сообщали ползущие по экране кроваво-красные строчки. — "Второй флот Земли практически уничтожен. Корабельная артиллерия Чёрных ведёт обстрел транспортов с беженцами; один из них получил повреждения. В бой вступила вспомогательная эскадрилья…" Пилоты вспомогательной эскадрильи — не бог весть какие бойцы. Обычно их набирают из отслуживших своё, нередко перенёсших тяжёлое ранение боевых пилотов и добровольцев, имеющих хоть какой-то опыт пилотирования. Их основная задача — сопровождение коммерческих караванов в зоне боевых действий, охрана тыловых станций и, максимум, окончательная зачистка вновь занятых районов, что проводится уже после ухода основных сил флота. Истребители вспомогательной эскадрильи — это устаревшие модели и суда, отремонтированные после серьёзного повреждения. На них стоят пушки небольшой мощности и слабенькие энергощиты, способные выдержать разве только выстрел из такого маломощного орудия. Атаку настоящих боевых кораблей истребители вспомогательной эскадрильи не сдержат. Канонерка, с её слабой защитой, долго заряжающейся главной пушкой и парой мелких оружий, — тоже. Чуть дольше продержится сторожевик, но что он сможет сделать, когда в бой вступят вражеские крейсеры… "Сторожевик уничтожен! Повторяю: сторожевик уничтожен! Говорит пилот истребителя борта 4581 вспомогательной эскадрильи лейтенант Эдвард Глостер, исполняющий обязанности командира после гибели полковника Форда. Мы долго не продержимся! Просим подкрепления! Просим… Уводите транспорты, уводите их к чёртовой матери! Сажайте на планету! Сажайте…" Это было последнее сообщение от гибнущего конвоя. Чип прочитал его уже на коммуникаторе на бегу. — Ещё двое, — австралиец прикрыл глаза ладонью от солнца. — Наверно, с дальних застав подтягиваются… Ещё два лёгких планетарных катера приземлились неподалёку. Из них тут же высыпали солдаты, выволокли два больших стационарных пулемёта, треноги к ним, толстый энерговод. Долговязый офицер, глядя на экран, бросал отрывистые команды. Один из солдат подхватил негнущийся энерговод и бросился к торчащему у стены склада терминалу высокого напряжения. С натугой воткнул в гнездо большой круглый разъём, зафиксировал его рычагом и побежал назад, к сослуживцам, которые уже подключили другой конец энерговода к разветвителю и тянули от него толстые кабели к уже установленным на треноги пулемётам. Низко-низко, над самыми их головами со свистом пронёсся бронекатер. Чип и Рокфор даже присели от неожиданности. — Чёртов лихач… — угрюмо выругался старый мыш. — Э-эй, ты, летун! — заорал Дейл. — Летай аккуратнее! А то как вляпаю тебе в задницу — полетишь прямо в тартарары!.. Рокки, всё ещё ворча, принялся подкручивать электронный прицел пулемёта. Чип поднял с земли первую ракету, осторожно извлёк из кармана активатор, вставил его в гнездо. На остром носу ракеты зажёгся красный огонёк. Пролетел ещё один корабль, на этот раз — планетарный крейсер. Большой, приземистый, с торчащими из бортов стволами лучевых пушек, он, не торопясь, развернулся и сел в отдалении. — Тихо-то как… — удивлённо пробормотал австралиец. — И не скажешь, что на нас валит целая орда… И тут же уставился куда-то за спину Чипа: — А это ещё кто? Похоже, космическая посудина… Ого, неужто тоже малый разведчик? Это и в самом деле был космический малый разведчик. Он сел совсем рядом, за границей выложенного пластиком поля, на пятачок голой земли, что располагался между складами и свалкой. Дверь тотчас открылась, и наружу выскочили странные звери, похожие на крупных крыс, но тёмно-зелёного цвета. — Старые знакомые! — протянул Рокфор. — Хм, они тоже здесь?.. — удивилась Гайка. А Дейл лишь презрительно бросил, будто сплюнул: — Лягушки-зеленушки!.. Мышка тотчас строго возразила: — Не надо так, Дейл! Они ведь наши союзники. Зелёные тоже тотчас принялись разворачивать оборону. Вытащили автоматическую зенитную пушку (видя это, Рокфор одобрительно крякнул), ПЗРК и целых два ящика ракет, которые сразу же принялись распаковывать. А старый мыш всё посматривал на небо. Его толстые пальцы, стиснувшие приклад пулемёта, вздрагивали. — Ну, где вы все там?.. — бросал он сквозь зубы. — Давайте, наваливайтесь, проклятущие!.. Уж я вам припас гостинцев… Уж я вас угощу…* * *
