2898 год, 14 сентября.
Через два дня миру была открыта правда о делах зачистки организации, отвечавшей за исследование в области душ, а еще через два дня Джон выступил с докладом об ошибке, совершенной зачищавшими. Люди, свято верившие, что их жертва оказалась не напрасной, узнав об опровергающем это доказательстве, воспылали гневом. По всей стране грянули массовые беспорядки, рабочие места людей, что старались уничтожить детей, были закиданы камнями, а некоторые сожжены. Обвинив правительство в халатности, граждане требовали разбирательства и суда над людьми, лишившими их детей. Большие семьи, где потери были больше двух или трех человек, требовали возмещения морального ущерба, их запрос о цене превышал бюджет страны. Поэтому служащие должны были предпринять методы для успокоения людей. Так Джон, временно заместив Мароула на посту генерального директора, открыл людям правду. Ведущая речь в прямом эфире с места зачистки ещё раз показала людям совершенную компанией ошибку. Разрушенное оборудование, сгоревшие столы и обугленные стены навели ещё пущую тоску на граждан, и Джон, воспользовавшись ею, обратил всё в свою пользу. - Мы понесли серьезную потерю из-за небольшой ошибки, допущенной зачищавшей группой. В другое время я предпочел бы скрыть от вас эти данные, но, по нашим подсчетам, в массовой зачистке погибло более двух тысяч детей до десяти лет. Благодаря старанию наших служащих, их слаженные действия в критический момент помогли спасти оставшиеся восемьсот малышей. В то время как главнокомандующий этой операцией заявлял, что души детей ранены настолько смертельно, что им не прожить и недели. Но! Наши данные, да и все ученые отмечают, что состояние их душ не является смертельными, все операции, проведенные над ними, прошли успешно. Люди, которые поверили в ложную информацию в силу своей власти, постарались уничтожить нашу работу, пусть они и не ведали, что делают, но это не делает их невиновными. Отсюда следует, что при зачистке было уничтожено две тысячи здоровых детей. Я ещё раз хочу подметить неверные данные. Все психологи, люди с мировым именем склоняются к версии, что сведения оказались поддельными из-за проделок лазутчиков, заинтересованных в провале нашего предприятия. Но это не дало им право так распоряжаться судьбами детей. Джон перевел свой взгляд на людей, стоявших за снимающими его камерами. Его главный менеджер одобрительно кивнул. Пора переходить к главной и оптимистичной части. - Сегодня во всем мире объявлен траур, и мы никогда не забудем напрасную жертву, принесенную нашим населением. Это большая потеря для нашей страны, и рана, нанесенная так искусно, останется с нами навсегда. Она будет кровоточить, и лишь время сможет залечить её. Но не может быть все настолько плохо. Буквально за пару часов до зачистки наши ученые смогли получить данные из новейших аппаратов о состояние душ детей, чьи операции прошли накануне этих жестоких событий. Эта информация дает нам право утверждать, что мы сделали огромный шаг в науке. Новейшая техника позволила нам глубже изучить структуру души, её характер и реакции на изменение. Поэтому сейчас мы точно можем утверждать, что желание населения, озвученное более двухсот лет назад, наконец-то выполнено. Мы добились этого.2898 год, 3 октября.
Мароул не ошибся и насчет директора компании, управлявшей работой по уничтожению дел Emitter Shower. Народ не пожелал видеть этого человека даже в роли уборщика сортиров. Поэтому его скоропостижной кончине никто не удивился. Его место занял более компетентный человек, по мнению совета и голосованию, а известие о новом открытии достигло самых низших слоев общества. После окончания всемирного траура люди попытались смириться с мыслью о потере маленьких граждан общества и о завершении испытаний-операций. В честь этого открытия были проведены конференции, рассказывающие во всех подробностях о новой форме операций, а после состоялись пышные банкеты. Власти старались переключить население с горя на радость, и им удалось это спустя несколько недель. Известие о компенсации пострадавшим семьям слегка успокоило верхние слои общества, а нижним было наплевать. Их дети никогда не участвовали в столь важных для страны проектах, и в этот момент они были рады этому как никогда. Слабонервные люди все ещё настаивали на своем, а именно - что новое открытие в области душ никак не сможет помочь людям. Их мнение на этот счет с каждый днем разнилось. Вначале абсолютно все утверждали, что новость об открытии обычная утка и дабы успокоить людей, через несколько дней они поменяли своё мнение и стали говорить о важности открытия после недопонимания его значимости. И так по нескольку раз за месяц. После их двадцатого изменения решений люди перестали воспринимать их мнение всерьез. Журналы печатали компрометирующие их статьи, а именно рассказывали о помутнении рассудка у этих бедных граждан. В действительности людям было все равно на них. К концу сентября граждане полностью оправились от шока и траура, и их мысли и дела перешли в обыденное русло. Но новость об открытии все равно занимала главные места в журналах, разговорах и дебатах политиков. Никто не спорил, что даже такой ценой мир ещё легко отделался.2903 год, 15 марта.
