***
— Кто сидел на моём стуле? Маленькая девочка в розовом свитере. На груди у неё — маленькое окошко в мир шахмат. Он понятней и привычней, чем она. — Кто спал в моей кровати? Маленькая девочка с трогательным сонным лицом — мирный клубочек под одеялом. Я вообще не знаю, зачем мне кровать. Я никогда не сплю. Может, она стоит здесь специально для гостьи? Может, это не моя кровать? — Кто… Кто — что? Что сделал? Эти странные земные сказки. Перед полётом я получил всю информацию о здешней культуре, какую только сумел вместить мой мозг. Но я сломан, как и мой корабль, которым я больше не могу управлять. Кажется, я что-то делаю не так. Я неправильно рассказываю сказку… — Что же… что… Заело. Я больше ничего не помню. Попросить бы помощи у маленькой гостьи… Но мне никогда не заговорить на её языке. А ей никогда не понять мой.***
— Ты… придёшь сегодня? Двадцать четыре часа. — А завтра? Я жду уже несколько раз по несколько дней. Обычно она приходила чаще. Белая комната пуста без неё, чёрный космос и огоньки-звёзды в иллюминаторе не приносят радости, не имеют смысла. Я отказываюсь играть на пианино: я не хочу торжественных клавиш. Я хочу весёлой и простенькой флейты, которую она носит с собой. Вернётся ли она когда-нибудь? — Кто… Я вот-вот вспомню что-то важное. Ещё немного… Нет, никак не удаётся. Может, сон поможет? Это то, что делала она, когда ей становилось скучно со мной. Я впервые в жизни ложусь в белую кровать, аккуратно складываю длинные руки на одеяле. Они такие неуклюжие, когда не касаются клавиш. Они никогда не могли защитить меня… От чего? Что со мной сделали? И кто? — Кто… Мои веки смыкаются. Я вижу то, что называется сном. …Маленькая девочка летит вниз — с высоты, с лестницы, с балкона — и превращается в разбитое окровавленное тело на фоне вечной черноты. Звенящие медузы-ангелы обступают её, закрывают лепестками искажённое маленькое лицо; они заберут её с собой, и я никогда больше её не увижу. Она упала, а меня не было рядом. Я просыпаюсь, мои руки дрожат — безобразные, бессильные крючья. Никогда ещё мне не было так страшно. Я помню. Я помню, что она со мной делала. Я проснулся, и моя память проснулась вместе со мной. Но для меня ничего не изменилось. Приходи, ударь меня, убей, если хочешь! Можешь дразнить меня, можешь бить по клавишам моего пианино, можешь вырезать моё сердце совсем и похоронить в снегу. Пианино не дороже тебя. Детские забавы можно стерпеть. Новое сердце вырастет у меня в груди, кровеносные сосуды прошьют веточками-нитками тело. Что я могу сделать, чтобы сон оказался неправдой?***
Я жду, день за днём сидя в кровати, не прикасаясь к клавишам, не глядя на звёзды, и никто не приходит полить меня дождём, ослепить светом косые глаза, квакать над ухом. — Кто сидел на моём стуле? Маленькая девочка с хрупкой спиной. — Кто спал в моей кровати? Маленькая девочка с беззащитным лицом. — Кто разбил моё сердце? Маленькая девочка…