Истребители врага обрушились на базу, словно стальной, огрызающийся выстрелами град. Первая же очередь прошила склад, у которого стоял кораблик Спасателей; тонкий пластик вспух и задымился. — Ах вы твари! — взвыл Рокфор и открыл огонь. Пара нападавших, самых нахальных, опустившихся на своих кораблях слишком низко и теперь пытающиеся поймать в прицел планетарные катера, окутались белым облаком — энергетический щит, гася энергию выстрелов, превращал гамма-излучение пулемётов в видимый свет — и свечками взмыли вверх. — Вот вам!!! Дейл тоже не дремал, палил из турельной пушки, вопя самые жуткие ругательства, какие только знал. — Получите!!! Установленные на земле два пулемёта и автоматическая пушка сверкали курсовыми лазерами; третий истребитель, попав под их перекрёстный огонь, смешно подпрыгнул, задымил и заторопился прочь. — Ага! Не нравится? Мощно жахнули пушки стационарной артиллерии. Сразу два вражеских корабля превратились в слепящие шары плазмы. Остальные, видя, что случилось с их товарищами, сочли нужным подняться выше. — На подходе тяжёлые штурмовики, — напряжённым голосом доложила по радио Гаечка. Рокфор обернулся. — Готовь ракеты, Чипухин, — произнёс он. — Этакие бандуры не проймёшь ни пулемётом, ни зениткой. Снова вышла на связь прелестная изобретательница. — На ближнем радаре вижу транспортные суда с беженцами. Насколько удалось выяснить по показаниям системы телеметрии, они исправны; наличествуют лишь небольшие повреждения. Похоже, они перевели всю энергию на питание энергетической защиты. — Двигатели, наверно, еле тянут… — Дейл с шумом утёр нос. — Как бы не навернулись… — и закричал отчаянно: — Вон они! Вон там! Я их вижу! Транспорты снижались с такой скоростью, что казалось, будто они падают. Их энергетический щит работал на форсированном режиме, пожирая почти всю энергию накопителей; работающие на минимальной тяге двигатели едва справлялись с тяготением планеты. Вот один транспорт выпустил опоры и рухнул вниз. Командир даже зажмурился; он ожидал услышать грохот и взрыв. Но всё обошлось — судно только оглушительно крякнуло, приземлившись среди густой травы неподалёку. — Воздух! — завопил кто-то по радио. Вторая волна истребителей надвигалась сомкнутыми рядами, не прекращая огонь. Второй склад, прошитый очередью, вдруг смялся и обрушился, будто был сделан из бумаги. Один из планетарных катеров исчез в пламени взрыва; горящие обломки посыпались на головы мечущихся солдат. Толстый пластик покрытия моментально покрылся чёрными выжженными яминами. — Ракеты, Чип, ракеты! — почти умолял старый мыш. Ракета была тяжёлой, гладкой и всё норовила выскользнуть из вспотевших рук. Чип вставил её в ПЗРК, встал на одно колено, надсадно выдохнув, взгромоздил тяжёлое орудие на плечо. — Штурмовики! Штурмовики снижаются не спеша. Будто знают, что никто не уйдёт от огня их мощных пушек. Вон они — торчат из брюха, выходя за пределы действия энергетического щита, чтобы он не гасил выстрелы. Один выстрел может превратить в облако раскалённого газа тяжёлый планетарный бронекатер… Ещё один транспорт приземлился, или, если говорить точнее, упал в отдалении. Выстрел штурмовика пришёлся ему в верхнюю часть корпуса; в белой вспышке промелькнул красный язык пламени. — Подстрелили, сволочи! — заорал Дейл. — Транспорт со штатскими подстрелили!!! — У них кончилась энергия! — отчаянным эхом откликнулась Гайка. — Они теперь беззащитны! Тяжёлые туши штурмовиков тёмно-серой лавиной надвигались на обречённое судно. — Ну уж нет… — выдохнул Чип. — Больше мы никого не потеряем… И прильнул к прицелу. Бронированное брюхо штурмовика, казалось, нависало прямо над ним. Красный квадратик прицела, перекрещённый белыми линиями, метнулся туда-сюда. Бурундук выдохнул, стиснул ручку, пытаясь унять дрожь в руках, и осторожно прижал спусковую кнопку. Пик. Пик. Пи-и-и-ик! Белые линии перекрестья стали красными — сигнал того, что ракета захватила цель… …Третий транспорт с грохотом сверзился совсем рядом, размолол в труху догорающий склад. Чипа обдало волной жара… …Нажатая до отказа кнопка щёлкнула. Со змеиным шипением ракета рванулась вперёд, вильнула, проскочила между двумя красными лучами курсовых лазеров и впилась в броню вражеского корабля. — Один есть! — проорал не отрывающийся от пулемёта Рокфор. — Молодца, Чип! Так их всех! За Вжика! За малыша нашего!!! Из брюха подбитого