Трефовый валет

Вспыхнувшое в памяти Мира воспоминание о том, как его отчим принуждал к оральной ласке, сейчас проигрывалось перед глазами заставляя блондина вновь испытывать весь тот эмоциональный ужас, который он переживал тогда. Он словно вновь стал маленьким и беспомощным, боясь сделать лишнее движение, потому что это могло разозлить отчима. Тяжело и прерывисто дыша, он с ужасом смотрел в глаза своего мучителя, слыша в голове только хриплые от возбуждения слова Олега. - Слав, ты же послушный мальчик, сделай папе приятное… - Неееет!! – закричал Мир и схватившись за голову, опустился на пол, пытаясь закрыться от подходящего к нему мужчине. – Не подходи! Марк сразу догадался, кто вошел в комнату, увидев, как резко напрягся и попятился назад Мир. Неужели Громов оказался настолько гнилым, что нашел эту сволочь и позвал сюда, чтобы окончательно сломать Самойлова? Такого даже Марк от Свята не ожидал. Похоже Громов превзошел все возможные границы жестокости. Резко сорвавшись с места, Берг тут же опустился обратно. Свят успел предвидеть этот момент, и кивком головы указал амбалу держать немца на диване. - Отпусти! – зло прошипел Марк, видя, что Мир сам не может справится с отчимом. Страх слишком силен и если так пойдет дальше, у блондина просто поедет крыша. - Сидеть! Я что, зря звал тебя на шоу? – жестоко улыбнулся Свят. - Если он его хоть пальцем тронет, я лично сделаю так, что ты жить не захочешь! – стиснув зубы, процедил Берг. – Мир, борись! Ты уже не маленький мальчик! Ты справишься с ним! Не поддавайся своему страху! Но Мир не слышал Берга. Он был словно в вакууме. Сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди, а от осознания своей беспомощности, парню хотелось вжаться в пол и заскулить. - Ну вот видишь, я же говорил. Это не больно, - толкаясь в маленький рот Мира, задыхаясь от наслаждения, говорил Олег. На миг он остановился, опустил взгляд на мальчика и заметив слезы, непонимающе спросил: - Что такое? Я же аккуратно. Давай, потерпи еще немного и потом я куплю тебе все, что ты захочешь…. Сильнее вжимаясь в спинку дивана, Мир спрятал лицо в ладонях, чувствуя как из уголков глаз покатились слезы. Он не может пережить это снова, не может! За что? Тем временем Олег уже приблизился к нему и присел на корточки. - Слав, я так скучал по тебе, - каждое слово словно удар ножом в сердце, - почему ты прячешься? Не рад мне? – он протянул руку к блондину и погладил по голове. Самойлов дрожал словно от холода, даже зубы стучали. Прикосновение обожгло настолько, что Мир снова закричал, ударив мужчину по руке. У Марка сердце кровью обливалось. Он и не предполагал, насколько все серьезно. Видеть Мира в таком состоянии было просто невыносимо. Тяжело дыша, сжимая ладони в кулаки, он лихорадочно соображал, как в данный момент помочь любимому человеку. Резко втянув в легкие воздух, он со всей дури ударил кулаком между ног амбала, который стоял рядом. Как только хватка на его плече ослабла, то Марк врезал и Святу в челюсть. Подлетев к отчиму Мира, он со всей силы пнул его ногой в грудь. Олег покатился на спину охая и ругаясь. Берг быстро подсел к Миру, попытался коснуться его, в ответ получив очередной болезненный крик от блондина и удар по руке. Злость вскипела в нем настолько, что в следующую секунду Марк набросился на мужика с кулаками. Удары были хаотичными, но своей цели достигли. Когда мужчина перестал шевелится под ним, Берг на трясущихся, от передозировки адреналина, ногах вернулся к Миру, успев заметить, что Свят не вмешивается в драку. Он потер скулу, припухшую от удара немца и просто безэмоционально смотрел на Марка. Амбал все еще валялся на полу, согнувшись, держа руки на паху и скуля от боли. - Эй, Мир. Это я. Все хорошо, - стараясь как можно добрее проговорил Марк, снова пытаясь прикоснуться к блондину. – Тише, я здесь. Он тебя