5 лет минуло после событий, описывающихся выше. Политика страны не сильно изменилась, но вот люди - да. Общество привыкло забывать проблемы пятилетней давности, но та зачистка осталась в памяти людей надолго. Время не пощадило и Джона, в его темных волосах постепенно селилась седина, а это в его тридцать пять! Стрессовые ситуации не проходили даром. Бывало, он хотел покрасить седые пряди, но потом вспомнил об обещании, данному самому себе - быть естественным. В этом году должна была состояться экспедиция на север. Многие склонны думать, что север – это вечные снега, холода и промозглый ветер, который пробирает человека до костей и заставляет забыть обо всех светлых и теплых чувствах. Но на самом деле это не так. Этот край полон сюрпризов, и они не всегда должны быть холодными. Но смерть Мароула, произошедшая совершенно не по плану, заставила поставить крест на этой долгожданной экспедиции. Признаться, это новость огорчила Джона. Можно было подумать, что медицина, имея такие ресурсы, могла предотвратить инсульт у старого человека или хотя бы спасти его. Но этого не случилось. И теперь на Джона навалились все дела компании. Желание Мароула о том, чтобы именно он продолжил его дела, начало сбываться. О завещании не могло быть и речи, ведь никто не ожидал смерти от такого активного человека, пускай и в возрасте. Официально Джон заменил своего предшественника на посту 15 марта. В эту ночь его снова одолела бессонница, и он, в который раз решившись отказаться от снотворного, просматривал результаты проходящих экспериментов. Жизнь Emitter Shower круто пошла вверх после прошлых событий, и теперь эта организация становилась одной из ведущих компаний страны. Новые исследования проводились реже обычного, но выручка была от производимых операций по удалению страха. К слову, популярность этой операции не уменьшилась, как предполагали все, а даже возросла трехкратно. Поток желающих избавиться от гнетущего страха в груди не собирался уменьшаться. За этими мыслями Джон не заметил, как открылась дверь в его кабинет, и босые ноги пошлепали по полу. Не надо было поворачиваться, чтобы понять, кто это. Его дочь, крепко обняв его, попросила рассказать ей сказку. Разум Джона все ещё находился в несбыточных грезах о соединении карьеры и семьи. Можно было подумать, что, следуя своим желаниям, он должен уделить своему ребенку хотя бы каплю внимания и времени, но мужчина, сидящий за столом, едва ли напоминал отца девочки. Его мнение насчет абсурдности идеи рассказывать детям сказки звучала чуть ли не в каждой фразе с его новой женой. Невозможно догадаться, как он хотел быть хорошим семьянином и карьеристом, не прикладывая усилия к первому пункту. И сейчас он должен был пойти со своей малышкой, уложить её спать и крепко поцеловать на прощание, но вместо этого он обнял её и тихо сказал: - Иди спать, Ева, папа сейчас не в силах рассказать тебе сказку. У меня много работы. Она уже привыкла к отсутствию сказок в исполнении отца, но все равно надеялась услышать его голос перед сном. Голос новой мамы порядком надоедал девочке, к тому же, та не спешила рассказывать ей сказку, а желала для начала выговориться о своем трудном дне, и лишь после получасового психологического анализа начинала рассказ. Но девочка уже спала. В то время, когда исполинские часы пробили полночь, и у Джона вдруг появилось время на своё чадо, все в доме спали, и лишь тиканье и звон часов нарушал ночную тишину. Зайдя к ней в комнату, он смотрел на сладко спящее дитя и не испытывал тех чувств, которые должны быть в отце. За эти годы она стала превосходным доказательством удачной операции по вырезанию страха, поэтому Джон давно забыл, как это - быть отцом. Пять минут прошли в забвенном молчании, нарушавшемся лишь тихим сопением ребенка, которая крепко обнимала ручонками своего бархатного мишку. Комната являла собой образец стиля модерн. Новая жена сама распорядилась об отделке этого помещения, начитавшись, что такая атмосфера улучшает состояние ребёнка. На верхних полках томились книги, которые ещё не дождались своей очереди в чтении, стол был завален детскими рисунками и работами-оригами, а на полу в тесном полукруге были рассажены медведи и коалы. Джон чрезвычайно гордился умениями своего ребенка. В тридцатом веке родители не сразу заботились об образовании своего ребёнка, и дети учились читать лишь к восьми годам, а то и позже. Но это не делало поколение деградирующим, напротив, ученые в один голос заявляли, что умение читать в раннем возрасте никак не может отразиться на успехах ребенка в школе. Но Джона это не сильно заботило, он старался дать своему ребёнку все, что мог, в то же время он не испытывал к ней любовных чувств. Минуя игрушки на полу, Джон медленно подошел к девочке и легонько коснулся её лба, та в ответ лишь повернула голову и продолжила свой крепкий сон. Его не должно было волновать отсутствие благодарности у ребенка по мере взросления, но все же такие каверзные мысли порой закладывались в голове Джона.2903 год, 17 марта
