Ты мой сон

POV Ву Ифань       Я подходил к четвертому корпусу. Шел дождь, и вся моя одежда насквозь промокла. Холодно. Услышал звук глухих ударов. Он доносился из-за угла корпуса. Двое парней избивали кого-то. Я не мог разглядеть их.       – Что, думаешь, что такие, как ты, могут учиться у нас в университете? Педик, думал не узнают про тебя? – один из парней поднял за волосы избиваемого. – Завтра же валишь отсюда, понял? – лицо парня превратилось в кровавое пятно.       – Иди к черту! – я сразу узнал голос Бэкхена и направился к ним.       – Быстро отпустили его! – рявкнул я.       – А это кто? Твой женишок что ли? – заржал второй. Не узнали меня. Я подскочил к парням и в мгновение ока они уже валялись на земле, скрючившись от боли. Бэкхен сидел на асфальте. Сильно они его. Но за что? И где Хан Лу На?       – Ты в порядке, Бэк? – спросил я.       – Х... Лу На, – прохрипел Бэкхен.       – Что с ней? Где она?       – Мин Сок. Театр, – еле говорил парень, из рта у него сочилась кровь.       – Ты справишься тут? – Избитые парни уже убежали. Он посмотрел на меня испуганными глазами.       – Иди! – из последних сил крикнул Бэкхен. Конец POV Ву Ифань       – Отпусти меня! Что я тебе сделала? – кричала я, пытаясь вырваться из хватки парня. К глазам подступили слезы, страх захватил все тело.       – Это ты во всем виновата, сладкая. Если бы не артачилась, я бы не прибегал к таким мерам, – мерзкая улыбка появилась на его лице. В его глазах читалось сумасшествие, злость. Страх накатил новой волной, со всей силы я пыталась оттолкнуть парня, но, конечно, ничего не вышло.       – Бэкхен! Кто-нибудь! – закричала.       – Не трать силы, они тебе еще понадобятся, – прошипел Мин Сок. – Твоего дружка там нет, никого нет, нам никто не помешает, сладкая, – мучитель находился в нескольких сантиметрах от меня.       Одной рукой сжал мое лицо и поднял вверх, впился в меня губами. Я вырывалась, пыталась стукнуть его, но он нейтрализовал все мои движения, прижав к стенке. Слезы катились из глаз, я пыталась отвернуться – безрезультатно. Пыталась закричать – сделала еще хуже. Он прокусывал мои губы до крови, слизывал кровь и снова кусал. Рукой он блуждал по моему телу, больно сжимал бока. Я резко дернула головой в бок.       – Ву Ифань! – крикнула из последних сил я, за что получила пощечину.       – Слушай сюда, тварь! При мне даже не смей упоминать имя этого ублюдка, а иначе тебе будет очень больно, – Мин Сок снова впился в мои губы. – Хотя знаешь, можешь кричать сколько хочешь. Весь смак в том, что сейчас я сделаю с тобой все, что захочу, а он не придет и не спасет тебя, хотя ты его так звала.       – Ошибаешься!       Все произошло быстро. Ифань со всей силы нанес удар по лицу Мин Сока. Того отбросило в сторону, на паркет. Я упала на пол. Силы совсем исчезли. Я дрожала, страх не уходил, наоборот, его стало еще больше. Несколько минут я просто не могла совладеть с собой. Слезы, боль, страх – все слилось в одно месиво. Я была, словно в вакууме, ничего не слышала, перед глазами возникала темнота. Теряю сознание.       – Ифань, помоги... – прошептала я. POV Ву Ифань       Я избивал этого поганца со всей силы. Как он посмел так поступить? Я бил, бил, буквально выливал всю злость через удары, направленные на его слащавое личико. Мне хотелось убить его, заставить пережить тот же страх, что и моя девочка. Мне казалось, что полученных ударов ему мало.       – Ифань, помоги... – послышалось сзади. Я оглянулся: Лу На упала на пол без сознания. Я откинул Мин Сока, подбежал к ней. Мне казалось, что она больше никогда не откроет глаза, не посмотрит на меня, никогда больше не покраснеют ее щечки, не появится на лице эта прекрасная, милая улыбка. Я начал трясти ее за плечи.       – Ифань, что произошло? – в зал забежал Бэкхен. – Хан Лу На! – закричал парень. – Что с ней?       – Нам нужно отвезти ее в больницу. Пойдем, нельзя терять ни минуты! – крикнул я и поднял девушку на руки. Конец POV Ву Ифань       «Запах кварца и спирта. Яркий свет. Этот голос. Такой знакомый. Где его слышала? Я что, в больнице? Доктор Ким. Горькие воспоминания вонзились в мое сознание, причиняя боль, ужасную боль. Я вижу маленькую девочку с черными кудрявыми волосами, в синем платье. Присмотрелась к ее лицу. Это же я! Только где я? Девочка шла неуверенным шагом, остановилась у высокой серой двери, робко постучала. На двери красовалась табличка: «Доктор Ким Мин У». «Нет, не заходи! Не слушай его! Уходи, пожалуйста! Уходи!», – я, но она меня не слышит.       – Войдите! – послышался голос из кабинета. Маленькая я зашла. В глазах еще пока теплится надежда, но она вот-вот будет повержена безысходностью и вечным страхом. – Фей? Что ты здесь делаешь? Я думал, ты ушла с мамой, – добродушно ответил мужчина.       – Скажите мне правду, – сухо отозвалась пациентка.       – Не хочешь ли ты чаю? У меня есть замечательные сласти, – пытается потянуть время, не хочет говорить горькую правду, ломать мою жизнь.       Я стою возле маленькой себя. Пытаюсь поддержать, ведь помню, что чувствовала тогда. Помню, как дрожала каждая клетка в моем теле, ком подошел к горлу и желание разреветься, убежать, уйти, не чувствовать всего этого преследовало и увеличивалось с каждым сданным анализом, с каждыми сочувствующими взглядами врачей и вечными тихими слезами родителей. Для шестнадцатилетней девочки с таким внутренним беспорядком держусь на отлично. Лишь глаза выдают запутанный темный тоннель, который тянет мою душу в бездну.       – Скажите мне правду. Что со мной? – вновь, но уже не так уверенно повторила маленькая Фей, будто решение узнать правду слабеет, а на его место приходит неуверенность, желание никогда не узнавать этот горький плод.       – Фей, послушай, ничего не бойся. Мы будем делать все, что в наших силах, – доктор пытался притронуться ко мне, но я увернулась.       – Хватит! С меня довольно! Вы все молчите! Вы хоть знаете, как это жить в неведение, в постоянных догадках? Скажите мне! Пожалуйста! И я больше ничего не попрошу! – начала кричать маленькая девочка. Кричать, рыдать, бить маленькими кулачками грудь доктора. – Я не пойму, почему мама постоянно плачет? Брат отводит заплаканные глаза! Почему я сдаю уже эти анализы по-шестому кругу!? Почему у меня случаются обмороки? Неужели я правда умру? Я не хочу умирать! – слова выплеснулись с накопившимися эмоциями.       – У тебя лейкемия, – спокойно ответил Ким. Несколько минут девочка просто смотрела в глаза доктору, будто искала в них хоть малейшую долю шутки, надеясь, что сейчас он скажет, что это все розыгрыш. Неожиданно она улыбнулась. Сквозь слезы на ее бледном личике появилась улыбка. Она опустила глаза, но не переставала улыбаться.       – Значит, все-таки так, – тихо произнесла маленькая Фей.       Все начало растворяться: Фей, доктор, зловещий кабинет. Что происходит? Почему все исчезает?...»       Меня разбудил яркий луч заглянувшего солнышка. Не хотела открывать глаза. Боялась, что это все окажется не просто сном.       – Дорогая, ты проснулась? – прозвучал хриплый ото сна голос мамы.       – Да, – но не разомкнула век.       – Милая, как я за тебя переживала! Ты хорошо себя чувствуешь? Ничего не болит? – Мама, ну почему ты вынуждаешь меня открыть глаза и осознать, что все это было не сном?       – Я чувствую себя хорошо. Но как я тут оказалась?       – Ифань привез тебя. Сказал, что ты потеряла сознание. Мы все очень беспокоились за тебя, дорогая, – со слезами говорила мама.       – Сколько я спала?       – Двое суток. Но критический момент прошел. Тебе не о чем беспокоиться, – успокаивала, наверное, больше себя, чем меня.       – А где Ифань?       – Он внизу, я его буквально выставила за дверь. Он не хотел оставлять тебя. Все время сидел рядом.       – Он знает?       – Нет, мы сказали ему, что это несерьезно, и попросили доктора не говорить.       – Мам, я тебя люблю! И тебя, и папу, и брата! Вы самое лучшее, что есть в моей жизни, – я обняла ее. Слезы покатились по щекам.       – Я тоже люблю тебя, солнышко! – прошептала мама. Раздался стук в дверь.       – Без меня тут обнимаетесь? – шутливо произнес Лухан. За ним стоял доктор Ким. Он остался такой же. Высокий, статный, с немного грустными глазами.       – Здравствуй, Лу На! – сказал мужчина.       – Здравствуйте, и снова встреча в грусти и печали, – улыбнувшись, сказала я. – Лу, мама, вы можете выйти? Я хочу поговорить с доктором наедине. – Они вышли.       – Как у вас дела, доктор?       – Все хорошо, Фей. Можно, я буду так тебя называть? Имя Лу На непривычно.       – Конечно, но боюсь, это имя мне уже давно не принадлежит и не соответствует. Я стала другой.       – Я рад, что ты вернулась к нормальной жизни, не многие могут так.       – То есть, вы считаете, что я правильно поступила: ни разу не приходила на лечение, не звонила вам, не обращалась в разные социальные поддержки, наплевала на все ваши рекомендации и слова? – я с вызовом посмотрела на доктора.       – Как доктор, я ни в каком роде не приму положительно твою выходку, но как человек, я поступил бы так же. Знаешь, я всегда знал, что ты справишься, поэтому так легко принял твое решение. Как думаешь, из-за чего? – Я выжидающе на него посмотрела. – Помнишь нашу встречу в кабинете два года назад?       – Да.       – Тогда я сообщил маленькой девочке Фей, что она неизлечимо больна. И тогда эта маленькая, хрупкая снаружи, но сильная внутри особа, услышав смертный приговор из моих уст, просто улыбнулась мне, не билась в истерике, не кричала, не умоляла вылечить, а просто улыбнулась. Именно тогда я понял, что ты сама со всем справишься, и не нужно забирать у тебя оставшуюся жизнь на бессмысленное лечение. Знаешь, почему мы лечим таких больных, даже зная, что они все равно умрут?       – Откройте истину.       – Потому что боимся, что они покончат жизнь самоубийством. Это ведь кажется главным выходом из ситуации, верно?       – Меня посещала эта идея и очень часто.       – Когда мы лечим их, мы даем не только время им, больше мы даем времени их родным, чтобы они успели попрощаться, смириться, подготовиться.       – Доктор, вы ведь знаете, что я хочу у вас спросить, не нужно переходить на другие темы, – он вздохнул, морально собираясь.       – Фей, болезнь прогрессирует. То, что с тобой случилось в этот раз, только начало, дальше будет хуже, приступы будут повторяться чаще, болезнь запустила свой главный механизм, теперь уже ничего не отсрочить, – с искренней горечью в глазах говорил доктор.       – Сколько осталось?       – Три, в лучшем случае, четыре месяца. Прости, мы не в силах что-либо сделать.       – Вам не за что извиняться, это был не ваш выбор и тем более не мой. Так распорядилась судьба, и никто в этом не виноват.       – Про тебя спрашивал какой-то парень. Сказал, что все знает про твою болезнь. Я ничего ему не сказал, но он выглядел вполне убедительно, когда говорил про тебя.       – Наверное, репортер. Они всегда выискивают информацию, притворяясь кем-нибудь, – спокойно ответила я.       – Не думаю, что он репортер, твоя мама и брат знают его. Он даже дежурил около тебя. Совсем вылетело из головы его имя.       – Ву Ифань?       – Да, точно! Я еще подумал, что имя не корейское.       Доктор ушел, а я так и продолжала размышлять. Осознание того, что все, что я люблю, исчезнет из моей жизни через три, а может четыре месяца, замедляло мое мышление. Мысли затуманились, я будто находилась в пелене, не могла мыслить здраво, да кто мог бы?       Ву Ифань. Зачем он так? Как мне поступить? Порвать с ним? Порвать эти теплые чувства, что согревали меня в последнее холодное время? Или эгоистично остаться с ним, позволить полюбить не только ему, но и самой себе? Хотя, чего лукавить, мне он итак давно нравится, даже, наверное, я люблю его. Поняла я это тогда, в театральном зале, когда начала терять сознание. На мгновение мне показалось, что я умираю, мне стало страшно не потому, что становилось темно в глазах, а потому, что я боялась, что больше никогда не увижу этого холодного, но заботливого парня, который так незаметно окрасил мою жизнь яркими красками. Может, это покажется глупым, ведь я знакома с ним несколько недель, но мне он кажется таким родным, будто я знала его долгое время. А вдруг, узнав про мою болезнь, он оставался со мной лишь из жалости? Другого объяснения я просто не нахожу. Я смогу прожить без него, ведь всегда жила, тем более остается потерпеть всего несколько месяцев, потом меня не станет, а жизнь пойдет своим чередом. Со временем все забудут обо мне, как Ифань, как родители, Лухан. Их просто заставит жизнь со своими проблемами. Точно, так и сделаю, я отпущу Ву Ифаня. От этих мыслей больно закололо в груди. Слезы. Опять эти чертовы слезы. Но по-другому я просто не знаю, как выплеснуть обиду на жизнь.       