Слабость

Было около трёх часов дня. Многие из отрядов проводили тренировки на свежем воздухе. То и дело откуда то из-за стен, ограждающих тренировочные площадки, доносились дружные выкрики или строевые команды. Как правило, капитанов на таких сборищах не бывает, за исключения некоторых, кто сам по себе жаждет показать силу своим подчинённым. Лейтенанты проводят практически все тренировки и вообще любые мероприятия, в то время как за капитанами стоит бумажная работа. Порой дни проходят как нельзя медленно и скучно. Кроме того, ближе к осени, когда деревья оголяются, а в воздухе витает запах гнилой листвы и становиться всё прохладнее, к повседневной скуки прибавляется ещё и необъяснимое чувство печали. В бараках третьего отряда горит свет. На диване, поставленному спинкой к раскрытому окну, вальяжно расположилась Мацумото с чашкой саке в руках. С противоположной стороны комнаты, за столом сидел Гин. Он раскачивался на стуле, упираясь ногами в стол и, так же, держал в руках чашку саке. Оба размышляли над загадкой, прочитанной Рангику пару минут назад в книги подаренной ей Кьёраку. - Мне кажется, это должно быть что-то пошлое. – делает предположение Мацумото, явно основываясь на том факте, что книга принадлежала Кьёраку. Гин берёт во внимание сказанное девушкой и пытается перенаправить свой поток мыслей в другое русло и это ему явно нравиться больше. В другом углу комнаты, за небольшим столиком, заставленным стопками документов и всевозможных приказов сидел Кира. Он совершал монотонные движения уже около часа, заполняя один документ за другим. - А ты как думаешь, Изуру, что тут может быть? – обратился к нему Гин. Лейтенант поднял глаза на капитана и с укоризной перевёл взгляд на Мацумото. - Ой, да брось. Отдохни хоть чуть-чуть. – увидев недовольство Киры, посоветовала Мацумото. Киру нахмурился ещё больше и перевёл взгляд обратно на Капитана. - Вообще-то, всё, что я сейчас делаю, должны были сделать Вы, капитан, две недели назад. - Ну, я же уже извинился. – пожал плечами Гин. - Почему вы не сказали мне об этой работе раньше? Вам надо было лишь отдать мне эти бумаги, я бы уже давно всё закончил. А теперь я могу не успеть к сроку сдачи. - А когда срок сдачи? – без энтузиазма спросил Гин. - Завтра! – почти срываясь на крик, ответил Кира. Гин действительно не сильно разбирался с этой бумажной волокитой. Всё делал Изуру и он уже давно привык к этому, разве что, подобные выходки капитана, когда тот забывал о чём-то сообщить доставляли Кире чуть больше неприятностей, чем обычно. - Что ж, тогда тебе и в правду нужно поторопиться. – сделала вывод Мацумото. Изуру метнул в неё ещё один взгляд, полный раздражения и гнева. - А вам лейтенант, что, совершенно нечем заняться? Пару минут назад я слышал голос Хицугая. Там отчётливо прозвучало ваше имя. – сказал он. - Капитан всё время от меня чего-то хочет, но это не значит, что я должна это делать. – вяло ответила Мацумото, наливая из кувшина соке. - Это как раз то и значит! Господи, как вы вообще лейтенантом стали. Кира встал с пола и направился к двери. - Куда это ты пошёл? – с удивлением спросил Гин, перестав раскачиваться на стуле. - Хочу попросить кого-нибудь из отряда о помощи, а то я так и до утра не справлюсь. – ответил Кира и вышел из кабинета. Снова наступила тишина. За окном раздавались разговоры шинигами. Ещё слышался крик Хитсугая, он ходил по Готею в поисках Мацумото уже как минимум час. Подул ветер и волосы Рангику растрепались, она попыталась заправить их за ухо, но всё было бесполезно, слишком густые пряди. Гин облокотился на стол и молча наблюдал за ней. О загадки из книги оба забыли и принялись молча наслаждаться присутствием друг друга. Но вот раздались шаги. Мацумото перевела взгляд на