Пресс-конференция должна была состояться семнадцатого марта в девятнадцать часов по городскому времени, поэтому Джон был крайне недоволен своим опозданием. В который раз он поднимался на второй этаж, с криком стучал в дверь, ведущей в спальню своей жены, и просил поторопиться. В ответ слышались лишь обещания о скором выходе, но время переваливало за семь, а женщина все не появлялась. Поэтому после десяти, а то и пятнадцати обещаний Джон схватил свою дочь и сел в машину, и они скоро двинулись к центру города. - Клянусь богом, Бред, я разведусь с этой женщиной так же легко, как сделал это с Мери! – Джон решил выговориться до пресс-конференции, и сейчас его помощник, сидящий напротив него, выслушивал недовольство своего шефа. – Ева и то собралась за считанные минуты, а у неё гораздо больше лямочек на платье. Да Луаре можно было закутаться в полотенце и пойти в таком виде, ей ведь все равно, перед кем ходить голой! - Мистер Джон, если вы хотите начать процесс развода, то стоит повременить с этим. Ведь сейчас вы входите в новую должность, и развод может пошатнуть… - Я знаю, что он может сделать, Бред, не объясняй мне прописные истины. Тебе лучше придумать ответ на вопросы журналистов о причинах моего опоздания. Поездка была не столь долгой, но под её конец Джону показалось, что у него образуется вот-вот язва от таких переживаний. Чего нельзя было сказать о его дочери. Она буквально светилась от счастья. Отец, проводивший с ней так мало времени, взял её на такое торжество. Облаченная в светлое платье из легкого шелка, с завитыми кудрями и прекрасными туфельками, надетыми на белые чулки, девочка чувствовала себя Золушкой из её любимой сказки. Разница была лишь в том, что её одеяния не исчезнут после двенадцати, и она ещё не раз сможет одеть их. Пресса окружила их сразу, как только они вышли из машины. Вспышки камер замелькали отовсюду, немедленно послышались вопросы о новой должности Джона, его самочувствии и работе компании. Но они с непоколебимой решимостью протиснулись через толпу и оказалась на пороге особняка. Здание, в котором разместилось торжество, занимало восьмое место в рейтинге самых красивых старинных домов века. Парадная дверь была позолоченной и украшена резьбой, сразу после этого открывается холл, покоряя своим необъятным размером. Старинные гобелены двадцать восьмого века, а то и двадцать седьмого, венчали стены, люстра из чистого хрусталя выглядела, как личинка, свисающая с потолка, плитка, уложенная по давно ушедшей моде, заглушала шаги, все это окунало человека в прошлое. Но сейчас все было занято людьми, и вдоволь насмотреться на старый особняк не было возможности. Запах дорогого парфюма перебивал запах пыли и дерева, поэтому казалось, что попадаешь в лавку парфюмера. Джон решил оставить малышку своему помощнику, а сам двинулся к центральной части, попутно здороваясь во всеми. Невольно он подивился красоте дома, его мощи и в то же время хрупкости. - Мисс Роуз, у вас сегодня прекрасный наряд, - медленно проговорил он. - Благодарю вас, мистер Джон, - ответила она и немедленно покрылась румянцем. Как требовал обычай, он подошел ко всем лицам, занимающим должности выше него, и тепло приветствовал их, ответил на вопросы журналистов и репортеров, дал несколько наставлений молодым предпринимателям. К тому времени, как он закончил эту процедуру, гости начали рассаживаться за столом. Для Джона, как для гвоздя событий, было приготовлено место во главе стола. Молодые девушки беспомощно оглядывались в поисках свободного места близ него. В другой раз он бы с радостью присел к ним и завел светскую беседу, но сейчас он собирался добиться большего, чем новой жены. Как он и предполагал, в круг него сели главы партий и председатель городской думы со своей женой и дочерью. Джон мысленно