В дверь постучали. Я догадывалась, что это он, поэтому наспех вытерла мокрые щеки и натянула счастливую улыбку неведения.       – Привет, Лу На, – скромно произнес Ифань.       – Привет, Ифань! – как можно радостней произнесла я.       Неожиданно парень подлетел ко мне и крепко прижал к себе. Сердце заболело сильнее, мне казалось, что оно разрывается на осколки и эти осколки рвутся наружу, режут все на своем пути. Его теплые объятия – это еще одно воспоминание, которое я унесу с собой в могилу. Я таяла от его прикосновений, теплого дыхания, голоса — все в нем было такое родное, доброе. На мгновение мне показалось, что он и в правду любит меня, но это было лишь прекрасное мгновение.       – Ифань, – снова поступил ком. – Ты можешь идти. Я отпускаю тебя.       – Что? – он отстранился. Слезы ручьями катились по щекам.       – Зачем тебе это? Я знаю, что ты спрашивал у Кима про меня. Теперь ты знаешь причину, о которой я тебе говорила. Не буду спрашивать откуда, не буду спрашивать зачем, я просто отпускаю тебя. Я знаю, что со мной ты только из жалости. Ты очень хороший человек, Ифань, но теперь нам пора расходиться по своим дорогам, – я больше не могла говорить, просто больше не было разумных слов. Другие слова требовали сказать душа и сердце, но я уже сделала выбор.       – Не нужно отвергать меня второй раз, Фей. На второй раз у меня больше нет такой Хан Лу Ны!       Какая же я была дура! Сколько раз он давал мне подсказок, но я просто не обращала на них внимания: набережная, книги, лавандовый цвет, и столько разных мелочей, которые указывали на сходство, но я даже не предполагала, даже не сравнивала.       – Крис? – даже не вопрос, а больше не вера в услышанные слова.       – Да, Фей! Судьба все же свела нас, хоть ты так сопротивлялась, – он улыбнулся.       – Как давно ты узнал?       – Почти сразу. Мне помог друг. Он нашел то, что ты поменяла имя два года назад. Я начал присматриваться к тебе, расспрашивать, и это правда оказалась ты. Прости, что сразу не сказал, что знаю, боялся, что ты уйдешь.       – Но зачем?       – Глупенькая, потому что я люблю тебя. Всегда любил. Даже когда я не знал, что ты и есть Фей, я заинтересовался тобой. Помнишь, я говорил, что если нам будет суждено встретиться, ты мне все равно понравишься?       – Я помню, это было двадцать пятого октября в прошлом году, на день моего рождения, – я вспомнила тот прекрасный день. – И что я сказала в ответ? Наверное, как всегда, что-нибудь обидное?       – Ты сказала: «Такое может случиться только по волшебству, а волшебства в нашем мире, к сожалению, не бывает. Так что, даже если мы и встретимся, вряд ли заметим друг друга, потому что, как все люди, будем идти, о чем-то думать или спешить. Люди всегда куда-то спешат...»       – Ты помнишь все наши диалоги?       – Я перечитывал их тысячу раз, думал над каждым твоим написанным словом, влюблялся в твои размышления, высказывания о той или иной книге, – он взял мои руки, накрыл своими. – Позволь мне остаться с тобой? Хотя бы на то время, что у тебя есть. Дай мне шанс побыть с тобой еще немного, – он посмотрел мне в глаза.       Именно с такими теплыми, добрыми глазами я всегда представляла Криса. Я больше не могла перечить своему сердцу и душе, они итак много потерпели поражений против разума и здравого рассудка. Я поддалась вперед и оставила на губах Криса легкий поцелуй. Я прижалась к его груди, обвила руками его могучее тело.       – Я самая отвратительная эгоистка в мире, но без тебя я просто не могу, поэтому, пожалуйста, останься со мной...