дверь и в ту же секунду там показался Сосуке Айзен. - Добрый день, не помешаю? – улыбнулся он и раздвинул сёдзи. Рангику не ответила. Она снова взглянула в окно, стараясь не показать раздражения, Гин же ничуть не изменился в лице. - Пожалуйста, входите капитан. По какому вопросу? Но Айзен не слушал Гина. Он заметил, с каким выражением лица Мацумото отвернулась от него и теперь внимательно наблюдала за ней. - Мацумото-сан. - позвал он её. Рангику обернулась. Она сумела улыбнуться, видимо свою роль играло саке. Ей даже не составляло труда быть вполне любезной с капитаном, кроме того, его положение требовало от неё уважение, это была безвыходная ситуация. - Я вам не нравлюсь? – спросил Айзен. Мацумото пару секунд промолчала, продолжая мило улыбаться. А после ответила: - Вы красивый, сильный мужчина, капитан. С чего вы взяли, что можете мне не нравиться? Айзен понял, что необходимого ответа ему не получить. Он знал, что Рангику прекрасно осознавала, о чём он, и не стала отвечать, а значит ей нечего сказать. - Хорошо. - Улыбнулся он. - Значит, мне показалось. Солнце, отражённое в стёклах очков скрыло его взгляд, но Мацумото знала, что наврятли ей хотелось увидеть этот взгляд. Нужно было уходить. - Да, вам показалось. – Она встала с дивана и потянулась. - Хицугая наверняка злиться. Пожалуй, я пойду. - Кстати он спрашивал меня о вас по дороге сюда. – вспомнил Айзен. - Ну вот. Боюсь, если не поторопиться, то я лишусь последнего безопасного места. – она направилась к двери. - Вы его не лишитесь. – произнёс Айзен ей вслед. Мацумото остановилась и повернулась к капитану. - Хорошо. – Улыбнулась она. - Значит, мне показалось. Провожаемая его взглядом, Рангику вышла из комнаты и сдвинула за собой сёдзи. Оставаться там было невыносимо, присутствие Айзена ей никогда не нравилось. И эта его улыбка, она была фальшивой, насколько бы искренней не казалась. - Она красивая женщина, Гин. – чуть погодя сказал Айзен, присаживаясь на тот же диван, где сидела Мацумото. - Я знаю. – ответил Гин, он снова начал раскачиваться на задних ножках стула. - Наверняка, ради неё можно было бы пойти на многое. Гин, продолжая раскачиваться, глядел сначала в потолок, потом перевёл взгляд на Айзена и ответил. - Она никогда о многом не просила, но, думаю, когда-нибудь попробовать стоит. В этот момент сёдзи раздвинулись и в комнате возник Кира. Видя что обстановка совершенно поменялась, так же как и присутствующие, он сбавил пыл и, взглянув на Айзена, поклонился. - Ну что ж, раз уж все здесь, давайте разберём пару вопросов. *** Мацумото вернулась в свои бараки и не застав на месте Хитсугая, вышла во двор, полюбоваться опадающим садом. Настроение было испорчено. Не в первой, но на этот раз это произошло слишком неожиданно. Необходимо было перестать об этом думать. Она вспоминала, какие указания Тоширо давал ей утром и, какие из них она не исполнила, оказалось все. Потом она направилась в кабинет, разобрать бумаги. Ничего другого не оставалось. Кроме того, скоро вернётся Хитсугай и начнёт рвать и метать от гнева. Ей всегда нравилось за этим наблюдать, так что впереди ещё будут приятные моменты, способные подавить это горькое чувство безысходности. *** Ночь выдалась холодной. Нужно было затапливать печь, что бы согреться. Она ещё долго не могла уснуть. Пришлось опустошить небольшой кувшинчик соке, что бы проявились хоть какие то отголоски сна. Огонёк всё играл на углях, Мацумото забралась под одеяло, накрылась практически с головой и закрыла глаза. Спустя час в комнате стало совсем темно. Лунный свет с улицы отбрасывал тени на сёдзи и от этого становилось тревожно. Мацумото чувствовала на себе взгляд, ощущала присутствие и наконец произнесла: - И долго ты собираешься там сидеть? В