штурмовика вырвался столб ярко-зелёного пламени. Похоже, ракета угодила прямо в отсек энергонакопителей, детали которых, сделанные из чистого хрома, загорелись от страшного жара. Корабль завалился набок и боком стремительно понёсся к земле. Залп тяжёлых стационарных пушек разнёс в клочья другой штурмовик. — Два есть!!! — захохотал усатый мыш. — Что, твари, горячую встречу мы вам приготовили? Но радоваться было рано. Оставшиеся корабли врага сосредоточили огонь на беспомощных транспортах. Их энергетическая броня, подпитываемая всей энергией накопителей, ещё сдерживала выпускаемые пушками гамма-лучи, превращая их во вспышки видимого света, слепящие глаза, но не могущие пробить корабельный корпус, но вспышки эти становились всё слабее и слабее, а в них всё чаще и чаще проскакивало пламя горящего металла. Подстреленный на подлёте транспортник уже полыхал. — Да они его сейчас добьют!.. — Рокфор развернул пулемёт. — Чиппер, стреляй вон по тем двоим, что наседают на подбитого! Стреляй скорее! Давай, ракетой их, ракетой!!! Но ракета всё никак не хотела вставляться в пусковой канал ПЗРК, всё выскальзывала из вдруг ставших непослушными пальцев. Ругая себя последними словами, бурундук ухватил её в очередной раз и в очередной раз уронил. И увидел рядом одного из тех зелёных типов. Вблизи он совершенно не походил ни на одного из земных зверей. Руки с тремя пальцами, лишёнными когтей, но такими гибкими, что казались бескостными, голое тело без малейших намёков на шерсть, круглые, как у птицы, глаза, но странного белёсого цвета и совсем без зрачков. Тонкий змеиный язычок, беспрестанно облизывающий тонкие губы. Зверь держал точно такой же ПЗРК. Но, в отличие от Чипа, действовал быстро и сноровисто. Раз — активатор вставлен в гнездо. Два — ракета вдвинута в пусковой канал. Три — оружие установлено на плечо, и глаз приник к прицелу. "Ну давай, приятель, давай, стреляй! Подбей их! Спаси…" …На управляемые ракеты класса "земля-воздух" ставят обычные химические двигатели. Точно такие же, каким оснащаются земные космические ракеты из той, прошлой жизни Спасателей. В них горит твёрдое топливо, оставляющее после себя густой, чёрный, горько пахнущий дым… …Чипа обдало густым, чёрным, горько пахнущим дымом. Пронёсшаяся над его головой ракета, виляя, устремилась в сторону ближайшего транспорта. — Что за чёрт?.. — удивлённо пробормотал командир… …Никакой энергетический щит не сдержит ракету. Удар жёсткого гамма-излучения из корабельной пушки — запросто; главное — чтобы хватило энергии в накопителях. Но никак не стальной снаряд, несущийся с бешеной скоростью к обречённой жертве… Ракету можно отклонить с курса ловушками, но на них надеяться особо не стоит. Ракету можно сбить из пушки или даже обычного автомата, но для этого нужно иметь эту самую пушку или хотя бы автомат. На обычном гражданском транспортном судне нет ни того, ни другого… …Никто не успел среагировать. Ни Рокфор, прильнувший к пулемёту и пытающийся поймать ракету лучом курсового лазера. Ни прибывший на планетарном катере солдат с заставы, молчаливый пожилой хомяк, умудрившийся сбить из пулемёта три истребителя. Ни Дейл, внезапно смолкший и теперь лихорадочно хлещущий очередями вслед маленькой летящей смерти. Она врезалась в радиатор системы охлаждения гравитационных двигателей — в самое уязвимое место всех космических судов. Врезалась и исчезла в пышном малиновом цветке взрыва. — Нет… — едва слышно прошептала из гарнитуры Гаечка. — Огонь по своим! Огонь по своим! — заорал Дейл, не прекращая отчаянной стрельбы. А зелёный солдат лишь молча посмотрел на Чипа белёсыми глазами, в которых читалось лишь безмерное самодовольство. В воздухе расплывался горький запах дыма, от которого першило в горле, а на глазах сами собой выступали слёзы…* * *
