Слабость

Орихиме стояла напротив окна, глядя на бездушное небо УэкоМундо. Позади неё открылась дверь, в комнату проникла тонкая линия света, дверь закрылась и свет исчез. Входить в эту комнату разрешалось только Улькиорре. Он прошёл по комнате и остановился в пару метрах от девушки. - Интересно, каково это, когда душа покидает тело? Становиться ли легче? – произнесла в слух Орихиме, не повернувшись к вошедшему. - Ты поэтому не ешь? – спросил Улькиорра. На столике возле дивана стоял круглый, железный поднос с полной тарелкой овощей и стаканом молока. - Было бы мне легче, если бы я умерла? – продолжал Орихиме, пропустив замечание мимо ушей. Она развернулась к арранкару, по его виду было видно, во-первых, отвечать на её вопросы он не станет, поскольку он и без того являлись риторическими, а во-вторых, Улькиорра всё ещё ждал ответа на свой вопрос. Девушка поняла что диалог, на который она рассчитывала, не состоится. - Я не ем потому, что не хочу. – улыбнулась она и снова повернулась лицом к окну. - Не важно, хочешь ты или нет. - Иногда я не ем по тому, что волнуюсь за Ичиго и остальных, иногда, по тому что мне страшно, а иногда, потому что я хочу умереть. – добавила Орихиме. Спустя пару секунд она услышала его шаги за спиной и повернулась. Улькиорра стоял прямо возле неё. Он смотрел на неё сверху вниз своими холодными глазами, и ей показалось, что он хочет её ударить. Ей всегда так казалось, такое уж у него выражение лица. Но он не ударил, он лишь протянул руку и холодными пальцами коснулся её кожи чуть ниже ключиц. Орихиме вздрогнула. Улькиорра редко касался её и в совокупности с взглядом вводили её в полный ступор. - Эта твоя душа, где она находится? - спросил Улькиорра, опустив взгляд на то место, где его пальцы касались девушки: - Что это? Это сердце? – он чуть сильнее надавил пальцами на кожу: - Если это сердце, то ты умрёшь, когда его вырвут. - Это не сердце. – тихо произнесла Орихиме. Улькиорра поднял глаза на девушку, не отрывая пальцы от кожи, он провёл ими вниз, пока не коснулся её груди. Потом он встал к ней в плотную и переместил руку ей на живот, прикоснулся к нему ладонью и чуть сжал пальцами. Всё это время он продолжал смотреть ей в глаза, не давая вздохнуть. - Тогда, это что-то глубже? Что-то внутри тебя? И если это из тебя вытащить, ты всё равно умрёшь. Орихиме почти не дышала. Она стояла к нему так близко, что чувствовала дыхание у себя на щеке. Она чувствовала насколько твёрдое у него тело, какие широкие плечи и насколько сильны руки. Его пальцы..., даже сквозь одежду она ощущала, насколько они холодны. Улькиорра убрал руку от живота девушки, и Орихиме глубоко вдохнула, решив, что на этом всё закончится, но он не отступал. Улькиорра протянул руку к ней за спину и медленно расстегнул молнию. Платье соскользнуло вниз, оголив грудь, живот, талию и бёдра. Орихиме предстала перед ним совершенно обнажённой. Девушка резко ощутила в полной мере весь холод, заполняющий комнату. Она не знала, что делать: оттолкнуть, убежать, закричать, всё это было бы бесполезно. Улькиорра чуть наклонил голову к её уху, словно желая что-то сказать, и одновременно с этим опустил руку, запустил пальцы между её ног и резко ими шевельнул, тем самым заставив девушку дёрнуться, приподняться на носочки и застонать. - Твоя душа бесполезна, а тело беспомощно. – произнёс он ей на ухо. Одной рукой он прижимал Орихиме к себе, другой продолжал возбуждать её плоть. У неё не оставалась сил сжимать ноги, в попытке остановить его руку и, в конце концов, коленки подкосились. Орихиме схватилась за его плечи, буквально повиснув на арранкаре, вплотную прижимая обнажённую грудь к его. Уткнувшись в его плечо, она тяжело дышала, и каждый раз старалась задержать в себе стоны, но бесполезно. Улькиорра не останавливался, его пальцы, твёрдые и холодные как камень, беспощадно доводили её до бессилия. Но сам он был по-прежнему спокоен, словно не слыша её стонов, не чувствовал обнажённое, разгорячённое тело на себе. И раздался последний, завершающий стон. Улькиорра остановился, его пальцы не двигались. На мгновенье, замерев в полной неподвижности, Орихиме тихо начала сползать по его телу на пол, цепляясь за одежду. Через минуту полной тишины, он чуть наклонился к ней, и поднял за подбородок на себя её лицо. - Женщина, ты слаба. – сказал он ей прямо в губы, так близко, что коснулся их своими: - Так же, как и твоя душа. Он распрямился и, взглянув ещё раз на её обнажённое, вспотевшее, обессиленное тело на полу, развернулся и направился к двери. - Ешь, женщина. И ты никогда не узнаешь, каково это, покинуть тело. Дверь открылась, на Орихиме пала полоса света из коридора, на секунду осветив её слёзы стекающие по щекам. А потом снова наступила темнота, заполняющая высокие стены комнаты, до самого потолка. Луны сегодня видно не было, её холодный свет не доходил до Орихиме.