Сборник фемслэшных драбблов по Гарри Поттеру

      Было уже далеко за полночь, когда урок астрономии закончился. Классная комната под смотровой площадкой Астрономической башни освещалась дрожащим пламенем нескольких факелов на окнах и холодным светом луны и звёзд, который проникал сквозь широко распахнутые окна. У одного такого окна стояла профессор Синистра в своей синей шёлковой мантии, расшитой серебряными нитями. Профессор почти сливалась с темнотой ночи, лишь серебряный узор на мантии блестел, что придавало Авроре какой-то потусторонний вид.       Гарри, Рон и остальные ученики уже ушли, лишь Гермиона и профессор Синистра остались в классе. Немного колеблясь, гриффиндорка подошла к профессору, стоящей у окна. Аврора Синистра, казалось, была поглощена рассматриванием ночного неба и абсолютно не обращала внимания на ученицу. Гермиона прокашлялась и сказала шёпотом, словно не желая нарушать эту мрачную величественную тишину класса: - Профессор...       Синистра обернулась и в упор уставилась на гриффиндорку. Гермионе стало несколько неловко, но она продолжила: - Профессор, а что это за созвездие? - Грейнджер осторожно подошла к окну и указала рукой на группу ярко мерцающих звёзд, образующих что-то вроде креста.       Синистра медленно отошла от подоконника. - Это созвездие Лебедь. Его считают одним из самых романтичных созвездий, которые вообще существуют... - при этих словах профессор легонько приобняла Гермиону сзади за плечи. Гермиона невольно вздрогнула; по телу побежали мурашки. - Спасибо, профессор. Мне, наверное, пора в спальню. - О, вы меня совсем не задерживаете, - продолжила своим низким грудным шёпотом Аврора Синистра, - мисс Грейнджер, вы ведь позволите мне называть вас просто Гермионой?       От этого голоса мурашки начали бегать по телу Гермионы ещё сильнее. - Конечно, профессор... - Нет, и вы тоже, пожалуйста, называйте меня Авророй.       Гермиона недоумённо посмотрела на профессора Синистру... на Аврору. - На одну ночь, только на одну ночь... - Аврора была к ученице уже так близко, что касалась спины гриффиндоки своей грудью, а Гермиона ощущала тёплое дыхание профессора на своей шее. Отличнице было бы очень тяжело признаться даже себе, что её это возбуждает. Но, к сожалению или к счастью, мысли в голове шатенки путались, и девушка даже не знала, что ответь Авроре, стоящей так близко, так неприлично близко.       Словно угадав мысли ученицы, Синистра тихо сказала: - Не бойся, - с этими словами темнокожая брюнетка ласково взяла руку ученицы, провела своими пальчиками по нежно-розовой коже Гермионы. Гриффиндорка не сопротивлялась, лишь тяжело и часто дышала. Аврора, принимая молчание за согласие, поднесла безвольную руку Грейнджер и положила себе на щёку. Другой рукой профессор приобняла ученицу за талию и притянула к себе так, что своей довольно полной грудь молодая профессор вплотную прижималась к спине ученицы.       "Какая у неё приятная и мягкая грудь. Вот бы..." - Гермиона осеклась на мысли. Только сейчас семикурсница осознала, ЧТО они делают. Гриффиндорка ощутила своей холодной, вспотевшей рукой нежную кожу на лице Авроры. Почувствовала нежно, но настойчиво лежащую на талии руку. Однако вместо того, чтобы дёрнуться, сказать, что всё это неправильно, убежать, в конце концов, Гермиона неожиданно даже для себя порывисто погладила Аврору по щеке, сжала другой рукой руку профессора, лежащую на талии.       Пару секунд профессор и ученица стояли в тишине. Гермиона глубоко дышала, её грудь тяжело вздымалась. "Такая юная, но уже вполне сформировавшаяся грудь," - подумала профессор и прижалась тёмными губами к шее Гермионы. Грейнджер бросило в жар, таких чувств она не испытывала даже во время секса с Роном. Да и что там говорить, Рон всегда заботился только о собственном удовольствии...       