ПОЛНАЯ ИСТОРИЯ ДЕТЕКТИВА МАКСА ПЕЙНА С ИЗМЕНЕНИЯМИ И ДОПОЛНЕНИЯМИ

      Заведение господина Пунчинелло яростно добивало отступающие сумерки светом десятка фонарей, освещавших весьма знатную прилегавшую территорию. Наш «особняк на колёсах» припарковался под сенью раскидистых и явно декоративных деревьев. В момент расставания Влад горячо жал мне руку и выражал, если верить его словам, непреодолимое желание встретиться снова. Видит Бог, начни он с греческим пафосом вещать о святости моей миссии, я бы без купюр оформил ему канадский присвист. Но муза пошлой импровизации удержала его на самом краю сцены. Однако, я, кажется, начинал проникаться к Владимиру симпатией. Решать столь тяжеловесные задачи в таком нежном возрасте – удел единичных случаев, обитающих за гранью общепринятых правил и норм. Дорогу молодым, раз уж на то пошло. А мне же предстояло решить свою, хотелось бы верить, последнюю проблему на пути к вершине горы городских отходов. Тем более, что в моём списке Чарльз Гогнитти – а именно его львиная грива маячила во французском окне первого этажа, возле бильярдного стола – был особой, приближённой к Императору. Сей факт замечательно вписывался в развивающийся сценарий, добавляя фатальности моему суровому шагу. Ты, Чарли, уже давно получил повестку, однако, прилагал максимум усилий, чтобы обходить стороной пункт сбора. В итоге, за тобой прислали конвоира. Харон уже обмакнул край весла в тёмных водах Стикса, снимая пробу со свежесмазанных лодочных петель. Войдя в зал ресторана, моментально понимаешь, куда уходит львиная доля средств налогоплательщиков. Тёмный бархат и прозрачный шёлк теснили морёный дуб и красное дерево. Хрустальные светильники щедро изливали киловатты золотого сияния. В свете подобной роскоши логово сицилийских тараканов – просто плесневелый кусок сыра в старой рассохшейся мышеловке. Завидев меня, дежурная группа расплылась в приветливых улыбках. Пожав шесть грубо затёсанных метелью ладоней, я ненавязчиво поинтересовался о местонахождении Чарльза. Головастик – Ларри – молодой парень в кожаном жилете поверх расползавшегося свитера родом из баула особо предприимчивого «кимченыра» - сразу вызвался сопроводить меня. Вообще, картина выглядела прямо-таки какой-то идиллической. Словно я сбежал с большой земли на дикий остров к бесхитростным аборигенам. Здесь, казалось, и слыхом не слыхивали о творящемся в городе безумстве. - Шеф, к Вам посетитель! – громогласно произнёс Головастик, едва лишь мы подошли к бильярдному столу в глубине зала. Чарльз, только что пославший чёрный шар прямо в лузу, обернулся, и его царственные пряди взметнулись вслед за ним. Тёмные линзы тонкооправных «Рэй Бэн» закачались вверх-вниз, послушно метущимся бровям. Воистину, блатным и ночью солнце светит. Хотя, есть в узких кругах поверие, будто у Чарли высокая степень светобоязни. Стоит лишь зажечь лампочку, как глаза начинают слезиться и болеть. Не знаю, как насчёт рассеянного света, но с направленным совладать было невозможно. По крайней мере, так говорилось в кулуарах. Чарли облокотился на бортик, зажав кий между скрещенными на груди руками. Звучно цокнув языком, он произнёс подсевшим от простуды голосом: - Стоило мне тебя увидеть, Пейн, как сразу же захотелось есть. Составишь компанию? - Охотно. Игровой оппонент Чарли - лысый толстяк с клиновидной бородкой – поставил недопитый бокал на край стола и поспешно растворился за гранью светового пятна подвесной лампы. Мы заняли отдельную, звуконепроницаемую и довольно тёплую кабинку вдали от общего зала, грохочущего джазом, кухней и разговорами. Официанты с проворством фокусников-иллюзионистов сервировали стол и подали блюда, после чего весьма тактично закрыли за собой дверь. Миланская паста и сияющий божоле – у принца восхитительно плебейское чувство вкуса. Пистолет, который я добровольно сдал на входе, старательно подавал мне телепатические сигналы, требовал вложить себя в руку и спустить с поводка нетерпеливо клацающий зубами курок. Но сколько я протяну в самом центре муравейника, если дам ему свободу? Домой мы вернёмся в разных мешках. Лобовая атака захлебнулась бы, едва начавшись. Подкоп, только подкоп мог вывести меня из клетки самозаточения. Пылающие мосты за спиной старательно пропитывали небо багрянцем. Оно медленно поджаривалось, наблюдая, как вырастают сады на реках пролитой крови. Остался последний мост, ведущий к упорно нежелающему покидать этот мир Люпино. Мост разводной, за пультом управления сидит Чарли. Пусть поживёт ещё немного. Может быть, надышится всласть. - Какие новости на большой земле? – весело спросил Гогнитти. Моя аналогия прозвучала из его уст пугающе проницательно. - Большая земля стоит на ушах. Все ищут Люпино. Главы кланов собрались вместе и решают вопрос о его низвержении. Ситуация накаляется, - ещё никогда прежде я не врал настолько самозабвенно и вдохновенно. Губы Чарли замерли на полувсосе, и миланская вермишелина зависла «где-то между небом и землёй». Медленно и поэтапно, словно на конце был привязан ценный груз, Чарли втянул остаток и сделал небольшой глоток из бокала. - И ты тоже ищешь Люпино? – он схватывал на лету и зубами, словно пинчер пляжную тарелку. Пальцы его заметно напряглись, крепче сжав столовые приборы. - Мне