больше не тронет. Ты слышишь? Марк снова протянул ладонь, чтобы коснуться Самойлова за плечо. В этот раз крика не последовало, что уже вселило надежду, что Мир еще держится. Осторожно обняв блондина, немец на своей шкуре ощутил как сильно его трясло. Он дышал словно загнанный зверь, все время пряча глаза. - Тише, все хорошо. Пойдем отсюда? – сдерживаясь на одном самообладании, Марк поднялся вместе с Миром и повел его на выход из комнаты, напоследок кинув убийственный взгляд в сторону Громова. Уже в машине, Марк уложил Мира на заднее сиденье, накрыл своим пальто. Казалось Самойлов не мог согреться, от чего стук его зубов был слышен на весь салон. Заводя мотор, Марк вспомнил, что блондин говорил о матери, которая уезжала сегодня на неделю. Оставлять Самойлова в таком состоянии нельзя было. Неизвестно, что он может с собой сделать. Поэтому Марк решил быть с ним столько, сколько потребуется, а потом Берг надеялся, что блондин сможет простить ему обман, если, конечно, сможет. Уезжая из поместья Громовых, Берг надеялся, что оно сгорит к чертям собачим вместе с его жителями. От части немец и себя винил, ведь когда-то, именно он подсказал идею о том, чтобы Самойлова свести со своим страхом лицом к лицу. Сумеет ли он сам себе просить это? Добравшись до дома Мира, Марк помог ему выйти из авто, а затем и подняться в квартиру. Парень все время молчал и смотрел вниз, а когда Марк поднял его лицо, то увидел пустой взгляд, словно Мира здесь и не было, а это всего лишь оболочка, в которой когда-то теплилась жизнь. Лидия Петровна и Иван уже уехали, что существенно уменьшило проблемы. Марк завел блондина в его комнату и уложил в постель, укутав одеялом. Мир развернулся к стене, поджав под себя ноги. Марка разрывало на части. Чувство вины и то, что он увидел в поместье у Громовых душило его. Хотелось рвать на себе волосы и кричать. Выйдя на кухню, немец со всей дури врезал кулаком в стену, подавшись слабости. Глаза стали гореть от слез, а в груди защемило так, что невозможно было сделать нормальный вдох. Костяшки отозвались ноющей болью. Так хреново ему никогда не было в жизни. И дело было сейчас не в самом блондине, а в том, что Марк наконец осознал свою беспомощность. В данный момент он ничем не мог помочь Миру. Шестеренки в голове блондина должны были сами встать на свое место. Немец мог только находиться рядом. Собравшись с мыслями, сделав пару глубоких вдохов, Марк заварил крепкий чай, и с двумя чашками ароматного напитка вернулся в комнату к Самойлову. Тот по прежнему лежал в прежней позе. Блондин все еще дрожал и прерывисто дышал. - Тебе бы горячего выпить, - не зная что сказать, ляпнул Марк. В ответ тишина. Потоптавшись на месте, Марк ничего не придумал лучше, как залезть к блондину в постель и обнять. - Прости, - зарывшись носом в его светлые волосы, еле слышно выдохнул немец. Через какое-то время Мир перестал дрожать, а вскоре после этого, его дыхание стало равномерным. Согревшись теплом немца, Мир уснул. На следующее утро Марку пришлось выгуливать пса, который настойчиво просился на улицу. Немцу не хотелось оставлять Мира одного, но тот, казалось, просто спит, и ничего плохого не должно произойти. Но все же тревога в сердце Марка не позволила ему погулять больше десяти минут на морозе. Домой он возвращался быстрым шагом, боясь по возвращению увидеть, что Мир с собой что-то сделал. На миг замерев у входной двери, немец сделал глубокий вдох и вошел в квартиру. Тишина оглушила похлеще удара битой по голове. Быстро скинув обувь, Марк прошел в комнату блондина и облегченно выдохнул, когда застал его на том же месте, где и оставил. Мир все еще спал, свернувшись калачиком. Одному богу только известно, что сейчас происходило в его голове. Забрав чашки с остывшим чаем со стола, Марк вышел из комнаты и направился на кухню. Не смотря на близость Мира, Марк