Этюд в черно-белых тонах.

      Я сижу на полу у стены, схватившись пальцами за волосы. То, что я сделала, еще заставит меня пожалеть, но я знаю, что сделала правильный выбор.       Правдолюбие.       Теперь я могу говорить правду и ничего кроме правды, но это же и есть недостаток - солгать значит нарушить закон фракции и стать изгоем.       Я нахожусь в комнате, которую мне выделили на время подготовки к церемонии инициации, и сейчас мне нужно взять себя в руки и привести мысли в порядок. Подумать. Поплакать. Но не врать себе.       Беатрис. Беатрис Прайор. Это моё имя.       Внезапно вспоминается лихачка Тори, и ее слова:«Беатрис, то, что я сейчас скажу, ты не скажешь никому, ни единой душе. Таких, как ты, называют дивергентами.»       Меня тошнит. Я убираю руки от волос и подношу их к лицу. Длинные бледные пальцы словно покрылись розовой рябью, как будто мне холодно. Смотрю на кожу выше запястий, на предплечья и везде вижу мурашки.       Плотно зажмуриваю глаза и пытаюсь изгнать шквал мыслей, жужжащих, как миллионы пчел, в голове. Надо расслабиться, встать и привести себя в порядок. Скоро ужин.       Скоро я узнаю тех, кто, также, как я, выбрал Правдолюбие.       Смотрю на свое отражение. Помню, как дома, в Альтруизме, боялась на себя смотреть больше, чем положено. Теперь можно делать это часами, да вот только желание испарилось. Мои длинные светлые волосы, еще влажные, собраны в хвост на затылке. Белая рубашка и черные брюки непривычно подчеркивают формы моего тела.       Несмотря ни на что, я выгляжу настоящей правдолюбкой.       Кто-то стучит в дверь и сообщает: - Беатрис, пора ужинать.       Еще раз - напоследок - оборачиваюсь на зеркало и всматриваюсь в глаза - зрачки расширены. Я выгляжу напуганной, потерянной, забытой. Не собой.       Кем-то другим.       По пути на ужин я даже не смотрю по сторонам - в голове пульсирует одна и та же фраза: что же на самом деле означает слово «дивергент»?