В системах охлаждения двигателей используется металлический натрий. Конструкторы и техники называют его хладагентом. Этот легкоплавкий металл отнимает тепло от сильно греющихся при работе катушек и переносит его на радиаторы, выведенные наружу, за пределы корпуса. Когда-то давно, когда гравитационные двигатели не были такими мощными, как сейчас, использовали промежуточные теплообменниками с другим хладагентом — водой. Но потом от них отказались из-за низкой эффективности. Если повредить радиаторы, не успевший остыть и затвердеть натрий выливается наружу. В космическом пространстве он тотчас застывает роем бусинок, сверкающих в свете звёзд, как маленькие бриллианты. Эти бусинки дробно стучат по корпусу, но не могут принести никакого вреда. Совсем другое дело, когда радиаторы портятся в кислородной атмосфере. Натрий настолько химически активен, что сразу же реагирует с кислородом и загорается. Он даже расщепляет воду — одно из самых стойких химических соединений на свете — на кислород и водород, вызывая мощные взрывы. И погасить его очень трудно… Разорванный радиатор судна охватило ярко-жёлтое пламя. Что-то с грохотом лопнуло, и из проделанной взрывом дыры в корпусе вырвался столб пара. Охваченные огнём струйки серебристо-белой жидкости заструились по металлу, хлынули на сухую траву, которая моментально вспыхнула. — Пожар! — кричала Гайка. — Пожар! Помогите, кто-нибудь, помогите! Трое солдат из космодромной обслуги с синими химическими огнетушителями за спинами бросились к горящему транспорту. Один из них попал под меткий выстрел чужого истребителя; огнетушитель с треском взорвался, и моментально нагревшаяся пена окутала двух других. Послышались кошмарные крики обварившихся зверей. Снова грохот, и снова белая струя пара вырвалась из пробоины в корпусе обречённого судна. Горящий натрий заливал всё вокруг. — Они не вырвутся… — глухо пробормотал Рокфор, утирая пот. И взревел, пытаясь сорвать пулемёт с треноги: — Где они? Где эти зелёные? Предатели! Выродки! Я их всех перебью! Но зелёных уже и след простыл. Взрыв. Столб пламени, рванувшийся в серое от дыма небо. Один из охотников накрыл ракетой стационарную батарею. — Держаться! Держаться до последнего, парни! — кричал по радио командующий базой. Транспорт горел. Его обшивка была уже вся охвачена огнём. Море огня расстилалось вокруг; треск пылающей травы мешался с громом непрекращающихся взрывов. И Чип увидел, как крышка входной двери транспорта открылась. По спустившемуся на землю трапу бросились перепуганные звери. И тотчас попали под струю раскалённого натрия. — Нет… — командир сам не узнал своего голоса. — Нет… только не это… Что-то кричал Рокфор; Чип видел его разинутый рот, но не слышал его криков. Что-то торопливо говорила Гаечка, кажется, вызывала другую команду пожарных, которой всё не было. Что-то шипел Дейл, не переставая палить по врагам. Стоявший неподалёку пулемёт вспыхнул и оплавился, скособочился, уткнувшись длинным стволом в землю. Пулемётчик, молодой мускулистый крыс, едва успел отскочить, споткнулся и покатился кубарем. Следующий выстрел превратил его в чёрное пятно; тот даже не успел крикнуть напоследок. Страшно кричали горящие звери. Из открытой двери вырывалось бешеное пламя. Тошнотворно пахло горелой плотью. — Командир! Командир! Появившийся невесть откуда, словно чёртик из коробочки, Дейл вцепился Чипу в грудки. — Идём! Бежим! Им нужно помочь!!! Но бурундук-майор лишь оторопело смотрел на старого друга, не в силах вымолвить ни слова. Красноносый понял это по-своему. Как пушинку, отшвырнул командира, выпрямился размазал по лицу кровь из прокушенной губы. — Струсил, что ли?.. Вояка, блин… Навалил, небось, полные штаны… Спасатель называется… И, прежде чем Чип успел даже понять смысл его злых слов, бросился к горящему судну. Но не успел добежать. Раздавшийся грохот заглушил все звуки. От чудовищного взрыва корпус транспорта раскололся. Ослепительно-белый столб огня, затмивший само солнце, рванулся в небо. Время будто остановилось. Чип видел, как его старый друг упирается ногами, тормозя, как отшатывается, как оборачивается, раскрыв рот в беззвучном крике… Кусок обшивки, острый, словно лезвие человеческой бритвы, вылетел из клуба белого огня, просвистел, оставляя за собой дымный след, и в мгновение ока снёс ему голову. Последний крик растаял в раскалённом воздухе… Отрубленная голова покатилась прямо под ноги Чипу. Командир упал на колени. Всё закружилось перед ним: и валящаяся на базу новая волна неприятельских кораблей, и скорчившийся рядом Рокки, содрогающийся от рыданий, и принесённая откуда-то ветром иссохшая, кривая, будто искорёженная параличом, травина, и безмерное, невыразимое, совершенно детское изумление, навсегда застывшее в мёртвых глазах Дейла… (9) См. эпизод "На старт!" ("Out to launch").