плохо спал. Блондин пару раз просыпался с криками, и приходилось его утихомиривать, шепча на ухо всякие нежности, только бы Самойлов расслабился и снова заснул. Поэтому Берг дико хотел спать. Но сначала нужно было позвонить в универ и сказать, что они с блондином заболели или что-то в этом роде. Не хотелось, чтобы Мира исключили за прогулы. На свое будущее сейчас ему было плевать, отец всегда может устроить его куда-нибудь. Сделав себе кофе, Марк присел на подоконник, отпил пару глотков, с закрытыми глазами насладившись напитком, потер устало виски, а затем взялся за телефон. Отзвонившись декану, Марк принялся за приготовление завтрака. Миру нужно было что-то поесть, да и ему тоже не помешало бы. Порывшись в холодильнике, Берг мысленно поблагодарил Лидию Петровну за то, что она оставила полный холодильник еды. Сделав бутерброды с маслом, сыром и колбасой, налив горячий кофе в чашку, с подносом в руках Марк вернулся в комнату. Мир по прежнему лежал, не поменяв позу. Тяжело вздохнув, немец поставил поднос с завтраком на письменный стол и присел на постель. - Эй, - осторожно коснулся он плеча Самойлова. – Доброе утро. Тут Хитрец по тебе соскучился. Пес услышав свое имя, запрыгнул на постель и стал облизывать лицо хозяина, но Мир лишь оттолкнул от себя лохматого друга и спрятал лицо под одеяло, ничего не говоря. - Тебе покушать надо. Марк еле сдерживался, чтобы не начать рвать на себе волосы. Слишком больно было видеть Мира таким безжизненным. Даже его самый преданный и верный друг Хитрец не смог помочь. А Берг надеялся, что хотя бы на него блондин обратит внимание. Хотелось просить прощения, но вряд ли это теперь поможет. Мир закрылся от него, и теперь неизвестно насколько сильно. Тяжело вздохнув, Марк вышел на кухню и закурил. Нервы слишком расшатались, тяжело было совладать с собой. Он проклинал Свята за такую подлость. Проклинал себя за то, что когда-то пошел на поводу у друга, и прикрыл его зад от полиции. Сейчас стоя на кухне, втягивая горький сигаретный дым, Марк понимал, что вся его жизнь до встречи с Миром была пустой. Ему скучно было жить, поэтому он и совершал глупые поступки, поэтому связался с Громовым, поэтому спал со всеми подряд. От отвращения к себе хотелось выть и лезть на стену. Безмолвные дни сменялись ночами, когда Мир все же позволял себя обнимать, пытаясь спрятаться в согревающем его тепле от своих кошмаров. Прошло уже три дня, а Самойлов продолжал молчать, и немец уже стал подумывать, что от психологической травмы блондин вообще никогда не заговорит. От еды Мир не отказывался, но ел он словно пребывая не здесь, медленно пережевывая пишу и снова возвращаясь в постель. Один раз немец застал его выходящим из туалета. Тусклый взгляд голубых глаз на миг стал ясным, и Марку показалось, что его прежний Мир вернулся, но затем блондин повернул голову в сторону коридора, и его глаза снова помутнели. Марк стал потихоньку сходить с ума. На все звонки, которые поступали на его телефон, он просто забивал, даже не поднимая трубку. Он все время думал, чем может помочь блондину и ничего кроме как отвезти его в психлечебницу лучше придумать не мог. На пятый день, когда они лежали в постели, за окном была ночь, а Марк не мог долго заснуть, Мир вдруг повернулся к нему и заглянул в глаза. В этот момент, казалось, время остановилось. Марк замер, боясь даже вздохнуть и спугнуть блондина. Во взгляде уже не было пустоты, лишь нотки обиды и злости. Все же лучше, чем безразличие. Блондин положил руку на грудь немца. От этого простого движения сердце Марка так сильно забилось, что еще чуть-чуть и оно выпрыгнуло бы из груди. - И как машина? – слышать голос Мира после почти пяти дней молчания было такой радостью для немца, что он не сразу понял, о чем говорит блондин. - Что? – тихо спросил Марк, пытаясь не разрывать их связь глазами. - Машина