улыбнулся, представив себе, какой скандал ждет эту пару, когда тот раскроет интимные фотографии его возлюбленной с председателем парламента. - Изумительное убранство, - подметил Вулис, - в другое время я прошелся бы по второму этажу и спустился в сад. Джон мысленно согласился с ним. В его сердце старинные дома занимали особое место, а этот был, в своём роде, изюминкой прошедших годов. - Быть может, хозяева разрешат нам снять дом на несколько дней, тогда бы мы вдоволь рассмотрели полотна и сад, - промолвила его жена. - Думаю, они отдадут его нам бесплатно, лишь бы мы замолвили словечко за владельцев и разрешили им выкупить квартал, - с иронией ответил Вулис. Несколько смешков послышалось вокруг, большая часть была сделана из-за вежливости. Началась официальная часть мероприятия. Тихая музыка перешла в торжественную, послышались речи людей, а после гимн и оркестр, исполняющий музыку далеких двадцатых столетий. Официанты принялись сновать по залу, вначале их подносы источали слабый запах зелени, после аромат поджаренного мяса и супов. Появились мальчики, разливающие шампанское и вино и поправляющие накидки дамам. - Лукас, как прошло ваше участие в рабочем заседании глав государств и правительств? – поинтересовался Джон. - Вполне успешно, если не считать обсуждения о путях углубления региональной интеграции, - задумчиво произнес он. - Это единственная позиция, где я оказался в меньшинстве. При этом заседание проходило без присутствия журналистов, но уже сегодня я видел своё лицо на обложках газет. Не знаю, как им это удается, но если бы они направили своё рвение на улучшение жизни граждан, а не поиск новых и горячих фото, то половина наших проблем была бы решена за вечер. - Что же ты хотел от тех новых технологий, которыми они закупались? Ещё чуть-чуть, и они начнут видеть сквозь стены, - со смехом ответил Джон. Новость, безусловно, его порадовала. Это не первый проигрыш Лукаса. Если он правильно подсчитал и договорился, то уже на следующем заседании он останется в меньшинстве во всех своих предложениях. А после лишится поста, и его место займет давний друг Джона Хоуленд. Далее последовал разговор об улучшении работы компании Emitter Shower, обсуждение личной жизни конкурентов и ехидные шутки, отпускающиеся большей частью подвыпившим Вулисом. Через полчаса беседы Джон почувствовал, как кто-то дергает его за штанину. Посмотрев вниз, он увидел свою дочь, которая умудрилась убежать от глаз помощника и была этим довольна. - Папочка, можно я сяду к тебе? – спросила она. Джон хотел было отказать, но увидел вдалеке фотографа, жаждущего нового снимка, а за ним ещё сотню таких же стервятников. Мысль стремительно мелькнула в его голове. - Конечно, дорогая, садись, - он поднял её и устроил у себя на коленках. – Господа, прошу вас познакомиться с прекрасной дамой по имени Ева, - специально произнося слова громко, сказал Джон. Сидящие поблизости немедленно обернулись, поток комплиментов, которым позавидовала бы сама первая леди, хлынул. Ева, едва достававшая подбородком до стола даже сидя на коленях, покраснела и застенчиво помахала ручкой. Первая вспышка камер ослепила их с дальнего конца зала, а затем засверкало все вокруг. Журналисты слетелись, как пчелы на мед, и Джон с удовлетворением отметил, что просчитал все верно. Когда через пятнадцать минут Еве надоело сидеть, и Джон отпустил погулять её по залу, он ещё не знал, что она принесет ему. Пробираясь сквозь толпу пар, которые уже насладились беседами и решили потанцевать, она направилась к столику с десертами. От стервятников-журналистов не укрылись её действия, и они снова бросились за ней, рассчитывая получить непристойные снимки, а после засветить их, когда она подрастет. Ева уловила всю прелесть своего позирования и была рада их появлению. Она снова поправила своё платье, как это делала мама, и застенчиво помахала им ручкой. - Ева, а часто ли ваш отец проводит с вами время, как он относится к тебе? – особенно наглый репортер выбился вперед и задал давно интересующий его вопрос. Безусловно, своим будущем Джон был обязан её ответу. - Папа редко проводит со мной время, он много работает и говорит, что трудится для людей страны, но иногда он читает мне сказку, - ответила Ева. На следующий день фотография её с отцом украшала все газеты, а заголовки так и кричали: «Отец настолько предан людям, что не успевает проводить время с дочерью».