углу, развалившись на полу, облокотившись на стену, сидел Гин. В полумраке комнаты его практически не было видно. Он смотрел прямо на неё и, поначалу, ни как не отреагировал на слова Рангику. Она приподнялась и посмотрела на него. Он выглядел очень усталым, сутулый, с опущенными руками и без улыбки на лице. Он часто так делал. Приходил ночью и иногда просто сидел в полной темноте. Не важно просыпалась Рангику или нет, он просто сидел и молча смотрел на неё. Мацумото всегда знала, что он смотрит. Иногда она с ним говорила, иногда они занимались любовью, а иногда они молчали, она делала вид что спит, он делал вид что верит ей. На этот раз спать она не будет. Мацумото села на футоне, в ожидание, что Гин отреагирует. Она терпеливо молчала, в основном, потому, что не знала что сказать. Ещё пару минут, и Гин встал. Он снял накидку, развязал пояс и юкато сползло с его угловатых плеч. Наклонившись к Мацумото, он поцеловал её в губы. Не прерывая поцелуя, он положил её обратно на футон, прижав сверху своим телом и начал развязывать пояс на её талии и раскрывать юкато. Её грудь оголилась и прижалась к нему. Мацумото вздрогнула, Гин был холоден как лёд. Поцелуй прервался но лишь для того что бы перейти ниже, к шее. Он ласково касался её губами. Руки ласкали её тело, Рангику изогнулась, и прислонилась оголённым животом к торсу Гина. И снова мурашки. Где же он был? Почему ему так холодно? Гин двигался всё ниже, целуя ключицы, грудь и живот. И вот, когда его губы коснулись участка кожи чуть ниже живота, внутри Рангику всё сжалось в сладостном предвкушении. Но тут он остановился и, обхватив её за талию, снова притянул под себя, так что бы их лица были наравне. - Почему ты такой холодный? – сквозь тяжёлое дыхание шёпотом спросила Мацумото. Но Гин промолчал, он снова поцеловал её, в это время раздвигая её ноги. На мгновенье он остановился и наклонился к её уху. - Мне и правда, холодно, Рангику. – прошептал он. Что значило «Согрей меня». Она увидела его глаза, изогнулась, мышцы внутри сжались, он резко вошёл в неё. Из горла вырвался тихий стон, Рангику обхватила его за шею и принялась двигаться в такт. С каждым движением тела всё плотнее липли друг к другу, а поцелую были похожи на страстные попытки глотнуть воздуха. Рангику чувствовала у себя на шее его прерывистое дыхание, чувствовала касание кончиков его волос, то, как он сжимает своими длинными пальцами её живот. Каждый раз он входил до конца, словно боялся, что она вдруг исчезнет. Мацумото показалось, что он не с ней. Словно он где то далеко, словно она его теряет. И в тот момент, когда эти мысли прорвались сквозь пелену абсолютного желания, Гин возник перед её глазами. Он потянулся, чтобы поцеловать её, но вместо этого он чуть открыл рот в нескольких сантиметров от губ Мацумото и издал тихий, сдавленный рык. Со стоном Рангику выгнула спину, Гин зажал в кулак прядь её волос, склоняя свою голову ей на грудь. Мацумото кончила вместе с ним и ещё пару секунд оставалась в изогнутом положении, прижимаясь к его телу. Ещё через пару секунд Гин отпустил её волосы и медленно перебрался рядом с ней на футон. Он сел к ней спиной, заслоняя собой лунный свет. Пару минут Мацумота разглядывала его широкую спину под тенями ветвей из сада. Дыхание ещё не вернулось в норму. Внутри всё приятно ныло, мышцы расслаблялись, тело начинало остывать. Наконец Рангику протянула руку и кончиками пальцев коснулась Гина. Как будто очнувшись, он повернулся к ней лицом, и она увидела тень улыбки на его тонких губах. Он небрежно потянул за угол одеяла и накинул его на обнажённое тело Мацумото. - Не смей уходить. – послышался её шёпот. Гин посмотрел в её глаза. Её рука тянется к нему снова и он невольно протянул к ней свою. Гин молча