Всего лишь люди

      Уже много лет кое-что не дает ему покоя, но об этом не знает ни одна живая душа. Особенно Бард старается скрыть это от детей. Никому не ведомо, что сердце мужчины столь долгое время продолжает болеть. Каждый раз, как он закрывает глаза, то видит ее лицо. Лицо той, что он любил больше жизни. Эта женщина подарила ему счастье, хоть и пробыла с ним не долго, она ушла, оставив ему двух прекрасных дочерей и сына. Тогда ему казалось, что жизнь слишком несправедлива, он злился, отчаялся, почувствовал, что ломается.       Он проводил возле Лилиан целые дни, пытаясь хоть что-то сделать, чтобы ее спасти, но она все равно таяла на глазах, и он знал, что скоро, совсем скоро она погаснет. Баин и Сигрид присматривали за новорожденной Тильдой, но малышка все время плакала и затихала только когда мать брала ее на руки. Однако позже она не могла поднять даже руку, ее лихорадило, бросало то в жар, то в холод.       Бард не раз звал лекаря, но тот сказал в итоге, что она не поправится, что тут уже ничего не поделаешь. Однако мужчина все равно продолжал бороться, он упрямо гнал подальше от себя мысли о том, что его жена может умереть. Она ведь не оставит его сейчас? Не оставит детей? Что он будет делать без нее, как жить дальше? Столько лет она была его единственной поддержкой и опорой, она подарила ему детей. Они были так счастливы и вот сейчас все это рушится на глазах, его душа умирает вместе с ней, он пытается удержать ее, но она ускользает от него, как ветер сквозь пальцы... Несправедливо.       Бард натянул шторку, которая отделяла больную от остальной большой комнаты. Домик у них небольшой, но все же места хватало всем. Мужчина сел рядом с женой на край кровати и приподнял ее голову, чтобы напоить целебным отваром, которым в детстве его поила мать.       Однако женщина остановила его руку и слабо покачала головой, отказываясь: - Не нужно, Бард, - ее голос был слабый, но звучал ровно. - Почему? У тебя спал жар, это хорошо, еще немного и ты поправишься, вот увидишь, - он постарался улыбнуться, но ясно видел, что жена ему не поверила.       Она знала, что умирает. И он это знал. Послышался детский плач, а потом два голоса начали петь колыбельную, успокаивая малышку. Если бы не Сигрид и сын, Барду пришлось бы тяжело. Старшая дочь взяла на себя хозяйство, конечно, делала она не все, слишком мала еще, но ее мать успела многому ее научить. Баин же начал помогать на охоте и продавать рыбу. Дети как могли поддерживали отца, который теперь в одиночку кормил семью. - Позаботься о них, хорошо? - тихо проговорила Лилиан и взяла его за руку.       Мужчина сел ближе к жене и уткнулся носом в ее пальцы, качая головой. Какая-то часть него уже пытается смириться с тем, что неизбежно, а другая отказывается верить в то, что происходит. - Не говори так... мы вместе вырастим их, у нас еще все впереди... - Ты же знаешь... - она слабо улыбнулась, в ее улыбке была нежность, а во взгляде любовь, такая чистая.       Он часто не мог наглядеться в эти глаза, а теперь ему предстоит увидеть, как они закроются навсегда. Лилиан подняла другую руку и убрала с его лица волосы. - Мне не страшно. И не больно. Я знаю, что ты никогда не оставишь их... Люби их за нас двоих. - Нет! Перестань, я не хочу этого слышать, ты не можешь.. - в голосе мужчины отчетливо слышно отчаяние и боль, он привычно сдвинул брови и закрыл глаза, чтобы взять себя в руки, это было слишком, даже для него.       Бард положил голову ей на грудь, а она ласково гладила его волосы, пропуская темные пряди сквозь пальцы.       До слуха мужчины доносится ее тихий шепот: - Все будет хорошо, я буду рядом, всегда... Буду оберегать вас... Когда-нибудь мы обязательно встретимся... А пока ты справишься, я знаю, какой ты у меня сильный. И ты не один, у тебя есть наши дети... Главное, что они будут жить. Ты не дашь их в обиду... Я это знаю...       Он слышал, как бьется ее сердце, а спустя пару часов оно замерло. Лилиан умерла во сне. Ее лицо было спокойным и необычайно прекрасным, обрамленное густыми золотистыми локонами, казалось, будто она просто заснула.       Бард не показывал никому своих чувств, когда он смотрел, как плачут его дети, ему казалось, что это по его лицу текут слезы. С того дня у него начали появляться седые волосы. Он до сих пор не может забыть, как это тяжело.       Он помнит, как от берега отплывала лодка с телом его жены. Помнит, как дрожали тогда его руки, и он не мог выпустить горящую стрелу, чтобы придать тело Лилиан огню. Если бы за его пальто не схватилась Сигрид, рядом с которой стоял Баин, держа на руках маленькую Тильду. Тогда мужчина понял, что тянуть нельзя, ведь не только ему больно, и чем дольше они растягивают прощание, тем хуже и глубже становится рана на сердце.       В конце концов все мы там будем, нужно лишь немного подождать. Однажды будет казаться, что жизнь пролетела, как одно мгновение, а потом нас тоже будут провожать в последний путь те, кого мы любили.       Больше десяти лет прошло, однако он так и не смирился с этой потерей. Кто-то легко отпускает прошлое, но Бард не из таких людей, но он живет ради своих детей, в них сосредоточился смысл его жизни: уберечь их, защитить, как этого хотела Она...