понравилась? Она того стоила? – в голосе была слышна обида. - Не знаю, я проиграл, - неловко ответил немец. Вспоминать то, что и так невозможно забыть было неприятным. - Сука ты, Берг, - бросил Мир и неожиданно для немца, потянулся к нему за поцелуем. *** Месяц спустя. - Эй, Мир, лови! – радостно крикнул Марк, запустив снежку в блондина. Та угодила ему прямо в лицо, потому что Самойлов не успел среагировать, отвлекшись на Хитреца. - Бля, так не честно! Я не был готов! – наигранно возмутился Мир, вытерев лицо от снега и наклонившись за снарядом. – Ты же понимаешь, что это война? – в голосе проскользнули грозные нотки. - Страшно-то как… - хихикнул Марк, успев схватить два снежка в руки. Хитрец радостно бегал между хозяином и его другом, пытался помочь в бою, гавкал, ловил снежки. Он уже давно не веселился так. - А нам можно присоединится? – послышался за спиной блондина голос Сани. Мир обернулся и увидел друга рядом с Прозовым. Нахмурившись, блондин уставился на Генку, который с виноватым видом ковырял носком ботинка в снегу. - Можно конечно, - Марк подбежал к Миру и обнял его за плечи. – Правда? - он заглянул в голубые глаза, в надежде, что его парень смог простить не только его, но и лучшего друга детства. Подняв руку, Самойлов замахнулся, насколько позволяли объятия немца, и запустил снежку в Прозова, попав ему в грудь. Генка в шоке уставился на друга, не понимая как расценивать этот жест. - Это был вызов, защищайся! – невозмутимо произнес Мир, а затем слегка улыбнулся. - Вот, это другой разговор! Генка я с тобой, мы сейчас этих двоих живо уделаем! Готовь снаряды мой боевой друг! – Саня, казалось, радовался больше всех, уже успев слепить больше пяти снежок. Снежная баталия разгорелась не на шутку. Марк прикрывал Мира, а блондин только и успевал подавать ему снаряды. За всей этой картиной, стоя вдали у большого дерева, наблюдал Громов. Он до сих пор не мог поверить, что друг предал его и бросил ради этого выскочки. Но сейчас Марк выглядел более живым, чем когда-либо, и это никак не укладывалось в голове Свята. Докуривая третью сигарету, он уже собрался уходить. Не мог он понять, как Самойлов простил немца после всего что было. Затушив окурок о ствол дерева, он повернулся и вдруг услышал знакомый голос за спиной. - Уже уходишь? – привлек к себе внимание Марк. Он почти сразу заметил Громова, но пока они были вдвоем с Миром, не решался его оставить и подойти узнать, что нужно Святу. А сейчас с блондином остались его друзья, и Марк сославшись на важный звонок, отошел поговорить с Громовым. Он не мог допустить новой подставы от бывшего друга. Мир не должен больше страдать. - Насмотрелся, тошнит уже, - сухо бросил Громов, не поворачиваясь. - Зачем приходил? - видеть Свята после того, что он сделал и не набить ему морду было очень тяжело. Марк себя еле сдерживал, но все же должен был выяснить причину появления Громова здесь. - Уже не важно. - Не приближайся к нему больше, - жестко кинул Берг. - Я вот не пойму, как ты в итоге выиграл? У тебя же был всего только один трефовый валет в запасе! – Громов неожиданно обернулся и посмотрел пытливым взглядом в глаза немца. Опять все в карточную игру переводит. - Влюбишься, узнаешь, - удивленный вопросом, более мягче ответил Марк. - Я никогда не влюблюсь! Это удел слабых! – фыркнул Громов и развернувшись, быстрым шагом пошел на выход из парка. - Никогда не говори никогда, Свят, - кинул ему в вдогонку Берг и вернулся к своим друзьям. Простил ли его полностью Мир? Пока было не ясно. Он позволял снова касаться его, целовать, быть рядом, но иногда были моменты, во время которых Марку было одиноко даже находясь рядом с блондином в постели. Но ничего. Берг понимал, что Самойлову просто нужно время, а Марк решил для себя, что обязательно будет ждать, ведь в первые в жизни он по-настоящему влюбился. КОНЕЦ