Ты мой сон

      Сон. Что такое сон? Все говорят, что это прекрасное состояние, в котором ты можешь почувствовать себя свободным, увидеть то, что в реальной жизни невозможно. Я знаю одно: сон – игра твоего воображения, та часть тебя, которая просится наружу, мечтая, творя, играя тобой, но вся загвоздка в том, что во сне ты не можешь действовать здраво; как безжизненная кукла, просто лежишь и смотришь, что вытворяет твой разум, маня в свой прекрасный мир без границ, где нет чванства, злости, пафоса, а есть только то, что любишь, лелеешь, хочешь осуществить в настоящей колючей действительности... Поэтому для меня сны – всего лишь издевка природы, потому что, просыпаясь, понимаю – это всего лишь иллюзия, несбывшаяся мечта. А впереди жизнь, реальность: страх, боль, страдания.       Сон – это несбывшаяся мечта, по крайней мере, моя мечта. Наверное, вам покажется странным, что я хочу никогда не просыпаться, остаться там, забыться в сладко-нежной пелене грез и жить сказочной жизнью, но, увы, это всего лишь иллюзия, очередная моя рухнувшая надежда.       Меня зовут Хан Лу На, учусь в Национальном Сеульском университете, специализируюсь в психологии – 1 курс. Два года назад у меня нашли лейкемию, ну и, конечно, все пошло по-грустному: слезы мамы, вечные серые лица брата и отца, глупые предложения врачей поехать заграницу: пройти лечение в какой-нибудь больнице с баснословными ценами, анализы, беготня и опять слезы мамы. Я от всего этого устала, слишком устала. Отказалась от всех их предложений пройти лечение, потому что смысла нет, ну проживу я дольше на год-два, а дальше? Я все равно умру. Боль от потери близкого всегда одинаковая, а время, к сожалению, не вечно. Мои родители молоды, возможно, у них родится еще один ребенок, и он или она заполнит их грустные воспоминания обо мне собой, и они больше никогда или совсем редко будут вспоминать обо мне. Я уже смирилась со своею болезнью, конечно, было обидно, когда я забирала свои документы из Оксфорда. Меня пригласили там учиться, и я очень хотела вкусить эту «оксфордскую жизнь», хоть и ненадолго. Но отец посчитал, что лучше, чтобы я осталась с ними до самого конца. А жаль, уж лучше бы я уехала, тогда, возможно, родные после моей смерти притупили бы боль мыслью, что я где-то учусь. Ну, не будем о совсем грустном, лучше расскажу о себе, пока живом человеке, в котором теплится жизнь, и еще есть душа. Шучу, не подумайте, что я циник или бездушная тварь, просто я уже все выплакала, переварила, смирилась и решила прожить яркую, насыщенную жизнь, как во сне.       За эти два года я побывала почти во всей Европе, хорошо, что мои родители довольно состоятельные, но я не останавливалась в самых дорогущих отелях и не ела всякие деликатесы с утра до ночи. Приезжая в очередную страну, устраивалась в каком-нибудь стареньком, но милом домике, знакомилась с соседями, узнавала их жизнь, обычаи, семейные тайны. Самые болтливые в плане тайн оказались испанцы и итальянцы – эти народы просто обожают сплетничать и неважно о ком, хоть даже о собственной матери – это меня забавляло. Нигде долго не задерживалась: боялась привязываться к местам, а особенно к людям. Как я училась в школе в то время, разъезжая по Европе? У меня всегда была отличная успеваемость, писала разные научные работы, кстати, поэтому меня и пригласили учиться в Оксфорд, один мой доклад даже напечатали в лондонском журнале, и этим я очень горжусь, буду гордиться даже в гробу! Но что-то я отошла от мысли. А кто мне дал право столько прогуливать школу? Это все благодаря отцу, он как-то уговорил директора, и мне разрешили сдать все экзамены раньше, следовательно, окончив школу экстерном, я собрала чемодан и попрыгала как лягушка-путешественница по всей Европе. А почему я боялась привязываться к людям? Из-за болезни, это ведь очевидно. Я поставила себе табу, запрет на это. И долгое время мне удавалось придерживаться своего правила. Кто бы знал, что однажды я нарушу его.