в числе прочих велено передать Джеку о его свержении, - пафосно произнёс я. Разве что не хватало плаща, меча и пятачка уличного театра. - Это мятеж, Пейн! – зашипел Чарли, и руки его мелко затряслись. - Да, это – мятеж. И если я не успею найти Люпино, сроки его годности очень быстро истекут. Он сейчас, должно быть, греет «хмурого» над горелкой и в ус не дует. Его квартира взмыла в небо час назад. По счастью, босса там не было. - Значит, всё-таки, он был прав, - тихо вздохнул Чарльз. В следующее мгновение пространство вокруг странным образом потеряло большую часть красок. В поле фокусировки появился чёрный провал вожделенно распахнутой «пасти» дамского револьвера – в самый раз для утончённых верхних конечностей Гогнитти. Перехватив его правое запястье, я рванул руку вверх. Так и не выстреливший револьвер упал где-то рядом. Я прыгнул вперёд, повалив Чарльза. Он извивался точно пойманный угорь. Дабы привести парня в чувство, я слегка изменил структуру костных тканей его челюсти.. Громкий хруст возвестил о достижении требуемого эффекта. Чарльз взвыл пожарной сиреной. Бесцеремонно завладев честно добытым в бою трофеем, я приставил его к виску дрожащего Гогнитти. - Вопрос не на жизнь, а на смерть. Причём, твоя смерть зависит от полноты и правильности ответа. Где этот урод?! – теперь я был настроен максимально решительно. Чарльз промычал нечто нечленораздельное. - Давай по буквам, - предложил я. Гогнитти разбил небывалый «паркинсон». Непослушными руками после нескольких неудачных попыток он всё же извлёк из нагрудного кармана продолговатый чёрный кусок пластика, на котором значились белые буквы «КЛУБ РАГНАРОК». Ну надо же. Наш очаровательный психопат в своём стиле. - Да ты у нас постоянный клиент, - улыбка непроизвольно растянулась на моём лице. Должно быть, впервые за все прошедшие месяцы. Чарли вытянул вперёд свои некогда весьма загребущие конечности, умело изобразив пантомиму закованного в кандалы. - Можешь быть спокоен, я не собираюсь тебя арестовывать. Здесь действительно славная звукоизоляция, прямо как в лондонской студии. Права зачитывать не буду, ты услышишь их на похоронах. Говорят, что в последнюю секунду жизни проявляется истинная сущность человека. Даже предположить затрудняюсь, была ли таковая у Чарльза Гогнитти. Он отправился к мафиозным праотцам, не оставив о себе никаких воспоминаний. Согласен, со сломанной челюстью несильно можно задвинуть прощальную «телегу» об истинном смысле жизни. «Последний бастион» пал, подобно мешку с популярным удобрением.Гогнитти мёртв. Люпино заперт в клубе. Вооружён, должно быть, до зубов и по уши заправлен чем-нибудь белым и бодрящим. А я сижу в самом центре празднующего муравейника, пожиная плоды собственной импульсивности. Пять оставшихся в револьвере патронов против нескольких сотен за дверью. Вот где пригодилась бы лихая команда Влада. Но здесь наши дороги разошлись. Надеюсь, надолго. Лучше, чтобы навсегда. Между тем, времени у меня всё меньше. Сколько его, в принципе, должно пройти, чтобы верноподданные начали проявлять беспокойство? А сколько времени уже прошло? Думай, Пейн, думай. Начать мыслительный процесс в данном направлении помешало жужжание, исходившее, как вскоре выяснилось, из пиджачного кармана лежащего рядом тела. Мобильный телефон. Маленький, тонкий. Номер не определялся. Я прочистил гортань и принял вызов. - Да, - имитация голоса давалась нелегко. Мне ответствовал безликий компьютерный полубаритон: - Мистер Пейн, Вы порядком засиделись у гостеприимного хозяина, пора и честь знать. Не будем тратить драгоценное время. Просто слушайте и следуйте инструкциям. Справа от Вас, под завитком лепнины находится небольшая кнопка. Нажмите её. - Чтобы на меня сверху свалилась атомная бомба? - Ваша жизнь, мистер Пейн, сейчас в моих руках, и я хочу сохранить её в целости. Без вопросов, делайте сказанное. С трудом отысканная кнопка при нажатии явила широкую лестницу за отъехавшей частью стены. - Спускайтесь вниз. Попадёте в гараж. Чёрный «Опель» ждёт Вас у выезда. Охрана нейтрализована. Пять минут на сборы. Время пошло. - С кем имею честь беседовать? - Называйте меня Тайным Доброжелателем. Телефон оставьте в комнате. Ваш путь лежит в клуб «Рагнарок». Люпино находится там. Не упустите шанс. Я найду способ связаться с Вами, если понадобится. Всех благ. Вызов завершился. Я положил телефон обратно в карман Гогнитти. Прочь сомнения. Тут либо пан, либо пропал. Какая разница, как умирать, безоружным или с револьвером в руках. В любом случае, надо сделать шаг. Условленный транспорт и впрямь ожидал меня у выезда. Погрузившись в салон, я повернул уже вставленный ключ зажигания и, подождав несколько секунд, направил машину подальше от ресторана. Оглянувшись, я увидел на заднем сидении две «Беретты» и автоматический дробовик «СПАС-12». Рядом покоилась небольшая сумка с патронами. Тайный Доброжелатель уже начинает мне нравиться. А ведь моя «старушка» так и ждёт меня в местной «оружейке». Прости, дорогая, мне придётся пойти на измену. Но я вернусь за тобой, конечно, если тебя не пригребёт какой-нибудь урод, объятый желанием палить во все стороны сразу. Потому что, когда его прикончат, пойдёшь ты по рукам. Так что, лучше лежи себе смирно и жди хозяина.