А Аврора тем временем целовала нежную шею ученицы, каждый миллиметр кожи. Гермиона не сопротивлялась, наоборот, она подставляла шею под поцелуи. Ловкие пальцы Синистры уже расстегнули мантию, и та упала на пол. Когда, осмелев, Аврора принялась расстёгивать маленькое пуговички на рубашке ученицы, гриффиндорка внезапно схватила брюнетку за руки. Аврора слегка отстранилась, обошла семикурсницу с боку и пристально вгляделась в светло-карие глаза ученицы. В них читался испуг, недоумение... и желание. О да!       Аврора властно и нежно взяла Гермиону за подбородок. Гриффиндорка тяжело и хрипло дышала, чуть приоткрыв рот. Синистра не выдержала и впилась в эти манящие розовые губы. Гермиона начала было сопротивляться, но профессор была сильнее, она повалила ученицу на ближайшую парту, начала срывать с себя и с партнёрши одежду, при этом не переставая целовать губы, шею гриффиндорки.       Когда девушки остались абсолютно обнажёнными, Синистра внезапно отстранилась и пристально посмотрела на ученицу. Волосы той были размётаны, на шее виднелись свежие следы от засосов, глаза горели. Губами, распухшими от поцелуев, семикурсница прошептала едва слышно: - Продолжай...       Аврору не надо было просить дважды. Припав к юному телу ученицы, она стала покрывать поцелуями шею, плечи, наконец добралась до груди и взяла в рот аккуратный нежно-розовый сосочек. Гермиона стонала уже в голос, не имея ни сил, ни желания сдерживаться. Она выгибалась, подставляя грудь под страстные и одновременно нежные поцелуи Авроры.       Затвердевшие соски Гермионы и её хриплые прирывистые стоны ясно говорили о сильном возбуждении, и Аврора решила спускаться ниже. Брюнетка легко провела своим язычком по животу партнёрши, лаская аккуратный пупок девушки и подбираясь всё ближе к чисто выбритому низу живота Гермионы.       Синистра раздвинула ноги семикурсницы и положила их себе на плечи. Гермиона прекрасно понимала, что сейчас будет, но не собиралась просить о прекращении, а, наоборот, подалась вперёд. Гриффиндорка выглядела сейчас крайне развратно, что ещё больше возбуждало Аврору. Она провела язычком по нежным губкам между ног партнёрши и принялась за клитор. Гермиона то едва чувствовала нежные прикосновения страстной партнёрши, то выгибалась от сладкой дразнящей боли, перерастающей в ослепительное удовольствие, когда Аврора легко покусывала нежную трепещущую плоть ученицы.       Грейнджер почувствовала, как профессор начала проникать внутрь своим шаловливым язычком. Всецело отдаваясь своим ощущениям и своей страсти, Гермиона начала двигаться бёдрами навстречу и просить: "Ещё, ещё!.."       Тогда Синистра с некоторым сожалением оторвалась от промежности партнёрши и снова впилась в губы Гермионе. Та слизывала с пухлых тёмно-алых губ Авроры свои собственные соки. Гриффиндорка понимала, что вот-вот достигнет вершины. Она сладко выгнулась, когда Аврора проникла в неё сначала одним пальцем, а потом и ещё двумя и начала двигать ими внутри ученицы, наращивая темп.       Гермиона издала сладкий пронзительный полустон-полувскрик и откинулась на столешницу в изнеможении. Однако это было не всё. Синистра тоже залезла на стол и недвусмысленно села прямо на лицо Гермионе. Гриффиндорка с радостью впилась в нежные губки профессора, начала ласкать их языком, вырывая из груди Авроры сладостные стоны. Ещё несколько движений - и Синистра тоже достигла вершины. Гермиона принялась усердно слизывать смазку, чуть кисловатую на вкус...       ...Когда Гермиона, уже полностью одетая, поцеловала напоследок свою любовницу и начала спускаться вниз по лестнице, она не думала, плохо или хорошо то, что они только что делали, не думала, что будет дальше. Гермиона просто была счастлива, Аврора тоже, и это было самое главное. А профессор Синистра тем временем снова стояла у распахнутого окна в комнате под смотровой площадкой Астрономической башни и любовалась созвездием Лебедь. "Самое романтичное созвездие..." - думала она.