наклонился, приподнял одеяло, и лёг рядом. Рангику положила голову к ему на плечо, прижимаясь грудью к его груди, слушая его биение сердца, ощущая, как поднимается и опускаться его грудь. - Наверное это хорошо, что через столько лет ты всё ещё приходишь ко мне. – вдруг произнесла Мацумото. Гин чувствуя, как она улыбается, улыбнулся в ответ. Разговор нужно было начать не из-за неловкости, её уже давно не было. Они слишком долго вместе, что бы смущаться своих поступков или мыслей. Просто если сейчас не заговорить, молчание длилось бы до самого утра, и в этом не было бы ничего плохого. Мацумото всегда нравилось вот так, чувствуя его всем своим телом, лежать рядом и слушать сердце, которое, как Гин часто говорил, принадлежало ей. И прошло ещё несколько минут, прежде чем он задал вопрос. - Почему ты никогда не спрашиваешь меня о нём?- спросил Гин. - Боюсь, что ты ответишь. – прошептала Мацумото. Она сразу поняла о ком идёт речь. Гин снова улыбнулся. - Действительно, боишься? - А ты действительно ответишь? – улыбнулась она в ответ. Они не притворялись. И Гин не врал ей. Просто Мацумото не спрашивала. Правда ей представлялась намного хуже неведения, лишь потом она поняла, что это было ошибкой. Она всегда знала, что Гина ничто не остановит. Он ставил себе невесть какую цель и упорно к ней шёл. Рангику боялась думать, была ли она препятствием для него на этом пути, скорей всего была. Но сейчас он лежит рядом и она чувствует, что он с ней, этого всегда было достаточно. - Ты права. – вздохнул Гин. – Говорить о реальности довольно скучно. Лучше я буду говорить о тебе. Мацумото почувствовала, как его пальцы вплетаются в её волосы. - И что же ты будешь говорить? - Буду говорить комплименты. Он коснулся её спины, пока перебирал пряди. Рангику снова почувствовала желание. Странно, от такого простого касание. Такое бывает редко. Но, возможно, это хорошая мысль. Не терять время, пока есть возможность. - Сейчас я вообще говорить не хочу. – сказала Рангику и полностью облокотилась на его грудь. Она взглянула ему в глаза, они были открыты. Гин тут же понял, что происходит и улыбка ушла с его лица. Он замер в предвкушении, продолжая внимательно следить за Рангикую. Она поцеловала его в шею, провела руками по торсу и медленно начала спускаться вниз, одеяло сползло, её плечи оголились, грудь прижалась к животу Гина, а глаза горели завораживающим зелёным пламенем, заставляя Гина напрячь каждую мышцу тела. Ему нравилось это, он получал наслаждение от каждого её прикосновения, и это было похоже на пытку. Ему нужно было терпеть это наслаждение, с каждым разом он старался продержать как можно дольше, прежде чем сорваться. Несколько минут так всё и было, Рангику нежно целовала его тело, а Гин просто наблюдал за ней, стараясь сохранить невозмутимость. Но потом что-то щёлкнуло и в его голову ворвались мысли, которые он старался ни кому не раскрывать, особенно Мацумото. Гин протянул руки и, приподнявшись, взял Рангику за плечи и медленно перевернул на спину, оказавшись сверху. - Ты и правда красивая женщина, Рангику. – Он наклонился к её уху и шёпотом добавил. – Больше не показывай ему этого. После этого всё продолжилось. Теперь он целовал её иначе, нежнее, откровенней. Гин не позволил продолжить ей то, что она начала. Он вообще редко это давал делать. В такие моменты он видел ту сторону Рангику, которую она показывала только ему и она его просто завораживала. А сейчас ему нельзя было отвлекаться. Пару минут назад, видя её глаза, он готов был на многое, ради них, ради этого взгляда, прикосновений и поцелуев. Всё, как сказал Айзен. Это было не выносимо. И не известно, что страшней, то что он видил до чего её доводит безысходность или, то что он знал, что будет ещё хуже.